Ваша мама и семь гномов

Это входило в резкий контраст с тем, что я видела своими глазами, – когда наследник по полдня не находил в себе сил, чтобы встать с кровати. Надежда снова кольнула прямо в сердце.

Мальчик за считанные дни стал мне так дорог. Появилось на кого обрушить океаны нерастраченной материнской люби. Главное, что и он нуждался в ней не меньше.

Ближайший городок к королевскому замку назывался Лансбро. Нас встретили узкие и довольно грязные улочки, а окна домов начинались примерно с третьего этажа и выше. Так что в поле зрения, если не запрокидывать голову, в переулках попадали одни лишь стены из белого известняка.

Я представляла средневековые города более продуманными и менее извилистыми. Даже ярмарка гудела на небольшом пятачке, вынесенном за пределы крепостных стен, – чтобы собрать побольше приезжих, таких как мы.

Темная карета с гербами Карбюраторов привлекала к себе повышенное внимание. Проще говоря, от нее разбегались в разные стороны. Поэтому Балдур посоветовал оставлять ее подальше и ходить по лавкам пешком. Из всего королевского семейства узнавали только Эмилию, да и то в половине случаев. Очевидно, что девушка не была домоседкой.

При виде гномов в их нарядных кольчугах горожане почтительно кланялись или бежали за своими лучшими товарами. Вот, значит, кто считался в Эритании самыми желанными покупателями.

Я же, как ни старалась, не нашла ничего отдаленно напоминающего магазин готового платья. Бригитта сочувствовала и фонтанировала идеями.

– Давайте заглянем к состоятельным горожанкам, чьи мужья входят в купеческую гильдию. Они давно не платили налоги. Взносы требовал и Даррен, и инспекторы, служившие Кристоферу… то есть вам. Откупались подарками… Пусть каждая дама достанет по два лучших платья, а вы подпишете специальную бумагу с индульгенцией.

Я возмутилась, представив, как пойду побираться. А отправлять на такое дело гномов – слухи пойдут еще быстрее… Мол, королева не брезгует грабежами.

– Нет уж. Завтра же подниму документы – кто, когда и сколько платил нам последний раз. Пусть ждут визита, только уже не моего. Инспекторам придется вернуться к своим обязанностям.

– Тогда проследуем в музей, – не унималась гномиха. – В детстве, помню, там показывали платья прежней королевы, матери вашего супруга. Их-то вы надеть не побрезгуете?

Хорошо, что этот спор мы затеяли уже на выезде из города. И Бригитте просто негде было черпать свои замечательные идеи.

– Я заглянула в пару лавок, где шьют на заказ. Оставила ваши размеры, – все-таки призналась она. – Но это очень простые платья, потому что местные мастерицы не обучены модным штучкам. Ткань взяла самую лучшую. Черную…

Последнюю фразу она почти простонала. Моя верная помощница тоже была убеждена, что ходить в трауре – плохая примета. Но, в отличие от деверя, предлагала отдавать предпочтение желтому, розовому и голубому.

Эмилия на этот раз тоже прислушивалась, о чем шла речь. Мы катили по мощеной дорожке в сторону замка, и даже оборонительные сооружения Лансбро потерялись из виду. Девушке было больше некуда проявить интерес. Не смотреть же на лес, который шел по обеим сторонам сплошной стеной.

– Во всем виноват Даррен, – она изрекла эту фразу, звучавшую в нашей семье в день по три раза, с совершенно серьезным лицом. – Это аксиома, спорить тут не с чем. Но мне в городе нашептали, что он перебил заказ королевы, – потребовал сшить сразу три платья для любовниц и пообещал пятикратную доплату за срочность.

Такое мне, разумеется, не понравилось. Я что только ни придумываю, чтобы выглядеть не похожей на пугало в занавеске, а этот павлин… Живет под моей крышей, притащил в замок надутого Баденбургского Эльтона и придумывает мне все новые и новые пакости.

– А что там говорят правила приличия, Эмилия? Не пора ли нам отправить дорогих гостей по домам?

Я разозлилась и заметила, что вокруг кареты образовалось легкое облачко, при каждом моем слове менявшее цвет – от бирюзового к серому. Девочка разогнала его снопом искр, вылетевшим из пальцев правой руки. И когда я уже привыкну к магии этого мира?

– Вам следовало бы побеседовать с наместником, объяснить, что у нас траур, но вы цените оказанное внимание и обязательно… но не сейчас.

– Вообще-то я все это ему уже сообщила. Может, ему нравится, как готовит наш повар…

Все это не добавляло настроения. Поэтому через несколько часов, за обедом, который состоялся еще позже, чем обычно, я старалась игнорировать герцога. Лео рано ушел к себе, сославшись на усталость после прогулки. Эмилия, та и вовсе не почтила нас своим вниманием.

Даррен делал вид, будто вчера ничего не случилось: перемен вокруг он даже не заметил. Эльтон с восторгом разглядывал узорчатые каминные решетки, лепнину и гобелены и не уставал перечислять мои достоинства. Я бы тоже к нему присоединилась – в смысле погрузилась бы в изучение столовой – однако у меня появилась новая проблема. Королевский перстень нагрелся так сильно, что я испугалась.

Вомбадрил, сопровождавший меня этим вечером, подсказать ничего внятного не мог. Но не у Даррена же спрашивать… Я теребила украшение то так то этак, подозревая, что скоро лишусь среднего пальца. Попытка снять ни к чему не привела. Оно держалось крепко, будто незаметно для себя я поправилась.

Дражайший родственник проводил наместиника и вернулся до того, как я успела покинуть трапезу. В этот момент я как раз обмокнула палец заморское ароматное масло. Дернула. Безрезультатно.

– Не старайся. Это оборотная сторона магии. Ты сейчас на пике, в тебе бурлит энергия, и разные фамильные реликты тоже намерены ею подпитаться.

– Хочешь сказать, что это нормально и ничего плохого не случится?

Мда, нашла, у кого спрашивать. Уже через секунду я пожалела о своей оплошности.

– Оно уже случилось, Тори, и одним пальцем ты не отделаешься. Если боишься, то подари мне это кольцо. Правда, его обратная сторона – это корона. Однако она все равно будет моей, рано или поздно. Так что признай мое старшинство, и я улажу этот вопрос.

– Спасибо, Даррен, – я старалась говорить, как стерва, но, по-моему, звучала, как замученная попаданка. – Твоя помощь, как обычно, не кстати. Я пойду к себе. Пережду магическую бурю.

Чернокнижник хмыкнул, но спорить не стал.

– Позволь поцеловать тебя, милая сестра. Вдруг больше свидеться не придется…

Я стряхнула его руки с плеч уже привычным жестом и, не тратя время на болтовню, поспешила к дверям.

Это никуда не годилось. Даррен хватался за меня, не обращая внимания на гномов, слуг и сотрапезников-«туристов», которых по-прежнему впускала Аннет.

– Если будет совсем худо, прислонись к зеркалу. Я тебя прикрою. Я же к тебе привык, дорогая, – неслось мне вслед.

Разозленная его кривляниями, войдя в спальню, я прижалась лбом к щиту, на котором крепился аудбьёрген. На секунду паника отступила, и меня окутало ледяное спокойствие. Палец с кольцом перестало печь.

Я застонала. Да так горестно, что аж сама прониклась… Какая же Даррен бездушная скотина, никакого сочувствия от него не добьешься.

Позади меня скрипнула кровать. Я замерла, уговаривая себя развернуться. Ну, могут же скрипеть доски без видимых причин. Перепады температур. Нестабильный магический фон…

– Явилась наконец, – негромко, но поигрывая интонациями, объявил до ужаса знакомый голос. – Я звал тебя битый час. Только не говори, что не скучала. Ты же должна была разжечь гномий артефакт гораздо раньше, тупая ты су… самка.

К голосу прилагался мужчина, ну, слишком похожий на Даррена. В волосах проглядывала седина. Нос, пожалуй, по-настоящему крючковатый. А вот губы – пухлые и поэтому отвратительные. Белая рубашка обтягивала, на мой вкус, перекаченный торс… Эх, мне очень хотелось отвернуться и сделать вид, что его здесь нет. Или что это очередной розыгрыш Даррена.

Хорошая новость (единственная!), вокруг ног этого существа клубился туман. И если это всего лишь не в меру упитанный призрак, то тогда я останусь счастливейшей из вдов… Да-да, меня посетила весьма неприятная догадка.

Случайно или нет, но мужчина встал так, что перегородил мне проход к зеркалу герцога. И в глубине души я знала, что темный маг здесь не при чем. Эта несимпатичная копия чернокнижника – скорее всего мой покойный супруг. Его Величество Кристофер.

Глава 34

– Я не понимаю, Виктория, ты всегда такая или превращаешься в полено, как только речь заходит обо мне? Пришлось болтаться между этим миром и миром мертвых только потому, что ты вырубила все подступы к источнику магии. Братец надоумил?

Я тоже многого не понимала. Муженек явно не в порядке, но вот насколько? Способен ли он причинить мне вред в этом… кхмм… виде? Зато теперь я оценила, в каком положении оказалась прежняя хозяйка тела. Задействовать аудбьёрген нельзя – Кристофера притянет, как гигантского мотыля. Остаться без мощной магии артефакта— перекрыть себе и детям возможность нормально существовать.

Завоешь тут и сбежишь… в другой мир, на тот свет – да куда угодно. Может, Белоснежка не права, и ее участие в моем перемещении совершенно минимально. Виктория сполна испытала удушающую власть обоих братьев. Ведь в рабство к Даррену, в эти зеркальные оковы, она угодила еще при жизни Кристофера.

Подозреваю, не столько чтобы получить пышнющие формы и славу первой соблазнительницы Эритании, сколько ради рецепта, как извести кошмарного супружника. А Даррен был и рад стараться… Почему этого мерзавца сейчас здесь нет? Перегрызли бы с братом друг другу глотки и избавили бы нормальных людей (и гномов) от своих козней.

– И как он тебе, дорогуша? Заездил? – продолжал чудо-Кристофер. – Выглядишь до отвращения здоровой. Девки, которых я заваливал после него, рассказывали, что он груб и орудует так, будто дрова колет. Я же умею быть горячим, ты помнишь.

После этих его слов давно зажившие на теле шрамы заныли, как свежие. И одновременно меня чуть не вывернуло. Что-то похожее я испытывала каждый раз, когда о покойном всплывали все новые подробности. Однако из его уст они звучали еще гаже.

– С ним не пробовала. Уж больно ведет себя по-скотски. Но если ты говоришь, что ему с тобой не сравниться, то скорее всего рискну. После тебя даже упырь покажется рахат-лукумом.

Кристофер пригляделся ко мне чуть пристальнее. Размышлял он, очевидно, о том, послышалось ему или нет. Затем монарх определился. Сжал пальцы правой руки в кулак, а мое горло сдавило в невидимом обруче.

– Отпусти, – прохрипела я…

Куда там. Вокруг закружилась мошкара, глаза потяжелели от прилива крови… Вот-вот лопнут, вместе с головой. Если бы я могла умолять Даррена мне помочь, то я бы это сделала. Только даже гномов не позвать. Язык превратился в несуразный тяжелый кирпич. Перестал ворочаться во рту… А потом мне резко стало все равно.

Очнулась я, лежа на полу. Королевского перстня на мне не было. Средний палец вывернут под неестественным углом. Кристофер его сломал. Повезло, что не отрезал вместе с кольцом. Платье разорвано на груди. Гномье ожерелье, значит, тоже содрал.

– Непуганая какая… Что ли памяти лишилась, – проговорил супруг, который возился над аудбьёргеном . – Я ведь собирался казнить тебя собственными руками, а ты забеременела мальчишкой. Правда, таким же бестолковым, как ты сама.

Боли и страха я не чувствовала. Они давно остались позади. Почти спокойно разглядывала это чудовище, размышляя, откуда у призрака столько силы. Его ноги и сейчас не тянули на материальные.

Однако супруг явно пожаловал к нам с намерением остаться. Он вел себя так, будто каждый шаг был продуман заранее. Я шевельнулась. Пора хотя бы вмешаться.

– Я провела несколько недель, почти не приходя в сознание. Наверное, весть о вашей гибели привела меня в ужас, – начала я робко. – Герцог за это время все здесь подмял под себя. У меня даже платья ни одного нет. А украшения дали поносить гномы. Я до сих пор почти ничего не помню.

Не подходя ко мне, даже не оборачиваясь, Кристофер поднял меня с пола. У меня был выбор – броситься к зеркалу или упасть на кровать. Выбрала второе. Казалось, что король внимательно наблюдал за мной и затылком.

Он удовлетворенно кивнул.

– Так я и думал. Тебя не подменили. Все та же самая. Слабый мозг, хрупкая психика. Временное помешательство – это твой вариант. Но даже такая дура, как ты, сообразила, что союз с Дарреном будет смертельной ловушкой. Я попробовал твою кровь. Там полно его яда, но он тебя не контролирует.

Закрыла глаза и несколько секунд снова боролась с рвотными спазмами. Неужели все зря? И вся эта обретенная магия обернулась для меня всего лишь мучительной смертью. Что будет с детьми? Покойный король словно услышал мои мысли.

– Надо действовать быстро, пока братец не просек, что происходит.

Он без всяких церемоний вытащил аудбьёрген из его рамки и принялся грубо мять двумя руками. Мне было больно на это смотреть. Я бессильно озиралась по сторонам. В какой-то момент даже почудилось, что зеркало расчехлено, и оттуда, сложив руки на груди, за комнатой наблюдал Даррен.

– Где же клятая зубочистка? Я совершенно точно запечатал ее собственной магией.

– Может, не здесь? Не в моей спальне?

Ох, сколько бы я успела, если бы Кристофер хотя бы на пять минут меня покинул… Растолкала бы гномов, заставила бы Даррена вмешаться. Он же намекал мне… Стоп, если Даррен знал заранее, то не может же быть, чтобы не был готов к такому сюрпризу.

Кристофер вытащил из воздуха черный изогнутый кинжал. Не длинный, с узкой рукояткой. Я бы описала его как «зловещий», если бы во мне осталась хоть капля воображения.

– Я же говорю, дуррра, – прорычал он. – Какая разница, в каком помещении. Главное, что на территории замка.

Не успела я переварить эту часть, как он уточнил:

– Сейчас пойдешь и воткнешь в сердце наследника. По рукоять. Глубже тебе не продавить. Из-за упорства нашей мамаши ни я, ни Даррен не можем проливать карбюраторскую кровь лично. Только чужими руками. А это так ненадежно.

– Что? Ты с ума сошел? Ты про нашего сына?

Слова вырвались сами. Сразу поняла, что совершила ошибку. Кристофер навис надо мной, а кончик кинжала упирался в шею, на которой и так уже не было живого места.

– С каких пор, дурина, ты вспомнила, что ты мать. Ты раз пять пыталась сбежать, бросить сыночка… Если сейчас все сделаешь, как надо, то у тебя будет пять-восемь лет жизни в качестве королевы. Я окрепну в его теле, Даррен и обернуться не успеет, как сдохнет. По-другому мне доступ к темной семейной магии не получить. Буду с тобой нежным.

Вокруг его рта пузырилось что-то бурое. Как пена из давно свернувшейся крови. Наверное, я по-прежнему вижу магпотоки, и это не в самом деле. Трясущейся рукой попыталась отвести кинжал. Кристофер лишь рассмеялся и приставил его к правому глазу.

– Спорим, Лео будет любить тебя и кривой. И подданные тоже. Им деваться некуда.

Старалась лишний раз не шевелиться. Боги, я еще считала Даррена сумасшедшим выродком, а он пальму первенства уступил сразу же.

– Я поняла, поняла, милый, – знать бы как несчастная королева обращалась к своему палачу. Кристофер, впрочем, не повел и бровью. – Но Белосн… Эмилия же заметит, что с братом что-то не так. Кристалл в тронном зале тоже, наверняка, среагирует. Нельзя ли обойтись, не трогая мальчика?

Он убрал нож и со всего размаха влепил мне оплеуху.

– А кристалл все скушает. Карбюраторы же сохранят власть. Последние годы им заправляло сознание моей матери, которая всегда жалела Даррена. Ей придется уйти на вечный покой. Всего лишь.– Не хочется портить такое глупое, но красивое лицо. Ты мне еще пригодишься… Викки, я проделал все это специально, чтобы поменять тело и одолеть близнеца. Сохранил темную магию в мальчишке, не дал ее заглушить. Лет через десять я стану гораздо сильнее, чем Дарен сейчас… Что до до Эмилии, то она родит мне детей. От ее ресурса глупо отказываться. И ты, если повезет, родишь снова. Продлишь свою никчемную жизнь, пока будешь носить и кормить.

Он помолчал ровно секунду:

Пришлось малодушно закрыть глаза. Только бы не видеть его лица. Там и не пахло безумием. Спокойный сосредоточенный маньяк, и еще такой уверенный, что все рассчитал правильно.

– Эмилия же твоя дочь. Как ты?… А мальчик – твой единственный и долгожданный сын.

Повторяла скорее для себя. Чтобы уложить в голове. Должно же хватить во мне остатков магии, чтобы вцепиться ему в горло зубами. Других вариантов что-то не видно.

– Какая разница, – расхохотался он. – В ней хорошие задатки. Ее можно использовать, чтобы подпитывать тело Лео, то есть меня, а ты в этом смысле, как обычно, бесполезна… Ладно, если тебя это так волнует, то она мне не дочь. Рейчел, ее мать, надула и меня, и Даррена. Сочинила про ритуал, который якобы объединил нашу кровь в одном ребенке. Эмили – ублюдок Даррена. Я вытряс правду из жены перед ее смертью, но девку не трогал. Как знал, что еще пригодится.

Я постаралась максимально расслабиться, чтобы рассмотреть, куда и откуда текла его магия. В основном к аудбьёргену, однако тонкие нити связывали Кристофера с замком, как ранее и меня. Нет сомнений, что это король, которого местная магия вполне признавала.

На постели, между моим локтем и его коленом, поблескивал кинжал. Какие у него свойства? Если он против темных магов, то неживой Кристофер насквозь пропитался какой-то липкой темной дрянью. Как и положено умертвию. А если против королевской семьи – то и здесь бинго… Это же натуральный Карбюратор, во всем блеске.

Другой шанс мне вряд ли представится. Я зачерпнула побольше воздуха, медленно потянулась к ножу. Кристофер наклонился ближе и впился пальцами мне в плечи.

– Я не прав. Немножко вытянуть из тебя можно. Что-то в тебе изменилось, моя королева… К сыну пойдешь чуть позже.

Его губы накрыли мои в тот же миг, когда я отчаянно сжала рукоять.