Элементалисты Том 1. Ключ от всех замков

“Всё хорошо, всё хорошо”, – Эмили качалась из стороны в сторону, съежившись. Этот способ помогал ей быстрее прийти в себя, словно возвращая в детство, когда он был особенно эффективен.

Зажмурив глаза, она тряхнула головой и, открыв их снова, заметила, как вода не двигалась, а ключ продолжал сиять голубым. Не желая думать об этом, она вышла из душа, аккуратно опускаясь на коврик, постепенно вытерлась и накинула чистую футболку с забавным “кричащим” логотипом “VERY COOL” с белыми трусами. Подойдя к зеркалу, девушка начала расчесывать волосы и, включив фен, возвращала свои шелковистые пряди в первоначальное пышное состояние. Эмили завязала тугой хвост и закрепила слева заколку.

В отражении на нее смотрело унылое привидение с бледным лицом. Проблемы с кожей она списывала на постоянные проблемы со сном; даже уходовые крема не спасали – бледность не пропадала.

“Надо просто выпить кофе и это все пройдет. Похоже снова начались галлюцинации. Нужно вновь записаться на прием к психиатру…”

Эмили, заметила, что ключ вновь светится нежно-зелёным оттенком. “Как такое может быть? Чтобы ключ менял свои цвета под различными воздействиями?” – подумала девушка, выходя из ванны.

Сделав массаж для своих глаз, Эмили подошла к холодильнику, достала молоко, яйца, помидоры и бекон. Тело слегка качнулось из-за того, что закружилась голова: нужно срочно было что-то съесть, а то она упадет в обморок после долгого перерыва в еде. Когда девушка опустила взгляд, то заметила, как ключ налился хрустально-белоснежным цветом. Это уже не похоже на какую-то шутку или странное стечение обстоятельств – с ключом происходило что-то странное и необъяснимое.

Приготовив завтрак, она налила кофе и уселась за единственное место в этом пустом и одиноком доме. Ключ лежал рядом, не снятый с цепочки. Часто смотря на него со всей внимательностью, так и не удалось понять, что делать с ним дальше, чего ожидать.

Вместо ответа от всевышнего, в гостиной зазвонил мобильник.

***

– Алло, дочурка? – Ласковый мужской голос донесся из трубки мобильника. – Здравствуй, дорогая!

Уснувшее сердце затрепетало и наполнилось отцовской теплотой. От всего нескольких слов папы ощущалась забота и любовь. Внутри поселилось горячее солнце, растапливавшее замерзшие ледники.

– Здравствуй, папочка. Как у тебя дела? Как твое здоровье? Где ты сейчас? Всё ли хорошо? – Эмили не могла стоять на одном месте: ноги, словно имевшие собственное сознание, самостоятельно исполняли необъяснимые движения.

– Ох, как много вопросов. Спокойнее, моя маленькая, я тоже рад тебя слышать. Прости, что так долго не звонил. Почти месяц. – По ту сторону чувствовалось, что Габриэль улыбается. – Присядь, и мы спокойно поговорим. Я же знаю, что, когда я звоню, ты не можешь усидеть на месте, – мужчина подал легкий смешок.

Подойдя к полкам, девушка взяла семейную фотографию, на которой были изображены они втроём. Не зацикливаясь на маме, взор упал на мужскую фигуру. Её отец, Габриэль Лин, был высокого роста, крепкого телосложения, с короткими, отсутствующими темными волосами. Его взгляд всегда был уставшим, но добрым. На лице Эмили застыла улыбка, когда она вспоминала папины голубые глаза, смотревшие на нее так ласково. Мама часто называла папу и дочку «выпуклыми голубоглазиками», до того взгляды были похожи. На фотографии, как и в жизни, Габриэль запомнился ярко красной рубашкой, выделяющейся на фоне серых красок земного мира. Эта фотография была сделана на выпускном, когда Эмили окончила колледж.

Вернувшись на кухню, девушка поставила перед тарелкой фотографию. Так ей казалось, что отец находится рядом с ней. Сидит перед ней и с теплотой рассказывает о своих приключениях на флоте. Она положила в рот кусочек бекона, макнув перед этим его в желток, похожий на желе своими дерганными движениями. Вкус напомнил еду мамы, у которой каждое блюдо получалось необычайно вкусным и запоминающимся.

Эмили толком и не помнит, когда последний раз созванивалась с отцом в неспешной обстановке. Габриэль слишком много работает, занимается корабельными грузоперевозками и может отсутствовать дома несколько недель или даже месяцев. Это работа, требующая множества усилий и нервов, особенно во время штормов, когда приходится отвечать за безопасность команды. После смерти мамы им обоим пришлось очень тяжело: отец старался не думать о плохом, держа в себе горе, печаль и тоску. Эмили то и дело вспоминала, как отец мог подолгу засесть в гостиной и пожирать взглядом фотографии своей жены, такой счастливой и живой. Он не хотел показывать слабость родной дочери, поэтому наспех протирал глаза ладонями.

– У всей команды пропала связь, дочка, поэтому позвонить не мог. Мы попали в шторм, и нас неделю не принимали в порт. Я думал, что перевезенное зерно будет испорчено и придется выполнять заказ по новой, но, о чудо, только вчера нас взяли в Лондон. Представляешь?

– Какой ужас! Столько времени, но я рада, что никто не пострадал, – Эмили много волновалась по поводу поездок отца. Корабельные перевозки считались тяжелой и рискованной работой, занимающей больше половины жизни. Не редки были случаи, гибели нескольких юношей, которых брали на практику. Её отец научился на флоте одному прекрасному правилу: любая погрешность может привести к летальному исходу, который будут считать несчастным случаем.

За диалогом Эмили рассказала о своих последних днях, как она занимается практикой и готовит наработанные эскизы. Полученные работы она частенько отправляла отцу в мессенджере, а он только удивлялся её таланту, ведь сам умел лишь писать карандашом, а не вычерчивать на бумаге красивые образы.

– Я буду в городе уже через несколько месяцев. Может, приедешь ко мне ненадолго, когда будет свободное время? – слегка замявшись, засмеялся Габриэль.

Отпив любимую кофейную пенку, Эмили продолжила:

– С удовольствием, я так соскучилась по тебе! Но почему ты не хочешь приехать, в Кардифф? В наш родной дом?

“Ты уже давно живешь отдельно от меня, в Лондоне…” – прошептала еле-слышно девушка.

– Я уже давно хотел поговорить по этому поводу…

Эмили частенько вспоминала, как родители долгое время решали вопрос, куда же им податься. Но её мама убедила отца переехать в Кардифф, чему девушка безумно обрадовалась. Городские суета и шум Лондона изрядно ей надоели, поэтому удавалось с улыбкой на лице наслаждаться объятиями тишины и покоя. Но сейчас, после слов отца, девушка почувствовала внутри странную дрожь. Она рассчитывала, что Габриэль всё-таки сможет приехать и увидеть этот дом спустя долгое время.

– За это продолжительное время на судне я каждый день задавался вопросом: неужели наша с тобой жизнь может зависеть лишь от Коири? Потеряв дорогого человека, мы словно останавливаемся на месте. Но я так больше не хочу. Наша мама хотела бы, чтобы мы были счастливы. Мне придется продать наш дом в Кардиффе. Эмили, вы возвращаемся в Лондон, и ты будешь находится рядом со мной. Я буду следить за твоим состоянием, пока не удостоверюсь, что с тобой действительно всё в порядке! Я отпустил Коири, и тебе следует…

– Но как же всё то, что мы прошли вместе? – Привкус еды пропал. Кашица из перемолотого бекона и жаренных яиц истратила свои свойства чарующего домашнего уюта. Куда-то пропало спокойствие, вместо него появилась тревога. – Ты просто хочешь избавиться от нашей былой жизни? Вот так взять и продать его?!

– Эмили! – громко заговорил Габриэль. – Коири… нашей мамы больше нет! Прими это. Она не вернется!

На глазах девушки навернулись слезы. Она не могла отпустить и принять смерть близкого человека. Ей было трудно осознавать, что всё происходящее – это не плод больного воображения. Ощущалось, будто мама скоро придет домой, с той же чарующей улыбкой, и расскажет интересные новости, которые произошли всего лишь за день. В последние годы, мама Эмили работала в небольшой пригородной пекарне. Не сказать, что зарплаты там большие, но для Коири это место было особенным. В основном ей нравилось радовать людей и дарить позитивный настрой начиная с самого утра. Всего лишь день, а Коири тогда могла насобирать в свою корзинку жизни столько много событий и приключений, сколько хватило бы на долгие рассказы и повести. При том, что эти истории она записывала в свой специальный дневник.

– Прости. Я не это хотела сказать, – замешкалась Эмили, её пальцы начали несвойственно накручивать упавшие локоны, создавая бурые завитки.

Девушка ощутила, как сдается. Она действительно не могла повлиять на отца в этом плане, хоть он и отличался теплым характером, но был настойчивым и упорным человеком. Эмили соглашалась с его мнением, но ей было трудно принять горькую правду, отдававшуюся эхом глубоко внутри сердца.

– Я тоже немного вспылил, прости меня. Ты принимаешь свои таблетки? Лекарства от пост-суицидальной депрессии.

Вопрос прозвучал настойчиво. Ужасные воспоминания вклинились в мысли, разрушая ту прекрасную идиллию, что удавалось сдерживать все эти дни. Лишь приоткрыв рот, задержав алые губы в одном положении, Эмили пыталась сформулировать фразу.

– Нет. Я прекратила приём лекарства несколько дней назад, когда закончилась банка. – не соврав, проговорила дочь. Послышалось, как Габриэль тяжело вздохнул. Ладони девушки покрылись потом.

– И почему? Тебе что, стало лучше? Ты прекратила грезить видениями? Ты прекратила видеть эти ужасные образы в своей голове? Ты хочешь снова… – Секунду помолчав и обдумав сказанное, Габриэль успокоил тон и продолжил. – Снова хочешь повторения того инцидента?

– Нет, не хочу. Видений уже давно не было. Ничего не происходило за это время. – Она скрыла правду о своем сне.

– Возможно, всё идет к лучшему. Пожалуйста, контролируй своё здоровье, Эмили. Сходи к своему психиатру, пусть он проверит твое состояние сейчас. Я очень сильно переживаю за тебя, – Габриэль успокоился, и тон его голоса сменился на теплый. – Ты же знаешь, что я каждый день нахожусь на нервах. Мне тут тоже не разорваться, чтобы следить за всем. Слава богам, что я могу положиться на миссис Рейчел.

– Да, она заглядывала вчера днем.

Миссис Рейчел, недальновидная старушка, любящая ходить в своих шалях и больших шляпах, напоминая злую колдунью из произведения «Ходячий замок»5. Она является близким другом для семьи Лин, а потому, после произошедших событий, взяла на себя право быть сиделкой для Эмили. Обычно она приходит каждый день, чтобы занести счета, которые почему-то всегда приходят в её почтовый ящик. Одного робкая девушка не смогла упомянуть: миссис Рейчел предупредила, что на несколько дней уедет из города, а потому понадеялась на свою подопечную, что с ней всё будет хорошо.

– Пап, я сильно переживаю это одиночество. Мне правда не хватает той теплоты от…

– Эмили… Прекрати жить прошлым! Этим ты не поможешь себе и только будешь расстраивать меня, – как судебный приговор прозвучал голос самого близкого человека. – Я понимаю твои чувства. Этот период пройдет. Я скоро приеду.

– Ты прав, папа, – успокоилась наконец дочка. Ей удалось понять, что не может руководить судьбами тех людей, кто ей дорог. Скромно улыбнувшись, девушка была рада, что отец наконец-то не одинок. Но на душе ощутимыми следами явилась горечь, будто предали не только её, но и ту любовь, что мама привносила в их жизнь. Черные корни разрастались и укутывали прошлое, словно стараясь сохранить для себя память о потерянном. Сердце Эмили раскалывалось на мелкие куски.

Их разговор продолжался около получаса. Ещё удалось рассказать про окончание учебы и сложные экзамены. Габриэль Лин же поведал о своём контракте и плавании.

– Люблю тебя, моя дорогая. Всё будет хорошо! Если что, пиши, звони. Ради тебя сорвусь с любого места Великобритании! – посмеялся в трубку Габриэль.

– А я люблю тебя, папочка. Очень жду нашей встречи с тобой. Хорошего тебе плавания! Возвращайся скорее домой. В родной дом…

Когда звонок прекратился, Эмили старалась переварить произошедшее. Погрузившись в свое сознание, она вновь начала копаться в прошлом. Девушка подошла к верхнему шкафчику, где в одном из отсеков хранились лекарства. На такой случай у неё всегда оставались запасы. Баночка с “Циталопрамом” отличалась от остальных лекарств ярко оранжевой крышкой. Она всегда заранее покупала несколько банок для себя, но больше принимать их не собиралась, до сегодняшних галлюцинаций.

Достав одну таблетку, Эмили задумалась, а стоит ли ей принимать их снова, возвращаясь к былой жизни? На ладонях перекатывалась белая капсула с порошком внутри. И всё-таки она решилась проглотить её, запив водой. Всегда в банке было шестьдесят капсул, а прием рассчитывался на месяц, и потому принимать их нужно было два раза в день. Проглотив лекарство, девушка осмотрелась вокруг. Ничего не происходило, галлюцинаций не проявлялось.

Пока она мыла посуду, а горячая вода скатывалась по рукам, Эмили вновь погрузилась в тягостные воспоминания. Ещё в детстве девушка замечала за собой странное ощущение, будто она находится не одна – за ней кто-то наблюдает. Это ощущалось острее в полном одиночестве. Подобное сопровождалось паническими атаками и гулким биением сердца. Лишь оборачиваясь, героиня понимала, что никого рядом нет, но странности продолжались и дальше.

Врачи связывали такое состояние с увеличением стресса с учетом переезда из Лондона в Уэльс. Внутри теплилось ощущение, будто Коири знала больше, чем говорила. Во время недуга она всегда садилась рядом и обнимала свою дочь. Её веснушчатое лицо было красивым: тонкие губы часто расплывались в широкой улыбке от глупых шуток дочери. А до носа, будто маленькой картошки, Эмили всегда хотела дотронуться кончиком пальца.

Преследовавшие ощущения только усилились после смерти мамы. Эмили наблюдала ужасные видения. Долго не приходя в себя, лежа на кровати и завернувшись в плед, она мучилась от странных звуков в голове: крики детей, людей разного возраста и пола – будто их резали, ломали кости. Иными словами не описать происходящий круговорот боли в голове. Вмиг он смолкал, но возвращался через время, вновь моля о помощи.

Девушка не могла отпустить Коири: для неё мама была всем. Когда она умерла, жизнь окрасилась в серые тона. Эмили приходила домой и с каждым днём замечала, как постепенно пустеет квартира. Старые мамины вещи исчезали одна за другой, и уютное гнездышко, которое когда-то согревало их, становилось всё более безжизненным. Пустота овладевала её мыслями.

Однажды, в тёмной ночи, мёртвый лик Коири явился ей. Эмили наблюдала, как мать, одетая в нежно-жёлтое платье, тянет к ней руки, словно прося о помощи, стараясь передать странное послание. Но дочь не понимала или не желала понимать её. Она радовалась тому, что вновь видит маму, но, приближаясь, ощущала холод и безмятежность, которые наводили дрожь.

Стоило лишь протянуть руку и попытаться ухватиться за неё, как картина распадалась на тысячи маленьких чёрных бабочек. И затем начинался сонный паралич. Эмили открывала глаза и видела свою комнату, усыпанную этими насекомыми. Они заполнили всё пространство, нервно подрагивая своими тёмными крыльями, напоминающими зловещие рисунки черепа. Постепенно бабочки начинали кружить над потолком, формируя образ жуткого существа. Склизкое создание, наполненное чернотой, выглядело как разлагающийся труп. Оно подползало ближе, хватая Эмили за шею, стараясь задушить её. Когда воздух в лёгких иссякал, кошмар прекращался, и девушка просыпалась окончательно.

Постепенно крики в голове менялись на громкий писк, и девушка уже не могла себя контролировать. Не выдерживая напора того ужаса, её сознание раскололось, а голова оказалась «в петле». Габриэль вовремя успел спасти свою дочь, услышав странный грохот в ванной. Лишь войдя туда, он замер от страха. Это разбилась стеклянная банка с пахнущими шариками, которые раскатились по полу. Эмили лежала в воде, а её вена на запястье левой руки была вскрыта. Кровь струями сочилась, медленно стекала по ладони, собираясь в крошечные капли, и опускалась на кафельную плитку.

В тот момент Эмили радовалась, ведь шум в ушах прекратился, голоса исчезли, и она смогла порадоваться мимолётной тишине. Но её сознание начало угасать, веки опускались ниже и ниже, и наконец – девушка погрузилась в темноту. В глубине этого мрака она не чувствовала ничего: наступила свобода и полная безмятежность. Её тело, словно глубоко в океане, погружалось в бездну, забирая эмоции и любое проявление чувств. Ей чудилось, что от нее отказались все друзья и родственники, что она стала никем. Таким был период восемнадцатилетнего возраста.

Очнулась она уже под капельницей, и лишь шум аппарата жизнеобеспечения остался для неё спутником на это недолгое время. Писк исчез, и дальнейшие события врезались в память.

***

От этих мыслей отвлек ключ, который вернул свой голубоватый окрас после того, как несколько капель отскочили от тарелки в него. Девушка ничего не понимала, ведь лекарство она уже приняла. Значит ли это, что это была особенность ключа, не связанная с галлюцинациями?

Девушка села на диван, сложив ногу на ногу. Внутри дома было жарко. Для уюта она подключила кондиционер, потому что днем температура воздуха в Кардиффе достигает двадцати двух градусов жары из-за прибрежных водоемов.

Ей резко вспомнилось времяпровождение с бывшим парнем Шайлом: они могли часами смотреть интересные романтические фильмы, а иногда ужастики, собираться огромными группами друзей и устраивать вечеринки у кого-нибудь дома до потери сознания, но это было чарующе школьное время.

Эмили познакомилась с молодым человеком примерно в 16 лет, в старшей школе – случайное “романтическое” столкновение. Сначала, парень подсел к ней в библиотеке, затем на общих дисциплинах по химии. Общение быстро перетекло в симпатию и первую любовь. Эти чувства обратились в привязанность и тягучее расставание. Сердце Эмили рвалось найти вторую половинку. Жаль, что оно так и не ощутило истинного блаженства. Все самое прекрасное когда-нибудь заканчивается. В конце концов, ей пришлось забыть этот горький опыт. Закрыть его за дверьми собственных мыслей.

Она резко осеклась, поднялась с дивана и вернулась к размышлениям насчет загадочного предмета в её руках. В ладонях ключ очень ярко поблескивал, будто маленькая звездочка упала с небес.

“Как ни странно, но ключ меняет свой цвет только под воздействием какого-либо физического воздействия, будь то солнечный свет, теплая вода, прохладный воздух из холодильника,” – проговорила девушка, внимательно рассматривая своё сокровище в руках.

Странная резьба, несколько завитков и многофункциональная коронка необычного предмета заставляли задуматься о его создании. Кто мог придумать подобное?

“Тепло – красный, свет – желтый, вода – голубой, воздух – белый. Для полноты еще не хватает… земли, точно!” – воскликнула девушка.

Насыпав небольшую горстку черной земли из садового пакета в пиалу, она направилась за кухонный стол, к ключу – тот лежал на деревянной поверхности. Эмили аккуратно отсыпала от общей горки несколько крупиц и положила их рядом с голубым ключом.

С минуту не было никакого эффекта, но в мгновение ключ изменился на темно-зеленый, и Эмили, радостная, захлопала от увиденного, будто для неё это было невероятным открытием.

Следующим шагом стало использование мини-вентилятора, который использовался в знойную погоду. Запустив вентилятор и отрегулировав его направление прямо на зеленую вещицу, Эмили начала ждать, и, в конце концов, увидела изменение цвета на серый – намного бледнее, чем тот алмазный блеск. “Серый – элемент ветра!” – подытожила девушка.

“Что же делать?” – подумала она, чувствуя, как паника нарастает в груди. Она залезла в телефон и проверила почти все похожие ссылки в Google6, но никакой информации это не дало. Да, были похожие статьи, отдалённо рассказывающие о ключах, но это были только самодельные изделия, а другие информационные источники переправляли её к сказочным историям. Эмили вздохнула, осознавая, что ей нужно что-то более конкретное, что-то, что поможет ей разобраться с этой загадкой. Что-то или кто-то…

Её пальцы машинально скользнули к ленте контактов. Прокручивая строчки вверх, она остановилась на одном значимом имени – Феликс.

Глава 3

“Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже,” – проговорил автоответчик из трубки. Эмили, отчаявшись, решила отложить телефон, но вдруг он вновь завибрировал. На экране горело уже знакомое ей имя.

– Неужели мне это снится? – отозвался игривый голос Феликса из трубки. – Моя дорогая подруга Эмили решила узнать, как мои дела, или она звонит мне по какому-то делу?

– И я тебя рада слышать, Феликс. – Девушка засмеялась в ответ. Она знала, что её друг никогда не обойдется без возможности подшутить над ней. У Феликса очень хорошее чувство юмора, что уже является важной ценностью в этом парне. – Как твои дела?

– Потихоньку. В последний месяц меня немного загрузили работой. Очень устал, так что прости, что не навещал тебя.

На щеках заметно потеплело, будто кожу освещают ярко-красные огни.

– Всё хорошо, тебе не нужно извиняться, – сглотнув, она продолжила. – Я тут тоже немного загрузилась учебой, поэтому не было возможности написать и даже спросить, как дела.

– Всё норм.

В трубке повисло томное молчание, Эмили старалась подобрать слова. Весь этот разговор ставил её в неловкое положение, чего уж не сказать о Феликсе. Девушка частенько замечала за собой, что, если её загоняют в разговоре в угол, она начинает нервно похихикивать.

– Если честно, ты прав. Я звоню по конкретному делу.

– Рассказывай.

– Не телефонный разговор. Я бы хотела встретиться где-нибудь с тобой и поболтать. Мы уже давненько не виделись.

– Согласен. У меня как раз через час будет обед, а поэтому можем встретиться в центре. У кафешки, рядом с библиотекой. Помнишь её? «Molly Dolls».

– Помню. – Девушка облизнула губы и договорила. – Тогда, до встречи!

– Увидимся.

Когда в телефоне послышались гудки, Эмили соскочила с дивана и побежала переодеваться, чтобы успеть на встречу.

***

До кафе пришлось ехать на пригородном автобусе. На улице стояла неимоверная духота, обжигающая горло при каждом вздохе, солнце сильно палило, заставляя пот растекаться по лицу.

Эмили вошла в автобус в скромном ситцевом платье цвета морской волны с вырезом на спине. Одеяние нежно обвивало её фигуру, придавая ей лёгкость и свежесть, но в то же время оставляло ощущение скромности. Она старалась выглядеть лучше, чем чувствовала себя на самом деле. Синяки под глазами пришлось замазать пудрой.

Ключ как обычно разместился на груди, сверкая под лучами солнца. С собой девушка захватила любимый скетчбук, в котором прятались разнообразные наброски. Внутри девушку обдало желанной прохладой от кондиционера. Несколько людей – пожилая дама, подростки и молодой человек в костюме – расселись по разным местам автобуса.

Эмили села на свободное место у окна, в наушниках играла песня Thousand Foot Krutch – Be Somebody7. Автобус тронулся, и началось маленькое путешествие. Украдкой девушка смотрела в окно, где начиналась бурная городская жизнь: улицы заполнялись огромным количеством людей.

Ехать до центра Кардиффа пришлось около двадцати минут. За это время Эмили успела расслабиться, слушая музыку и набрасывая небольшой эскиз – женский манекен модельной внешности. Большое внимание художница уделила платью, которое подчеркивало её стройное тело. Платье дополняли бесчисленные темные перья, добавляя образу загадочности и мрачности.

“Вышло неплохо, но, если постараться и не торопиться, получится лучше, а это можно оставить за идею,” – подумала Эмили и посмотрела в окно, глядя на свое отражение. Облокотившись к стеклу, она старалась мыслить объективно, тогда как внутренний критик не оставлял в покое.

Мимо проносились знакомые места, и с каждой минутой радость от приближающейся встречи с Феликсом только нарастала. Она сама не осознавала собственных чувств: то дрожь, бросающая в холод и жар, то бабочки в животе. Она вспомнила, как познакомилась с этим славным парнем.

Еще до встречи с Шайлом Эмили впервые встретила Феликса в младших классах. После переезда в Кардифф она пошла в здешнюю школу. В Лондоне у неё уже были близкие друзья, а здесь её окружали незнакомые лица, и это вызывало тревогу. В первое время маленькая Эмили боялась подходить к кому-то в своей группе. Всё тело начинало чесаться, а руки покрывались липким потом, когда она подходила познакомиться.

Неожиданностью стало то, что маленький Феликс подошел к ней сам, в первый день. Сначала он мелкими шажками прощупывал почву: приносил с собой игрушки, делился сладостями и всегда искал возможность рассмешить её. Эмили помнила, как он, с его светлыми волосами и озорным взглядом, пытался завести разговор, даже когда она стеснялась и не знала, что сказать.