Огонь между нами

Я вздохнула полной грудью, а потом села на пол, оперевшись спиной о кровать, и осталась так сидеть и смотреть в окно. Думала о его словах и пыталась понять, что сулит мне по возвращению родителей. Какая участь ждет? Неужели отец готов меня выпустить в свет? Может, меня наконец отпустит в свою квартиру, которую подарили на семнадцать лет?

Читала книгу, проводила маму, которую ждал отец уже в машине. Приняла поцелуй и крепкое ее объятие. Дверь захлопнулась, и рядом оказался Андрей Александрович.

– Начнем подготовку? – подмигнул он мне.

– Я за платьем! – усмехнулась я.

Забежала в комнату и достала свое серебристое мини-платье. Надела его на свое смуглое тело. Платье прикрывало бедра, но все же было коротким. Бретельки на плечах сверкали, как и всё платье. Привела волосы в порядок. Нанесла сверкающие румяна, припудрила носик и замерла, когда услышала музыку снизу.

– Девчонки! – прошептала я и кинулась к ним.

Мы смеялись и отмечали мой день рождения очень громко. К нам даже подсаживалась прислуга. Пару раз хохотал с нами и Андрей Александрович.

А потом Вика все-таки пригубила и скрылась из нашего вида, а мы, подумав, что она, возможно, решила поспать, продолжили весело праздновать.

– Девчонки! В машину! – крикнула Вика из коридора.

– Вы уезжаете? – спрашиваю и смотрю на Катю и Марину.

Девчонки пожимают плечами и вместе со мной выходят в холл. Вика стоит, сложив рученьки, рядом с Андреем Александровичем и улыбается ехидно.

– Крис, собирайся! Нас везет дядя Андрей в клуб!

Перевела взгляд на начальника нашей безопасности, а он наделил меня улыбкой. А я дальше уже не смотрела! Потому что кинулась за сумочкой и кожанкой!

Под градусом шести бокалов шампанского абсурдом эта идея не показалась! Я хотела танцевать и быть счастливой! Тем более я обещала это маме!

Поэтому я стремительно быстро собралась и выбежала на босоножках из дома. Села в большой черный «Кадиллак» к ждавшим меня девчонкам, и мы направились в какой-то клуб, который был забронирован ими уже.

Голова не думала! Лишь сердечко билось сильно в предвкушении узнать что такое клуб! Побывать там!

Страшно не было, нет. Мне было не до этого, ибо разум уже был затуманен диким желанием оказаться под софитами и на танцполе. Двигать бедрами в окружении таких же любителей потанцевать, как я.

Глава 4

Аян.

– Аян, мы через две недели прилетим домой! Только что сказали, что Лева идет на поправку, – радостно сообщает мама мне по видеосвязи.

А я так ей и не сообщил, что возвращаются они не домой, а к донору под крыло. Потому что мое уже реально безопасностью для них не пахнет.

Уже два раза я летал производить закупку ружья. Перестрелки, угрозы. Пытки для выпытывания скидки. Вся чернота свалилась на мои плечи за эти две поездки.

Уже неделю просыпаюсь среди ночи от кошмаров.

Одно радует, что хотя бы один близкий рядом и стопорит меня что есть мочи, за что я очень благодарен Виле. Он сам изъявил желание быть просто рядом, а со второй вылазкой уже втянулся сам. Брат, друг, партнер, правая рука.

– Замечательные новости! Сообщи, как купишь билеты. Я отключаюсь, – говорю и возвращаюсь в наш огромный кабинет в клубе.

Теперь все переговоры по оружейным делам плавно перешли в клуб. Прекрасное место, куда не сунутся левые, потому что подозрений для этого нет.

Смотрю на трех верзил за покерным столом и расслабленного Вильяма на кресле ко мне спиной. Обхожу и сажусь напротив их главного.

– Всё будет хорошо, не переживайте. Мы вас точно не обидим, – усмехнулся верзила.– Раз всё прошло прекрасно, деньги нужно перевести в течение трех суток. Систему же объяснять не нужно? – спрашивает Вильям.

Я поднял взгляд на главного и застыл.

Позади него на главном экране, где камеры транслировали весь клуб, танцевало нечто.

Блондинка танцевала завораживающе и притягательно, что я просто завис. Она раскидывала плавно руки в стороны и медленно под такт музыки двигала бедрами. Талия у неё будто змеей извивалась в серебристом платье. Она сияла и двигалась так, словно ангел. Трогала себя руками и танцевала, проживая музыку. Словно она сама была ею.

– Аян? – крикнул Вильям, но я лишь ладошкой показал ему замолчать, а потом покинул стол и подошел ближе к экрану.

Глотнул из стакана коньяк и принялся рассматривать чудо в блестках.

Красивая фигура. Крепкая и смуглая, длинные волнистые волосы, а бедра в этом платье… Ммм… Сверкает девчонка, и в штанах уже искрит. Впервые так вставляют чьи-либо танцы.

– Кто это? – спрашиваю у Вильяма, когда почувствовал его рядом.

– Уже попросил разузнать. Ответили, что информации нет. Странно, хочешь, я схожу узнаю у неё сам? – спрашивает и смеется друг.

Девчонка продолжает танцевать, обвивая себя руками и чуть сгибая ноги, двигается маневрами то вниз, то вверх. Подрывают все внутренности, когда она запрокидывает голову, качая бедрами, и в моменте открывает свои яркие глаза. Смотрит прямо в ту камеру, которая направлена именно на неё.

Занимательно…

Через монитор смотрим друг на друга. Будто вживую. Такое чувство, что она видит меня и знает, что я смотрю на неё. Жутко, но так завораживает её взгляд, эти её движения…

– Все камеры на неё, – шиплю пацаненку, который сидит за всеми телевизорами с клавиатурой у нас в кабинете.

Все экраны телевизоров заполнились ее изображением со всех сторон танцпола. Дух перехватило, когда она еще вызывающей и сексуальней начала танцевать и сверкать своими глазками в каждую камеру.

Впервые вижу такую красоту и откровенность в танце. Член тоже оценил и рвется наружу. В штанах становится тесно и горячо.

Отвлекает от рассматривания Вильям:

– Что за ангелочек? Я или ты? – шепчет он, смотря в главный экран на неё так же внимательно, как и я.

– Я, – улыбаюсь и вручаю ему в руки свой стакан.

– Вдруг охотница? – спрашивает.

– Проверю лично и накажу сам, если так, – усмехаюсь.

– Ну беги, а то штаны уже рвутся, – усмехается Виля.

Спокойно спускаюсь по лестнице на танцпол. Глазами нахожу ее, пока прорываюсь сквозь толпу. Сердце почему-то стучит как мотор. Впервые так хочется чего-то … Вот так сильно хочется кого-то…

Потихоньку толпа замечает меня и расступается, а девчонка всё танцует и манит сильнее. Её движения в живую ещё лучше, ещё сильнее бьют по мозгам и члену. Иду к ней, и всё становится неважным вокруг, ведь в голове только она, в груди клокочет и требует. В штанах горит и ноет. Яйца гудят.

Ох… Ну что за ангел?

Она поворачивается передом, но её глаза закрыты. Красивая невыносимо. Снова впервые. Впервые вижу такую природную красоту. На лице ни миллилитра филлера. Из косметики только блестки и блеск на губах.

Темные аккуратные брови, длинные редеющие реснички, словно нарощенные, но все же видно, что свои. Нос в веснушках, аккуратный и со вздернутым кончиком. Маленький носик. Еле заметная родинка, как у Мерлин Монро. Губки бантиком и пухлые.

Облизнулся, когда приблизился к ней, и чуть с ума не сошел, когда накрыл её губы своими. Впился по-звериному, словно оголодавший хищник.

Рвал её сочные губы со вкусом сладкой ваты и гортанно стонал от удовольствия. Рука моя на её тонкой талии, вторая скользит по её тёплой коже бедра. В нос впивается запах каких-то цветов. Вкусно и запах, и её вкус губ.

Наслаждаюсь её губами, словно хочу большего, а оно так и будет. В голове складываются между собой кусочки картины, как я буду наслаждаться девчонкой в кровати. Как она будет стонать подо мной и как я ей позволю оседлать меня, чтобы насладиться видом её сексуальности.

Целую и властвую над её ртом, и девчонка отвечает. Неумело, но меня это не трогает, ведь научу, как мне надо. За ночь научится. Терзаю её нижнюю губу и углубляюсь в неё языком, а там тепло, горячо. Снова стон посещает меня из самого нутра.

Сжимаю её бедро чуть сильнее, и боль врезается в голову. Сильно укусила, зараза блестящая. Отстраняюсь от неё, хватаюсь за губу и вижу на своих пальцах кровь. Смотрю на девчонку, и по голове словно плитой бетонной прилетает, потому что такого цвета глаз я не встречал ни разу.

Красивое лицо, очень красивое, а на нем яркие большие глаза желто-зеленого оттенка. Пиздец как прекрасно. Застываю, потому что обескуражен от такого вида, но прихожу в себя сразу, как только мне прилетает от неё по щеке.

Хватаюсь за место боли и смотрю, как она бежит сквозь толпу на выход. Следую за ней под всеобщие охи и ахи, даже смех. Злость уже царит надо мной. Ни разу меня так не хлестали по лицу девки. Нутро требует наказать, а сердце колотиться, вырабатывая адреналин.

Замечаю, как она уже бежит в сторону выхода с какими-то девчонками, и ускоряюсь. Догоняю и хватаю блестяшку за руку. Она оборачивается и прилетает мне в грудь всем телом.

Смотрит на меня, но в глазах нет паники или страха. Там непонимание и злость? На меня злится?

– Ты что себе позволяешь, девчонка? – шепчу ей и смотрю в редкие желтые глаза.

– Что позволил себе ты?! – шипит она и пытается оттолкнуть.

– Ты моя на эту ночь, так что прощение просить будешь до утра, – усмехаюсь, проводя большим пальцем ей по нижней губе.

Мы смотрим друг на друга с вызовом, с огнем, и я хмурюсь, когда она вдыхает глубже, прикрывая свои глазки. А потом я сгибаюсь от сильной боли в паху, потому что девчонка со всего маху зарядила коленом по стоячему и ноющему по ней члену.

Сука!

Девчонку догнать не успел. Села с подругами в тачку и свалила. Номера охрана не запомнила, да и камеры не засекли, потому что номера закрашены были!

Блять!

Злой и расстроенный до основания и отвисания члена поплелся вверх по лестнице в кабинет. А там меня встретил дикий ржач друга. Он аж краской залился и слюнями брызгался, пока я смотрел на него и допивал из своего стакана коньяк.

– Вот это зрелище! – выпалил он и снова принялся ржать, как лошадь.

– Угу, – хмыкнул я и улыбнулся.

– Ты бы видел меня, как я тут смехом изливался, когда она тебе по щеке ебнула. Попрошу, чтобы Кирилл на телефон запись скинул, – смеется, – а как она тебе по яйцам съездила? – сильнее рассмеялся Вильям.

– Осади, – прошипел я.

– Узнать бы, кто такая, я бы ей цветы отправил в качестве благодарности, – продолжал глумиться.

– Блять! Таким дерьмом себя чувствую! Как пацана, сука, отшила. За губу укусила, потом щеканку ебнула, а затем по яйцам моим прозвенела. Комбо прям! – не выдержал я.

Вильям продолжил ржать еще громче.

– Кир, скинь мне запись с этой девчонкой, – крикнул я пацану.

– Тебе какую? Где танцует или в цель бьет? – спросил Кирилл, и Вильям чуть не задохнулся от смеха.

– Где танцует и в камеру смотрит, – выдохнул я.

– А мне где по лицу бьет и по яйцам! – прокричал Виля. – И так, одно мы знаем точно… Ты ей на хуй не нужен, и о тебе она ничего не знает, – усмехнулся друг.

– А ещё её не знаю я. Впервые увидел такие глаза, – сказал, вспоминая её взгляд.

– Приезжая, значит? – спросил он.

– Возможно, – ответил я.

– Кстати, пока ты там по яйцам получал, информация по дочери губернатора пришла, – поиграл бровями Вильям.

– Ну и что там?

– Ровным счетом ни хрена. Двадцать один год исполнился сегодня. Зовут Меньшикова Кристина Константиновна. Студентка третьего курса очного отделения. Ничего более не известно. Даже фотка только одна, и та с похорон, – показывает мне со своего телефона фотку девушки в черных очках и в черном платке.

– Главное, не страшная и не толстая, а с остальным справлюсь в первую же брачную ночь, – усмехаюсь.

– Знакомство-то когда? – спрашивает у меня и что-то строчит в своем телефоне.

– Через три дня, а на четвертый загс и кольцо.

Глава 5

Кристина.

Хочется реветь, но не могу себя заставить, потому что злость оказывается сильнее. Самой страшно быть на пике гнева. Как оказалось, я в ярости могу даже справиться с двухметровым здоровенным медведем! Хвала моему тренеру по самообороне.

Он же меня как куклу схватил своими лапищами! Впился своими губами в мои! Овладел мной по самые гланды, когда этот его язык омерзительный блуждал по всему моему рту!

Мерзость!

Мало того, что он присосался ко мне, словно пиявка, казалось, даже душу всю высосать пытался! Не только кровь! А он ещё и первый поцелуй мой испортил! Украл! Щетиной своей весь мой подбородок расцарапал.

Соглашусь с тем, что поцелуй был приятным, и я реально отключилась. Сдалась, потому что было самой интересно. Но не скажу, что он мне понравился, потому что в голове моей представлялось как-то всё по-другому.

Нежнее хотя бы! И не так слюняво!

В машине при начальнике безопасности пришлось соблюдать тишину, чтобы не дать повода для беспокойства. Хотя беспокоится было за что.

Ни разу не видела столько камер, казалось, что в моем доме их безмерное количество, но, оказывается, в клубе их ещё больше. И я нашла все! А потом эти вспышки фоток и видео, когда я врезала верзиле по морде и подарила колено в пах.

В голове сразу пробежали ужасные мысли о том, что всё это может всплыть в сеть, и меня могут узнать, а дальше ранить репутацию отца, а после…

Я труп!

Посмотрела на девочек, а те молча всю дорогу до дома не сводили с меня глаз. Только «Кадиллак» приехал в назначенное место, как мы пулей покинули его и с такой же скоростью оказались в доме.

– Кристин, прости! Тебя отец убьет, да? – взмолилась Катя.

– Ты знаешь его? – спрашивала Вика.

– Ты как? – это была Марина.

– Нет, – выдавила я.

– Завтра попробую выйти на владельцев и попрошу удалить всё с камер, – сказала Марина.

– Как думаете, кто это был? Не похож на простого, кажется, он из влиятельных, – продолжает думать о мерзавце Вика.

– Вик! Плевать, кто он! Ты посмотри, что он сделал с Крис! Девчонка бледная и дрожит! Первый поцелуй, и то с каким-то чудовищем! – кричала на неё Катя.

– Ты права. Тупанула, – реабилитировалась Вика.

– Девочки, вам лучше уехать. Мне подумать надо, а ещё лучше выспаться хорошо, чтобы обо всем подумать утром, – выдохнула я.

– Уверена? – спросила Марина.

– Угу.

– Будь на связи, – провела по моей щеке ладошкой Катя.

***

Родители прилетели ещё утром, мне сообщили, что отец ждет меня в своем кабинете. Поэтому быстро собралась и направилась к нему.

Все тело дрожало под пристальным взглядом отца. Я не могла найти себе места после своего дня рождения. Мне казалось, что отец узнает и будет зол. Девчонки уверяли, что обо всем позаботились и поводов для страха нет. Но все равно что-то сосало под ложечкой. Сердце колотилось, и голова кружилась.

– Что встала на пороге? Садись, – скомандовал отец.

– Села, – ответила.

– Я тебе говорил уже, что сообщу то, что кардинально изменит твою жизнь. Так вот, у меня есть партнер по бизнесу, который очень дорожит связями со мной. Поэтому решил закрепить их, а я не против, ибо понимаю, что мне же самому это на руку. В общем, ты, как моя дочь, должна выйти замуж за сына моего партнера, – спокойным тоном произнес он.

Часто моргаю, до сих пор убеждая себя, что мне послышалось. Но в следующую секунду будто гром загремел и меня ледяной водой окатили. По позвоночнику холодок пробежал, а волосы по всему телу дыбом встали. Всё потому, что отец принялся дальше терзать мое сердце.

– Сегодня вечером придут знакомиться с тобой. Оденься подобающе и запомни, что брак консумировать нельзя ни в коем случае, – продолжал отец, а я уже не слушала, потому что в этот момент в голове пролетали картинки моего прошлого.

Слёзы бежали по щеке, когда я чётко понимала сейчас, что никогда не была счастливым ребёнком и не стану счастливой из-за отца.

Поэтому следом за шоком приходит волна возмущения.

– Нет, – говорю тихо.

– Что ты сказала? – посмотрел на меня отец.

– Я сказала нет! – повысила я голос и сжала кулаки.

– Хватит распоряжаться моей жизнью! Мне двадцать один год, а я ежедневно сижу в этом доме! Чтобы твоя репутация не пострадала! Хотя я ничего никогда не делала плохого! А сейчас ты меня какому-то мужику в жены отдаешь? Как вещь какую-то!? Я сама хочу найти свою любовь! – кричу и лью слезы, пока отец насмешливо смотрит на меня.

– Вся в мать, – усмехается. – Если ты все сказала, то быстро села! – кричит и подходит ко мне вплотную. – Слушай сюда! Я всю жизнь ебашил, чтобы вас содержать! Чтобы у тебя шмотки эти были! Ты выйдешь замуж, и это не обсуждается! – кричит он мне в лицо.

– Нет! – шиплю я, и отец замахивается ладошкой мне по лицу.

Ловлю за запястье и вижу, как отец ещё больше злится, а в следующий момент не замечаю, как прилетает его ладошка с другой стороны мне по щеке.

Больно. Он это всегда делает со всей силы. Все мои шрамы и синяки из-за отца. На теле их мало, конечно, но внутри их безмерное количество, которое уже не зашить, не вылечить. С ними нужно просто жить.

Вернувшись в комнату, упала на кровать, хватаясь за горло. Кричала и ревела что есть мочи. Было больно внутри и было больно щеке. Она горела, как и горит моя душа.

Отец не всегда был таким. Его сделала таким работа, желание заработать больше, стремление забраться на самый верх. У него был точно такой же друг, и когда его сын взбудоражил половину города, его друг быстро опустился в рейтинге, потому что это всё отразилось на его репутации.

Вот с того момента началась жизнь под его чутким контролем. Сначала он молча терпел наше недовольство, а потом понял, что можно избить и держать жену с ребенком в страхе. Тогда рот по-боятся открыть и будут довольны всем, что есть.

Я долго не сдавалась, а вот мама сдалась на четвертый раз. А я ещё получала от отца, и, кажется, вошло это в его привычку. Когда он меня бьет, в воздухе витает чувство, что отцу это нравится.

И это я поняла, когда лежала, согнувшись на полу, а отец пинал меня в живот за то, что я хотела ходить в универ, а не учиться дистанционно дома. Тогда-то, в свои восемнадцать лет, я смирилась и больше не старалась противостоять ему.

Но сегодня мне прилетело опять, потому что я отказала. Сколько в этот момент раз я вырубила мысленно отца разными способами, ну просто не счесть. Но так и не воплотила в жизнь ни один, потому что не смогла.

Почему-то застыла, испугалась, что остановила его руку. Или, наоборот, удивилась, что смогла себя заставить остановить его удар? Не знаю, но мне все равно прилетело, а дальше я со слезами на глазах покинула его кабинет.

Подошла к зеркалу, провела рукой по красно-голубому пятну на щеке и вдохнула глубже. А потом замерла, когда увидела, что мама, стоя на пороге, смотрела на все это.

– Он снова поднял на тебя руку? – спросила, и по её щеке скатилась слеза.

– Сама виновата. Я разозлила его, потому что была против, – села я на край кровати.

– Дочь, этот брак тебе нужен, – удивила мама, когда села рядом.

– Что?

– Ты будешь жить отдельно. Покинешь этот дом, будешь ездить в универ, встречаться с подругами. Понимаешь? – говорит мама и гладит меня по месту удара.

– Я хочу найти свою любовь и выйти замуж по любви, – смотрю на неё.

– Не глупи, дочь. Нет больше в мире любви. Есть выход, зависимость, взаимовыгода.

– А у тебя тогда с ним что?

– Взаимовыгода, – выдохнула. – Вставай и приводи себя в порядок, потому что через несколько часов приедет твой будущий муж, – сказала мама и поцеловала меня в макушку, а после скрылась за дверью.

И в этот момент что-то сломалось внутри меня. Переломило пополам и вывернуло наизнанку. Чувство мести, ненависти вырвались наружу. Впервые я захотела быть счастливой назло!

А ещё меня посетило дикое желание подпортить так обожаемую репутацию своего отца!

Вытерла слезы, улыбнулась своему отражению и вдохнула полной грудью…

Глава 6

Кристина.

Черный облегающий короткий топ и классические черные брюки-палаццо. В таком я виде решила поразить отцовские нервы и своего новоиспеченного мужа.

Хлопнула дверью спальни и со злостью в каждом своем шаге шла к лестнице. Но запал зла упал сразу, как только я увидела его.

Все разбилось! Все цели, которые я несколько минут назад так отчаянно выстраивала!

Внизу живота происходит микровзрыв пузыря с мурашками. Они взбесившимся роем несутся вверх по всему телу. Воздух в гостиной становится невыносимо тяжелым. Он начинает давить на виски, плечи, даже кости сжимаются!

За столом сидел тот самый парень из клуба, который пытался меня съесть! Он сидел передо мной, но теперь он был с гладким подбородком. Не было той самой щетины, когда он целовал меня в клубе.

На нем был черный пиджак и белая рубашка. Костюм сидел идеально, словно с иголочки сшили для него. Впрочем, в тот день в клубе он выглядел так же опрятно и привлекательно.

Сейчас же, смотря на него, я могу с точностью оценить его внешность и сказать себе то, что на зверя он далеко не похож. Симпатичный парень, с широкими бровями, прямым носом, выраженными скулами и пухлыми губами. Глаза, кстати, интересного редкого оттенка, они словно серо-зеленые, что ли.

И когда наши взгляды все же нашли друг друга. Столкнулись, после того как он закончил говорить с моим отцом. Я увидела явное его удивление. Не ожидал увидеть меня, ну что ж… В этом мы с ним хотя бы схожи.

И всё бы ничего, но когда его мозг переработал информацию и явно дал понять, что я та самая из клуба, которой он обещал первый поцелуй и кричал непристойности, мерзавец расплылся в улыбке с ямочками.

Ехидством так и повеяло!

– Соответствующий, – отвечаю, смотря на Чеширского кота.– Что за вид, Кристин? – рычит отец, сканируя меня с ног до головы.

Взгляд из-под опушенных ресниц снисходительный и оценивающий, словно перед ним не человек, а кобыла, которую он намеревается прикупить.

– Так, ладно… Аян, знакомься, это Кристина, моя единственная дочь, – говорит отец, сменив злость на доброжелательность.

– Мы знакомы, – плотоядно ухмыляется мне Аян.

– Да? – смотрит отец то на него, то на меня.

Сглатываю, но продолжаю смотреть на говорящего таракана.

– В клубе на днях встретились, – отвечает и убивает меня одновременно.

Делаю вдох глубже и закрываю глаза, понимая, что за последствия меня поджидают.

– Да что ты? – будто шипит отец.

– Танцевала так сексуально, что я не смог устоять и познакомился.

С глаз скатилась одна слезинка от услышанного. Продолжала сидеть и дышать с закрытыми глазами. Мысленно уничтожала человека напротив и уже ненавидела до глубины души!

Мерзавец!

– Сексуально?! – кричит и встает отец, а я вздрагиваю и дергаю носиком вверх.

Не боюсь. Больше я бояться не буду! Говорю себе и встаю из-за стола, когда вижу, как направляется ко мне отец.

– Ты была в клубе?! – шипит мне в ухо, а я стою и продолжаю смотреть на Аяна.

Он хмурится и смотрит то на отца, то на меня.

– Да, – отвечаю твердо.

– Скажи спасибо, что тебе завтра в загс, иначе ты бы…

– Это все? – прерываю его и смотрю в глаза отцу.

Не дождавшись ответа, я обернулась и пошла вдоль стола на выход, при этом рукой смахивая содержимое стола на пол. Падала посуда, столовые приборы, разбивались и разлетались бокалы и еда.Видимо, он не ожидал моей реакции, потому что его глаза расширились, а брови свелись к переносице.

Я шла и улыбалась, когда слышала звуки битого стекла, как гремел металл об плитку. Ммм… Блаженство для ушей и души.

Ворвалась к себе в комнату и рассмеялась, как душевнобольная. Я так рада была, что смогла. Не боялась и шла, совершая то, что так бесило моего отца. Люди наконец увидели, один увидел, что у него не всё идеально.

Но счастье длилось недолго, потому что следом за мной в комнату ворвался разъярённый отец.

– От рук отбилась! – рычал он и шел на меня и замахнулся рукой.

Я среагировала быстро и без капли сожаления. Схватила за запястье, сжала и вывернула в другую сторону. Отец прошипел и схватился мне за шею, а потом ударил головой об зеркало, которое разлетелось на мелкие кусочки по всей комнате.

Я стояла под его натиском. Он так сильно сжимал мою шею, перекрывая воздух, чтобы я перестала дышать.

Вы спросите, почему у отца такая ненависть к дочери?

А я вам скажу, что человек из-за больших денег готов убить в себе хорошее, а о дочери даже речи идти не может, ибо он и так продемонстрировал уже не раз, что я лишь неодушевленная вещь для него.

– Тварь, – прошипел.

Ошибочка!

Не вещью считает, а тварью…

Он резко отпустил и, хлопнув дверью, покинул комнату. А я начала быстро хватать воздух ртом, чтобы восполнить кислород в теле, который всё это время не поступал, пока мою шею перекрыли от воздуха, словно кран от воды.

Как бы я хотела родиться в другой семье. Как бы я хотела быть ребенком другого человека!