Братство. Дилогия

Ханна бледнеет, но произносит ровным голосом:

– Да, я поняла.

Джон кивает и переводит внимание на Маркуса, его голос при этом не приобретает хоть сколько-нибудь теплоты:

– Теперь ты. Оставь девушку в покое. Больше никаких насмешек, оскорблений и провоцирования на конфликт с твоей стороны. Это ясно?

Маркус вскидывает голову, только сейчас замечаю на его скуле огромный синяк. Не успевает он и слова вставить, как Джон дополняет:

– Это приказ!

– Понял, – сквозь зубы чеканит Маркус.

Джон еще несколько секунд сверлит его пронизывающим взглядом, затем чуть расслабляется и переводит тему.

– Сегодня утром я хотел сообщить вам, что намерен разрешить Ханне выходить на территорию поместья. – Он вновь смотрит на девушку. – Сопровождать тебя будут минимум двое. Но так как все заняты своими делами, то прогулки будут не частыми. Решения своего не меняю, но если ты совершишь еще одну оплошность, то уже точно никогда не выйдешь отсюда. И условия нашего сотрудничества в корне поменяются.

Ханна с шумом выдыхает, ее губы расползаются в робкой улыбке.

– Да, я поняла. Буду вести себя прилично. Обещаю!

Маркус сжимает зубы до хруста, при чем, мне кажется, этот хруст слышно даже на первом этаже. Разворачивается и, не говоря ни слова, выходит из кабинета.

Джон медленно качает головой.

– Мы закончили. Можете быть свободны.

Ханна, кажется, не может поверить своему счастью. Ее не только не наказали, но еще и расширили привилегии. У девушки такой вид, будто она сейчас набросится на меня с объятиями. Но в итоге не делает ничего подобного, вместо этого отпускает мою руку.

А я чувствую легкий укол разочарования.

Ханна

Покинув кабинет Джона, сразу же отправляюсь на кухню. За столом царит непринужденная атмосфера. При моем появлении разговор стихает, но я не обращаю на это никакого внимания, сконцентрировавшись на мыслях о том, что получу пусть и крошечную, но свободу.

Оглядываю присутствующих, среди которых нет только Маркуса. И почему меня это не удивляет?! Нет ничего необычного в том, что он взбесился после того, что сказал Джон. Я же чувствую невероятный душевный подъем.

Я ожидала чего угодно – от заточения в клетке до стрелы в сердце, но не получила ни того, ни другого. На данный момент этого достаточно для полного счастья.

Кай пытается шутить про мои волосы и бойцовские навыки, но Джон прерывает его и произносит без тени улыбки:

– Закроем эту тему. Больше это не обсуждается!

После этих слов беседа возобновляется, но на отвлеченные темы. Ни моя внешность, ни утреннее происшествие не затрагиваются. Обед проходит спокойно, а после я возвращаюсь в свою комнату. Хочу привести себя в порядок. Даже не глядя в зеркало, знаю, что волосы спутались, а глаза покраснели.

Эйден заходит в спальню следом за мной, проходит к столу и спрашивает:

– Ты приняла таблетки?

На секунду застываю на полпути в ванную и оборачиваюсь.

– Э… нет, я забыла. – Он с укоризной смотрит на меня. – Что? Прости, но мне было слегка не до этого! Давай сюда, еще ведь не поздно?

На лице Эйдена все еще легко читается недовольство.

– Не стоит относиться к этому с таким легкомыслием.

Вздыхаю и протягиваю руку.

– Я знаю. Я же не специально их не пью.

Еще пару секунд Эйден сверлит меня мрачным взглядом, затем отдает таблетки. После того как принимаю их, наконец отправляюсь в ванную, оставив парня в спальне.

Распускаю волосы и начинаю медленно расчесывать их. Мне больно смотреть на себя в зеркало. Что вообще осталось от прежней Ханны? Кажется, ничего. Я изменилась не только внешне, но и внутри. Слезы наворачиваются на глаза, но я со злостью смаргиваю их.

Не буду больше плакать! Достаточно!

Моя жизнь изменилась в одно мгновение. Прямо сейчас я должна была сидеть в колледже и обсуждать произведение какого-нибудь классика. Именно поэтому мне нравилось учиться на литературном факультете. Я поступила туда вопреки желанию отца, который хотел, чтобы я стала врачом, как он. Медицина – совсем не мое. Но какая разница? Ведь я здесь. И вряд ли смогу скоро выбраться отсюда. Если вообще смогу.

Итак, что мы имеем на данный момент?

Первое. Синие волосы. С этим можно жить. Просто пореже смотреться в зеркало, вот и все. К тому же, это ведь не навсегда.

Второе. Мне разрешат покидать здание. Я так рада этому, что готова прыгать от счастья до потолка. Несмотря на всю строгость и попытки казаться грозными тюремщиками, большинство людей, у которых я оказалась, относятся ко мне… по-доброму что ли.

Третье. Эйден. Он определенно хотел поцеловать меня. И несмотря на то, что я застыла, как статуя, я была бы не против. Да, я знаю его всего ничего, но… он совсем не такой, каким представлялся с самого начала. Эйден не оставил меня в трудную минуту, поддержал. Хотя, слова поддержки были так себе, он даже сказал, что ему нравится цвет моих волос. Немыслимо просто. Но тем не менее, он смог успокоить меня.

А его чертов запах? От него пахнет настолько невероятно приятно, что мне хотелось дышать им вместо воздуха. Что это за чувство такое? Незнакомое, но мне нравится. Что с этим делать, я пока не решила. И стоит ли что-то делать вообще? Ведь у нас не может быть никаких отношений. Даже смешно. О каких отношениях может идти речь? Мы же практически незнакомы, да и к тому же совершенно разные. Он – человек, который убивает таких, как я. Хотя я совершенно не виновата в том, что стала такой. Да и с каких пор мысли об убийстве не вызывают во мне страха или хотя бы волнения?

Привожу себя в порядок и возвращаюсь в спальню. Эйдена уже нет. Мне уже начинает надоедать одиночество. Падаю на кровать и закрываю глаза, еще раз прокручивая события сегодняшнего утра. Сон совсем не помог, я все равно чувствую усталость. Может, это и есть один из побочных эффектов?

К тому же, мне снова приснился странный сон.

В этот раз, мне было девятнадцать. Я откуда-то точно это знаю.

Я шла по длинному коридору вместе с папой. Похоже, мы были в больнице. Но это безлюдная ее часть, и вокруг стояла оглушительная тишина, разбавляемая лишь эхом наших шагов.

Преодолев бесконечное множество коридоров, мы остановились у широких металлических дверей. Папа открыл их, и мы зашли в… морг? Но меня почему-то это совершенно не удивило.

Навстречу мне вышел высокий широко улыбающийся мужчина.

– Здравствуй, Ханна! – радушно произнес он. – Давно не виделись.

Но этом моменте я проснулась, столкнувшись взглядом с удивительными карими глазами Эйдена. В тот момент у меня не было времени думать об этом сне. Но сейчас…

Что это было? Я уверена, что это не просто сон, а воспоминание. Но если кто-то приставит пистолет к моей голове, я не смогу объяснить, что это значит. Потому что ничего не помню. А это странно. Более чем странно.

Задумываюсь так сильно, что не сразу выныриваю из своих мыслей, когда слышу, что меня зовут. Это Макс. Говорит, что пора на тренировку.

Быстро переодеваюсь и иду в зал. Как всегда, все уже в сборе.

Игнорирую присутствие Маркуса, который в среднем темпе идет по беговой дорожке и делает вид, что меня не существует. Наконец-то!

Направляюсь прямиком к мишеням, где меня уже ждет Макс. Без слов начинаю тренировку. Сегодня все гораздо лучше, чем вчера. Попадаю в краешек мишени, а стрелы и ножи даже остаются внутри некоторое время. Потом, конечно, падают, но я все равно до безумия рада даже таким крошечным успехам.

Макс тоже доволен результатами и даже хвалит меня. Хотя, хвалит – громко сказано. Он просто одобрительно кивает. Но я считаю это высшей похвалой от него. Вскоре он сообщает, что на сегодня мы закончили, и я могу идти к Джону. Сам Макс направляется к рингу на спарринг с Дэном, мне очень хочется просто посмотреть, но Джон не позволяет отлынивать.

Перехожу к груше. Главарь учит меня принимать правильную стойку. И он оказывается весьма терпеливым учителем. Постоянно просит, чтобы я по возможности сдерживала себя, свою силу. Учит наносить удары. Здесь я делаю больше успехов, чем в метании и стрельбе. Мы занимаемся примерно полчаса. После этого он отправляет меня на дорожку.

Когда подхожу к ней, краем глаза замечаю, что Маркус до сих пор передвигается неспешным шагом. Что это с ним? У него что – травма? Из-за меня? Мне становится немного совестно, но потом я вспоминаю про синие волосы, делаю невозмутимое лицо и встаю на соседнюю дорожку. Пару минут иду в неспешном темпе, а потом постепенно наращиваю темп. Чувствую на себе взгляд Маркуса, но делаю вид, что его здесь нет.

Когда ко мне подходит Эйден, я совершенно без сил. Он говорит, что на сегодня достаточно. А затем с кривоватой улыбкой, от которой у меня захватывает дух, сообщает:

– После ужина выйдем на территорию поместья.

Улыбаюсь так широко, что, кажется, лицо треснет. Но мне так хорошо и радостно, как еще не было за дни в заточении.

Глава 11

Сразу после ужина бегу в спальню переодеваться. Придя с тренировки, я обнаружила на диване пакеты с новой одеждой и кроссовками. Теперь у меня есть что надеть на улицу. Беру теплые штаны и толстовку, натягиваю прямо поверх шорт и футболки, чтобы не тратить время. Когда зашнуровываю кроссовки, в спальню заходят Эйден, Рид и Кай.

Очевидно, они мое сопровождение на сегодня.

– Надеюсь, тебе не стоит напоминать о том, как нужно себя вести? – спрашивает Рид, скептически глядя на меня, словно сомневается в моих умственных способностях. – Джон сказал, что ты можешь ходить свободно, но, если вдруг только подумаешь дернуться, мы тебя скрутим, и больше ты не выйдешь!

Так и тянет закатить глаза. Но я сдерживаюсь и смотрю на него максимально безразлично. Почему этот парень настолько раздражающий?

– Я не настолько тупа, как ты думаешь. И мне уже надоело повторять, что я не собираюсь никуда бежать. Как бы цинично это ни звучало, но мне выгоднее с вами, чем без вас.

Кай ухмыляется и толкает Рида в бок.

– Ну, зато правда.

Эйден вообще не обращает внимания на нашу стычку, он достает из шкафа куртку и направляется к выходу, натягивая ее на ходу.

– Идем уже, сейчас быстро холодает к вечеру.

Покидаем спальню и шагаем к лифту.

Рид нажимает на стену, появляется сенсорная панель, он сканирует отпечаток пальца, и тут же открываются дверцы лифта. Заходим внутрь.

Лифт довольно просторный для такого здания. Он быстро спускает нас на первый этаж, и мы неожиданно для меня оказываемся в гараже. Оглядываюсь, не скрывая любопытства. Внутри несколько самых разных машин – седаны, внедорожники и даже пикап. Есть пара автомобилей, накрытых плотной тканью. А также три блестящих черных мотоцикла. Они потрясающие. Рука сама тянется погладить ближайший из них.

– Это мотоцикл Маркуса, – сообщает Эйден.

Рука замирает, так и не коснувшись прекрасного железного зверя. Жестом указываю на соседний и вопросительно поднимаю бровь.

– Этот Дэна, а тот – мой.

Удивленно поджимаю губы, никак не ожидала, что Эйден ездит на мотоцикле. Все три выглядят одинаково, не понимаю, как они их различают вообще?