Магическая практика, или что скрывали башмаки

Злата Иволга

Магическая практика, или что скрывали башмаки

Перо размеренно скользило по бумаге под пристальным взглядом Нары. Оно послушно выписывало слова, соединяя их в вежливые и витиеватые фразы, подходящие случаю. Все шло хорошо и ровно до тех пор, пока в приоткрытое окно тонкой струйкой не влетел смех. Затем чирикнула птица, и раздался стук в дверь.

– Нет, ну нет же, опять, – простонала Нара, увидев, как перо написало два ругательных слова и остановилось. – Войдите, тьма и холод вас побери!

– Чем занимается Нара-фрамадар? Неужели уже собралась? Это еще что?

Нара нелюбезно уставилась на друга, приветливая улыбка которого сменилась замешательством и удивлением.

– Это, Хушанг-фрамадар, прошение об отстранении меня от этой богомерзкой практики, – заявила Нара, поднимаясь со стула и хватая бумагу. – Третья попытка заканчивается бранью. Надо достать обычное перо и самой написать.

Чуть раскосые глаза Хушанга уставились прямо на нее.

– Все так плохо? Но ведь Парвуз-аха разозлится, если ты откажешься. Нажалуется декану…

Нара вздохнула, скомкала бумагу и бросила ее в плетеную корзину в углу комнаты.

– Да можешь не молчать, говори уж. А декан меня и так с трудом терпит. Меня уволят, и буду я не Нара-фрамадар, почтенный преподаватель, а Нара-мискен, собирающая на рынке объедки.

Хушанг хмыкнул, с размаху сел прямо на стол, отчего мантия задралась, показав белые штаны из тончайшего шелка и дорогие украшенные золотой вышивкой туфли. Одежда Нары была куда грубее и скромнее. И конечно же белый цвет на каждый день она теперь видела только во сне.

– Ты решила окончательно? – хитро спросил Хушанг. – Тебя не остановит даже то, что я попросился на ту же практику?

Нара изумленно приоткрыла рот, но быстро его захлопнула. Она знала, что ей должны назначить в пару коллегу. Само собой, добровольцев не нашлось.

– И знаешь, почему я это сделал? – продолжал Хушанг.

– Потому что жить без меня не можешь, – буркнула Нара, исподлобья смотря на него.

– Именно, – широко улыбнулся он. – А еще это означает, что домой я попаду только в следующем месяце. Все эти отчеты после. И вдруг кто из студентов что-то себе повредит, придется задержаться.

Теперь Нара пристально взглянула на друга.

– Твой отец сильно разозлится.

– Но не настолько, чтобы лишить меня наследства, – качнул головой Хушанг, и серьга в его ухе блеснула изумрудом. – Поэтому собирайся, вылет завтра с утра. Клянусь, мы прекрасно проведем время.

Нара недоверчиво прищелкнула языком. Но это был выход. Наверняка ей дали практику случайной трансформации, ожидая, что она откажется, и ее можно будет уволить. За последний год в Небесной академии она много чего натерпелась: от неудобного расписания до испорченных мантий после прачечной. А все потому, что слетела с высоты и больно упала, как любят выражаться поэты.

– Ты же знаешь, что эта практика истинная головная боль, – сказала Нара. – Что для преподавателей, что для студентов. Каждый год скандалы, низкие результаты.

– Зато в каком она месте, – соскочил со стола Хушанг. – Настоящий дворец с роскошным садом посреди пустыни.

– Бывшая погребальная башня, – скривилась Нара. – Который постепенно загадят студенты неудачными работами. Надо было идти на кафедру неживой трансформации, там хотя бы отходы можно просто убрать, а не гоняться за ними. Но Парвуз-аха казался таким добрым.

Хушанг подошел к ней и остановился всего в паре шагов, внимательно ее рассматривая. Из глаз исчезла смешинка.

– А потом закрыл глаза на то, как с тобой обращаются, подложил огромную свинью. Декан ничего не сделал, чтобы разобраться. – Голос Хушанга сделался тихим. – Может, после практики ты подумаешь еще раз?

Нара отступила в замешательстве. Лучше бы друг и коллега оставался громким и веселым, часто раздражающим начальство, то есть в своем обычном состоянии. А в этом серьезном ласковом взгляде цвета спелой черешни можно утонуть, чего Нара никак не могла себе позволить.

– Мы оба знаем, что это плохо кончится, – сказала она, не глядя на Хушанга. – Твой отец выгонит тебя, меня со временем уволят из академии, и будем вместе побираться на рынке. Ты и тогда жить без меня не сможешь?

Хушанг промолчал, но она услышала его тихий вздох. Какое бессмысленное упрямство! Не женятся сыновья богатых и знатных отцов на вдовах убитых выскочек-торговцев. Даже если им оставят чего-то кроме долгов. К вдове хотя бы должна прилагаться известная семья, а не детство сироты в приюте огненного храма. А Хушанг и так сильно ходит по краю, попирая ногами ожидания отца.

– На богомерзкую практику ты меня уговорил, – улыбнулась Нара, чтобы смягчить отказ, третий по счету. – Но не жалуйся, когда пойдем получать выговор от Парвуза-аха за плохие результаты.

– Мы всегда можем превратить дворец в гнездо скорпионов и сбежать… Ладно, ладно, молчу, – примирительно поднял руки Хушанг, тоже улыбаясь. Только в складке возле рта осталась грусть.

На сборы Нара потратила время до ужина, а после пришлось проверить табели последнего экзамена и заполнить несколько бумаг. Перо на этот раз сбилось только единожды, когда Нара задумалась о прошлых временах. Когда она только пришла работать в Небесную академию, и перед ней чуть ли не кланялись те, кто после стал презирать. А потом мысли улетели еще дальше – в тот день, когда в огненный храм, где она практиковалась в трансформации, пришел ее будущий муж. Она не любила его, но он ей нравился. Открытый, смелый и веселый. А богатство кружило голову не хуже ритуалов жрецов. Это был совершенно чуждый, но такой прекрасный и манящий мир. Мир Хушанга. Что бы сказал он, если бы увидел ее тогда на брачной церемонии в роскошном наряде?

Нара сердито оборвала себя и заметила, что перо давно уже не пишет. К дэвам проклятые бумаги! Подождут до возвращения с практики. Перечитывать, что там накарябало перо, соединенное с ее мыслями, она не стала.

С утра Нара среди первых стояла на воздушном причале, наблюдая, как собираются студенты, галдящие не хуже птиц в ближайших кустах. Вокруг башенок главного здания академии кружили плотные облака. Для сезона дождей не время, экзамены уже прошли. Кто-то из студентов балуется?

– Нара-фрамадар, ты готова?

От громкого голоса Хушанга она вздрогнула.

– К чему? К головной боли на ближайшие четырнадцать дней и позору после?

Друг засмеялся и кивнул на пеструю стайку студентов.

– Вот кто радуется. Хотя и знают, что их ожидают сложные задания. Как много значит молодость.

Нара укоризненно посмотрела на него.

– Ты говоришь, как Парвуз-аха. Мы не сильно от них ушли по летам. Кстати, а где он? Неужели не будет пышной речи перед отлетом?

– В прошлый раз он сам руководил этой практикой, что немного остудило его порывы.

Нара рассмеялась, наверное, первый раз за год так весело и искренне. Она живо представила, как кафедральный аха негодует, что вынужден сам возиться с трудным предметом, да еще после стоять перед деканом, оправдываясь за результаты.

Воздушный причал между тем наполнился шумом от крыльев пандоорлов, запряженных в небольшие крытые возки, которые тут же заполнялись студентами. Жалобы, которые подавали преподаватели декану, и просьбы заменить шумных пандоорлов на заряженные заклинаниями кареты, пролетали мимо и оседали на дне мусорной корзины. Средства из казны всегда уходили на что-то более важное.

Нара поискала глазами возок преподавателей, но его не было.

– Два зверя на днях сдохли, – развел руками на ее вопрос служитель причала. – Садитесь в обычный.

Студенты захватили первым делом возки поновее и получше, и достопочтенным преподавателям достался с покосившейся дверцей. К тому же одно место было уже занято: к ободранной спинке скамьи жался какой-то студент. Нара не знала его, она учила магов помладше.

«Недоброе начало, – подумала Нара, глядя на поджатые губы Хушанга. – Может, и дворец там уже развалился, и сады засохли».

– Почему они не сделали вовремя запрос на временных пандоорлов? – негодовал Хушанг, когда они оттолкнулись от причала и устремились вниз, к земной тверди.

– Заготовок для трансформации нет, – вспомнила Нара. – Кто-то недавно сжег их в священном огне. Вроде по ошибке.

– Их перепутали с дровами для подношения, – неожиданно подал голос студент. – Кое-кто перебрал вина и закинул в топку священного огня деревянных пандоорлов.

Судя по выражению лица, этим «кто-то» вполне мог быть он сам. И раскаяния он точно не испытывал.

– Я Кир, ахдан, – представился он, глядя на Хушанга. – Старший на курсе. Парвуз-аха поручил мне помогать вам и…

– Я Хушанг-фрамадар, а это Нара-фрамадар, – опередил Нару друг, словно пресекая возможность снова назвать его ахданом. – Со стороны Парвуза-аха очень любезно, хотя я не припомню, чтобы он об этом упоминал. Ты рассчитываешь получить оценку повыше, Кир?

Тот замялся и закашлялся. Видимо, не ожидал, что богато выглядящий преподаватель почти отчитает его. Нара понимала, что помощник не помешает. Главное, чтобы он не думал, что к нему будет особое отношение.

– А с другой стороны пусть хоть из всей мебели рогатых крыс сделает, – сказала Нара, когда они приземлились и вышли из возка на горячий песок.

– Судя по отчетам с прошлых практик, это еще не самое страшное, – ответил Хушанг.

С трудом собрав студентов и заставив их выстроиться парами, они пошли по вымощенной камнями дорожке к воротам. Точнее, там должны были быть ворота. И они даже были, только сорванные с петель, ободранные и чем-то испачканные.

– Фу, гадость! Чем это воняет? Я сейчас упаду в обморок! – раздались недовольные вопли студентов.

Нара повернулась, чтобы убедиться, что все тридцать человек на месте, и никто не побежал назад. На ее плечо легла рука Хушанга и легко развернула в другую сторону.

– Посмотри, – тихо сказал он.

От разодранных ворот влево и вправо уходили каменные стены, окружавшие место практики юных магов. Снаружи кое-где виднелись кустарники, торчащие из песка, а изнутри поднимались пышные кроны деревьев. Они отбрасывали тень на желтый песок. И в одной из таких теней стояла пара башмаков, а рядом на боку лежала чаша.

– Не подходите, вдруг они прокляты, – предупредила Нара пару девушек, тоже заметивших странные предметы и уже с явным любопытством вытягивающих шеи. – Кир, посторожи это. Сначала разберемся, что тут творится.

Словно в ответ на нее слова к воротам подошел человек в грязном неподпоясанном кафтане и прокричал приветствие.

Хушанг двинулся к нему, жестом показав Наре, чтобы она осталась со студентами. Подобные проявления заботы порой заставляли ее тяжело вздыхать. Однако в этот раз она безропотно отошла на шаг назад. Случись что, кто-то из преподавателей должен остаться живым и здоровым, чтобы вывести студентов. Хорошо хоть они перестали галдеть и сбились в кучу, уставившись на ворота. Один Кир топтался возле башмаков и чаши на почтительном расстоянии.

Хушанг говорил недолго. Он махнул рукой, призывая всех подойти к воротам.

– Внутри безопасно, хоть и не очень чисто, – сказал он, когда Нара приблизилась.

– Долго убирать придется, – кивнул человек в грязном кафтане. – Налетели будто саранча. Со вчерашнего дня не разгибаем спины. А нас тут всего-то десять человек.

– Кто налетел? – не поняла Нара.

– Тигрокабаны, – ответил Хушанг. – Сломали ворота, деревья и загадили все вокруг.

– Ну, не все, фрамадар, мы их вовремя прогнали, – немного обиженно заявил человек, видимо, смотритель. – Сами знаете, эти звери тупые, магический барьер их не задержит. Только громкие звуки, крепкие дубины да стрелы.

Среди студентов раздались смешки и шутки о том, что кто будет отставать, того заставят вычищать тигрокабанье дерьмо.

– Надеюсь, жилые помещения дворца в порядке, – сказал Хушанг, пытаясь скрыть улыбку.

– Никто из слуг не пропадал? – спросила Нара. – Или, может, потерял что-нибудь?

Смотритель сдвинул брови, а затем помотал головой.

– На месте все. Да вы проходите, фрамадар, и юные ученики тоже. Держитесь дорожки слева, там уже чисто.

К ним подбежал запыхавшийся Кир, неся башмаки в руках, а чашу под мышкой.

– Ты что творишь? – зашипела на него Нара.

– Они безвредны, я проверил, – ответил Кир.

Нара недоверчиво посмотрела на него и забрала вещи. Студенты-выпускники, конечно, многое умели. Но чтобы распознать хитро сплетенное проклятие, требовалась длительная практика.

С помощью Кира, удивительно быстро освоившегося внутри стен, студенты были проведены в отведенное для них крыло дворца и отпущены до заката обустраиваться. Затем будет общее собрание, а выполнение заданий начнется с утра. Так было написано в учебном плане.

Наре и Хушангу смотритель указал их комнаты, которые находились в противоположном крыле, рассказал, где можно найти купальню и общую трапезную, и удалился по многочисленным делам.

– Ничего не понимаю, – сказала Нара, опуская уменьшенный заклинанием узелок с вещами и найденные у стены вещи на голый мраморный пол.

Хушанг подошел к окну и выглянул. Затем провел рукой по стволу росшего снаружи дерева.

– Ковры в чистке, – сказал он. – Судя по царапинам, тигрокабаны тут тоже побывали.

– Да тьма с ними. Почему мы так далеко от студентов? Они могут разнести дворец не хуже зверей. Многие из них наверняка взяли с собой вино.

– Видимо, декан посчитал, что оценочных браслетов будет достаточно, – пожал плечами Хушанг.

– Я бы сказала, что низкие результаты который год говорят об обратном, но кто меня будет слушать, – возразила Нара и посмотрела на башмаки и чашу. – Что ты об этом думаешь?

Хушанг присел, аккуратно очертил ладонями купол, словно прощупывая пространство вокруг, затем двумя пальцами поднял один башмак и внимательно осмотрел его. То же он проделал с чашей.

– Телячья кожа, большой размер, не новые, но хорошо сшитые, точно не слуга носил. Пиала выкрашена эмалью и… – Он нахмурился. – Скорее всего, она золотая.

Нара тут же оказалась рядом, наклонилась, их лица почти соприкоснулись. Однако она, захваченная открытием, не смутилась и, вероятно, Хушанг тоже.

– Ты уверен? Оттенок странный для золота.

– Если я прав, то это розовое золото, очень дорогой сплав. У отца кольцо из такого. Здесь никто не может пить из подобной посуды. Не уверен, что из нее вообще пили, такое хранят в коллекциях, скорее…

– Ее украли, – закончила Нара, поднимая на него глаза.

В следующую секунду она резко отстранилась. Хушанг, словно ничего не заметив, встал и подбросил на руке чашу.

– Но кто их оставил рядом со стеной? И зачем? – удивленно воскликнула Нара.

На это у Хушанга не нашлось ответа. Он еще раз прошелся по комнате, будто не хотел покидать Нару, а затем удалился в свою. Они договорились встретиться через час, чтобы осмотреть территорию и проверить, все ли готово.

Найденные вещи Нара положила под стол, а чашу поместила в башмак. Что-то в них ее смущало. Как будто она не так давно то ли слышала, то ли читала нечто похожее. Случайно ли набежали тигрокабаны, или их приманили, чтобы?.. «Разгромить и загадить дворец, принадлежащий Небесной академии», – пришел в голову единственный ответ.

Если это не досадная случайность, то больше походило на чью-то месть, студента или недовольного преподавателя. Уж не Хушанг ли решил так повеселиться? Совершенно детская выходка на первый взгляд, достойная скорее Кира с его сожженными заготовками пандоорлов, но неприятная для академии. Нара знала, что это не первое место работы Хушанга. Выпускник университета Священного огня, он владел стихийной магией, а с ней прямая дорога в армию. Где он и пробыл несколько лет, пока не ушел, чем и прогневил отца. Нрав Хушанга, жизнерадостный и легкий, наверняка с трудом подчинялся стальной армейской дисциплине. В академии тоже были свои правила, но, конечно же, не шли ни в какое сравнение.

«Дэвы создавали эти правила и писали устав», – побормотала Нара, пробираясь до павильона собрания по дорожке, частично заваленной ветками. Может, стоило выйти через главный вход дворца? Вдруг ей показалось, что она услышала тихое хрюканье. Не глядя, Нара пустила в ту сторону волну жара. Прямо направленная магия, в отличие от барьеров, на тигрокабанов могла подействовать. Среди слуг тут вряд ли обитали маги. В ответ раздался испуганный, но вполне человеческий вопль и удаляющийся хруст. Нара вздохнула. Жаль, не удастся узнать, кому следует занизить оценку за плохие шутки.

На собрании появились все. И, судя по лицам, никто еще не успел глотнуть вина. Зато многие успели переодеться, особенно девушки, которые красовались в легких полупрозрачных платьях. Ничего, завтра с утра им придется забыть о красоте. То, что будет получаться у их друзей в процессе практики, потребует быстроты реакции и сосредоточения.

– И если кто-то думает, что сможет отсидеться во дворце, потом выйти, сотворить сложную трансформацию и получить высокую оценку, пусть не обольщается. Браслеты, которые вы получите, проследят, сколько заклинаний вы использовали, и насколько активно двигались. Также будут учитываться исправления чужих ошибок. Если встреченное на учебной территории превзойдет все ваши ожидания, вызывайте помощь. Я или Хушанг-фрамадар явимся незамедлительно. Но помните, что помимо живой трансформации, эта практика требует и других важных навыков, необходимых для выпускников Небесной академии. Без оценки вы не получите диплом.

Нара закончила речь и взглянула за Хушанга. Он выступил вперед.

– Как видите, все довольно просто, – сказал он. – В восемь утра вы берете браслеты, в полдень сдаете и идете на обед, в час пополудни снова надеваете и в четыре дня сдаете. И так двенадцать дней. В конце итоговое собрание, результаты после возвращения в академию. Откуда такие лица? Все дипломированные маги проходили итоговую практику, никто не умер. Ну, или мы об этом не знаем.

Раздались несмелые смешки. Нарядные девушки кокетливо поглядывали вокруг, видимо, уже забыв об учебе и предвкушая интересный вечер. А некоторые улыбались Хушангу. Наивные. Преподавателям запрещено общаться со студентами в личных целях. И даже если они надеялись на время после получения диплома, то Хушанг не может жить только без Нары. Она мельком посмотрела на его лицо. Или может? И тут же одернула себя. Когда-нибудь отец найдет ему подходящую жену. И это будет точно не она.

После ужина в оставшееся до темноты время Нара и Хушанг осмотрели учебную территорию, куда, хвала Ормазду, не добежали тигрокабаны, и расставили несколько заготовок для трансформации. Вообще это не поощрялось, поскольку облегчало задачу студентам, которые обязаны творить живое из подручных материалов или, если их нет, то создавать. Но помня о прошлых провальных результатах практики, Нара и Хушанг решили немного помочь совсем уж отстающим.