S-T-I-K-S Шустряк. Рефугиум

Faster

S-T-I-K-S Шустряк. Рефугиум

Пролог

Вместо запланированного полугодичного сидения в стабе, мы оказались привязаны к нему почти на год, хотя и безвылазно сидеть в нём не стали. Зуун, взявшая опеку над детьми и пытавшаяся заменить им мать, потерпела сокрушительное поражение в своих начинаниях. Первой из-под её и нашего общего крыла упорхнула старшая, несмотря даже на то, что скормленная ей жемчужина дала крайне полезный дар.

Шутер тогда в очередной раз высказал своё возмущение тем, что я пложу хигтеров, но смягчился, когда девушка получила дар, идентифицированный как “приказ”. Дар этот ценится, хоть и считается небоевым. Он позволяет отдавать твари приказ, к примеру, «замри», или «атакуй другого». Вначале дар едва срабатывает на пустышах и позволяет удерживать тех всего лишь несколько секунд, но, как сказал знахарь, он лично видел бойца, заставившего свиту, состоящую из двух руберов, атаковать своего альфа-элитника.

Девушка тому, что получила, не обрадовалась, ей изначально претила мысль вступать в противостояние с местной фауной, а уже через пару месяцев она съехала в женский дом. Зуун несколько раз пыталась вернуть её, но все её старания наталкивались на стену непонимания, и было решено оставить девушку в покое, потому что при дальнейшем давлении она может совсем сломаться. Дальнейшая судьба девчонки может покатиться под гору, если она не переболеет хандрой и порывами пожалеть себя, но тут никто из нас ничем помочь ей не может.

Парень с прошлым именем Макс, а теперь окрещённый Пеплом из-за своей крайней белобрысости, получил дар стрелка. Стрелок – не то, чтобы очень сильный дар, но крайне востребованный в Улье, так как позволяет его владельцу очень быстро адаптироваться к любому оружию.

Пепел, практически без пристрелки и при полном отсутствии опыта обращения с оружием стрелял не хуже среднего рейдера, причём изо всего, что давали ему в руки. Согласно прогнозам Шутера, вскоре встроенный в его голову баллистический калькулятор разовьётся до конца, и он сможет дать прикурить бывалому бойцу спецназа, при этом для него совершенно неважно, из чего стрелять, из пистолета или пулемёта. Помимо полезного дара парень обладал ещё сильным характером, унаследованным от своего отца, и практически с первых дней стал посещать наравне с нами полигон, вскоре обзаведясь собственной экипировкой и оружием. Дети в этом мире взрослеют крайне быстро, и Пепел это понимал, стараясь сделать всё возможное, чтобы не быть обузой.

Уже через три месяца он, миновав стадию адаптации в мусорщиках, влился в группу патруля стаба, пока, правда, на правах кого-то вроде сына полка, но, по словам ребят, отрабатывал по полной. Страха перед убийством пустышей, которые в начале своего эволюционного пути так похожи на обычных людей, у него не было. Он как-то сразу осознал, что те, в кого летят его пули, уже давно не люди, и не испытывал по этому поводу угрызений совести. В нём чувствовалось очень качественное отцовское воспитание, и парень охотно учился всему, не высказывая жалоб, а на заданный ему как-то вопрос о том, что его так мотивирует, ответил: “Отец решил, что я должен жить, значит, я должен выжить”. Так что рвение его было понятно.

К нашему отряду примкнуть он не стремился, скорее наоборот, старался как бы невзначай показать свою независимость, при этом не выказывая никакой неприязни, даже благодарил нас за своё спасение. Он, изучая местную географию, понял, что из тех мест, откуда мы их вывезли, мало шансов выйти даже самому крутому и подготовленному бойцу, если тот не знаком с реалиями СТИКСа, а что уж говорить о четырнадцатилетнем подростке.

Но больше всех удивила малышка Лилия, которую чаще всего звали коротко – Ли-Ли. Шутер, почувствовав в ней дар, удивлённо озвучил нам, что на одного знахаря в стабе стало больше, и поскольку та была в столь юном возрасте, поспешил заняться её обучением. Я хотел было запротестовать, понимая, что ребёнку возиться с кровью и ранениями не дело, но Шутер очень резко осадил меня, объяснив то, чего я ни от кого ранее не слышал.

Я и прежде знал, что вся проблема с использованием даров, что дарует иммунным СТИКС, состоит в заскорузлости мозга, который просто не может воспринимать внезапно появившуюся “магию”. К примеру, люди, рождённые с шестью пальцами, без каких-либо проблем используют их все, но если бы человеку, имевшему всего пять, добавили ещё по одному на каждую руку, то тот никогда не освоил бы их на том же уровне, что владевший лишними с рождения. Именно поэтому многие знахари, обучая новичков использовать свой дар, рекомендуют привязывать активацию к какому-либо физическому действию: дёргать мизинцем, шевелить ушами или, на самый худой конец, произносить какое-нибудь слово. Впоследствии, освоив дар, иммунный перестаёт заниматься такой глупостью, если, конечно, проживёт достаточно долго, но поначалу у большинства только так. Я, кстати, как и большинство свежаков, тоже на первых порах испытывал трудности с активацией дара, хоть и освоился с этим быстрее многих, а сейчас, получая новый дар, использую его почти машинально, не задумываясь об этом.

Самим же знахарям приходится хуже других, поскольку их дар в корне отличается от прочих, имея на своём борту сразу несколько разнонаправленных функциональных возможностей. Взгляд знахаря, позволяющий видеть структуру энергий внутри иммунного, умение перенаправлять и корректировать их, а ещё имеется возможность влиять на регенерацию и прочие процессы в организме пациента. Именно поэтому знахарю требуется обучение у другого знахаря, можно, конечно, и самому освоить, но при этом придётся заиметь нехилое персональное кладбище.

Шутер, получив дар в юном возрасте, очень быстро его освоил, быстрее, чем большинство других знахарей, а ещё более юный возраст девочки давал шанс на то, что она может достигнуть уровня великого знахаря, ведь детский мозг гораздо пластичнее. Шутер с первых дней тратил всё своё время на то, чтобы Ли-Ли к нему привыкла, и не брезговал для этого даже свой дар в ход пускать. Я взором видел действие неоднократно, но молчал, считая, что ей это только на пользу.

Малышка быстро перестала постоянно плакать и звать родителей, а вскоре крайне охотно стала посещать занятия Шутера наравне с Зуун, которая также обучалась у него. А примерно через полгода явившийся вместе с Шутером Жнец сообщил о том, что помимо всех уже имевшихся у нас проблем добавилась и ещё одна, ведь Ли-Ли оказалась чёрным знахарем. Я тогда не понял сути этого выражения, но когда пришедшие сказали о совещании на эту тему вечером у Шатуна, заподозрил, что дело дрянь.

Так и вышло, мало его подружки, что с помощью кисляка могла из ничего создавать предметы, меня с моим редким даром и истории с перехваченным жемчугом, так добавилась ещё одна проблема в виде жизнерадостной малышки Ли-Ли. Чёрный знахарь, в отличие от других разновидностей этого дара, может влиять не только на иммунных, но и на заражённых, причём не просто влиять, а взаимодействовать с ними. Некие зачатки такого дара есть у Жнеца, и он вполне успешно пользуется им, используя пару матёрых тварей в качестве личных телохранителей, те как раз дожидались его в лесочке возле стаба, ведя себя вполне мирно. Судя по интересу, проявленному к девочке самим Жнецом, случай проявления такого сильного дара является редким событием, и о возможностях его обладателя мало что известно.

По идее, ограничения нет, и владелец прокаченного дара чёрного знахаря может вполне спокойно приручить самую развитую тварь или проделать ещё что-то, выходящее за рамки местной обыденности. Жнец пояснил, что хотя и он сам является обладателем схожей разновидности дара, в Ли-Ли тот выражен гораздо сильнее. Если он может просто остановить мутацию в кваза на ранней стадии, то есть шанс, что малышка сможет эти изменения обратить вспять. Но самое страшное – это призыв тварей, который считается, как выразился Шутер, ультимативным даром, ибо при сильном зове может явиться даже орда.

Дальнейшее пояснять было не нужно, я сразу понял про все перспективы владельца данного дара, и почему-то в голове всплыла история о жизни уникального иммунного в клетке. И судя по некоторым озвученным её возможностям, именно так оно и будет, ведь возможность призыва тварей ещё тот дар. Если его не контролировать, то бед можно наворотить немалых.

Деваться было некуда, девочку нужно обучать. Поскольку, если она не будет на должном уровне владеть своим даром, может случайно орду позвать, а это никому не нужно. Так что после того, как с ней отработает Шутер, за дело возьмётся Жнец, точнее, подхватит эстафету, ведь в отличие от знахаря стаба, его разновидность дара ближе к тому, чем владеет Ли-Ли.

После затянувшегося обсуждения я донёс услышанное до остальных членов группы, обрезав всё ненужное до самой сути. Новость вызвала незначительное шевеление, сводившееся лишь к тому, что следует ещё увеличить охрану юной знахарки, хотя и так с ней все время два знахаря, Зуун и Граф, который от скуки везде сопровождал самого младшего члена группы.

Пойманный нами иммунный внешник, что так опрометчиво решил напасть на нас в нашем собственном доме, благополучно дожил до появления группы Шатуна в стабе, просидев пару месяцев с заблокированным даром, после чего горько об этом пожалел. В допросе никто из нас не принимал участия, нам лишь озвучили его результаты. Но тот факт, что он выложил абсолютно всё, говорит о том, что Шатун и Тихий – мастера допроса, которым мы с Сарычем даже в подмётки не годимся. Напарник, хоть и спец по теме нанесения максимального ущерба, но лишь для того, чтобы добиться полного уничтожения врага, а допрос – это дело весьма специфическое, требующее другого подхода.

Внешник, с одной стороны, знал много, с другой – совершенно ничего, поскольку та организация, на которую он работал, была разрознена и построена так, что никто не был осведомлен больше, чем требуется для выполнения своей части. Нужную информацию он получал каждый раз от другого человека, который идентифицировал себя паролем, сообщая его для следующей встречи, так что накрыть канал передачи самой информации было практически невозможно.

Его шайку, как выяснилось, мы зачистили полностью, но внешник был уверен, что здесь они не одни такие. То, чем они занимались, сводилось всего лишь к двум вещам: доставке новых внешников-пенсионеров и посылок до Удавки, что была в преддверии территории Колизея. Людей и грузы им передавала такая же группа, обитавшая уже в землях муров, существовавших под крылом восточных внешников, собственно, из которых и был он сам.

История его вербовки была скучной и банальной: средний чин, хоть и небольшие возможности, но уже позволявшие узнать о том, что есть вариант получения вечной жизни. На него вышел человек, предложивший сделку. Помимо того, что он должен был подкинуть кое-какую информацию одному из высших чинов, так же обязался три года отработать по контракту, выполняя задачи по транспортировке в уплату за полученную белую жемчужину. Внешнику оставалось около года, когда он так неудачно решил отправить партию белого жемчуга в почти не охраняемом караване.

Где был добыт жемчуг, он не знал, но сказал, что это не первая партия, которую переслал, а озвученные им цифры внешников-иммигрантов впечатляли. За два года, что он командовал своей группой, они переправили почти семьдесят человек, правда, о дальнейшей их судьбе он ничего не знал, но даже так цифра поражала.

Обмозговав полученную информацию, я пришёл к тому же мнению, что и Шатун. Такие объёмы внешников спрятать в Колизее не выйдет, их бы рано или поздно вычислили, а значит, тот мифический Апленд должен был существовать, вот только где? Имевшиеся у нас сведения о южной пустыне были крайне расплывчатыми, а Шатун с Тихим сразу подрезали на корню моё рвение облететь пустыню на дронолёте, сообщив, что это невозможно.

Источником данных со мной они не поделились, но сказали, что на юге, за территорией Колизея, как и почти везде за Удавкой, полёты невозможны. Там крайне низко пролегает воздушная область черноты, отчего даже тамошние внешники страдают. Зона эта тянется над всей пустыней, до самой области черноты на далёком юге, сама же чернота, отрезая Колизей от внешников на востоке, огибает его за пустыней на западе, вплоть до самого Пекла, имея лишь незначительные неровности.

На западных территориях от Колизея, в так называемом протекторате, и дальше в сторону Пекла также часто встречаются такие же своеобразные бесполётные зоны. Всё то, что находится в воздухе, в зоне их действия, падает сразу же, вследствие чего тащить в пустыню дронолёт смысла не было.

Других сведений, как и данных о стабе с таким названием, Шатун не имел, но даже это существенно помогло избежать проблем в будущем, хоть и перечеркнуло имевшиеся планы. Узнав об этом, никто не огорчился, ведь у нас имелся наземный транспорт, доработкой которого и занялся Сарыч, правда, вылилось это в строительство нового колёсного монстра.

Имевшийся вездеход необычного вида, перемещался за счёт генератора на двигателе Стирлинга, это была разработка мастеров из Клина, и даже такой транспорт здесь могли себе позволить немногие. Этот двигатель работал значительно тише любого другого, а наличие пары батарей нолдов позволяло начинать движение мгновенно, вот только, как ни крути, а с проблемой выхлопных газов решение так и не было найдено.

Если в относительно спокойных местах шанс встретить развитую тварь, способную по запаху выслеживать технику, был невелик, то там, куда мы планируем забраться, он возрастает в экспоненциальной прогрессии, так что этот вопрос стал первоочередным. В принципе, теоретически он мог быть решён за счёт ядерной батареи серых, что у нас имелась, но для компенсации перепадов нагрузки всё равно нужны аккумуляторы. Первым напрашивающимся решением была модернизация имевшегося транспорта методом добавления ещё нескольких нолдовских аккумуляторов и выбрасыванием имевшегося в нём генератора, но случилось сразу несколько событий, побудивших отказаться от данной идеи.

Сначала Сарыч, съездивший в Клин как раз по данному вопросу, привёз новость о том, что там появился владелец странной разновидности дара, который повсеместно называли “автогеном” или “плазморезом”. Владельцы таких даров могут формировать очень мощную струю огня или плазмы, при этом та, хоть и имеет величину пламени, как у той же зажигалки, но температура и поток намного сильнее. Дар не то чтобы крайне редкий, даже в Бастионе в местной мастерской у двоих есть, да и боевым он может считаться весьма условно. Пока ты таким того же лотерейщика покромсаешь, он тебе голову открутит, и, как любит выражаться Яся, скажет, что именно так всё и было. А вот в других сферах этот дар весьма полезен, к примеру, при вскрытии чего бы то ни было или демонтаже нужного оборудования на кластерах, да и в тех же мастерских востребован.

Так что в принципе владелец такого дара не стал бы никого волновать, если бы не одно «но». Дар его формирует не поток огня или плазмы, а очень тонкую и очень мощную струю воды. Та способна всё что угодно резать, как масло, на глубину в десяток сантиметров. Увидев непонимание в моих глазах, Сарыч, ухмыльнувшись, сказал всего два слова: “Материал внешников”.

Местные внешники почти все детали корпуса своего транспорта и беспилотников делают из непонятного композита. Тот обладает поистине выдающимися характеристиками и намного превосходит любую обычную броню. Их транспорт спокойно выдерживает попадание очереди из четырнадцати миллиметрового пулемёта в корпус, а вес этого материала ни в какое сравнение с обычной бронёй не идёт. Местные уже давно знали о его свойствах и пытались использовать тот в своих целях, вот только это было весьма проблематично.

Пилить корпуса внешников болгаркой или подобным инструментом сродни попытке ручного шлифования алмаза: возни много, а выхлопа мало. Резать с помощью горячих методов нельзя, так как нагретый материал начинал расходиться на слои, теряя свои свойства на значительной площади вокруг места нагрева. Зачастую такие раскромсанные куски использовали для укрепления самых уязвимых точек всего, что ездило. А тут в одночасье появился человек, дар которого позволял кроить этот материал, как угодно, делая из него всё, что замыслил заказчик.

Цельнолитой корпус, как у самих внешников, сделать, конечно, не выйдет, поскольку даром можно лишь резать, но даже при условии того, что тот будет соединён другими способами, материал менее прочным не станет. Вот и предложил Сарыч делать новый транспорт полностью из корпусов внешников, отчего тот получит бронирование уровня танка, а вес намного меньше старого вездехода.

Спешно организовав выезд в Клин, вся группа лично убедилась в правильности такого решения, в особенности после того, как Сарычу удалось лишь с третьего попадания своей пушкой нанести серьёзные повреждения предоставленному на тест образцу. Но, как выразилась в очередной раз Яся, северный пушной зверёк подкрался незаметно. Раньше и так было непросто раздобыть корпус транспорта внешников, а теперь всё стало ещё хуже. Этому способствовали две проблемы: нежелание внешников расставаться с ними по-хорошему и метод уничтожения таких машин.

Самым простым и надёжным способом борьбы с машинами являлся кумулятивный заряд ручного гранатомёта. Но из-за термического воздействия добыча оказывалась непригодной к дальнейшему использованию, ведь после прогорания материал терял прочность. Так что на рынке моментально образовался внушительный спрос от желающих получить пригодные для переделки остатки техники внешников, и почти полное отсутствие тех, кто мог их предложить. Правда, Сарыч почти сразу успокоил нас, пара групп стронгов потёрла ладони в ожидании внушительного дохода от того, что они раньше бросали за ненадобностью. А о том, что у этой братии голова и так отбита, знали все, поэтому можно рассчитывать на то, что материал будет.

Собственно, так и вышло: первый остов, за который Сарыч внёс предоплату, мы получили через три недели, да и за остальными дело не заржавело, а вот о количестве жемчуга, потраченного на оплату, думать было больно. Счёт в банке уменьшился на сумму, достаточную для того, чтобы можно было сотню матёрых рейдеров на несколько месяцев нанять, но в целесообразности наличия такого транспорта всё равно никто не сомневался.

Сарыч лично взялся за проектирование данного чуда, и к моменту, когда в мастерские Клина притащили второй остов, уже согласовал все нюансы. Работа обошлась гораздо дешевле стоимости материала, но всё равно была в приоритете у хозяина не только из-за цены, но и из-за того, что делался полностью новый транспорт. До нашего заказа подобными бронеплитами лишь укрепляли имевшуюся технику, строить полностью новый экземпляр решились только мы.

Кузьмич, как владелец самой лучшей мастерской в Клине, при этом имевший подвязки на секретное место, где сам со своей группой добывал знаменитые двигатели Стирлинга, был крайне заинтересован в реализации такого проекта. Да и возможность содрать с нас немного лишнего жемчуга за эксклюзив тоже упускать не хотел.

Расходы на материал корпусов потянули за собой ещё и траты на колёсные приводы, всё от той же техники внешников, правда, тут суммы были меньше, а вот история с покупкой батареек нолдов почти добила наш бюджет. Случилось это, когда Сарыч в Береговом договаривался о покупке специфичных покрышек для колёс, не имевших внутри себя камер с воздухом, те полностью состояли из некой ажурной резиновой конструкции. А с учётом того, что делали их относительно мирные внешники, в чём всё же многие сомневались, им, по заверениям продавца, сносу не было. Во время торга продавец поинтересовался, мол, не нужно ли нам в лице Сарыча немного батареек нолдовских, а то, мол, сейчас у него они есть со скидкой.

Заинтересовавшийся таким предложением Сарыч быстро выяснил, что в стабе на постой расположился караван трейсеров, недавно нарвавшийся на перезагрузку кластера, куда редко прилетает обширный кусок очень развитого мира. Те, обрадовавшись такому событию, начали потрошить местный транспорт вместо охоты на матёрых тварей.

Нолдовские аккумуляторы весьма ценились, поскольку при габаритах, слегка больших, чем у обычного автомобильного аккумулятора, имели двадцати- и выше кратную ёмкость оных. Во многих мирах нолдов почти или полностью отсутствовала классическая топливная техника, будучи вытеснена электрической, вследствие чего набрать таких аккумуляторов можно было с любого транспорта. Главной загвоздкой было найти такой кластер, а точнее, случайно попасть на него, ведь никто до сих пор не смог понять, как и с какой регулярностью в СТИКС проваливаются кластеры нолдов. Но в теории те могут прилетать, как и все, на место любого другого, вот только почему-то такие события случаются крайне редко.

Мигом облегчившаяся касса группы и почти безвылазное сидение в стабе быстро натолкнули нас на мысль, как можно развлечься с пользой, помимо периодических выездов в патруль, где в основном девушки развивали свои дары. Вездесущие пустыши прекрасно подходили для тренировки новых даров Зуун и Яси. Вскоре после тренировок в окрестностях стаба, Яся могла с расстояния в пять метров струёй почти газового резака остановить любого не очень развитого заражённого, практически всегда с фатальным для того исходом. Шутер, подбодрив девушку, пообещал, что дар будет ещё расти, правда, стать настоящим огневиком ей не суждено. Мощность пламени расти будет, но расстояние, имеющееся на текущий момент, почти потолок для неё. К его удивлению, девушка лишь посетовала, что швыряться огненными шарами было бы лучше, но и то, что есть, уже неплохо.

Зуун тоже не отставала, развивая свой “электрический удар”, помимо обучения знахарству, где смогла достичь весьма приличных успехов. В отличие от дара Яси, который условно можно было назвать атакующим, Зуун достался защитный, способный слабых заражённых остановить, а тех, кто более развит, неприятно озадачить. С её вытянутой руки срывался внушительный пучок электрических разрядов в виде конуса длиной примерно в полтора метра, вершина которого начиналась у её пальцев и заканчивалась полуметровой округлой частью на другом конце.

Пустыша такой заряд чаще всего убивал сразу, бегуны большей частью выживали, но были совершенно недееспособны от пяти до десяти минут, а вот лотерейщик лишь пару минут брыкался перед тем, как снова вскочить. Но потенциал дара, как и у Яси, не был выбран даже наполовину, так что было ещё рано говорить о том, во что он разовьётся в итоге. Но самой главной особенностью стало то, что оба этих дара могли взаимодействовать с имевшимися у других иммунных, и, проведя совместный эксперимент по настоянию Шутера, им удалось достичь отличного результата. Если вначале девушкам никак не удавалось синхронизировать, как выражался Шутер, дары, то в итоге полученный столб плазмы впечатлил всех.

Мало того, что прямой поток чего-то настолько яркого, что даже больно смотреть, оказался гораздо эффективнее составлявших его даров, так ещё и расстояние, на которое он бил, было вдвое больше того, на котором была способна поразить цель Яся. Мощность также превышала оба дара, и первый же попавший под него топтун был распилен напополам. Правда, этот эксперимент провели всего раз и при тщательной подготовке, ведь топтун – весьма опасная тварь, и если бы что-то пошло не так, то первой линией заслона девушек стал бы Сарыч, засевший на удобной стрелковой позиции со своей пушкой. А уж если бы у него не вышло, то тогда эстафету защиты подстраховал бы я, использовав смену пространств.

Ки тоже развивала свой дар, довольно часто передвигаясь по стабу в виде девочки, даже обзаведясь для этого нужным гардеробом, чтобы не шокировать местных. В тонкости её дара был посвящён лишь узкий круг, для всех остальных это был ещё один спасённый нами из Пекла иммунный ребёнок. Граф существенно не продвинулся в развитии своего дара, хотя Шутер заявил вроде бы как об уменьшении радиуса его обнаружения, также и небольшие подвижки по всем остальным его дарам имелись. Скрыт был полным, и лишь я взором мог его найти, а вот другие сенсы и владельцы всевозможных схожих даров в виде установки меток или поисковики теряли из виду тигра сразу.

Сарычу с раздачей плюшек, как выразилась Яся, не повезло, по крайней мере, такое мнение было у всех в тот момент, когда его дар проклюнулся. “Шулер”, именно такое название было закреплено в одном из талмудов Шутера, не был боевым и вообще считался бесполезным даром. Всё, на что тот был способен, исходя из имевшегося описания, так это позволять своему владельцу незаметно для других менять один предмет на другой. Данный факт вызвал массу удивления у знахаря, ведь белый жемчуг никогда не даёт столь бесполезные дары, и приложив немало усилий, Сарыч доказал это правило.

Если вначале он мог всего лишь заменить один патрон на другой с расстояния в пару метров, то уже через три месяца упорного развития это расстояние увеличилось до десяти метров. А в один прекрасный момент напарник с удивлением даже для себя открыл именно ту особенность данного дара, что не была известна Шутеру. Вечером после очередного выезда в патруль для отстрела слабых тварей, он собирался почистить свой автомат и задумался о тщательном осмотре спускового механизма. И вдруг тот очутился у него в руке, не потребовав при этом, как обычно, чего-то, что должно было его заместить. Сделав ещё несколько попыток, он понял, что может таким образом, как доставать любые небольшие части своего автомата без разборки оного, так и ставить те на своё место.