Виззарий

Алексей Беркут

Виззарий

Часть 1. Разорванное время

Глава 1. Город

Родители и обе младшие сестры человека погибли при очередном штурме городских кварталов правительственными войсками.

Много горожан сгинуло в эти несколько страшных месяцев. Словно смертельная мозаика собиралась в городе из бесконечной неразберихи, паники, погромов, страшных пожаров. А ведь кроме этого дважды произошла практически ковровая бомбардировка жилых кварталов, еженедельно наносились массированные артиллерийские удары, и во всем этом хаосе регулярно происходили рейды беспредельных банд.

В этой вакханалии в принципе нереально было выжить обычным горожанам, тем, кто не успел покинуть пределы города.

Человек был в курсе некоторых событий, мать уговаривала отца уехать подальше, он упирался. Дочери молчали до последнего, даже больше, они обе вместе с однокурсниками ходили к правительственному кварталу и поддерживали митингующих. Затем, когда начались бесчинства и погромы, девушки опомнились и больше в колледж не ходили. Отец работал хирургом в центральной больнице и теперь в нем нуждались, как никогда. Пока он спасал жизни незнакомых людей, его собственная семья попала в смертельную ловушку обстоятельств.

Однажды ранним утром, собираясь на очередные сутки, мужчина начал это осознавать, но было уже поздно. К этому времени почти все соседи либо уехали, либо погибли. Уже двое суток, как был перекрыт последний эвакуационный коридор, в городе хозяйничали банды, голод.

Когда человек вернулся в разблокированный мегаполис, родных уже кремировали. Он сам прошел несколько проверок, чтобы попасть в город и едва не был арестован при попытке подкупить персонал крематория и выкупить личные вещи родных.

Многочисленные команды зачистки, без малейших даже попыток имитации деятельности по идентификации, собирали останки погибших по всему городу и свозили в так называемый центральный санитарный терминал, который уже через два дня с начала запуска в народе прозвали Гриль.

Первые полторы недели новой унылой жизни человек старался вообще не выходить из арендованной комнаты. Лишь дважды он решился добежать до ближайшего, частично разрушенного мини-маркета, чтобы купить бутыль воды и десяток упаковок полуфабрикатов. Там работали двое настоящих людей, не признающих роботизацию совладельцев, семейная пара примерно лет пятидесяти. Редкие счастливчики, уцелевшие во время уличных боев, грабежей и бомбардировок.

В городе по-прежнему действовал жесткий комендантский час, и невозможно было пройти и квартала без очередной проверки.

Военные нового режима при поддержке дронов, совместно с вновь формируемыми отделениями полиции, практически круглосуточно прочесывали городские кварталы в поисках сепаратистов, мародеров и членов группировок.

Никакой компенсации за разрушенное жилье, ни страховки человек не получил. После третьей попытки он осознал бессмысленность своих действий в борьбе с бюрократией и одновременно собственную ничтожность. Новое правительство аннулировало все предыдущие законы, а также социальные гарантии и имущественные права граждан.

Спустя практически месяц после десятка запросов, человек получил электронную справку о погребении родственников. И сразу же забыл о ней, точнее о крохотном бессмысленном файлике, затерянном в облачном боксе среди тысяч таких же.

Теперь его больше занимали мысли приземленные, сиюминутные потребности, где найти работу и как достать еду.

Человек не лез в политику, зато политика залезла в жизнь человека и каждого жителя города, страны, всего мира.

Почти ежеминутно на смарт-браслет приходила очередная порция спам-рассылки. Кого-то крайне срочно нужно было поддержать голосами и лайками, кого-то необходимо немедленно выбрать, обязательно за что-то аморфное предлагали проголосовать, безотлагательно выразить свое мнение об очередной фальшивке, убеждая человека, что он что-то решает сам, его мнение в стране, в обществе важно, именно он предопределяет выбор, от его голоса что-то зависит.

Вся эта маркетинговая нейро-лингвистическая суматоха и кавардак, громко гудящим роем круглосуточно висели над каждым жителем, мешая сосредоточиться на обдумывании действительно важных вещей, не давая понять суть, правду и увидеть всю фальшь современного мироустройства.

Победили в гражданской бойне, так называемые повстанцы. А на деле обычные группировки отъявленных мерзавцев, садистов и моральных уродов, начавшие заваруху, финансируемые соседними странами по нескольким официальным каналам гуманитарной помощи и еще сотне неофициальных.

Слабый президент, слабая политическая воля и отсутствие радикальных мер из-за боязни жертв среди гражданских подставили в итоге именно мирное население под главный удар и привели к огромным потерям. Так считал сам человек, так считали все, с кем ему удавалось поговорить.

В основном же теперь горожане старались избегать друг друга и людных мест.

Переворот, переросший в кровавую, почти год продлившуюся бойню ничего кроме рек крови не дал. Затем, как это и было принято со времен первой и второй мировых войн, основные крупные геополитические игроки собрались на каком-то высокогорном курорте и, попивая элитные напитки, поделили фишки.

Человек в общем-то со средней школы догадывался, что живет в эпоху кардинальных перемен, в момент слома старых режимов и разрушительное реформирование абсолютно всех социально-экономических институтов.

Но как это происходило всю человеческую историю, сколько не готовься к проблемам, к войне, никогда готовым не будешь. Все будет резко, неожиданно, необычно.

Весь крупный бизнес в стране в считанные дни окончательно перешел в руки международных корпораций. Где-то предприниматели попросту забыли о своем имуществе и не приезжали из новых мест проживания, где-то юридические отделы корпораций перекрывали кредитный кислород бизнесменам через подконтрольные банки и при поддержке лояльного нового правительства, а в нескольких случаях произошел откровенный рейдерский захват.

Согласно новому экономическому укладу больше семидесяти трех процентов промышленной продукции в стране теперь производилось в недрах автоматизированных мультикомплексов.

Интересы транснациональных корпораций продвигали и отстаивали щедро вознаграждаемые руководители министерств финансов и промышленности, бесчисленные директора, председатели и президенты многочисленных союзов и клубов.

Блага цивилизации, предназначенные для людей, теперь производили роботы. Только вот вместо обещанных благ и облегчения жизни для людей, роботы отнимали ежемесячно по полтора миллиона рабочих мест. Человеческий труд, как впрочем, и сама человеческая жизнь окончательно обесценились.

Лишь бездушные корпорации были рады подобному раскладу, продолжая показывать рост всех показателей, наполняя карманы своих хозяев очередной порцией легкоконвертируемых денежных знаков.

Первые три года обратной стороной нового уклада были бесконечные уличные беспорядки, погромы, грабежи. Ежедневно тысячи протестующих задерживались и сразу же перенаправлялись на принудительные работы в шахты стран третьего мира, в подавляющем количестве принадлежавшие консорциумам.

И вроде бы это было секретной информацией, но все вокруг были в курсе.

Никто не видел тех, кто возвращался с шахт. Люди пропадали бесследно, в темных тоннелях не существовало прав, личности, документов.

Там все еще экономически был выгоден полурабский труд, а не высокотехнологичные дорогостоящие роботы. Там никто не отвечал за права людей, там они и пропадали.

Человек насчитал однажды вечером двадцать пять миллионов таких узников. Эти же цифры получились и у многих других.

Полное бесправие угнетало. Только человек, как и прочие гражданские не находил в себе сил даже на протесты. Он до ужаса боялся оказаться в далеких и ужасных шахтах.

Если бы можно было, то он и многие другие сбежали бы в другую страну. Но куда было бежать.

Россия, например, одно из самых благополучных мест на планете, закрыла въезд мигрантам. Так же поступили Пакистан, Казахстан, Туркменистан, Иран, Въетнам, Малайзия, Филиппины, Новая Зеландия, Аргентина, Швеция, Норвегия и еще полтора десятка стран, сохранивших или вернувших себе через множество препятствий, угроз или даже интервенцию, старый экономический уклад, а также относительную независимость в своей внешней и внутренней политике.

А в другие страны ехать смысла не было. Там положение было не лучше, если не хуже. Там все также действовало по принципу нового экономического уклада.

Согласно личному идентификационному коду человеку принадлежало спальное место, этакий шкаф-купе с койкой, микроволновкой, микрохолодильником, узким пеналом с тремя полочками и парой вешалок, в доходном доме у старого олимпийского городка.

Что же оставалось делать во всем этом беспредельном мире.

Ради получения работы человек взял кредит на сорок лет под залог собственной почки. На эти кредитные деньги он дал взятку сотруднику городского центра распределения вакантных мест.

Всего через два месяца, слишком быстро по нынешним стандартам, человек получил место оператора одного из тысяч задрипанных онлайн-магазинов, чей владелец не мог позволить себе полностью роботизированный кейс.

Зарплаты человеку хватало лишь на аренду этого спального места, пищевой стандартный суточный рацион, оплату кредита и оплату проезда до длинного узкого подвала со сводчатыми низкими потолками в одном из цехов на территории полуразрушенного завода старой эпохи, где находилось рабочее место.

Вчера он встретил своего старого знакомого. Случилось это знаменательное событие впервые за полгода.

У человека было не так уж много знакомых, человек пятнадцать, может двадцать. И видел он их весьма редко.

Семеро из них погибли в осажденном войсками городе. Двое сумели выжить и уберечь жен и детей. Почти год они прятались по подвалам, скитались по полуразрушенным спальным районам в поисках еды. Однажды человек слушал рассказы одного из этих знакомых, от некоторых подробностей сводило желудок.

Остальные вместе давно уже все отвыкли собираться, что-то отмечать, радоваться каким-то праздникам.

Все они были в поисках новой жизни. Лишь у троих все было налажено, благополучно. Да и то потому, что родители в свое время изрядно пошевелились.

У остальных же была стандартная безысходность. Нищенское существование, контроль тотальный со стороны новых властей, тяжелые трудовые будни. По-сути это был выбор всей жизни. Всего пути. Альтернативы не было.

«И такому выбору, этому пути, еще умудрялись завидовать тысячи других».

Подумал человек по пути домой после недолгой дружеской беседы в одной из закусочных.

Остановившись в одной из редких не разрушенных арок в стене многоэтажки, он прислонился к грязной бежевой, покрытой крупными длинными трещинами, оштукатуренной стене, затем развернулся и зачем-то постучал по ней.

По неписаному закону закономерности пласт штукатурки почти метр в диаметре шумно обвалился, подняв в воздух облако пыли и всполошив дремавших на бортике под сводом арки голубей.

Человек продолжил безучастно смотреть на противоположную стену, разукрашенную пестрыми графити, чьими-то телефонными номерами, нецензурными емкими перлами в адрес приятелей, подружек и правительства.

Уже давно стемнело, когда человек вышел из оцепенения, покинул арку и побрел дальше.

После трех лет погромов и массовых арестов, население его родного города и всей страны смирилось, сломалось. Человек видел это на улицах, видел это в новостях.

Теперь отдельные кварталы стояли абсолютно пустыми. Угнетение, уныние, отчаяние, вуаль серой пустоты и безразличия накрыла и значительную часть человечества, страны, где установился новый уклад.

Теперь по всей стране скитались люди, непрерывно прятались в подворотнях от полицейских дронов, ныкались в заброшенных зданиях, жались к кострам.

Началась волна побегов от тоски и безысходности. Массовые суициды. В сутки их регистрировались уже тысячи во всех городах.

Люди смирились со своей участью, люди сдались на милость жестоким хозяевам жизни, люди проявили слабость, прогнулись перед обстоятельствами. Жернова новой эпохи завращались быстрее.

Человек был в числе не самых обделенных, но и далек от достатка и благополучия.

Человек носил серые брюки карго и тонкий черный свитер. Еще у него был рабочий комбинезон и теплый бушлат. Иногда, когда он перерабатывал больше полутора смен, ему доплачивали и человек мог позволить себе купить новые вещи, но сделал он это только однажды, ведь хранить их все равно было негде.

Сегодня он был, как обычно, в серых брюках оттенка асфальта и черном свитере.

Человек, как и всегда, пришел с работы и, не раздеваясь, улегся на койку, вперив пустой взгляд в низкий потолок из дешевых полимерных реек. Человек не спал уже десять дней.

Уже десять бесконечно тянувшихся ночей он просто лежал и смотрел в потолок, словно ожидая, когда начнется фильм, цветной и хороший.

Глаза начинали болеть, и он прикрывал веки. А затем вновь открывал и продолжал всматриваться в темноту и слушать свои мысли.

Их было мало, и человек все ждал, когда родится следующая. Редкая, но именно та самая. Человек чувствовал, что она где-то там, в голове. Уже родилась, но никак не явится в его действительность, не займет свое законное место.

А он так ждал, так желал ее появления.

Человек очень хотел найти идеальный вариант, эффективный способ изменить свою жизнь, пустоту и бессмысленность, предопределенность всего своего будущего. Как сказал бы профессиональный психолог, это уже было половина победы.

Вот человек лежал и искал вариант для достижения победы полной.

Но и в эту ночь мысль не явилась. Были опять прокрутки событий рабочего дня, картинки бесконечных совершенных гаджетов из товарных групп, собранные другими гаджетами. Проносились в голове переписки с клиентами, гневные рекламации, бесконечное заполнение баз данных.

В подсознании человека присутствовали также довольно объемные фрагменты грустных воспоминаний про вереницы угрюмых людей на улицах, бредущих в поисках смысла жизни.

А еще были воспоминания с нотками восторга и восхищения про огромные светящиеся вывески в центре города. Вывески зазывали на различные роскошные банкеты, в далекие интересные путешествия, в гигантские торговые моллы за покупками.

И здесь человек впервые за десять суток начал засыпать и сразу же проснулся.

Сердце бешено колотилось.

«Вот! Вот оно!»

Прозвучало в его голове.

Он вспомнил, как сегодня у входа на станцию метро он увидел голографическую вывеску. На ней невероятно красивая девушка в футуристическом анатомическом скафандре манила пальцем в новый мир, призывала бросать Землю и лететь за мечтой, за свободой, за новой счастливой жизнью.

Человек, как одержимый работал следующий день и впервые за долгие месяцы не брел понуро, а буквально летел домой, точнее, к той самой станции метро.

Больше получаса он стоял и упорно смотрел на эту девушку, раз за разом читал небольшой текст.

В эту ночь человек снова не спал. Только теперь уже не ждал мысли. Одной хорошей мысли.

Теперь мыслей были сотни, тысячи. Они роились. Путались. Носились. Мешали друг дружке. Скучивались, прятались. Уносились в неизвестность и человек не мог ухватить нужную, чтобы привязать к следующей. Чтобы наконец-то собрать адекватную цепочку.

«Ну, конечно! Зачем вообще оставаться в этом унылом городе, в этой марионеточной стране, на этой измученной интригами и войнами планете. Ведь на билборде прямо написан был альтернативный вариант, отличный вариант для жизни»,– подумал человек в очередной, наверно тысячный раз.

«Миграция с Земли, насовсем, навсегда. Перелет в далекий мир. Туда, где человеческая жизнь ценится. Где ценится человеческий труд, а не бездушные роботы» – человек буквально ликовал от собственных мыслей. Он уже представлял свое идеальное будущее,– Где требовались не алгоритмы, а живое креативное мышление и нестандартный подход. И оплачивается этот труд гораздо лучше. Где людей несравнимо меньше, чем на Земле и живое общение важно, как и здесь было важно всего лишь столетие назад. Или попросту производство и транспортировка роботов обходились дороже, чем наем задешево людей, бесконечной очередью стоявших у дверей агентства внешней миграции».

Под утро эйфория пошла на убыль, более прагматичные мысли теперь роились в голове.

Человек вспомнил, что такое уже проворачивали на Земле. Например, один из самых ярких примеров, созданные англичанами невыносимые условия жизни для ирландцев на родине, вынудившие тех массово переселяться в Новый свет. Так массово заселялась очередная колония, земли Северной Америки. Этот трюк они проворачивали десятки раз. Наполняя рабочей силой народов рабов территории, где не хватало местных аборигенов для создания промышленности, увеличения экономического потенциала очередной страны-колонии.

За столетия народы-рабы грамотно перемешали. Теперь практически исключались восстания на национальной почве.

Но это все нисколько не волновало человека.

Эврика!

Впервые за несколько лет человек ощутил это. Чувство умиротворения. Мысли потекли плавно, они стали добрыми, позитивными. Наверно это и называют лучом света в конце тоннеля.

«Может это и называется счастье», – подумал человек.

Нужно было как можно скорее выбрать мир и маршрут до него.

С блаженной улыбкой на лице человек начал проваливаться в сон. Но тут же дернулся, пришел в себя. Сердце опять бешено колотилось. Сна как не бывало.

Новая тревога охватила его.

Ведь теперь предстояло понять, где найти такую огромную сумму.

Сумму, достаточную для бронирования индивидуальной криогенной ячейки на одном из грузопассажирских астролайнеров.

Можно было продать почку, но и тогда не наберется и половины суммы. Мысли понеслись дальше.

Взять контракт подпольщиков на устранение крупного представителя марионеточной администрации, но и там оплата будет мизерной. К тому же шанс на успех у человека был не то, что минимальный. Он выражался в минусовом значении. А значит или летальный исход, или, если человек останется жив, то вместо полета в новый звездный мир предстояла пожизненная ссылка в ужасные шахты.

Даже профессиональные наемники, бывшие военные регулярно проваливались на подобных заданиях и моментально устранялись дронами. Слишком хороши были полицейские роботы и управление безопасности.

Оставался еще вариант податься в курьеры, для доставки тем же повстанцам электроники, запалов, компонентов оружия и взрывчатки, а заодно поставлять запрещенные вещества местным маргиналам.

Таким способом по подсчетам человека на перелет он должен был собрать деньги примерно за четыре года. И судя по статистике, раз семьдесят быть схваченным или уничтоженным полицейскими дронами.

Перспективы были туманны. Картинка идеального будущего начала бледнеть и казалось, что она словно тончайшее стекло вот-вот и со звоном рассыпится.

Оставшееся до будильника время человек пролежал на койке, словно придавленный огромным валуном. Он был полностью опустощен морально и обессилен физически.

Мечта со скоростью света удалялась.

Глава 2. Прекрасный вариант

Человек задумчиво зашнуровал ботинки, бессонная ночь давала о себе знать.

Долго смотрел в центр окрашенной дешевой краской стены, пытаясь сосредоточиться и собрать мысли в кучку.

Хотел позавтракать, но в последний момент передумал. Затем сварил кофе и, не выпив даже половины чашки, отодвинул ее на край стола.

Бесконечно зевая, он продолжал попытки собраться с мыслями. Наконец сподобился натянуть свитер и выйти из крохотной комнаты.

Нехотя спустился в холл и вышел на обшарпанное крыльцо доходного дома. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, протер указательным пальцем сначала левый, затем правый глаз. Проморгался.

Человек протянул перед собой ладонь и поймал несколько мелких капель дождя. Негромко хмыкнув, он уверенно шагнул на мокрый тротуар.

Навстречу попались несколько горожан с обычными угрюмыми лицами.

Мимо в режиме форсажа пролетел полицейский дрон, обогнал человека и скрылся в ближайшем проулке. Когда человек уже преодолел поворот, оттуда послышались звуки электроразряда. Явно у кого-то утро началось с ареста и всеми вытекающими осложнениями в жизни.

Почти уже дойдя до вестибюля станции метро, человек вдруг неожиданно для себя самого свернул в сторону, быстрым шагом дошел до ближайшего перекрестка и направился пешком в сторону своего офиса.

Шел человек сегодня непривычно медленно. Часто озирался вокруг. Внимательно разглядывал витрины бутиков, словно в поисках потерявшегося спутника.

Все внутри тяготило его, тяжелые мысли не давали покоя. Он не мог найти ответа на сотни вопросов, не мог ответить на самый важный, терзающий его последние дни.

Закономерным результатом чрезмерной рассеянности и такой отрешенности воспаленного мозга стало столкновение с шедшим навстречу горожанином. Это был крупный, грузный мужчина, одетый в темно-зеленый модный плащ.

Он мгновенно грубо огрызнулся, облив упавшего на брусчатку человека потоком отборного мата.

Несколько человек безучастно прошли мимо, парочка прохожих противно засмеялись, одна дама громко с явной ноткой порицания поцокала языком.

Человек промолчал, задумчиво посмотрел в сторону удаляющегося мужчины. Затем привстал, стряхнул песок с намокшей правой штанины и тут же уставился на электронное табло на стене здания.

Там мельтешила цветастая реклама, перемешанная с разного рода частными и корпоративными объявлениями. Вот в этом потоке человек и увидел то, что хотел.

Как говорится, мы замечаем лишь, то, что на повестке дня. Видим везде, что так волнует нас в сию секунду.

Он стоял и ждал, когда включится автоповторение. И вот. Вот оно. Нужное объявление снова возникло на экране и почти сразу сменилось следующей рекламной нарезкой попурри. Человек почти неслышно выругался и наконец, начал нормально соображать.

Почти молниеносно отодвинул левый рукав свитера и активировал на довольно устаревшем смарт-браслете поиск совместимых устройств. Гаджет довольно быстро понял, что от него просят.

Затем человек выбрал в выпавшем списке рекламное табло и нажал синхронизацию. Он быстро пробежался по содержанию рекламных роликов и нашел нужный.

Теперь человек смог не спеша, без ожидания автоповторения прочитать текст объявления. А текст гласил, что международный научно-исследовательский институт ищет добровольцев для участия в важном эксперименте.

И главное, что увидел человек, так это сумма оплаты, прописанная мелким шрифтом в сноске. Ее хватало на оплату индивидуальной криогенной камеры на астролайнере и не только.

Его глаза заблестели, зрачки расширились. Неожиданно прошиб пот. Человек хотел было закричать от радости, но вовремя спохватился.

Человек обтер вспотевший лоб, подул и наконец, разглядел здание перед собой. Это был гигантский полосатый овал. Стены института слегка отблескивали светлым серебристым металлом.

Человек задрал голову и увидел ряды больших окон, укрытых темно-синими матовыми стеклами.

Минуты три он оторопело смотрел вверх, затем опомнился и, даже не выключив смарт-браслет, побежал вниз по улице.

Ему пришлось даже пробежать через странный район, где он бывал лишь однажды, лишь бы не опоздать.

В этот районе были мощеные мостовые, хотя везде давно были уложены полимерные почти вечные дороги. И ведь это даже было не историческое место, а так, обычное скопление кварталов с торговыми рядами, сплошь состоящими из причудливых цветастых шатров, растянувшихся вдоль улиц и роботизированными точками фастфуда на окраине, а также производственными помещениями. Этому району не было и пятидесяти лет.

Человек успел прибыть на рабочее место вовремя, буквально за несколько секунд. Впопыхах приступил к выполнению своих обязанностей. Время от времени он отвлекался от работы и начинал продумывать свои дальнейшие действия.

Едва дотерпел до обеда и побежал к начальнику.

Во всех красках человек расписал, как сильно устал и мечтает побывать в местной консерватории. Начальник до этого дня даже и не представлял, как выглядел этот сотрудник, а теперь сидел и часто моргая, слушал молодого юношу.

Неожиданно он проникся рассказом человека и без промедления дал ему оплачиваемый выходной.

Осчастливленный человек вернулся на свое рабочее место дорабатывать день.

Домой он буквально летел. И лишь после ужина, который впрочем, он и не заметил, человек прилег на кровать и едва коснулся затылком подушки, как эйфория прошла.