Вырванная из рода, или Хроники Облачного Королевства.

Елена Саттэр

Вырванная из рода, или Хроники Облачного Королевства.

Эпилог

Ирида в ужасе смотрела на фермы, огороженные длинным штакетником. Только находился в нем не скот, а люди. Видела истерзанные человеческие тела, на которых пировало зверье с черной лоснящейся шкурой. Обезлюдившие города, ставшие прибежищем громко кричащего воронья и молодых женщин с обезумевшими глазами, прикованных цепями в глубоких подвалах.

– Смотри, – шептал отец. – Ты видишь?

Умерший два года назад, он приснился ей этой ночью и показывал страшные картины будущего.

– Это ждет Облачное королевство?

– Это ждет весь мир. И спасти его сможет только твоя дочь.

Глава 1 Обманутые мечты

Тринадцать лет спустя…

– Леди Ларисса, – прошептал мне на ухо ласковый голос. – Леди Ларисса, пора вставать. Вы же не забыли, какой сегодня день?

Я сладко потянулась и открыла глаза. Да разве это возможно забыть – сегодня особенный день – день моего четырнадцатилетия.

Меня все радовало: синий балдахин над моей кроватью, портрет мамы в тяжелой раме висевший, на стене, облака в окне и няня Камила, нежно гладившая меня по волосам. Ее добрые карие глаза, окруженные множеством веселых морщинок, улыбались:

– С днем рождения, девочка моя, – прошептала она и поцеловала меня в лоб. Няня моя милая няня. Коренастая, невысокого роста она всегда заботилась обо мне: когда болела – ухаживала, когда была расстроена – утирала слезы, и ругала если надо.

Я несмотря на свою пухлость, легко соскочила с кровати и закружилась по комнате.

– Ай, ай, – пожурили меня по-доброму. – Разве может наследница древнего рода скакать в ночной рубашке как коза.

– Няня, няня, – бросилась я к ней на шею. – У меня сегодня откроется канал с источником! И я получу магию!

– Конечно, получите госпожа. И не только огненную как у вашего отца, а еще и каменную, как у вашей покойной матушки. Не зря же у вас глазки разного цвета. Не каждому небо дает две силы.

Да, мои глаза были разные: синий и красный, поэтому все вокруг были уверенны, что на четырнадцатилетие у меня откроется источник с двумя видами магии. Вот у отца, Анатоля Гаевского, глаза красные, а у покойной мамочки Ириды Каменской, были синие. Какая магия – такого цвета и радужка, только зрачок у всех аристократов, даже незаконнорожденных, был серебряным.

И вдруг дикая мысль посетила мою голову. Резко повернувшись, я с испугом посмотрела на няню.

– А вдруг у меня магия не откроется и родовой камень ничего не покажет?

– Да как же так. – Всплеснула руками няня. – Да сроду отродьев не у Гаевских, не у Каменских не было. Не выдумывайте, госпожа, а то вот ей небо рассержусь. Вы – наследница двух родов! И вообще вам одеваться пора. Вас же через час уже в подвале ждать будут и батюшка ваш с мачехой леди Сандрой, чтоб ей пусто было змее этой подколодной, и сестрица ваша.

Няня очень не любила ни мачеху, ни Азалию. Всю свою сознательную жизнь она служила моей маме, и после ее смерти, когда мне исполнился один год, стала моей няней.

–А теперь быстро в туалетную комнату. Все дела сделаете и умойтесь тщательно.

Когда я довольная пришла обратно, няня кивнула на пуфик:

– Присаживайтесь леди, причесывать буду. Ну, надо ж такое выдумать, – все еще ворчала она. – Магию она не получит.

– А мне тех, кого от рода отлучают жалко, – Я присела на мягкий пуфик, стоявший прямо возле огромного серебряного зеркала. Там отражалась моя пышная фигурка в сиреневой ночнушке с рюшечками.

– Да уж конечно, что тут хорошего?! Мальчишкам-то еще ничего – в армии служи себе и служи, а девочек таких замуж никто возьмет. Все ж хотят, чтобы им ребеночка с магическими силами родили. Отродье без магии только если за простолюдина какого отдадут или еще хуже за старика. Не крутитесь леди Ларисса, а то пробор криво ляжет.

– Знаешь, а мне мальчик на балу прошлом, сосед наш рассказывал, что у них в дальней родне кто-то из первенцев не получил магию.

– Это те воздушники, что с нами по востоку граничат?

Я кивнула.

– И все равно его в семье любят.

– Любят-то любят, – буркнула под нос няня, укладывая мне пряди вокруг головы. – Да в обществе не принимают таких.

– Ой няня, смотри какое облако смешное поплыло – на зайца похоже.

Камилла развернулась всем своим коренастым телом к окну:

– Ох батюшки, как живой. С рождения живу в Облачном королевстве и все к таким чудесам привыкнуть не могу. Не отвлекай те меня леди. Давайте-ка сегодня самое красивое, с кружавчиками наденем.

Камилла достала из платяного шкафа нежно бежевое платье, окутанное белым кружевом. Натянула на меня и стала затягивать на боку шнуровку.

– Теперь туфельки. Ох – прямо настоящая принцесса.

Я полюбовалась на себя в зеркало и крутанулась. Может я, конечно, пока еще слишком пухленькая, но милая. А еще на моих толстых щечках есть ямочки, прям как у мамы, и губки у меня бантиком, а не тонкие как у Азалии.

А потом вспомнила о сестре и сказала тихо:

–Повезло мне, что я первая родилась. Хотя это не справедливо – я получу магию, а Азалии не достанется. Вот кто такое придумал, что только первый в поколении получает связь с источником. Только если я случайно умру, тогда сила к ней перейдет.

– Да что вы опять ужасти говорите в день то такой праздничный. То умирать задумали, то отродьем стать. Вы здоровенькая, умненькая! Вон как вас учитель хвалит всегда, не то, что Азальку тупую. А сестрице вашей младшей и без магии неплохо живется, и отец и мать балуют – прикалывая белый цветок к прическе, проговорила няня и покрутила меня в разные стороны, так что в зеркале отражался то левый бок с локонами и заколками, то правый с белым цветком, то мое взволнованное лицо. – Красота!

В дверь постучали:

– Леди Ларисса, вас ожидают у родового камня.

Я вдохнула, выдохнула. Няня кивнула мне успокаивающе, развернула к двери и легонько подтолкнула.

– У меня тоже есть для вас подарок, но это потом, вечером после празднества, – шепнула она мне на ухо. Обежав меня, отворила настежь дверь, и торжественно произнесла:

– Леди Ларисса.

Слуга с поклоном пропустил меня вперед, и мы направились в подвал к нашему родовому артефакту.

Мы торжественно шли по галерее мимо портретов представителей рода Каменских. Казалось, предки приветствовали меня своими улыбками. Я на секунду остановилась перед портретом моего деда, усталого седого мужчины с ярко-синими глазами и кивнула.

Позолоченные подсвечники блестели в лучах солнца. Я гордо прошла через огромный зал с арочными окнами, верхняя часть которых была заделана витражами и разноцветные солнечный зайчики весело бегали под моими ногами. Казалось замок салютовал в мою честь бликами хрустальных люстр, разбегающимися веером по темным стенам.

Мы спускались по лестнице медленно, пока не достигли самого низа, где была лишь глухая каменная стена с тяжелой дубовой дверью. Слуга с натугой толкнул ее, и она скрипом открылась. Дальше ему было нельзя. При этом ритуале, в святая святых должны были оставаться только члены семьи.

В огромном арочном подвале было прохладно. Я медленно двинулась вперед. Мои шаги разносились повторяющимся эхом, пугая пауков, свивших себе здесь серебряные паутины. В центре, около массивного постамента с родовым камнем, меня уже ждали слегка недовольные отец с леди Сандрой и Азалией.

Я так волновалась, что даже не посмотрела на мачеху с сестрой, все мое внимание сконцентрировалось на отце, одетым в пурпурный с бриллиантами камзол. Он чуть нахмурился из-за моей задержки, но тут же улыбнулся.

– Дочь моя, – торжественно произнес он и его холодная рука обхватила мою ладонь.

Меня, такую изысканно причесанную и красиво одетую, с бьющимся в предвкушении сердцем, подвел отец к родовому камню.

Я, затаила дыхание и прикоснулась к артефакту. Сейчас должно было произойти чудо. Камень должен заискриться и поменять свой цвет на синий и красный. Он отразит цвета моей магии и покажет размер силы.

Мое сердце колотилось. Ноги слегка подрагивали от невероятного напряжения.

Сейчас. Уже сейчас я получу связь с источником.

Но в этом подземном полутемном подвале ничего не происходило.

Я в недоумении посмотрела на свои руки, лежащие на сером камне. Белые, аж до синевы.

Почему же ничего не искрит?

Всех первенцев в четырнадцатилетие приводят к таким артефактам. Он должен заполниться цветом силы до конкретного уровня, маленького или большого, который говорит о размере канала.

Я растерянно посмотрела на нахмурившегося отца, потом снова на камень, который никак не хотел светиться, даже не на самую маленькую ризочку.

Отец посуровел, молча развернувшись, вышел из подвала.

Леди Сандра с Азалией постояли минуту с каменными лицами и пошли за ним. А я осталась одна, пребывая в оцепенении и не в силах убрать руки с камня.

Отродье! Вырожденка! Я человек, к которому не пришла магия. Та, которая в будущем не сможет родить детей-магов.

Нет, не может быть, это какая-то ошибка. У меня же глаза разного цвета. Я снимала и опять возлагала руки на артефакт. Он молчал. И я заплакала, села на холодные каменные плиты, обхватила колени руками и закрыла глаза. Слезы катились по щекам щедро орошая роскошное белое кружево. Почему? Почему силы не пришли ко мне?

– Какие бывают магии? – спросил меня как-то учитель на уроке.

– Есть черная, есть алхимическая, и наша родовая магия, которая льется с неба.

Я показала свой рисунок, где водопад, падающий с неба переливается всеми цветами радуги:

– А потом родовая магия разноцветными струйками разбегается по родам нашего королевства, наполняя их источники.

– Правильно, леди Ларисса. И первенцы в поколении получают доступ к этому хранилищу магии. Она течет к ним по магическому каналу, открывающемуся в день их четырнадцатилетия.

А у меня или канал не открылся, или источник не захотел иметь со мной никакого дела.

Холод от каменной плиты, на которой я сидела, постепенно поднимаясь окутал ледяным покрывалом мое сердце и добравшись до головы, заморозил мои слезы. Маленькой ледяной статуей я смотрела на горящие ярким огнем светильники-артефакты, стилизованные под факелы.

Послышались чьи-то гулкие тяжелые шаги. Я встрепенулась. Отец? Он возвращается, успокоившись, чтобы утешать меня, может даже обнять в первый раз в жизни и сказать, что он всегда любил меня и будет любить, и что всегда поддержит меня в трудную минуту.

В проходе появился слуга:

– Леди Ларисса, извольте пройти в свою комнату.

Я медленно поднялась и с поникшей головой двинулась за ним. Леди! Да, титул-то за мной все равно останется, но только он, и больше ничего. Я больше не наследница. Камень отрезал меня от рода, сделал на генеалогическом древе мою ветвь засохшим побегом, подлежащим обрезке. Возвращались мы тем же путем, только небо занавесилось облаками и большой зал встретил нас мрачно. Портреты предков не смотрели в мою сторону, как и слуги прятали глаза при моем приближении.

В своей комнате я скинула туфли, и залезла на аккуратно заправленную синим покрывалом кровать. Синим, как тот цвет магии, которой я не получила.

Няня куда-то ушла, у учителя сегодня был выходной. Тяжелый вздох вырвался из моей груди – одна одинешенька, только мама смотрит на меня с чуть улыбаясь. Ее портрет висел прямо напротив кровати, и я всегда желала ей доброе утро и спокойной ночи. Мама была изображена там не как обычно в замковом интерьере, а на фоне далеких гор. Стояла, опершись на большущий серый валун и смотрела прямо на меня. Русоволосая, чуть полноватая, невысокого роста, с круглым лицом и с васильковыми глазами.

Отец мой, граф Анатоль Гаевский, после ее смерти, ровно через год траура женился на молодой бедной аристократке, но уже с маленьким ребенком. Когда-то на балу, лет в пять, я, прячась за портьерой, подслушала каких-то тетенек, что моя мачеха была очень бедной, поэтому отцу не разрешали на ней женится, и она стала ему то ли любимицей то ли любомницей и что Азалия – это его внебрачная дочь, которую он кстати удочерил официально. Я еще потом спросила у няни:

– Нянь Камилла, а кто такая любомница?

Она уперла руки в бока и строго спросила:

– Это ты где таких слов нахваталась и про кого это?

Я честно все выложила, а она сказала, что мне рот вымоет с мылом, если я опять начну выяснять у кого-нибудь про разных любомниц и самое главное, чтоб я не вздумала сказать это отцу. Да у кого бы я это выясняла. Со мной возились только няня да учитель. Все остальные слуги слушались, но не разговаривали, и за ответами отправляли либо к отцу, либо к мачехе.

Куда перельется теперь синяя магия земли из источника Каменских? Разделится на равные части и пополнит силы других синеглазых родов, увеличивая их мощь?

Раньше, когда семей было очень много – маги были не очень сильны, но, когда погибал последний из рода – сила перетекала равномерно по оставшимся родам, пополняя их источники. В нашем Облачном королевстве когда-то было двести, а то и триста родов, но войны, болезни и просто смерть от старости сделали свое дело. И сейчас аристократических семей осталось около пятидесяти. Я тогда его еще спросила, если какой-нибудь маг решит убить всех оставшихся, он что, станет всесильным?

И он рассказал про самый главный закон, установленный небом, про который нельзя было забывать, что если аристократ приложит хоть какое-то усилие для уничтожения другого мага, хоть через подставных лиц, то вся сила его рода уйдет навсегда. Закон магии – как закон физики, нельзя не соблюдать. Поэтому рода исчезали только по естественным причинам или из-за несчастных случаев.

Что меня ждет? Хоть я и была не особо взрослая, но понимала, что ничего хорошего.

Отец и раньше не баловал меня вниманием, а сейчас тем паче. На балы точно брать не будут – отродьям там не рады.

Я подошла к окну и грустно взглянула на облака, плотным серым ковром закрывавшими голубое небо. Открыла настежь створку и села на подоконник. По стенам замка оплетая водостоки поднималась глициния и цвела буйным цветом развесив свои нежно голубые цветы над моим окном. Пчелы мерно жужжа собирали ее нектар и улетали. Тоже хочу быть пчелой, чтобы улететь куда-нибудь за синий лес в те далекие горы, где старое волшебство продолжает создавать необычные облака.

Это сейчас небо занавесилось и плачет со мной редким дождиком, а в ясный день, кого только там не увидишь и мишки, и драконы. Няня рассказывала сказку про доброго воздушника, который ушел в горы и сотворил волшебство, превращающее обыкновенные пушистые белые комочки в чудесные фантазии. Я еще спросила для кого он это сделал.

– Война была страшная с нелюдями, лет пятьдесят назад. Детей много осталось сиротами. И когда наши маги победили, делать что-то надо было с ними. Радости в их ребячьих глазах, после того что они видели не было совсем, а тут лошадки по небу игрушечные заскакали и детки хоть улыбаться стали.

Я после этой сказки полночи не спала – все на дверь смотрела, думала сейчас нелюдь войдет. Хоть маленькие дети им не нужны совсем были.

Обед мне принесли в комнату. Вниз не позвали. Слуга, постучав, молча вкатил сервировочную тележку. Расставил на маленьком столе тарелки с яствами и также без слов удалился, скользнув по мне равнодушным взглядом. Я поковыряла вилкой картошку с овощами. Но заставить себя съесть хоть кусок не смогла. Мне казалось, этот кусок в горле станет, и я никогда не смогу его проглотить.

Встав из-за стола, подошла к зеркалу и печально посмотрела на свои заплаканные разноцветные глаза.

– Обманули вы меня. Пообещали и обманули.

Два разных глаза – не редкость в нашем королевстве. Маги обладают радужкой цвета своей магии. Красноглазые – огненные маги, с оранжевыми глазами – целители. Желтоглазые управляют воздухом. С зелеными глазами – растениями, с голубыми – водой, с синими -землей и камнем, а фиолетовый цвет глаз – королевский, только особы королевской крови управляют льдом и снегом. Ну, а если дается две силы, то у мага будут два разноцветные глаза.

Когда же вернется няня? Я выглянула в окно. Солнце неторопливо катилось к горизонту.

Время тянулось как патока из которой варили карамель. А раньше день рождения пролетали как один миг, с кутерьмой и подарками. Мое лицо вытянулось- сегодня мне никто и ничего не подарил. Вдруг дверь приоткрылась.

Я подняла голову и вскрикнула. Няня! Вскочив, я хотела броситься к ней, но она жестом остановила меня, осторожно оглядела коридор, в одну сторону и в другую, и только потом зашла. Плотно затворила за собой дверь. Замерла, не доходя до меня пару шагов и с тревогой окинув взглядом мое опухшее зареванное лицо, тяжело вздохнула и жалостливо прошептала:

– Девочка моя, я все уже знаю. Иди ко мне.

Я бросилась к ней, обхватила ее руками и зарывшись лицом в мягкий живот, стала рассказывать о несчастье приключившемся со мной утром.

– А они, они просто молча ушли! И никто меня не пожалел.

Няня гладила мою голову, слушая крик души и ничего не говорила. Я жаловалась на отца:

– Он больше Азалию любит, хоть я и умнее, и наследница нашего… – Тут я запнулась, всхлипнула. – Была наследницей. И, и. – Я зарыдала с новой силой. – И подарки мне никто не подарил!

Когда мои слезы иссякли и остались только хлюпанья носом, няня отвела меня в туалетную комнату. Я, избегая смотреть на себя в зеркало, умылась и тщательно вытерла лицо мягким махровым полотенцем. Подойдя к светильному артефакту, Камилла провела над ним рукой, и погруженная в сумерки комната осветилась мягким теплым светом.

Только сейчас, когда я выплакала обиду и успокоилась, заметила кожаный мешочек, у нее в руках. И спросила гнусавым после слез голосом:

– Няня, что это у тебя?

Она протянула его мне:

– А это, котенок, подарок твоей матери, Иридочки, на твой день рождения. Я в деревню к себе за ним ходила, когда узнала про несчастье, поэтому и возвратилась так поздно. Давай присядем. Рассказ будет долгий.

Мы уселись прямо на кровать, очень близко и няня, склонившись ко мне, шепотом начала свое повествование:

– Не хотела я это сейчас рассказывать. Не доросла ты еще до таких вещей. Но что делать? Боюсь, отошлют меня, а ты должна все знать. Так что слушай внимательно и не перебивай.

В роду твоей матери остались только она и дед. Денег у них было много, и земли, и этот замок. Ирида была хоть не красавица, как Сандра, чтоб ей пропасть, зато магичка сильная, поэтому женихов хватало. Но на балу на свою беду, она встретила твоего отца и влюбилась в него.

Он всегда был очень хорош такой суровой мужской красотой, каменной я бы сказала, ему бы не с огнем, а с землей надо было магичить. Вот у него-то в роду с деньгами совсем туго стало. А тут девочка влюбленная, с силой камня и богатая, скорее всего под нажимом своего отца к ней и посватался.

Дед твой, отец твоей мамы был поначалу против, знал он, и что на деньги клюнули, да и то, что у него зазноба есть по соседству, третья в бедном роду, значит без магии, зато красавица каких поискать надо. Но докажешь разве что влюбленной девчонке! – Няня горестно вздохнула, потом продолжила. – Свадьбу сыграли. Дед отдал этот замок молодоженам, сам уехал в другое в имение к горам. Через года два умер – старый уже был, даже целители не спасли. Пока он жив был, отец твой прилично себя вел, а потом…

У матушки твоей любовная пелена-то спала, а что делать? Одна осталась. В замке даже всех старых слуг заменили, меня только не убрали, мать настояла, я же и ее нянчила. Потом ты родилась. Счастье у нее было – кровиночка, доченька ее.

За отцом твоим шахты были, две штуки, рубины добывали, уже мало совсем, но встречались, в глубину только надо было лезть, и матушку твою частенько просил своды укреплять. Все-таки маг камня. Всегда мы вместе с тобой ездили, не любила она тебя оставлять в замке. А тот раз, я заболела – отравилась чем-то, не поехала с ней, а мама твоя взяла тебя и двух служанок и уехала к этому трижды проклятому руднику. Девушки эти с тобой гуляли по рощице, а она со старостой в шахту пошла. Своды обвалились, и она погибла, а тебя привезли почти синюю, не знаю почему. Ты спала потом неделю, я тебя еле могла добудиться чтобы покормить

– А теперь про подарок, – показала она на мешочек.

Глава 2 Магический подарок

– Матушке твоей за месяц до ее погибели, сон был. Дед ей твой приснился и сказал, чтобы она поехала в деревню, где их старое имение, разыскала там старую ведунью, и попросила ее сделать для тебя амулет, специальный – глаза скрывать. Она, бледная тогда проснулась. Прямо трясло ее. Ирида тебя тогда первый раз так надолго мне оставила и уехала.– няня печально вздохнула.

Вернулась тогда задумчивая.

Рассказала, что ведунья эта, такая старая была и будто только ее и дожидалась – сделала то, что просили, да и умерла тут же. Показала мне амулет этот, камешек обыкновенный, каких много под ногами валяется. Серенький, только с дырочкой, чтоб шнурок продеть можно, да на шею надеть.

– Это он? – Кивнула я на мешочек.

– Нет. – Камила развязала его и вытащила ключ. Обыкновенный, и показала его мне. – Побоялась она амулет в замке хранить и в артефакторий положила в ячейку магическую. Как только твоя рука дотронется до ключа, тебе нужно будет в течении полгода забрать амулет из хранилища, иначе ячейка исчезнет.

– А где этот артефакторий в нашем городе?

Я слышала про него раньше. Купцы таким образом деньги и драгоценные камни хранили и продавали. Положили в ячейку в одном городе, отдали ключ, и покупатель за какое-то определенное время должен успеть забрать, что там хранится. Самое замечательное в этом хранилище было то, что, зайдя в него, выйти ты мог где угодно, из любой двери, какой захочешь. Это чтоб бандиты не подстерегли.

– На восьми углах оно. Дверь под вывеской четырехлистника. Держи – и она вручила мне ключ – завтра или послезавтра сходить нам туда надо будет и забрать амулет.

Я покрутила в руках ключ, обыкновенный вроде, но приглядевшись можно было заметить на головке выгравированный мерцающий знак клевера. Камилла с грустью наблюдала за мной:

– Твоя мама велела подарить тебе на день рождения, когда тебе шестнадцать исполнится, либо, – она тяжело вздохнула, – когда беда наступит.

– А как амулет глаза скрывает и зачем мне это?

– Зачем – не ведаю. Но сказано мне было, что, если тебе понадобится – надень камень на шею и глаза у тебя серыми станут с черными зрачками, как у простолюдинки.

Я достала из шкатулки цепочку, повесила на нее ключ, одела на шею и повернулась к няне. Камилла встала:

– А теперь настал черед моего подарка. Хотела я тебя в город сводить в воскресный день, да сладостями угостить, но боюсь не судьба. – Няня подошла к двери, тихонько отворила и выглянула, потом закрыла, подперев дверную ручку спинкой стула.

Я смотрела на все эти манипуляции, изумленно хлопая глазами. Камилла нагнулась ко мне и взяла за плечи. Ее лицо оказалось прямо напротив моего. Никогда я еще не видела ее такой серьезной.

– Солнышко мое, если ты хочешь изменить свою судьбу – ты должна делать то, что я тебе скажу. Так вот. Когда замок этот строили, сразу заложили тайные коридоры. здесь пронизано ими все, как ствол дерева извилистыми ходами жуков-короедов. И ты должна научиться пользоваться ими. Я покажу, где и как они открываются из разных комнат.

И Камилла нажала кирпич внизу от камина, он отъехал в сторону, открыв перед нами с десяток ступенек, ведущих наверх. Пригнувшись, мы поднялись и оказались на небольшой площадке, от которой вели три темных коридора. Няня активировала тусклые светильники, не заметные из комнат. И началось мое знакомство с тайными ходами.

Няня быстро провела меня по узким коридорам, рассказывая:

– Выбраться отсюда просто, просто надо потянуть железный рычаг, и даже твоей силы хватит на это. Но самое главное мне надо было запомнить, как попадать в тайный ход из разных комнат. Где-то это был светильник, где-то элемент декора, где-то выступающий камень. Я старалась. Идя по коридорам за няней, я шепотом повторяла:

– Библиотека, правый светильник от карты мира. Кухня, потянуть на себя кирпич у основания печи. Кабинет отца… И еще, и еще, и еще. Мне начало казаться, что все в моей голове перемешается, и я попробовала попросить няню остановится и продолжить потом, но она мрачно помотала головой:

– Завтра может не быть. – И шла дальше. Час мы ходили по еле освещенным коридорам, заглядывали в спальни и кабинеты, огромные залы и хозяйственные помещения. Меня порадовал выход на берег реки, закрытый от глаз плотным кустарником, и тропинка от него к воде.

Удивительно, что в замке почти не оставалось помещений, за которыми было невозможно наблюдать. Входить можно было не во все, но во все можно было заглянуть и услышать, о чем там шептались. На стенах, чуть не доходящих до потолка располагалась причудливая лепнина, которая и служила смотровыми и слуховыми оконцами.