Дизайн своего мира

– Телеграмма, распишитесь!

– А ну, идите отсюда! Уже сто лет никаких телеграмм никто не посылает! Мошенница! Валите, а то я полицию вызову!

– Вы что? С ума сошли? – обиделась сотрудница почты. – Как это не посылает? Посылают, и ещё как! Вы Добренко Николай Михайлович?

– Ну, я, и что?

– Вам телеграмма от Добренко Елизаветы Александровны. Распишитесь в получении!

– Да что вы за глупости мне говорите! Зачем моей жене мне телеграмму посылать? Вот, я ей сейчас позвоню, и потом точно вызову полицию!

Почему-то номер жены не отвечал, упорно оповещая Николая о том, что абонент находится вне зоны действия сети.

Тогда Николай вспомнил о письме, метнулся в кухню и, не веря своим глазам прочёл: «Я пишу тебе это письмо, потому что у меня не осталось больше сил так жить. Я много раз тебе говорила, что категорически против того, чтобы ты брал кредит, но ты меня не желаешь слушать, и продолжаешь искать варианты, чтобы вновь втянуть нашу семью в эту кошмарную нищую жизнь. Я не собираюсь больше в этом участвовать и подаю на развод…»

Тут Коля услышал новый звонок в дверь – раздражённый и многократный, прыжком оказался около неё, торопливо надел дверную цепочку, открыл замки.

– Телеграмму примите и распишитесь! Что мне, весь вечер под вашей дверью стоять? – сердито проговорила почтальон. – Ээээ, нет, сначала подпись в получении, а потом телеграмма!

Николай торопливо просунул руку в щёлку, расписался и схватил бланк с телеграммой, надеясь, что там будет что-то вроде: «Шутка-шутка, а ты и поверил!»

«Николай, я узнала, что ты собираешься взять кредит. Я тебе говорила, что категорически против этого! Я ухожу от тебя, подала на развод. Телефон моего адвоката – в письме на столе. Лиза»

Рёв, донёсшийся через приоткрытую и зафиксированную цепочкой дверь, заставил почтальона, уже вошедшую в лифт, покачать головой и покрутить пальцем у виска.

– Бедная женщина, и как с таким психом было жить? А всё туда же – кредиты ему. Да его в наморднике водить надо!

Николай, машинально заперев дверь, одним кенгуриным прыжком метнулся обратно в кухню – за письмом.

«Я не собираюсь больше принимать в этом участия и подаю на развод! Не ищи меня, я не хочу с тобой видеться и общаться – нашим разводом и всеми прочими делами будет заниматься мой адвокат – Светлана Градова, её номер телефона…»

Дальше следовали цифры, которые Николай недоверчиво потрогал пальцем.

– Какой адвокат? Откуда у неё адвокат?

Он схватил смартфон и торопливо начал названивать – нет, не неизвестно из каких глубин вынырнувшему адвокату жены, а маме – она-то разберётся с этой дикой ситуацией!

– Мам! Лизка от меня ушла. Оставила письмо, что категорически против кредита, узнала, что я его собираюсь взять, и подаёт на развод!

– А сама-то она где? – Надежда Максимовна удивилась.

– Не знаю! Я пришёл, а её уже не было, на столе письмо, а в нём – телефон её адвоката.

– Какого такого адвоката? Да какой может быть адвокат у твоей нищей дyры? Стоп… а откуда она на него деньги взяла? Коля… проверь наше место!

Николай, который как-то подрастерялся и даже слегка подзабыл про самое главное – про деньги, кинулся в ванную, оттуда обратно в кухню – за отвёрткой, потом снова в ванную.

Надежда Максимовна с нарастающей тревогой слушала шум, грохот и ругань сына, и под конец обречённый, полный душевной бoли и мyки Колин вопль:

– Дееееееньгиииииии пропааааалииии! Их неееееет!

– Ах ты ж вoрoвкa! Ну, погоди у меня, пoгaнь пoдлaя! – зашипела разъярённая Надежда Михайловна. – Коля, не кричи! Тише! Я выезжаю! Приеду, и вызовем полицию! Слышишь? Сам им не звони! Я – юрист, я с ними лучше объяснюсь!

Расстояние между своей и Колиной квартирами она преодолела словно летела на реактивной метле – в кратчайшее время.

Таксист, высадивший психованную пассажирку, облегчённо вздохнул и благодарно покосился на иконку Святителя Николая, укреплённую на приборной доске.

– Вот спасибо, что помог – ну, не баба, а чистая вeдьмa! Я боялся – вцепится! – пожаловался он Святителю Николаю Чудотворцу. – Бывают же такие… Аж жуть берёт!

Эта самая жуть брала и двух тётушек, мирно беседующих у входа в подъезд обездоленного Коленьки, которых Надежда Максимовна просто разметала по разным сторонам.

– Психoпaткa! – завопил ей вслед дружный и слаженный хор.

Стоящий у лифта мужчина со здоровенным флегматичным мастино жуть тоже почуял, но псы – они существа разумные, поэтому четвероногий друг попросту утащил хозяина на лестницу, не давая любимому человеку соприкоснуться с чужой пакостью, которая, вскипев, щедро выливалась наружу, обдавая окружающих раскалёнными брызгами.

– Не-не, это нам не надо! Мы уж лучше пешочечком! – пропыхтел мастино, с энергичностью танка буксируя своего псолюдя безопасным маршрутом.

Звонок в дверь Николай воспринял как спасение от всех бед, ринулся открывать и аж сам попятился – мать была в состоянии боеголовки на подлёте к цели.

– Где письмо и телефон её адвоката? – одним махом выдохнула она. – Ну, я им счас устрою! Я им покажу! А потом – в пoлицию! Будет знать, как деньги крaсть!

***

Светлана Градова любила свою работу! И особенно потому, что имела возможность выбирать дела – их компания была уже достаточно известна, клиентов более чем хватало, так что Света действовала по примеру Матильды Романовны Звонниковой, которая не работала с теми, кого по нравственным убеждениям защищать не хотела.

Звонок мамыколи, а номер Надежды Максимовны Света уточнила у Лизы и записала сразу, впрочем, как и номер Николая, был принят с радостью.

– А ты ж ласточка моя, гарпийная, прилетела, крыльями звеня, да? Ну, давай-давай, я тебе пёрышки-то ощиплю!

Нет, то, что свекрови бывают ОЧЕНЬ разные, Света видела воочию. Вот её личная свекровушка самой Светлане не сильно мешала жить – пока не начинала с жадностью оголодавшего вампира высасывать деньги, силы и здоровье у собственного сына, чтобы побаловать дочурку ненаглядную. Света понаблюдала за этим действом некоторое время, а потом жестко и решительно пресекла подобные сынoyбийствeнные действия – и так Ванька их спонсировал всё время, даже когда в мединституте учился. Жил в общаге, питался непойми чем, одевался непойми как, зато подрабатывал и высылал деньги ни в чём не нуждавшимся матушке и сестричке.

Зато, Светкиной сестре Алёне дивно повезло – её свекровью была та самая легендарная Матильда Романовна Звонникова, которая любила невестку как собственную дочку, и мало того, что сама никогда её не обижала, так с землёй сравняла бы любого, кто только помыслить посмел бы о подобном безумстве!

– Баланс, однако! – по зрелому размышлению заключила разумная Света. – Вот и Лизе-бедолаге дальше должна попасться какая-то другая свекровь – Алёнкиного типа. А эту… Эту мы сейчас оприходуем. Да ещё с пользой для дела – а что? Пар выпустить, когти почесать, полигончик устроить… на домашних это практиковать как-то жалко, а что делать, когда натура такая – полёта просит?

Светин полёт в её воображении напоминал что-то этакое… огнедышаще-драконье. Крайне хищное, жууууткое, но прекрасное!

– Иииии, полетели, дамочка! – скомандовала Света, отходя со своими тремя собаками поглубже в парк. – Крошки мои! – обратилась она к Касе – метису пшеничного терьера, Блэку – здоровенному, как телёнок чёрному русскому терьеру и уникальному, редчайшей породы невеличке – Терри. – Я сейчас буду ГРОМКО говорить, так что не пугаться, норы не копать, за Сонькой присмотреть!

Последнее могла бы и не говорить – от коляски, где дремала её на редкость спокойная – видимо в папу пошла, дочка, собаки и так не отходили.

А сама Света, устроив коляску под деревом и опустив упор на колёса, отошла чуть в сторонку и приняла вызов.

– Слушаю вас! – нежнейшим тоном пропела она.

– Это вы адвокат моей невестки Елизаветы Добренко? – грозно спросила Надежда Максимовна.

– Да, я, – кротко призналась Света, предчувствуя дивную забаву. – Меня зовут Светлана Владимировна Градова. А вы кто? Представьтесь, пожалуйста!

– Я – Надежда Максимовна Добренко, свекровь вашей клиентки Елизаветы Добренко! И да… раз вы её адвокат, то немедленно свяжитесь со своей клиенткой и скажите, чтобы она немедленно вернула укрaдeнные у моего сына деньги! И тогда я ещё подумаю, на сколько её посадить! Иначе, я сейчас же звоню в полицию, и тогда…

– Секундочку… какие такие деньги она у вас украла? – Света довольно улыбалась – крутой свекровеюрист добровольно выполнил половину условностей для признания записи разговора в суде. – Ой, да… погодите, а сколько сейчас времени?

– Полвосьмого! – рявкнула Надежда Максимовна.

– Что-то у меня часы сбились… секунду, я поправлю… сегодня пятнадцатое августа, девятнадцать тридцать! Да, извините… так какие деньги по вашему мнению yкрaла у вас моя клиентка?

– Такие! – торжествующе расхохоталась Надежда Максимовна, – Она вам даже не сказала? Мой сын взял кредит на расширение квартиры, завтра деньги надо было нести продавцам, мы спрятали деньги в… в надёжное место, а сейчас денег нет! Она их украла!

– Что вы, что вы… деньги она взяла свои!

– Да откуда у неё деньги?! – взвизгнула мамаколи.

– Ну как же… они с мужем жили в режиме строжайшей экономии целых восемь лет! Копили на квартиру, а тут, представляете, какая оказия, заболела моя клиентка… НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ МЕНЯ! – рявкнула Света на самоуверенные возражения Надежды Михайловны.

Собаки дружно покосились на коляску, синхронно вздохнули, Блэк, как самый высокий, привстал на задние лапы, заглянул внутрь, и опустился назад, фыркнув что-то явно успокоительное коллегам, мол, всё нормально, щенок спит.

Света мимолётно улыбнулась троим бдительным нянькам и продолжила:

– Так вот заболела моя клиентка и… попросила своего мужа деньги снять и принести ей, правда, Надежда Максимовна? Ваш сын, как человек порядочный… он же у вас порядочный, да? Ага, я так и думала… он так и сделал, принёс – у него ж генеральная доверенность имеется! Моя клиентка, деньги взяла и положила в тумбочку. Есть у неё такая тумбочка – вы её прямо в лицо, эту тумбочку знаете! А потом, через пару дней вы квартирку прикупили – из каких-то денежек… своих, наверное, кто ж вам чужие-то даст, да? И квартирку купили на себя! На Добренко Н.М. И в эту квартирку молодая семья и поехала жить-поживать.

– Что вы… что? Откуда? – Надежда Максимовна настолько не ожидала услышать подобное, что аж растерялась.

– Мам… что происходит? – перепугался Коля.

– Да погоди ты! Эй, вы… дамочка! Ну раз уж вы так в курсе всего, то понимаете, что ваша клиентка деньги наши украла, да? – испуг сына стремительно вернул к жизни детолюбивую Надежду Максимовну.

– Какие такие ваши? Про ваши мы ничего и знать не знаем, и ведать не ведаем. Елизавета Александровна Добренко взяла СВОИ деньги. Из той самой тумбочки, в которую их принёс ваш сын. Причём, взяла только то, что ей полагалось – подарок родителей, а эта сумма была подарена конкретно ей, да ещё до свадьбы, плюс ПОЛОВИНУ того, что было заработано ею и мужем.

– Чтооооо? Как она могла взять эти деньги, если мы на них квартиру купили? – торжествующе закричала Надежда.

– Вы купили квартиру на ЭТИ деньги? Правда? – c известной долей скепсиса поинтересовалась Светлана.

– Именно! Так что никакие деньги она взять не могла! Она вам соврала!

– Странно… никаких квартир у моей клиентки нет, аааа, так это они вам квартиру купили?

– Да! – Надежда Максимовна обычно соображала значительно лучше, но кипящий багровым пламенем гнев плохой советчик, а уверенность в том, что негодяйка – невестка сейчас получит по заслугам, и того хуже! – А ваша клиентка увезла деньги моего сына! Он их только-только в банке получил на расширение квартиры!

– Расширение чьей квартиры? Вашей, да? Ну, а что… логично! Взяла женщина приличную сумму, подаренную лично ей родителями, потом работала как бесправный раб в течении восьми лет, и всё это для того, чтобы скопленные деньги передать вам на покупку второй квартиры в вашу собственность? А теперь, значит, ей ещё надо столько же работать, чтобы вам же расширить жилплощадь? Как дивно-то…

Тут Надежда Максимовна как-то притормозила…

– Погодите-погодите, я не это хотела сказать! Моя квартира никакого отношения к невестке не имеет! Действительно, сын снял деньги по просьбе невестки, принёс ей, она их куда-то дела… Наверное, чтобы мне не помогать! Да, точно, так и было! А потом, мало того, что она забрала ВСЕ ТЕ деньги, так ещё и новые кредитные уволокла! – торжествующе закончила Надежда Максимовна. – И я сейчас же звоню в пoлицию!

Света только рассмеялась:

– Как хотите. Только в этом случае, я буду вынуждена предъявить им вот это…

Она включила запись, сделанную Лизой в её приванном закутке, и Надежда Максимовна издала странный звук, словно булькнула полная бутылка.

– Что такое? У вас возникли какие-то затруднения? – мило уточнила Светлана. – Если учесть эту запись, то картина получается весьма интересная. Ваш сын снял деньги со счёта жены…

– У него было на это право! – рявкнула Надежда.

– Да я и не возражаю! Бесспорно было! Только вот распоряжаться этими деньгами без её ведома он абсолютно никакого права не имел, и вы прекрасно об этом знали! Не надо рычать… На чём мы остановились? А… да, он снял деньги и принёс их вам. И вы купили на них себе квартиру.

– Да не себе, а сыну! – заорала Надежда Максимовна. – Я же не собираюсь у него квартиру эту отнимать!

– У него – да, а у вашей невестки? Она-то получается там никто и звать её никак. В квартире, которая куплена большей частью за её средства.

– Всё, я не буду вам больше ничего говорить! – прошипела Надежда Максимовна.

– Да больше ничего и не надо. Вы уже всё-всё сказали! Даже время и ваши данные уточнили для суда. И оригинальность беседы подтвердили, и то, что голос на записи, которую нам предоставила Елизавета – ваш собственный. Так что, когда соберетесь вызывать полицию, учтите, что прежде всего ВАМ и вашему сыну будет предъявлено обвинение в присвоении денежных средств, принадлежащих моей клиентке и мoшeнничeстве. Ну, вот… вы опять рычите! Что-то хотели сказать?

– Да провались ты со своей клиенткой… да…

– Нет, извините, у меня иные планы – мы с вашим сыном ещё в суде по разводу встретимся. А вы… вы так не расстраивайтесь. Ну поживёт ваш Коля у вас, квартирку вторую будете сдавать, оплатите кредит. Главное то, чтобы Николай Михайлович после развода вам новую невестку не привёл! Понимаете, такие как Лиза – это редкость, знаете ли… Вам уже один раз повезло, значит, теперь будет невестка – противоположность! Равновесие, однако! Ну, всего вам хорошего!

Света отключила диктофон, на который записывала разговор с милейшим квалифицированным юристом и подмигнула повеселевшим собакам.

– Сделала гaдoсть для гaдoсти, аж приятно! – резюмировала она. – А теперь можно доставить радость хорошему человеку – и мне ещё симпатичнее станет – люблю свою работу!

Она набрала номер Лизы и возвестила ей новости: – Лиза, больше не волнуйтесь, теперь за вас волнуется ваш практически бывший муж и такая же свекровь!

Глава 7. План в действии

Почему-то Лиза и не волновалась… Даже удивительно!

Сразу в подаренный отцом дом она не поехала – они с родителями решили, что разумнее будет подождать их приезда, а точнее прилёта.

– Лизонька, мы же уже завтра прибудем, вот-вот вылетаем! Не торопись в дом. Сними номер в гостинице, отдохни, а там и мы приедем. Разберёмся с… ну, с тем, что ты упоминала, покупки поможем сделать – там же в доме давно никто не жил, много чего нужно. Папа сказал, что он тебя с соседями познакомит. Он просил, деньги переводил, так там попеременно сосед с соседкой за домом присматривали – топили зимой, чтобы дом не отсырел. Короче, без нас тебе всё это будет гораздо сложнее сделать.

Лиза охотно, да что там… с радостью согласилась – если честно, она плохо себе представляла, как ей сейчас ехать в тот дом – явно туда много чего надо купить, хотя бы элементарные вещи, а как это сделать с «тачанкой», битком набитой деньгами?

Она прямо в электричке посмотрела, какие рядом есть гостиницы, а когда доехала до места, взяла такси и очень скоро оказалась в неожиданно большом гостиничном номере – специально взяла такой, как первое противоядие от Колиной экономии.

– Девушка, а можно еду в номер заказать? – уточнила она на ресепшене.

– Да, конечно! У нас отличный ресторан, но, если вам не хочется спускаться, мы вам всё доставим в номер.

Лиза бы с удовольствием спустилась – почти восемь лет не была в ресторанах, но…

– С сумкой на колёсах в ресторан переться странно – не поймут, а оставлять её в номере неразумно – кусок в горло не полезет. Нет уж, хватит мне на сегодня приключений, я уж лучше потихонечку… поем, отдохну, посплю, вон… в ванной посижу, точно зная, что ни одна… коля мне в дверь постукивать не будет, чтобы напомнить, что воду и свет вообще-то экономить надо! Небось, не заскучаю!

И точно. Она не скучала ничуть!

Прекрасный обед был доставлен из ресторана, красиво размещён на столе, и Лиза только тогда поняла, что очень проголодалась!

А потом всё было по списку – ванная, где она чуть не уснула, мягкая постель с ноутбуком и фильмами, которые мечталось посмотреть, но время-деньги, а их надо экономить…

– Не стать бы мне расточительницей! – сквозь сон бормотала умотанная до предела Лиза, засыпая – она даже ноут не включила, так устала и нанервничалась за последнее время.

– Лиза! Как ты могла! Какой номер? Какая гостиница? И где мои деньги? Ты ещё не купила мне новую трёхкомнатную квартиру улучшенной планировки! Вернись и заработай на неё! – голос Коли разбудил Лизу так, словно её шилом кольнули.

Она взвилась, уселась на кровати, прижав руки к груди и пытаясь успокоиться.

– Где он? Как он меня нашёл?

Лиза далеко не сразу сообразила, что это просто сон с уклоном в кошмар.

– Ну ничего себе! Ещё не развелись, а он уже снится! Вот же…

Вспомнился только что звучавший в голове требовательный голос, и тут словно плотину прорвало! Так обидно стало за прошедшие годы! За надежды, за мечту о ребёнке, которой её так удачно водили за нос, за старую одежду, за «крайне умеренное потребление деликатесов» как это называл муж в последние годы. За то, что ей и в голову не пришло усомниться – ну, сама-то она и не думала его как-то подводить! Даже в голову не приходило.

– Дyрa ты дyyyрa! – всхлипывала Лиза, – Как же так вляяяяпаться!

Слёзы текли неудержимым потоком, да так обильно, что вымочили ночную рубашку.

– Утону в слезах – у Коли праздник будет! – гнусаво, с распухшим и забитым из-за рыданий носом, проговорила Лиза. – А вот нечего его так радовать – обойдётся!

Она сползла с кровати, дошла до ванной, как следует там умылась, а потом сообразила:

– А ведь это я себе стресс сняла – надо же, сколько от Коленьки сегодня пользы получилось… Опять же, к психоаналитику мне уже не надо – сама с собой поговорила – чего лучше-то? А раз так, значит… значит положена мне от себя заслуженная награда! А ну-ка, что у них там в меню на ужин?

Коленька бы повесился на шторах и катался бы на прикроватном коврике в истерике от Лизиного заказа, а она сама чувствовала себя так, словно тяжело больной человек, который внезапно вдруг ощутил – он выздоравливает!

– Лечиться от Коли тортиком – это эксцентрично, но так приятно! – Лиза облизывалась на десерт, строго шикнув на унылый подсчёт калорий. – Это не калории, а энерговитамины для здоровья моей подавленной за эти годы эмоциональной сферы! Потом… буду возиться в огороде, и всё лишнее уйдёт!

Такими нехитрыми, но весьма действенными мерами Лиза отвлекала себя от переживаний о предательстве, об обмане, об… да много чего можно перечислять, только вот нужно ли? Иногда, когда нет сил, когда ослаб и стоишь слишком близко к обрыву собственного нервного срыва, лучше не подталкивать себя такими воспоминаниями к нему, а напротив, уйти подальше… пусть даже за чем-то вкусным или забавным, главное, что подальше от опасности.

Родители приехали к полудню следующего дня, обменялись мимолётным взглядом, в котором пылала надежда встретиться с зятем в тёмном безлюдном переулочке, и начали уточнять детали.

По мере Лизиного рассказа их настроение улучшалось прямо-таки сказочным образом, а под конец оба уже в голос хохотали!

– Лиза, да это же просто сокровище какое-то – твои адвокаты! Правда, тот факт, что Николай и его мать оказались ещё более гхм…

– Да-да, мы поняли и думаем так же! – успокаивающе погладила мужа по руке Лизина мама. – Давай мы сейчас займёмся необходимыми вопросами, а их потом обсудим? В конце концов, банк не круглосуточно работает, а мне и нескольких часов не хватит, чтобы высказать ВСЁ, что я о них думаю!

Поход в банк занял некоторое время, зато потом Лиза, освобождённая от тяжеленного во всех отношениях содержимого сумки на колёсах, чувствовала себя так, что кажется взлететь могла бы…

– Лиза, не отвлекайся! Нам ещё за покупками! – мама всегда знала, что делу время, а потехе час.

К вечеру Лиза напоминала себе выжатую жёлтенькую лимонную шкурку, гостиничный номер был завален пакетами, а ещё куда-то потерялся отец…

– Мам, а куда папа делся? Он, вроде был, был… а потом исчез.

– У него свои покупки, не переживай! И не отвлекайся – я зря, что ли, план покупок в самолёте писала! Вот бельё постельное – там же явно ничего не осталось, вот для кухни…

Покупка отца оказалась у гостиницы довольно скоро – приехала своим ходом.

– Во – самая местная машинка – Нивка. Крутости в ней немного, конечно, зато исключительно проста и надёжна, как топор. Я о ней ещё до отлёта договорился – у меня тут давний приятель живёт. Он себе джип купил, Нива ему уже ни к чему, но она вылизанная до блеска и доведённая до ума. Купил на себя – у тебя же ещё развод впереди, уже застраховал, на тебя написал доверенность. Ты права, я надеюсь, взять не забыла? Они у тебя не просрочены?

– Нет, пап, права я новые получила, всего год назад. Ой, спасибо! А я-то уже всю голову себе свернула, как мы всё это в дом перебазируем, и как мне дальше там всё организовать. А вы уже всё продумали!

В Ниву влезло всё. Нет, даже не так… ВСЁ!

– Ну туда даже ещё кое-что можно впихнуть… – взглядом мастера своего дела мама оценила пространство. – Надо же, какая вместительная машина!

– Мам, мне бы сначала ЭТО разгрузить и разобрать! – торопливо помотала головой Лиза, усаживаясь на переднее сидение рядом с отцом. – Пап, может, я за рулём?

– Нет уж, наездишься ещё, а сейчас я тебя сам отвезу.

Погода была прекрасная, дорога была… ну, как та принцесса в стишке.

– Хорошо ещё, что дождей не было! – ворчал отец. – Запоминай, как едем, тут надо брод знать…

Лиза была готова и на брод, и даже вплавь – внезапно так захотелось туда, где есть что-то её! По-настоящему её собственное!

Как ни странно, дом она узнала сразу – крепенький сруб уверенно стоял на фундаменте, обложенном красным кирпичом, и выглядел весьма решительно.

– Ну, вот, дом, и хозяйка твоя приехала! – отец неожиданно нежно погладил потемневшую бревенчатую стену. – Лиз, проходи, что ты за калиткой застыла?

Заросли рябин и сирени почти полностью скрывали дом от чужих взглядов, и Лизе это понравилось! Забор, конечно, покосился, того и гляди рухнет, но это дело поправимое, а вот сам дом… Как-то он Лизу встретит?

Она вошла первой – отец пропустил и притормозил маму, покачав головой. Вошла и… словно оказалась как в детстве – в домике под столом. Сумрачно, уютно, безопасно и неожиданно волнующе – ведь все знают, что в подстолье совсем-совсем другое пространство! Там обязательно что-то да начнётся… такое… ах, какое интересное!

У Лизы давным-давно не было этого чувства радостного предвкушения чего-то, так что она смело шагнула вперёд, в объятия своего дома.

– Пап, мам, ну, где вы! Тут так… так хорошо! – раздался её голос из полутьмы, и родители обменялись улыбками – угодили, дом нравится!

– Значит так… тут кроме дома, сада, огорода и прочих радостей жизни, есть замечательные соседи! – вечером, когда они разгрузили машину, накрыли кухонный стол радостной скатёркой, и ужинали, отец вводил её в курс дела. – Я с ними давно дружу, они про тебя всё знают, очень обрадовались, что ты приедешь! Вон, видишь, – он кивнул на пол, – Соседка даже полы вымыла. Ты не пугайся – она тут шумноватая, заводная, этакий вездеходный национально-женский танк на туфелечном ходу, но очень добрая и заботливая.

– Ааа, я её помню, – разулыбалась мама, – Она мне очень нравится.

– Ты ей тоже, – рассмеялся отец. – А ещё есть сосед…

– Это её муж? – поинтересовалась Лиза.

– Нет, что ты, это её школьный приятель. Они и живут-то через участок – наискосок от нас. Если стоять лицом к дому, то наискось справа будет дом Валентины Ивановны, а наискось слева – дом Фёдора Семёновича.