Лала

Наталья Соколан-Андреева

Лала

– Опять свои хрененди рисуешь? – в экране мобильного мелькало веснушчатое лицо рыжеволосого Витьки, парня, отношения с которым уже сложно было назвать дружбой. Даже его жена воспринимаа меня, как неотьемлемую часть Витькиной жизни, как работу, семью или хобби.

– Мехенди, или рисунки хной, – не отвлекаясь от своего занятия, сосредоточенно выводила пастой тонкие линии на запястье. Участок сложный, на сгибе, если шевелить рукой легко можно смазать хну и получится некрасиво. К тому же паста в этот раз вышла густоватой и приходилось прикладывать усилия, чтобы выдавить ее из конуса.

– Вы с Леркой уже собираетесь? – не глядя в телефон продолжила. Там слышалась возня и крики двух близнецов, в очередной раз что-то не поделивших.

– Да, на недельку, до второго… – пропел Витька, – Николай, Татьяна я кому сказал собрать игрушки, которые будете брать с собой!

Где-то в глубине Витькиной квартиры послышался отчаянный вопль.

– Я хожу взять жирааафа!

Ему сразу вторил второй, на ноте повыше:

– Нет, это я-а-а-а хочу взять жирафа!

Витя на минутку пропал с экрана оставив только свой низкий голос:

– Так, жирафа беру я, а вы идите завтракайте, нам еще долго ехать, остановок не будет!

– Ага, как же, – я усмехнулась в пол голоса. Витя до безобразия сильно любил их с Леркой детей. Если бы не жена, вовремя приструнивающая мелких, они бы из папы свили не только веревки, но и красивые кружева фриволите, завязав в мозгах столько узелков, что нейронам места не осталось бы.

– Лала, – рыжая шевелюра опять возникла в экране, – а ты че, не надумала с нами?

– Не, у меня в отличии от некоторых совесть осталась, – выволочку по поводу недавней бесцеремонности Витек уже получил, но я не стеснялась напомнить еще раз, – я знаю когда нужно оставить людей наедине.

– Долго еще будешь нам это вспоминать? – не проявляя ни капли сожаления на наглой рыжей лице, Витя улыбался во все двадцать восемь, хвастаясь материальным достатком. Год назад он избавился от всех восьмерок, а вот я никак не решусь здаться проверенному стоматологу, ибо все мое должно остаться при мне. Пусть это мое и растет в десну, периодически напоминая о себе.

– Приеду познакомлю тебя с классным парнем, взамен того, которого мы спугнули, – подмигнул он, и не прощаясь отключился.

Для нас это было обычным делом. Уже очень давно между мной и Витьком нет никаких «доброе утро» и «пока». Врядли кто-то здоровается и прощается с самим собой. Вот так и у нас. Удивительно, что мы не родились в одной семье, я бы даже сказала из одной яйцеклетки.

За всю историю знакомства лишь однажды в самом начале возник вопрос, стоит ли попробовать встречаться. Тогда, наш ай кью внезапно вырос (не иначе под влиянием 5джи вышек) и мы решили, что если отношения не сложаться, можно потерять друга, ближе которого уже сложно было представить. И оставили все как есть. О чем ни разу не пожалели.

У Витька личная жизнь сложилась быстро. Когда он встретил Леру, это был такой взрыв и ураган, что я с трудом справлялась с его энтузиазмом, стараясь вернуть на землю. Эти двое почти растворились друг в друге, но вовремя опомнились и сейчас крепче и счастливее пары сложно представить.

Я же с попеременным успехом влюблялась, встречалась, но того самого, от которого бабочки в животе, коленки трясутся и ладошки потеют, пока не встретила.

Планы на эту неделю у меня были самые грандиозные. Полуотпуск или ни туда ни сюда, как мы называли его в офисе, был размазан по всему году. Неделя зимой, осенью или весной, и, если повезет, целые две недели летом. В этом году у меня получилось нагреть систему, и взяв две недели в конце августа, следующую неделю отпуска я застолбила в начале сентября. Выйти на роботу пришлось бы всего на пару дней и потом еще недельку догуливать где-нибудь на побережье, наслаждаясь приятными еще по летнему теплыми осенними деньками.

А прямо сейчас я, закончив наносить рисунки на руки, включила сериал и завалилась на диван с большущей миской чипсонов. Аккуратно поддевая хрустящую картошку негнущимися руками, я погрузилась в очарование очередной дорамы.

Завтра первый день двухнедельного отпуска, который я решила посвятить наведению порядка не только в своей жизни, голове и чувствах, после очередного расставания, но и в доме. С него и начну.

Интернет давно соблазнял меня всякими идеями ремонта своими руками и минималистичного дизайна. У худеньких блогерш, резво скачущих по стремянкам в ускоренных кадрах, так ловко и резво получалось превращать старые бабкины хрущевки в чудо современного стиля и моды, что по итогу я сама преисполнилась сил и энергии для кардинальных перемен.

Бабушкина квартирка, хоть и выглядела вполне презентабельно и мало походила на убитые жилища-герои таких видео, в моем воображении уже преобразилась до неузнаваемости. Осталась самая малость – воплотить воображаемое в реальное.

Начиналось все всегда с уборки. Хрупкие красавицы позировали рядом с грудами мусора и старой мебели, а потом, чудесным образом, эти многолетние свидетельства прошедших лет, исчезали из кадра, оставляя девственно чистые комнаты, готовые принять в себя следующие жизни. Нередко старая мебель подвергалась реставрации, что вызывало во мне особое уважение.

Придирчиво осмотрев собственную мебель, я решила, что покосившийся шифоньер с выломанными ручками, стол-книжка, давно потерявший одно из «крыльев», многочиленные полки, закрытые стеклянными панелями вдоль стены в спальне и скрипучий диван идут на выброс. Остальная мебель: кухонный деревянный стол, стулья и комод – удостоятся чести быть реанимированными моими заботливыми (надеюсь не кривыми) руками. Саму кухню решила пока не трогать, оставив самое сладкое на потом.

Бодро вытряхнув вещи из шифоньера, я за пару часов управилась с сортировкой. Принцип был прост: все что не надевалось больше года – на выброс. Оказалось, что я обхожусь куда меньшим количеством вещей, чем хранится в недрах шкафа.

В коридор отправилась так же старая техника и разный хлам из кладовки: верхняя половина сторого бабушкиного пылесоса красного цвета, примечательно, что нижняя его часть была приятного бирюзового окраса, но куда она делась я не знала, неработающий ручной миксер, множество разнамастных чашечек и несоответствующие им блюдца и всякая другая посуда, которой не пользовались уже много лет.

Радостная от того, как быстро получается расхламлять квартиру, почти как в тех видосиках, я пообедала заранее приготовленными отбивными. Предвидя нежелание готовить во время уборки, я заранее нажарила целую каструлю. В сочетании с куском хлеба и свежим помидором – отличный способ утолить голод быстро, вкусно и питательно.

В спальне случился первый затык. Возможно иссякла моя безжалостность, или прорвалась сентиментальность, но отправить на мусорку многочисленные книги, заполнявшие полки, я не смогла. Это как выбросить все те миры и жизни, прожитые в тихой комнате под слабым желтым светом настольной лампы. Вспомнив, как ругалась бабушка, застававшая меня за чтением среди ночи, я полезла в интернет. Информация о том, какие библиотеки принимают старые книги отыскалась быстро.

– Тааакс, оставлю самые любимые, – бормотала я под нос, проводя пальцами по шершавым корешкам.

Стопка любимых увеличивалась, в то время как пожертвование местной библиотеке нельзя было даже с натяжкой назвать щедрым.

– Так, ладно, задействуем старую схему, – теперь я оставляла только те книги, которые регулярно перечитывала. К счастью, их было не так много.

Бубух! Вздрогнув, посмотрела вниз. Добравшись до верхней полки я не смогла удержать стопку. Одна книга свалилась на пол, громко стукнув и открывшись аккурат посередине. Видно на этом месте ее часто открывали полностью, заламывая корешок.

Спустившись с табурета, я нагнулась чтобы ее поднять. На развороте красовались узоры и символы, привлекшие мое внимание. Заинтересовавшись, я пролистала пожелтевшие страницы. Странно, текст был написан на незнакомом языке. Линии и закорючки больше всего смахивали на арабскую вязь, но переводчик из интернета не смог выдать хоть что-то похожее на осмысленный текст.

Вернулась к единственному рисунку в середине книги. Переплетенные линии складывались в узоры при беглом взгляде напоминающие зверей, но стоило взглянуть еще раз, более пристально, картинка менялась, изображая то человека, то цветы и деревья.

Отложив книгу в стопку моей жадности я пересмотрела оставшиеся. Таксист услужливо помог погрузить перевязанные бечевкой книги и вскоре мы уже были в библиотеке.

Мои предстваления о бурной радости от такой невиданной щедрости разбились о прозаическую реальность. Библиотекарша сухонько поздоровалась, услышала, что я хочу отдать книги и, слабо улыбнувшись, указала в угол, куда можно сложить бесценный груз. Я догадалась, что теперь ей добавиться работы из-за моей щедрости и виновато улыбаясь, поспешила перетащить стопки от порога в указанный угол, жалея, что их оказалось неприлично много.

Домой я вернулась под вечер. Витек звонил пару раз, но я то принимала ванну, то готовилась ко сну, поэтому решила связаться с ним уже утром.

Неделя прошла в приятных и не очень хлопотах. На каждом этапе ремонта всплывали какие-нибудь неожиданные трудности о которых в видео у блогерок не было ни слова. Оказывается старые обои часто не горят желанием отходить от стен ровными цельными пластами. Их приходится размачивать, шкребсти и с помощью такой-то матери, давясь пылью, по кусочку отделять непослушную целлюлозу от равнодушного бетона.

Когда, казалось бы, мои мучения подошли к концу, оказалось, что прежде чем красить модной краской, нужно выровнять безбожно, возмутительно, неприлично кривые стены. Первая неделя отпуска к тому времени подошла к концу. Красивые узоры мехенди на руках потускнели и кое где пропали полностью, от частого мытья с агрессивной химией.