«Профессиональная нежность: дневник акушерки»

Мария Лебедева

«Профессиональная нежность: дневник акушерки»

Предисловие

Когда я только начинала работать в роддоме, мне казалось, что главное – всё знать и уметь. Но годы показали: важнее всего – оставаться человеком. За каждой историей здесь – не только боль и страх, но и смех, нежность, сила, которую мы открываем в себе и друг в друге. Я пишу эту книгу для женщин, специалистов, студентов, для всех, кто хочет понять, что происходит по ту сторону родзала. Пусть эти истории поддержат, рассмешат и помогут не разучиться чувствовать.

Введение

Роды – это не только физиология. Это испытание, трансформация, встреча с собой и с теми, кто рядом. В роддоме нет случайных эмоций: здесь рождается не только ребёнок, но и новая женщина, семья, иногда – новая жизнь для самой акушерки. В этой книге – честные истории, мифы, страхи, победы и поражения, которыми я хочу поделиться. Пусть здесь каждый найдёт частичку себя, немного поддержки и веры: всё, что ты чувствуешь – важно и ценно.

ЧАСТЬ I. РОДЫ: СМЕХ, СЛЁЗЫ И ОКСИТОЦИН

(Где рождаются дети, и рождается новая ты. Смех и боль, окситоцин и страх – всё в одной схватке).

Глава 1. 6000 раз я видела, как рождается любовь

Ты знаешь, как звучит любовь? Она не шепчет. Она кричит. Схватками, стонами, мольбой убрать капельницу и «я больше не могу».

Я слышала её 6000 раз. И каждый раз – по-новому.

Я видела, как мужчины теряли сознание, а женщины – терпение.

Я держала за руку тех, кто обещал, что больше никогда, а потом возвращался с третьим пузиком и пакетом прокладок.

Я слышала, как любовь пахнет – окситоцином, а потом и детским кремом.

Иногда – страхом. Иногда – супом из столовой.

Ты думаешь, любовь – это свидание?

Нет, моя дорогая. Любовь – это когда ты лежишь на каталке с прокладкой между ног, но всё равно просишь:

– А можно мне его на грудь положить?

Когда муж стоит и орёт на весь родзал:

– Почему он не кричит?!

А ты, в полубессознании, вдруг улыбаешься:

– Он… дышит. Это главное.

Когда пожилая врач со стажем 40 лет шепчет в ухо:

– Родила, родная. Всё. Всё. Ты умница.

Иногда любовь рождается молча – как котёнок под кроватью.

Иногда – со звоном, криком и резкими фразами:

– Я его ненавижу!

– Сдохну, сделайте эпидуралку!

– АААА, ну когда уже?!

Но в конце всегда тишина.

И только шорох одеяла, в которое заворачивают того, кто пришёл.

«Роды – это не про боль. Это про то, как страх превращается в силу. И становится любовью»

Глава 2. Самая страшная ночь в моей жизни

(случай, который изменил меня навсегда)

«Ты знаешь, что такое тишина в родзале? Это когда даже капельница боится капать слишком громко».

В ту ночь мы ждали.

Ждали, как ждут электричку в метель – понимая, что не придёт. Но всё равно стояли на перроне и тряслись.

Беременность была сложной. Сердцебиение малыша то появлялось, то терялось, как Wi-Fi в старой панельке. Женщина держалась – тихо, храбро, упрямо. А я – держалась за неё. И за веру, что роды можно переиграть, как плохой спектакль.

Но сцена разваливалась.

Она кричала. Потом молчала.

Я говорила. Потом молилась.

А потом была тишина.

– Мертворожденный.

Я стояла. А внутри всё сгорело.

Каждая клетка. Каждый рефлекс. Даже окситоцин замер —выжатый, как лимон.

�� Я хотела уйти.

Снять халат. Заблокировать всех. Перестать чувствовать.

Но на следующую смену пришла другая женщина.

И сказала:

– Я слышала, вы как «мама», вы были с той женщиной до конца. Можно я тоже рожу с вами?

И тогда я поняла —

�� быть рядом, даже в самом ужасном – это тоже профессия.

Тихая. Проклятая. Святая.

«Иногда роды не спасают никого. Но кто-то должен быть там, чтобы потом кто-то жил».

Глава 3. Муж, который стал стеной – партнёрские роды или мужество быть рядом

Про мужчину, который не сбежал, а встал как скала. И остался.

– Если бы я остался за дверью, я бы никогда не узнал, на что способен.

Он говорил это шёпотом, глядя на новорождённого, который только что появился из боли, стонов и любви.

Он пришёл в родзал с бананом и шутками.

Через час стоял бледный, держал жену за бедро (потому что руки дрожали) и спрашивал:

– А если я упаду?

– Встанешь. Потом расскажешь внукам, – ответила я, а он кивнул. И не ушёл.

Каждые пять минут он становился выше. Не ростом – значением.

Он держал голову жены, когда она металась.

Он считал дыхание.

Он обнимал, поддакивал, шептал что-то ей в ухо.

И однажды, в самом центре схватки, она посмотрела на него и прошептала:

– Я не могу.

А он – не закричал, не запаниковал, не вышел. Он сказал:

– Ты можешь. Потому что ты уже это делаешь. А я с тобой.

Когда всё закончилось, он заплакал.

Тихо, с облегчением и благоговением.

И я поняла: партнёрские роды – это не про мужиков, которых заставили. Это про мужчин, которые выбрали быть рядом в момент, когда всё рождается заново.

Глава 4. Роды на Пасху – когда время и смысл переплетаются в одном крике

(или когда родзал становится храмом, а схватки – молитвой)

В ту ночь было странно тихо. Пасха. Все спали. Даже тревога дремала где-то в коридоре. А потом она появилась.

– У меня праздник, – сказала. – Я рожаю. И я знаю, Он рядом.

Свет в родзале был мягкий, как свеча. Всё дышало смыслом. Казалось, даже инструменты притихли. Она рожала как будто не просто ребёнка – будто новую себя. Без крика, со светом в глазах.

– Кто родился? – шепнула она, когда появился малыш.

– Тот, кого ты ждала всю жизнь.

За окном звонили колокола. И в роддоме вдруг стало светло, как в церкви. Даже анестезиолог тихо перекрестилась.

Это были роды-преображение.

Не всегда бывает больно. Бывает – свято

Глава 5. Когда тужиться – страшнее, чем сказать: «Мама, я беременна»

О боли, страхе и моменте, когда тело само решает, что пора

Ты знала, что однажды всё закончится этим. Не романом, не свиданием, не фразой «я беременна»… А фразой акушерки:

«Тужься».

И всё твоё тело такое: «А может, не сегодня?»

Есть в схватках момент, когда даже самые бойкие сдают позиции. Всё было терпимо – пока ты могла стоять, стонать, торговаться и даже пить воду. Но тут наступает Царь-Момент. Тот самый, когда врач смотрит на тебя с выражением «пора», и тебе внезапно хочется домой. Желательно – прямо сейчас.

Одна женщина сказала:

– Мне кажется, я не смогу…

А я ей:

– Тогда не тужься. Просто позволь природе сделать свое дело.

И она зарыдала. И родила. Всё в одном рывке.

Некоторые тужатся, как будто поднимают штангу. А некоторые – как будто отпускают любимого в аэропорту. И то, и другое работает. Главное – чтобы ты не была одна в этом туннеле.

«Тужиться – это не про силу. Это про доверие себе, когда ты уже на грани. И всё-таки идёшь».

Ты подумаешь: «Я не справлюсь».

А потом – справишься.

И даже не заметишь, как выйдешь из этой главы – и из этой схватки – уже другим человеком.

6. «10 мифов о родах, которые мешают течению родов»

(от «нельзя брить пах» до «только на убывающей луне» – проверяем с легкой иронией)

– «А правда, что если родить в полнолуние, то ребенок будет капризным?»

– «Мне мама сказала: если побреюсь, будет кесарево…»

Вот с этого всё и начинается. Роды. И мифы.

Роддом – это не просто место, где рождаются дети. Это ещё и перекрёсток вековых суеверий, народной магии, интернет-форумов и бабушкиных напутствий.

И вот ты стоишь с животом, полной сумкой и головой, набитой правилами: не кричи, не лежи, не смейся, не тужься до команды – а то…

Стоп. Давайте разберёмся.

Вот 10 мифов, которые чаще всего мешают рождению – и пара капель правды (или иронии), которые помогают воздуху свободнее циркулировать.

1. «Брить пах – к кесареву»

Врачи точно не судят по волосам. Если и делают кесарево – то точно не за гладкость, а чтобы не занести инфекцию – гигиена очень даже в плюс.

2. «Нельзя есть перед родами»

Можно. Просто не килограмм винегрета. Пара глотков воды и яблоко – никто не пострадал.

3. «Если воды зелёные – инопланетянин»

Нет. Просто меконий. Это первый стул малыша. Иногда бывает, малыш туда какает, такой у него быт. Следим, наблюдаем, решаем. Без паники.

4. «Нельзя кричать – силы уйдут»

Можно. Даже нужно, если иначе никак. Но возможно и дыхание. И танцевать. И петь. Роды – не экзамен по молчанию.

5. «Только на убывающей луне»

Вот бы роды под луной планировать. Но, увы, Вселенная работает без астрологических совещаний.

6. «Нельзя пьет воду – у ребенка будет водянка»

Ага. Но если серьёзно – воду пить можно и нужно. Обезвоживание – точно не помощник в родах.

7. «Роды – это ужас»

Нет. Это трансформация. Это ты, которая станет больше, чем была. Ну, да, больно. Не будем врать.

8. «Мужчинам нельзя на роды – упадут в обморок»

Если у мужчины ноги – он справится. Главное – по любви и по согласию. Никто не обязан. Но никто и не запрещает.

9. «Нельзя брать телефон в родзал»

Ну, если только вы не хотите прямого эфира. А так – фотки первых минут жизни – это бесценно.

10. «Если не плакала – значит, ты и не мать»

Вот это – самый вредный миф. Настоящая мать – та, которая есть. Со своими страхами, растерянностью и любовью.

Роды – это не суеверие, это встреча. Не с луной. С собой.

Если ты всё ещё думаешь, можно ли мыться в родах – пусть тебе будет удобно. Даже если у тебя на губах помада, а на голове – тюрбан из маски для волос. Ты рожаешь. А значит, имеешь право на всё. Даже на убывающую луну – если тебе так спокойнее.

Глава 7. Как я не разучилась чувствовать – и почему это не диагноз, а суперсила

Тысячи родов, сотни ночей, десятки литров «чужих» слёз – а я всё ещё смеюсь, когда малыш чихает сразу после рождения. И плачу, когда папа говорит: «Спасибо, что были с нами».

Мне говорили: «Ты перегоришь, если будешь так переживать».

А я пережила.

В родах невозможно оставаться нейтральной.

Ты можешь быть опытной, спокойной, хрупкой —

но если перестаешь чувствовать, что рядом рождается человек —

ты больше не акушерка.

Ты просто дежурная единица в халате.

Как сохранить себя?

Останавливаться хоть на минуту.

Смотрите на лицо женщины, а не на КТГ.

Понимать: она не просто пациент. Она – целая история, за которой семья и ее вековой род.

Включить тепло.

Через шутку. Через взгляд. Через простое «Ты не одна».

Говорить с собой честно.

Если тяжело – не надо становиться героем.

Если хочется плакать – это не слабость, это выход пара.

Когда-то я думала, что перегорю.

А потом поняла: я не свечка – я печка.

Могу долго гореть и тлеть жаркой головешкой.

«Эмпатия – не балласт. Это якорь, который держит нас рядом с женщиной. Даже в самую бурю».

Глава 8. Бабушки с борщом и тревогой в огуречной банке

(о родовых ритуалах, помощи, которая душит, и любви, которая учится отпускать)

– «Я тебе борща привезла».

– «Спасибо, мама. Я ещё не успела приготовить».

– «Зато ты успела надеть ребенку праздничный костюмчик!»

Ну здравствуй, материнская помощь – полная кастрюля заботы, две банки укропного настоя и три ложки непрошеного совета.

Когда женщина рожает – вместе с ней часто «рождается» бабушка. Она с узелками, молитвами и воспоминаниями из 1989 года: «Ты тоже лежала в спелёнатая по рукам и ногам, и ничего – выросла!»

Иногда это любовь. Иногда – тревога, заправленная укропом и контролем.

Почему помощь может душить?

Потому что за словами «я тебе помогу» часто стоит не столько забота, сколько страх.

Страх, что дочь не справится.

Что сделает по-другому.

Что станет самостоятельной. (О ужас!)

И вот уже борщ – это не еда, а доказательство, что ты ещё ничего не умеешь.

Как выжить между благодарностью и злостью?

Называй вслух, что тебе нужно (а не что ей хочется).

– «Мам, мне сейчас нужна тишина и 30 минут поспать»