В логове с медведем

Стеффи Моне

В логове с медведем

«Предательство в любой форме причиняет боль. Оно может свести с ума. Но у всех нас есть выбор, как с этим справиться. Нам просто уйти или остаться?»

Энн Кертис.

*

Уходя на тот свет, не забудь выключить этот.

Виктор Коваль.

*

Она летела сквозь снега. Шерсть теплая и густая кутала обнаженное тело. Снежинки таяли в его горячем дыхании. Мохнатый друг остановился и встал на дыбы. Медведь чувствовал живого человека совсем рядом. В этой огромной снежной яме, которую охраняют острые клыки серых скал, она была по-настоящему счастлива рядом с хозяином гор.

Вокруг бесконечные снежные завалы, нет жизни и той боли, которую она оставила где-то далеко в прошлом. Медведь остановился, с его спины слезла обнаженная наездница. Рыжие волосы переплетались с лучами зимнего солнца, а круглые бедра прикрывала лишь небольшая шкура, убитого зверя, казалось, что она сошла с наскальных рисунков древних людей, наградив их своей первобытной красотой.

– Ого-гооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо-

закричала девушка.

Ее голосу вторили горы, эхо разносилось по вершинам, заставляя лавины дрожать от страха и низвергаться вниз.

С сокрушительной силой снега понеслись, словно догоняя прекрасную наездницу и медведя. Огромные лапы передвигались с такой скоростью, что приходилось сильно прижиматься к спине мохнатого чудища. Тот вздрагивал и еще быстрее несся в оазис тишины и покоя.

Наездница спешилась, одной рукой все еще придерживая своего друга за длинную шерсть. Здесь, в глубоком гроте, было тепло и сыро. Маленькие капельки мгновенно задрожали на ее белоснежной коже. Снежинки таяли, превращаясь в свежие слезы умершего прошлого.

Несколько месяцев назад.

*

Подъем был бесконечным. Для жены-домохозяйки выделили специальную палатку и самую легкую ношу, но даже это не спасало ее от бесконечной усталости.

Муж шел где-то впереди, окрыленный расспросами группы и восхищенными взглядами девушек. Даже в этой ледяной дыре любовь обходила ее стороной. Впереди тащилась дохлая попа еще одного лузера. Лицо и тело его было полностью укутаны, говорили, что когда-то он был красивым и знаменитым актером, но после аварии стал обузой для компании.

Зачем он потащился в эту экспедицию, как и она. Неужели хотел что-то доказать себе и людям.

Хорошо, что друг мужа согласился пойти с ними. Так хотя бы вечерами было веселее. Мы дружили столько времени, почти с детства. Когда-то он отбил у мужа маленькую рыженькую девочку с веселыми искорками в глазах, а потом бросил эту крошку на долгое время, чтобы разобраться в своих отношениях с другом. Растерзанное существо приползало, то к одному, то к другому день за днем, убитое любовью и отчаянием, пока не встретило нового единственного и неповторимого. Дужба возобновилась. Однако осадок предательства остался.

Честно, все должно было закончиться тогда – юности, если бы после примирения, дружеских объятий и совместных пьянок, они полностью простили себя и ее… Только рядом с другом появилась я, и все повторилось.

*

Всегда считала одержимость друга – глупым незаконченным гештальтом, только от этого жить не стало легче. Со временем муж устал и охладел к проблемным отношениям, до тошноты, до полного бесчувствия, своей заботой он одаривал всех, только не мня. Будто в предательстве друга, что пообещал – никогда не повторять свои ошибки, виновата я, та, которая опять поставила их в сложное положение. Разве это могло сохранить семью.

Всегда рядом, во всем согласен, но больше меня не любили – таково было наказание за их грехи.

Я прикрывала измены мужа, изнывая от желания. Защищала от предательства, ценой своего счастья, только бы сохранить семью, но все оказалось напрасным....

Этот совместный поход обернулся катастрофой, из которой выйти посчастливилось лишь единицам.

– Ребята, я нашел ледяное ущелье. Красота неимоверная.

Муж вошел первым, за ним бросилась вся группа. Метель мешала идти след в след, поэтому я остановилась отдышаться. Сбрасывала снег с лица, когда услышала дикие крики. Ноги не слушались, на меня с огромной скоростью неслось лохматое нечто, из его пасти стекало кровавое месиво. Звериный оскал и дикий рев заставили тело замереть в ожидании смерти. Клыки медведя клацали совсем рядом. Я просто зажмурилась, в ожидании смерти. Вот и все! Так нелепо закончилась моя никудышная жизнь.

Холод, усталость и ужасное отчаяние вдруг накалились все рядом. Я закричала, дико, свирепо, с особым остервенением.

Чудище встало на задние лапы и двинулось прямо на меня, когда кто-то запел со спины. Голову обожгла боль, и я рухнула в ноги медведя.

Там, где-то далеко слышались крики отчаяния, хруст мяса и вой метели. Только метель , не переставая ,пела свою одинокую песню о великой тайне голубой лощины, которая звенит капелью и переливается оттенками голубого и синего. Это сердце зимы согрето настоящим теплом подземного мира, где великий белый хозяин охраняет колыбель холода, разрешая лишь избранным стать его гостями, но только избранные проходят проверку и остаются рядом.

*

Вьюга все еще пела свою песню, заполняя уши, глаза и рот бесконечной тишиной.

Кажется, я очнулась последняя. Мое тело ничего не чувствовало, только колыхание теплой воды позволяло медленно вернуться на землю, открыть глаза. Вода омывала мои ноги. Огромная морда жадно тянула воздух ноздрями, желая втянуть мою жизнь и последнюю смелость. Мы встретились с медведем глазами. Озера души подземного чудища просачивались в мою кровь, словно сливались два бесконечных одиночества в единое нечто.

Вы вместе всматривались в утробу черной ночи. Что там таиться за нашими страхами? Нет, не боль падения, а бесконечный холод вечности, за которым – ничего, лишь расставания и предательства, ведь даже звезды гаснут, срываясь и сгорая.

Боже! Еще вчера хотелось просто умереть, но я не знала, что вселенная так быстро откликнется на глупую просьбу. Все еще не было сил жить, вспоминать унижения… Пусть прошлое окажется в прошлом, а я просто буду дышать дальше.

В моих глазах давно потерянного счастья рождался взгляд волчицы, который когда-то раздирал душу, рушил сон, аппетит, желание жить.Все возвращалось: смелость, сила, жажда мести и моя настоящая душа, ведь теперь рядом со мной был хозяин гор, мой медведь.

Он лизнул меня шершавым языком, укутав своей вязкой слюной, и лег на берегу маленького теплого озера. Я слишком устала, чтобы оставаться одной. Быстро смыв усталость прошлого в голубой воде, легла в мохнатые объятия своего друга. Так два одиночества стали единым целым.

Сейчас медведь и женщина были вместе, больше нет запретов или препятствий. Больше не дрожат слезы в одиноких глазах, а страх и отчаяние не смогут отодвинуть лапы чудища, закрывающие ее от всех напастей. Неужели это шанс найти утешение, которое не желает дать жизнь, а хочет этим насытиться с полна. Язык снова скользнул по золоту волос, обещая бесконечную защиту. Я что-то шептала во сне, сознание путалось, а грудь вздымалась. Это просто подарок друга, чудо, которое неизбежно.

*

У водоема уже сидели несколько выживших человек из нашей экспедиции, которых медведь притащил в свое жилище для еды и развлечения. Люди сбились в кучу, прижимаясь друг друга в надежде на спасение. В самом углу сидел тот окровавленный лузер. Кажется, его рука пострадала.

Вся одежда намокла и обтягивала израненные тела, им пришлось сбросить лишнее, чтобы обработать раны. Воздух здесь оказался очень влажным, но теплым. По бокам от голубого озера был черный грот, где можно было найти небольшое пропитание.

В центре пещеры вальяжно разлегся мохнатый хозяин. Своим немигающим взглядом он следил за жертвами, приучая их к порядку. Все время медведь вылизал свои лапы, морду и привставал, словно проверяя людей на наличие смелости.

Каждое резкое движение группы вызывало страшный оскал. После нескольких попыток побега, все сидели, тихонечко ожидая своей участи.

Страх и напряжение делали тишину звенящей.

Лишь голубое озеро молчало, изредка выбрасывая капельки, что нарушали его гладь, заставляя дрожать тело воды и наши сердца. Все же напряжение сделало свое дело.

Одна девушка не выдержала, бросила камень в морду зверя и побежала к выходу.

Монстр рыкнул и настиг ее в три прыжка, откусил голову, выплюнув ее нам под ноги, а остальное потащил в свою каменную берлогу.

Страх и отчаяние заставляли сидеть без движения. Люди превратились в слух, улавливая каждый звук зверя: хруст костей и пульсацию крови. Так Человек превращался в блюдо, просто выказав свое несогласие, словно природа возвращала все на свои места: от нерадивого хозяина – человека к власти безжалостного зверя.