Барин-Шабарин 7

– Немалая, когда нам и нашим союзникам удастся потеснить по всем фронтам русских. Но есть сведения, что прусские заводы стали больше выпускать военной продукции, – выразил мнение министр.

– Это же хорошо? Значит он готовятся к войне, или…, а русским они тайком не помогают. Логично, ели Пруссия останется в стороне и будет смотреть на то, как мы сражаемся, – проявил догадливость правитель двуединой монархии.

– Этот вопрос мы прорабатываем, ваше величество, – скупо ответил Буоль.

– Значит война… Рассказывайте план военной компании. И плохо, что мы начинаем ее зимой. Но, ничего… Дожидаться ответа из Петербурга по поводу нашего дипломата, похищенного из Рущука, нет смысла. Ну не убьют же его, право слово. Тем более, что и нам было бы неплохо кого-нибудь захватить.

– Война, ваше величество. И мы победим. Вот план компании! – удовлетворенно сказал министр, раскрывая папку с документами.

Глава 4

Одесса. До определённых событий я любил этот город. Есть в нём свой колорит, своя душа. Я не рассчитывал на то, что увижу тут легендарный рынок Привоз. Был уверен, что и большинства тех зданий, которые я помню из прошлой жизни, ещё не построено.

И я в этом несколько был не прав. Своеобразный Привоз был – такой рынок, которого в Екатеринославе не получилось сделать даже с моим участием. Несколько десятков тысяч квадратных метров торговых рядов и лавок – это по современным меркам очень много. Да, сейчас примерно четверть из всех торговых площадей либо пустовали, либо ощущали явную нехватку товаров. Всё же как-никак, но война идёт и в Одессе.

Но в городе не прекращалась торговля и сейчас. Вопрос в другом: откуда брали товары? Ведь кроме морских бычков и камбалы, на рынке хватало и тканей и металлических изделий. И далеко не все товары были из наиболее развитой в промышленном отношении, на данный момент, Екатеринославской губернии.

А ещё тут есть опера и здание под нее. Наверное, это своеобразная душа города. Не случись войны, ещё лет десять, и даже Екатеринославу было бы не угнаться за Одессой. Вот только если я не вступлю в эту гонку. Тут, как минимум, не было Архимагаза. Ну и ателье не так развито, как в Екатеринославе.

Я не собирался долго задерживаться в этом городе. Хотя уже знал, что распоряжением генерал-губернатора Андрея Яковлевича Фабра в город прибыл полк ланд-милиции из Екатеринослава. Его я собирался подчинять себе, поэтому – и не только – в городе.

Уже на подъезде к Одессе я узнал и о том, что нынче в городе пребыл наследник российского престола Александр Николаевич. И пока я до конца и не понял, как относиться к этой новости.

С одной стороны, ещё в прошлой жизни у меня сложилось своё мнение по поводу тех реформ, которые проводил Александр II. Та недоработанная крестьянская реформа, которая именуется «освобождением крестьян», представлялась мне ублюдочной. Тот либерализм, что поглотил российское общество – избыточным. Мне больше импонировало правление Александра III, умеренного во всем… Может только не в алкоголе с едой.

С другой стороны, в современных условиях я более отчётливо понимал, насколько российское общество в иной реальности пало духом после Крымской войны. Что Александр Николаевич где-то и был вынужден действовать не совсем, как самодержавный монарх, а давать обществу иллюзию нарастающей свободы. Нет хуже для внутреннего устройства великой державы, когда её величие вызывает сомнения. Может, всё-таки Александр Николаевич был не либералом поневоле?

– Ваше Императорское Высочество! – я продемонстрировал учтивый протокольный поклон.

Само собой разумеется, что по прибытии в город, я посетил будущего российского правителя. И, к моему удивлению, был принят в доме генерал-губернатора, ныне занимаемого наследником российского престола, незамедлительно. В обычаях монархов все же немного промариновать с аудиенциями своих подданных.

– Господин Шабарин… – с лукавой улыбкой обратился ко мне Александр Николаевич. – Не чаял вас тут увидеть, но, несомненно, рад нашей встрече.

Тут же, в обеденном зале дома генерал-губернатора, я увидел и Андрея Яковлевича Фабра, а также свою маму. И тот взгляд, который я словил на себе от этой женщины, которая больше приносила мне неудобства, чем каких-то ярких и светлых чувств, был сегодня иным. Впервые я почувствовал, что мама смотрит на меня так, как умеет смотреть любая мать на своего сына. Может даже и обняла бы?

Я подошёл, поцеловал руку странным образом изменившейся женщине и вновь вернулся к наследнику престола.

– Нам нужно поговорить с вами наедине, – тон Александра Николаевича сменился, в нём появились нотки власти.

Уже через пять минут мы оказались в отдельном кабинете, который явно был занят под нужды будущего императора. Тут, на столе, было много бумаг – и все исключительно с императорскими вензелями. Мне стало понятно, что наследник российского престола перенаправил на себя ту корреспонденцию, которая отправлялась его отцу. Наверняка он это сделал не без согласия своего венценосного родителя.

И если документация, которая шла в Петербург, первоначально попадала в руки присутствующего в Одессе наследника престола, то и все письма, которые шли от командующего русской Южной армией Михаила Дмитриевича Горчакова, тоже не могли миновать рук Александра Николаевича.

– Через десять минут к нам присоединится Андрей Яковлевич. Всё же он на этих землях – в отсутствии меня или моего благословенного отца – хозяин. Но я хотел бы сперва перекинуться парой слов с вами лично… – сказал Александр Николаевич, присел в кресло за столом и пригласил меня занять место рядом.

Уже это поведение – вполне себе неплохой показатель, что особо ругать меня не будут. Иначе приглашения присесть в присутствии будущего императора не последовало бы.

– Знаете ли вы о том, что князь, генерал-фельдмаршал Горчаков написал письмо моему отцу, в котором не так чтобы и лестно отзывается о вас? – строгим тоном, будто собирался меня отчитывать, как провинившегося ребёнка, сказал Александр Николаевич.

– А самом письме знаю, но не о его содержании, – решительно ответил я.

Может быть, даже излишне решительно, так как мой тон мог быть чуточку менее вызывающим.

Между тем наследник российского престола улыбнулся.

– И про это там тоже написано. Строптивец, получивший чин генерал-майора, но не обрётший должного чинопочитания. Так оно и есть, – с усмешкой произнёс Александр Николаевич, вновь меняя тон и настрой, спросил: – Вы действительно без приказа командования совершили дерзкий рейд по болгарским землям?

– Рейд был вызван необходимостью организовать партизанское движение на болгарских землях, а также расстроить планы противника по нанесению удара по крепости Силистрия, – чётко, по-армейски, отвечал я. – Ваше высочество, это было оперативное решение, требующее сиюминутного принятия.

Наследник российского престола молчал. Он прожигал меня своим взглядом, видимо, ожидая иных слов – возможно, попыток оправданий.

– Как вы лично оцениваете действия русской армии на Дунае? – задал неожиданный для меня вопрос Александр Николаевич.

Должен ли я, генерал-майор, пусть и тот, который выкладывает на алтарь победы русского оружия в этой войне огромные средства и силы, критиковать командование? Должен. Но явно не в присутствии второго человека в Империи. Между тем, вопрос был задан. Следовательно, от меня ждут ответа.

– Это странная война! – ответил я, используя термин, которым обозначалась война Англии и Франции против нацистской Германии тридцать девятого – сорокового года.

Когда Гитлер напал на Польшу, и Англия с Францией были вынуждены объявить войну Германии, боевых действий на западе никаких не велось. Журналисты прозвали ту войну «странной». И, как по мне, это название вполне подходило и для того, чтобы дать краткую, но ёмкую оценку действиям русского командования на Дунае.

Я объяснил суть прозвучавшего определения. Наследник российского престола задумался.

– Войну нельзя победить, не двигаясь. Австро-Венгрия… они нас сдерживают. И вот истинные предатели, которые не позволяют нам маршировать в сторону Константинополя, – разоткровенничался Александр Николаевич. – В Петербург была отправлена нота протеста от австрийского императора Франца Иосифа. Недовольны они тем, что был захвачен высокопоставленный австрийский дипломат.

– Осмелюсь, Ваше Высочество, назвать этого дипломата врагом России и контрабандистом. Известны ли вашему Высочеству те обстоятельства, которые побудили меня пленить австрийца? – говорил я, расставляя, по моему мнению, правильные акценты.

– А вы поведаете мне! – с интересом сказал Александр Николаевич и удобнее сел в кресле, позволив себе облокотиться на спинку.

Я рассказал почти всё. И почти что без прикрас. В той истории не нужно придумывать лишнего – она и без того вполне гармонично вписывается в прозвучавшие нарративы: австрийцы занимаются контрабандой, шантажом Российской империи, пугая войной, но по сути уже ведя с нами боевые действия, пусть и чужими руками. Такая вот прокси-война.

– Да, дал же Бог нам в союзниках… Любой враг честнее тех, кто назывался ещё недавно друзьями, – с сожалением произнёс наследник российского престола.

– У Российской империи нет союзников. Окромя российского флота и армии. Нас всегда будут бояться. Уж больно мы велики, а просторы наши несоизмеримы, не поддаются осмыслению европейцу, – перефразировал я знаменитые фразы, которые украл у сына нынешнего наследника российского престола, Александра III.

– Мудрое замечание. Я запомню. Так что, войны с Австрией избежать? – продолжал удивлять меня Александр Николаевич.

Наверняка у него хватает советчиков, которые бы ответили на этот вопрос – может быть, даже более компетентно, чем я. Если бы Австрия всё-таки решилась на войну в иной реальности, то я и сейчас был бы уверен в том, что она это сделает. Однако, всё ещё были некоторые сомнения. Впрочем, если критически анализировать ситуацию, то нам придётся столкнуться с австрийскими войсками.

– …А вот в какой мере будет это столкновение наших войск с австрийцами – до конца непонятно. Главное – не допустить прорыва нашей обороны. Южная армия нынче насыщена войсками в должной мере. Вооружения, особенно после взятия крепости Силистрия, в войсках предостаточно. Боевой дух, бывший почти сломленным, нынче воспрял, когда случились две важные победы русского оружия, – высказывал я собственные мысли Александру Николаевичу.

– Две победы? Если вы о тех успехах русской армии южнее Дуная, то я бы назвал побед числом в три, – с ухмылкой, лукаво прищурив глаза, сказал наследник российского престола.

И вот тут я полностью расслабился. Ведь третьей победой несомненно должна была быть моя – моего рейда. Значит, это не бандитское нападение в понимании наследника Российского престола, а правильно спланированная и осуществлённая операция.

– Да, вы правильно поняли. Я считаю, что ваши действия на территории врага заслуживают пристального внимания – но не с той стороны, чтобы найти признаки преступления, а лишь восхититься мужеством, решительностью и той удачей, которая, несомненно, вам благоволила, – окончательно расставил все точки над i будущий русский государь.

Скоро в дверь постучались. К нам зашёл Андрей Яковлевич Фабр, и у него в руках была толстая папка с бумагами.

– Поработаем, господа? – спросил Александр Николаевич.

Кто мы такие, чтобы возражать наследнику Российского престола?

Два часа мы работали над бумагами. В основном дело касалось поставок всего необходимого в русскую армию. Причём львиную долю снабжения воюющей армии перекладывали на плечи южных губерний. Конечно, отрадно, что не только Екатеринославская губерния в этом должна принимать участие, но всё же именно Екатеринослав являлся своего рода локомотивом в деле снабжения.

Ну так я этого и добивался в течение последних пяти лет – чтобы подобное стало возможным. Вот только сейчас я понимал, что полноценно распоряжаться всеми потоками продовольствия, не говоря уже о поставках вооружения, я не могу. В расчётах Фабра, в мыслях и желаниях наследника Российского престола уже многие товары Екатеринославской губернии были распределены.

– Сию строку я бы попросил пересмотреть, – сказал я, указывая на одну из таблиц, разложенных на столе.

– А вы против того, чтобы шло снабжение револьверами наших офицеров? – строго спрашивал наследник Российского престола, взяв в руки тот самый лист, на который я указывал.

– Нисколько. Более того, я этим занимаюсь. Но на ближайшие полгода распланированы все поставки револьверов. Пока не будет запущен ещё один патронный завод, пока в Москве не будет запущено массовое производство бездымного пороха… я не могу давать гарантии о поставках. Нужна азттная кислота… Ее весьма недостает, – решительно отвечал я.

Самым проблемным оказывалось не то, чтобы создать револьверы. Эта работа уже вполне налажена, а производство постоянно расширяется. Проблема – обеспечить револьверы должным количеством боеприпасов. Конечно, можно было бы использовать и дымный порох. Но оружие от него сильно портилось, всё чаще случались осечки, и резко понижалась сама эффективность использования револьверов. Сложно стрелять, когда вокруг тебя сплошной дым.

Что же касается бездымного пороха, то в Киеве уже есть завод по его производству. И вся эта азотная кислота, которая только производится в Российской империи, которая скупалась со всей Европы ещё до начала Крымской войны, привозная из Америки, – даже этих запасов сейчас не хватает.

Кроме того, есть сложности и с привозом хлопка. Не было бы войны – мне пришлось бы отправляться в Среднюю Азию, чтобы лично договариваться о большем объёме чистого хлопка, который мог идти на производство бездымного пороха.

– Господа, я открою вам некоторый секрет… По моим сведениям англичане и французы уже экспериментируют с созданием своего бездымного пороха. И пусть у них большие проблемы, но не за горами, что мы столкнёмся уже в эту войну с применением подобного, несомненно полезного, новшества, – огорчал меня наследник российского престола.

Впрочем, я был уже уверен, что и англичане, и французы – да все заинтересованные страны – озаботились наличием в России бездымного пороха. Даже пытаясь все сохранить в секрете, используя сравнительно мало бездымного пороха, не заметить такое новшество у России, англичане и французы не могли.

Возможно, была бы это мирная жизнь, то бюрократические препоны, лень и нежелание вкладывать большие деньги в военное производство сильно притормаживали бы развитие промышленности по производству бездымного пороха в Европе. Однако война – это всегда ускорение любых производств, которые могут повлиять на ход военных действий.

И даже сейчас был некоторый расчёт, что англичанам и французам понадобится не менее года, может, и больше, чтобы поставить только один, первый завод по производству бездымного пороха. Ведь нужно ещё доставить хлопок, которого не так чтобы сильно много должно быть в Европе. Нужно поставить завод по производству азотной кислоты, который, насколько я знаю, есть только в Пруссии.

Германцы и вовсе – лучшие химики в мире. И в прошлой истории развитие химической отрасли у них шло семимильными шагами, опережая любые страны, и сейчас нас, насколько я знаю, они обогнали на этом пути.

– Но это не была тайна. Она в ином… – усмехнулся наследник Российского престола. – Пруссия поставляет нам немалое количество азотной кислоты. И об этом, господа, вы должны молчать. Лишь только из-за того, господин Шабарин, что вы должны учитывать этот фактор в конструировании планов производства, я поведал вам тайну.

Я не мог не возрадоваться такой новости. Помнится, я намекал самому государю-императору о том, что даже с врагом можно в кое-в-чём кооперироваться и торговать на взаимовыгодных основах.

Во время чаепития с наследником Российского престола, как и с его венценосным родителем, я приводил пример, когда Нидерланды в XVI веке воевали с Испанией. Война у них была жестокой, сотни тысяч людей были сожжены на кострах инквизиции, но всё равно шла торговля между этими двумя субъектами. Причём голландцы торговали с испанцами и военными кораблями, и парусами, и даже оружием, из которого испанцы потом убивали голландцев.

Почему так? Всё достаточно прозаично: только таким образом голландцы и могли обеспечивать экономику войны. Они продавали испанцам – не за дёшево, по весьма приличным ценам. Испанцы были вынуждены покупать. И большая часть той прибыли, которая шла из этой торговли, направлялась на расширение производства – для строительства собственных кораблей, которые потом воевали с испанскими.

Для России подобный подход крайне сложен. Другой у нас менталитет. Но вот торговать – пусть и тайно – с Пруссией, мы просто обязаны. Может быть, до тех пор, пока эта страна не встала на путь войны.

После обеда работа продолжилась, и мне было отрадно видеть, как наследник Российского престола проявляет исключительную работоспособность. Император – это не тот титул, за которым стоит роскошь, сплошные удовольствия. Император – это тот работяга, у которого нет своей жизни, жизнь которого должна быть направлена на благо Отечества. Если иначе, то горе державе!

Да, возможно, я во многом идеализирую. Вместе с тем, только при деятельных императорах, которые были самоорганизованы и работали, процветало Отечество. И я видел, что Александр Николаевич работать умеет. Может быть, только сейчас. Может быть, в будущем он обленится. Но я видел перед собой наследника Российского престола, который действительно радеет за Отечество. Пусть при этом и ассоциирует Россию исключительно с собой и воспринимает вероятный позор государства как свой личный.

– Ваше Императорское Высочество, – лишь только дважды стукнув в дверь, без приглашения к нам ворвался адъютант Александра Николаевича. – приходят новые данные о том, что происходит в Севастополе. Князь Меншиков прислал реляцию, что враг уже в городе. Иная реляция, поступившая от вице-адмирала Корнилова, говорит о том, что флот вступил в сражение, а армия противника – на подступах к Севастополю.

Установилась немая тишина.

– Я срочно отбываю в Симферополь! – решительно сказал Александр Николаевич, так резко встав с кресла, что потоком ветра смело большую часть бумаг, разложенных на столе.

– Позвольте сопровождать вас, Ваше Императорское Высочество! – не менее резко, но после Александра Николаевича, я также поднялся со своего стула.

Не верю! Не могли взять Севастополь! Он явно лучше укреплён, чем в иной реальности. Куда делись тысячи мешком с цементом? Кирпич? Лопаты и кирки, которые доставлялись, чтобы строить укрепления. И почему французы с англичанами – не как в иной истории – медленно, а быстрым маршем приблизились к городу Черноморского флота? Нужно разбираться на месте.

Глава 5

– Эльза, как же я рад тебя видеть! И куда же ты спешишь? В Севастополь небось? – сказал я настолько широко улыбаясь, что уже стал забывать, что так умею.

Я действительно был несказанно рад, когда встретил на одной из почтовых станций за Крымским перешейком Эльзу Садовую. Моя бывшая любовница, нынешний мой друг, нашла себя не столько в новой семье, сколько в медицине. Увлекающаяся особа она всё-таки. А ещё Эльза, сколько её знаю, была склонна к авантюризму. Не хотелось ей сидеть только на производстве женской одежды и аксессуаров. Ей вот и войну подавай!

– Как сын? Как муж? – спрашивал я Эльзу, наконец, расцепив объятия.

Женщина понурила голову, поскольку вопрос был для неё сложным, и ответ напрашивался не столь однозначный. Немало найдётся тех, кто осудит Эльзу, обвиняя её в том, что она оставила трёхлетнего сына в тот момент, когда и её муж отправился на войну инженером. Не надолго Эльзы хватило быть женщиной, женой, даже матерью. Осуждаю ли я? Да, но и принимаю ее выбор. Впрочем, нынче для Эльзы я тот, кто не может указывать, а советы мои она слышала и ранее, не получилось убедить.

Мы медленно двигались в сторону Севастополя. Покинуть наследника российского престола и ускориться к главному русскому городу на Чёрном море не представлялось возможным. Дело не только в том, что мне не выгодно покидать общество Александра Николаевича, с которым то и дело я имею беседы, причём, не только на военные темы. И этих разговоров становится всё больше, а, значит, я в некотором роде имею влияние на мнение наследника императора.

Медленное движение было спровоцировано скорее тем, что дороги заполнены множеством людей, телег, карет. Одни вырывались из Крыма, и таких беженцев было немало. Другие же, напротив, считали, что без них войну никак не выиграть, и рвались в бой. Эти энтузиасты-милитаристы всей душой хотели поучаствовать в войне и в разгроме врага. Массовое появление таких людей – это результат информационного подогрева общества. Побочный эффект, который, к своему стыду, я практически не учитывал в раскладах.

Все газеты, до которых я смог дотянуться, у всех у них были долгосрочные контракты на выпуск патриотических статей. Люди в этом времени не имеют иммунитета к информации, не умеют сортировать сведения. А ещё они более эмоциональны, чем люди будущего.

Поэтому, когда стали выходить статьи о различных зверствах, чинимых англичанами и французами, народ, как я смотрю, ринулся мстить. И это я еще не написал о распятых младенцев… Нужно нагнетать ситуацию, чтобы общество не занималось поиском поводов обвинить власть, а находило причины для единения с властью.

Перейти ради этой цели какие-то этические и моральные правила? Да! И на пути к моей цели есть крайне мало того, на что я не решусь. Пусть англичане на завтраки едят молоденьких девиц!

И всё бы ничего, русской армии не помешали бы и десять, и двадцать тысяч волонтёров, но явление стало стихийным, массовым и неуправляемым. Тут бы рекрутинговый центр создать, да через него всех проводить. Тут же обучать, например быть санитарами, которые будут способны вытянуть бойца с поля боя и оказать первую медицинскую помощь.

Скорее всего, по прибытию в Севастополь придётся и этим заниматься… Каждый желающий послужить Отечеству должен найти ту сферу, то дело, которым он поможет приблизить нашу победу. Пусть даже заниматься сбором ядер, или разносом еды солдатам и офицерам прямо на позиции. Или же составить пожарные команды, готовые потушить любой пожар. В осадном городе хватит дел для всех.

– Алексей Петрович, – во двор почтовой станции вышел подышать свежим воздухом наследник российского престола.

Эльза опешила.

– Поклон! – достаточно громко прошептал я Эльзе.

Она узнала старшего сына русского императора. Однако, как и многие до неё, думаю, что и многие после, растерялась. А ведь должна была догадаться, почему на территорию почтовой станции никого не пускают и отчего всех, кроме персонала, отсюда выгнали. Она находилась на станции только благодаря тому, что я её сюда пригласил. Случайно увидел и приказал, между прочим моим бойцам, которые охраняли внешний периметр.

К слову, у меня с наследником российского престола был очень серьёзный разговор по поводу его охраны, точнее, по поводу отсутствия охраны как таковой. Да, Александра Николаевича сопровождали кавалергарды. Но в их профессиональных качествах как телохранителей я сильно сомневался.

Я даже, не в укор им будет сказано, сомневался в боевых качествах этих военных. Уж больно красиво они держаться в седле, кони грациозные, вышколенные, некоторых хоть сейчас в цирк отправляй. А на все это нужно очень много времени. И когда учиться воевать, а не фехтовать по французской школе? Настоящие воины, они не про красоту, они про работу. Тяжелую, грязную работу.

А ведь весьма возможно, что уже в скором времени появятся всякого рода народовольцы и иные борцы за справедливость. Спецслужбы европейских государств начинают всё более активно работать, используя изощрённые способы достижения своих целей. Так что охрана у русского императора, как и у его наследника, должна уже сейчас становиться более профессиональной, смотреть на несколько шагов вперёд террористической мысли.

Сколько в иной реальности было покушений на императора? Десять? Двенадцать? И, что характерно, Александра Николаевича спасало до поры лишь проведение, а не профессионализм охраны.

– Ваше Императорское Высочество! – наконец Эльза отмерла.

– Ваше Высочество, разрешите представить вам выдающуюся русскую женщину, которая пожертвовала многим, но вступила на стезю спасения раненых и помощи армии. Эльза Садовая – первая помощница и старшая сестра милосердия у профессора Пирогова, – представил я свою подругу.

Маслянистый взгляд наследника российского престола оценил Эльзу. Мне и самому кажется, что старость не властна над этой женщиной. Несмотря на уже достаточно приличный возраст, Эльза всё ещё выглядела привлекательной и, как я думаю, соблазнительной особой.

Нет, не для меня. Наши отношения как любовников отошли в прошлое. Не думаю, что и наследник российского престола найдёт уместным закручивать сейчас интрижку с женщиной, заведомо старше себя. Но здоровый мужчина не мог не отметить красоты Эльзы. А еще она была необычной, и для этого времени излишне самостоятельной. Немало мужчин клюют на таких женщин уже потому, что считают возможным покорить, сломать сильный женский характер.