Каф Манкитриста

Ростислав Хом

Каф Манкитриста

"Как только смех прошел, – смешной прошел завесу.

Словно ученый кот раскрыл секретный код.

Профан нашел проход, изведав тайны леса,

он разорвал Клипот.

И жмурится Корсон…"

Ёта Хауст

федеральная тюрьма. Замок Ик.

Блок Г-/рей/. Камера Б-/зик/.

7529 лето. Змей.37е Эйлетъ.

Понедельникъ.

– В сетке местных каналов совсем стало нечего смотреть. Год назад хотя бы Рэбека был. Какая-то отдушина была. Теперь и этого не стало… Не возражаете, Легат Дювири, если выключу вовсе ?

– Ни сколько, любезный Афанасий Манкитриста. Вырубайте эту хрень. Телевидение сегодня раскладывает бесплатный сыр по бюджетным каналам. Да и параболики делают телевизор сундуком со сказками лишь для того, что б потребитель не замечал блесну, закинутую в экраны ловцами деконструктивизма. Через окна Овертона выуживающих из душ человековых благое оправдание этического скудоумия.

– Две недели с вами в камере. И не привыкну ни как к вашей фамильярности. Всякий раз вы в обращении добавляете какое-то прозвище. Манкитриста – вот к чему это?

– Вы не рады этим маленьким переменам? Здесь нет событий и время большей часть течет через нас.

– Давно вы в замке Ик?

– С тех пор как решил отправится хранить молчание. Это было спустя пару лет после смены чертога. Можно сказать, почти сразу после Кали юги.

– Что же за несчастье вас постигло?

– Скорее бремя. С наступлением Сатья юги, в первое же лето Нового круга жизни, во мне произошло прозрение, метанойя. Мир, на который я смотрел сквозь очки Улька и с помощью их же во всю пользовал, он как-то вдруг изменился и стал наполнять меня тяжелящим чувством. И если до этого мне в мире не хватало разве что амброзии, то с появлением тяжести в душе, меня стала посещать мысль о катарсисе.

– И какое молчание вы отправились сюда хранить? И что же это за очки такие, сквозь которые в душу набегает тяжесть томления ?

– Если одел очки Улька, условие всего два: наслаждаться жизнью и блюсти Омерту. Какое из них мне стало в тягость – еще не взвешивал. Но жизнь стала утрачивать вкус к наслаждениям.И в необходимости блюсти омерту исчезла одна из сторон. Омерту блюдут по части из страха за жизнь. И чем слаще жизнь, тем сильнее страх. Не многие, даже из пресытившихся, способны блюсти Омерту ради одной только чести. И только ради нее некоторые из нас по своей воле идут либо в смерть, либо сюда, в ее бледное подобие.

– Вы пришли сюда как в монастырь?

– У вас, Афанасий Полонович, поповские представления о алхимии души.Я пришел сюда как в тюрьму. Зашел, выбрал камеру, сел и храню молчание, но не томлюсь душой. Если возникает желание сменить обстановку. Или, как тут говорят, сменить картинку, – перехожу в другую камеру.

– То есть вы без суда и следствия зашли и сели?

– Да. Так и было. Когда живешь в очках Улька, перед тобой открыты все двери. Это вы, Афанасий, тут просто заперты и многого лишены. Я тоже многого лишен, но я не заперт.В любую минуту могу выйти от сюда и отправится в такие божие дали мирового социума, которых вам при всех ваших, запрятанных в офшоры миллиардах, ни когда не достичь. И даже издали в них не заглянуть , привстав на цыпочки.

– Вы серьезно заявляете, что сидите тут с Кали юги и у вас не возникало желания выйти?

– За все это время еще не назрело. Так что бы выйти и опять во вседозволенность.

– Вы это типа масон?Тайные ложи, мировое правительство… Знаете что, Легат Дювири, канал Трен ТВ у нас и тут показывает. Что-то мне с трудом верится. И принимать всерьез все вами сказанное мне не хочется.

– Могу вас понять. Но ведь мне все равно как вы видите окружающий мир. Через призму надежд когда-то выскользнуть от сюда и за жить как бывало. Или вы до сих пор ностальгично посматриваете на мир сквозь щель тюремного окна. Я вам описываю его так, как он выглядит из сфер моего бытия.

– Тогда ответьте, кто вы в этом мире – масон, иллюминат, член мировой кулисы?

– Метародовая ветвь из всего этого, конечно, произрастает. И роняет тень на плетень нагороженного конспирологами. Но на сегодняшний день законы Омерты проработаны так, что бы в наслаждении жизнью о ней почти не думалось.Поэтому мы себя ни как не называем, не обозначаем и нам не надо предъявлять ни каких ксив. Это даже не транс-корпоративный уровень. Мы пересекаем любые границы, любых государств. Если и можно нас взять в контур некоего понятия, то вместительно нас будет назвать Миллиардом Зэ. Это оптимальное число имеющих к исполнению множества желаний, удовлетворение которых не сильно давит на загривок мировой экономики.На балансы которой и работают остальные шесть миллиардов.

– А очки как во всем этом замешаны?

– Они в роли прибора. С их помощью видны скрытые знаки, символы, слова, указатели. А так же потоки всевозможных предложений насладится всеми благами эволюционных достижений человечества. Что-то вроде рекламы. Только у нас эта консуматорша приглашает не для того , что б содрать с вас последние штаны.

– Ну это разумеется. У элиты штанов несчесть…

– Одев очки Улька, ты словно подключаешься к иному, до селе скрытому миру великих возможностей. И это не какой-то планетарный стигмат технократии, как интернет, проявивший себя на теле планеты подобием нейросети. Скрытый мир на вид и ощупь целиком такой же, каким его видите вы. Но вам не видны скрытые от вас возможности. И вам никогда не придет в голову мысль воспользоваться всеми его благами без каких бы то ни было оплат.

– На вас сейчас те самые очки?

– Они самые.

– И много скрытого вы тут видите?

– Из того, что не зримо вашему глазу, не так уж и много. Но даже этого вполне, что бы знать кое что о вас. О предназначении этой камеры. На левой стене небольшой список ваших предшественников. Сотни на полторы. Еще на дверях нечто вроде подъепки в сторону моего добровольного заточения – нарисован жест, которым можно заказать шансон. И на потолке пару шутливых картинок из нашего юмора. Вам они ни чего не скажут.

– Если я взгляну через ваши очки, то же все увижу?

– Думаю вам вряд ли хочется увидеть, будь там хоть Париж, и умереть.Омерта умеет беречь свои тайны. Да и фактура прибора ультравидения, типа очков, на сегодня всего только штрих олдскула в образ. В очках из нас мало кто сейчас на виду. Есть, для примера,один из наших. Публичности не терпит и с тем же очень популярен. Известен в образе элитарного писателя. Так вы ни где не найдете его фото без тонированных очков.Скажу, он в них всегда, так как в его случае очки не только олдскульный штрих. Они своеобразный вызов Омерте. Этакий намек не посвященным массам, – мол, вот то самое невероятное, что могло бы стать для вас очевидным, посмотри вы сквозь мои очки. Но намек к делу не пришьешь. И среди олдскула пресытившихся подобное ношение очков как насмешка над страхом смерти. С функциональной стороны достаточно контактных линз. А с приходом аллопланта и нанотехнологий мы можем позволить себе даже зрачки Улька. Но все эти технические подвижки эволюции скорее для вашей безопасности, нежели для нашего удобства. Хотя эргономика во всем нам прислуживает. И зрачки Улька нам очень удобны. Я же ношу очки по двум причинам – пресыщение и так как мне нравятся стекла хамелеон. Они наливаются пурпурным цветом, если кто-то из вас в своих праздных интересах подходит слишком близко к Омерте. И вам следует перестать ронять изо рта опасные слова, либо и вовсе перестать шевелится.