Последний заезд

Данила Максимов

Последний заезд

18:39

Один за одним, предметы грузились в железную сетчатую телегу, украденную из магазина годами ранее, и везлись от входа на вокзал к огромному вагону поезда. Подвозя вещи к Игорю, выступающему в роли казначея, Никитичу и Арсению – охранникам поезда, Яков прокашлялся в маску, оснащённую кислородными баллонами, и произнёс:

– Со столькими богатствами скоро придётся чинить старые вагоны, – с иронией усмехнулся мужчина.

– В этот раз кого-нибудь перевозим? – не отрываясь от блокнота с учётом погруженных товаров, спросил Игорь.

Яков поднял перед лицом раскрытую ладонь, хотел было начать загибать пальцы, чтоб показать количество сегодняшних пассажиров, но тут же ударил себя по лбу. Внутренняя поверхность ладони шлёпнула по кожаному покрытию противогаза, высвободив из промежутка между ними звонкий шлепок. Игорь лишь молча принял ответ, закончил считать, быстро накарябал числа на бумагу, после закрыл и убрал канцелярию вместе с маленьким угольком–карандашом. Мужчина провёл взглядом по заросшему множеством растений вокзалу. Тот был заперт в розовую плёнку, раздувшуюся кислородным пузырём. К компании мужчин подоспел молоденький парнишка. То был помощник и ученик Якова – Виталий, обучающийся у мужчины на специалиста в сфере техобслуживания поездов. По окончании обучения Яков уйдёт на пенсию на любой из станций, о чём мечтает уже несколько лет.

Мельком посмотрев друг на друга, Игорь, Яков и Виталий отошли от кладового вагона, уступив места охране. Никитич и Арсений, подошли к последней пассажирской двери, захлопнули её, после чего ухватились за металлические защёлки по бокам и толкнули друг к другу. Затворы с грохотом щёлкнули, давая понять, что двери заблокированы. Тогда вся компания проследовала к пассажирскому вагону, прицепленному к локомотиву, залезла в него. Виталий, будучи будущим работником поезда постепенно освобождал Якова от труда, перекладывая его обязанности на себя. Он подошёл к разноцветным кнопкам на стене и взглянул вдоль вагона. Каждый пассажир рейса уже расположился по разным углам: Игорь и Яков перечитывали свои блокноты, что-то писали и зачёркивали, Никитич и Арсений улеглись на койки, и начали засыпать. Сбоку что-то зашевелилось, и Виталий двинул голову вправо. В меленьком окошке ещё незаблокированной двери виднелась человеческая фигура, уже покинувшая пузырь и медленно ковыляющая к вагону.

– У нас гости!

Арсений и Никитич резко подскочили, высвободив свои пистолеты из задних карманов джинсов, перебрались к двери, открыли её и прицелились. Силуэт, нацепивший такую же маску, что и все в этом поезде, продолжал шаг в их сторону. Правой рукой незваный гость держался за старый кожаный чемодан.

– Стоять! – крикнул Арсений.

– Сынок, неужто ты будешь стрелять в ковыляющую старуху? – произнесла владелица голоса и всё-таки остановилась.

К двери подпрыгнули Яков и Игорь. Все мужчины молча уставились на женщину.

– Бабуль, к сожалению, наша команда уже собрана и в пополнении не нуждается. Вам следует вернуться на вокзал добровольно, иначе эти крепкие мужчины уведут вас под руку, – выкрикивал Яков.

– Мальчики, я на перевозку.

Игорь уставился на Якова с недопониманием. Яков наигранно посмотрел на левое запястье, словно на циферблат часов.

– Вы опоздали где-то на сутки. Прежде всего надо записаться и тем самым получить билетик! – пояснил Яков.

Тогда бабушка опустила свой чемоданчик на каменную поверхность, открыла его, достала оттуда что-то похожее на колёсико от пластиковой игрушечной машинки, поставила на ребро и толкнула к вагону. Заприметив баллон с кислородом, Никитич спустился на платформу и подобрал его.

– Ещё два заполненных и медикаменты. Даже антибиотики есть.

– К сожалению вам придётся дождаться следующей отправки. Мы прибудем через пять суток. К этому времени вы успеете записаться, —прокричал Игорь.

– Это такая шутка. Добро пожаловать на борт! – перехватил руководство Яков.

– О, нет, я не шучу. Она не едет. Мы не можем просто так взять её без дополнительных припасов.

– Ты видел её панцирь? Да она с лёгкостью заменит нашу охрану, – сказал Яков, кивая на обмундирование бабушки. На неё был натянут бронежилет, чуть-чуть не подходивший ей по размеру (велик), кобура с пистолетом.

В дискуссию вступил Виталий. Он незамедлительно принял сторону Якова, парируя наличием антибиотиков, которые, возможно, помогут от насморка, что мучает команду уже не первую неделю. Против Игоря встали и Никитич с Арсением. Вдруг бабушка зашевелилась, присела и вновь принялась копаться в кожаном сундучке. Звуки оттягивания молнии глухим визгом доносились до работников поезда, которые должны были отбыть, когда солнце ещё не заходило за горизонт. Теперь оно медленно преодолевало эту отметку.

Старушка наконец-то вытянула серую бутылочку с вытершейся и выцветшей от старости, уже отклеивающийся этикеткой. На ней изредка проскакивали буквы кириллицы, Богом уцелевшие и никуда не съехавшие.

Бабулька выпрямилась в полный рост, насколько это позволял возраст её дряхлого тела, и подняла левую руку с сосудом вверх, чтоб все работники сумели как следует разглядеть. Игорь слегка дёрнулся вперёд, ближе к выходу, чтоб увеличить чёткость объекта, на который смотрит: небольшая серенькая бутылочка, диаметром, как хват его ладони. Игорь с интересом наблюдал за старушкой, что продолжала стоять на месте, словно выжидающая добычу. Яков вытянул шею следом за Игорем, но помимо глаз решил использовать театральный бинокль. Приложив окуляры к глазам, он увидел старую женщину, что подняла руку, будто Статуя Свободы или скорее Родина Мать, но вместо факела или клинка держала обеззараживающее средство.

– Перекись! – прокричали Яков и старушка в унисон.

Игорь переминался с ноги на ногу, колебался в решении. Понимая значимость таких средств при возможных ранениях, он не мог просто так отпустить бабушку, в то же время осознавал, что брать её на борт – необдуманно и может сыграть с ними злую шутку. «Придётся проводить инструктаж на ходу, следить за ней на станциях, выделять часть припасов… Припасы у неё свои… Можно будет перераспределить, что-то отложить на следующий рейс…»

– Обыщите её, заберите всё оружие. Если она не представляет опасности – поедет, – выйдя из транса, наконец произнёс казначей.

Арсений молча кивнул и направился к старушке, спокойным шагом подошёл к ней и сунул свой пистолет в задний карман. Мужчина принялся прошлёпывать старую женщину по всему телу, залезать в её карманы, чемоданчик, и под одежду, которую та добровольна раскрывала. Вытянув огнестрельное оружие, спрятанное в кобуре бабушки, он вытащил магазин, но патронов не обнаружил. В карманах, как выяснилось ранее, тоже было пусто. Боец убрал пистолет в кобуру, вновь ухватился за свой и тем же спокойным, размеренным шагом вернулся к команде.

– Да она Божий одуванчик.

– Ни билета, ни минета, – после секундного молчания произнёс Никитич, громко рассмеялся, но поняв, что шутку команда не оценила, а скорее взглядом осудила, тихо опустил голову.

– Весь её багаж уходит в казну, – сказал Игорь на прощание и отправился блуждать мимо двухэтажных коек.

– Добро пожаловать на борт! – повторно крикнул Яков. Старуха заковыляла к транспорту, мужчины подтянули её к себе, Яков аккуратно изъял чемоданчик, взял бабушку под локоть и повёл по плацкартному вагону, слегка покачивая бёдрами то влево, то вправо. Арсений с Никитичем направились следом за ними, оставив Виталика за «пультом управления». Недолго проводив их взглядом, Виталий услышал раздражённый крик Игоря про неисчерпаемые запасы, позволяющие стоять на месте целый год, но уловив в этой фразе иронию, повернулся к кнопкам и принялся тыкать на нужные, чтоб наконец-то закрыть дверь и дать сигнал машинисту. После, парень уставился в небольшой иллюминатор на дверце и смотрел на улицу, пока не началось движение.

– Отдать швартовый! Попутного ветра! Отдать все концы! Нас ждёт великое плавание, а если мы потонем, то тела наши будут гнить на дне самого глубокого залива! – продолжал кричать Яков, играя для нового пассажира их вагона.

19:23

Виталий сидел за маленьким квадратным столиком под одной из коек и читал потрёпанную книгу о врачебном деле. Страницы научно-популярного издания были потёрты, отходили от корешка волнами и никак не могли прийти в себя, сколько парень их не разглаживал. Напротив Виталия расположился Игорь, раскинувший бабушкины припасы на столике. Казначей заканчивал их подсчёт. Над головой Виталия скрипнула койка, на которой Яков наблюдал за шахматной игрой Арсения и Никитича, расположившихся за противоположным от этих трёх мужчин столом. Также и Яков, и Виталий могли наблюдать Иванну, сидящую на койке за стеночкой.

Виталий старался сконцентрироваться на книге, но голова заполнялась другими, побочными мыслями, глаза разбегались, стремясь соскочить с текста, а сам текст расплывался, помогая потерять смысл прочитанного. Парень опустил книгу на стол корешком вверх и поднял зрачки сначала на Игоря, после перевёл взгляд на старушку. Дабы прервать давящую тишину, Виталий спросил:

– Извините, а зачем вы с нами едите?

После этого вопроса все члены экипажа были вынуждены слушать о том, зачем же старушка на смертном одре решила отправиться в путешествие и на какой станции лучше всего её высадить. По рассказам, которым экипаж решил поверить на слово, бабушка – Иванна Данииловна тысяча девятьсот сорок пятого года рождения – несколько месяцев переписывалась с приятнейшим мужчиной, отсылая записки по поезду, что Игорь уже успел подметить, поскольку помнил множественные письма, передаваемые с Калужской станции, на Бологое-Московское. Далее Иванна пояснила, что уже неделю писем от него не получает, и это сподвигло её отправиться на свидание. Тогда Игорь поинтересовался об огромном количестве медикаментов, притащенных в качестве платы, на что старуха пояснила о причастности к врачебному делу в Калужской поликлинике, из которой удалось вынести малую часть лечащих препаратов, когда уровень кислорода снизился до неприемлемого. Услышав про врачебную принадлежность женщины, Виталий стал активнее.

– Я читал две книги о врачебном деле. Одна про строение человека, другая про рыб. Так много информации. Удивительно, как люди всё это изучали.

– Неужто на станциях ещё имеются книги? – с поднятой бровью спросила Иванна.

– На Питерской станции их много. Помню, когда люди шли на вылазки, один старик – дядя Костя – приносил несколько книг. Никому их не давал, только обменивал на баллоны с консервами. Я подворовывал у него книги по биологии.

– И инженер, и биолог. В моём мире, – говоря это, Иванна подразумевала врачебное дело, – с таким любопытством далеко бы пошли.

– Биология интересная, но я искал конкретную книгу. Про онкологии, – опередив логичный вопрос, добавил парень.

– Хорошие врачи были и будут на вес золота. Если надумаете сменить профессию, всегда буду в вашем распоряжении, – подмигнула старуха.

Шахматная игра подошла к концу. Арсений и Никитич встали со своих мест. Их примеру последовали Игорь с Яковом. Поменявшись местами, казначей и старший инженер начали сражение на клетчатом поле. На этот раз нарушить длительную тишину решила Иванна, желающая потравить байки молодому поколению:

– А мы как-то работали над лекарством от рака. Крыса, в которую было вколото вещество оказалась очень резвой. Прогрызла прутик и сбежала. Мы всю лабораторию на уши поставили. Мне пришлось звонить знакомому военному, чтоб он подключил своих людей. Думали, что нашли ключ к лекарству, поэтому крыса была ценнейшем артефактом. И вот вечером, все замаянные, думающие, что нас всех посадят, мы с коллегами сели ужинать. И вдруг крыса забегает к нам на стол и начинает подъедать крошки хлеба.

– А крысе помогло лекарство? – не дожидаясь завершения, спросил парень.

– Нет, она умерла. И быстро… Это, в общем-то и не лекарство было. Мы случайно вывели новый пестицид.

Виталий разочарованно опустил голову.

– Я после этого ушла из лаборатории, работала в частных клиниках. А потом появился этот вирус… Как сейчас помню… Растения чуть ли не на глазах вянут, дышать всё тяжелее… Я… – Иванна запнулась, задумалась, – Моя… моя подруга рассказывала, как они создавали эти баллоны и придумывали пузыри… Возможно, я даже формулу вспомню…