Ключ от двери напротив

Валентин Полонский

Ключ от двери напротив

Человеческая память похожа на чувствительную фотопленку, и мы всю жизнь только и делаем, что стараемся стереть запечатлевшееся на ней.

Рэй Бредбери. 451 градус по Фаренгейту.

У школьного учителя физики Дэниела Клейна из маленького городка Френье, что неподалеку от Нового Орлеана, был праздник: отмечали шестьдесят лет. Был канун Рождества и на торжественный ужин пришли всего несколько друзей, соседей и коллег, но все внимание новоиспеченного пенсионера было занято внуками из Чикаго, приехавшими по соизволению их матери, бывшей жены его сына (брак, заключеный в Лас-Вегасе по глупости был признан полным недоразумением).

Было пол-одиннадцатого вечера, за окном падали хлопья снега, когда все гости стали расходиться по домам. Дети не спеша доедали праздничный торт, запивая его чаем; лениво хрустели крекером, поглядывая на экран телевизора, где показывали мультфильм про похищение Рождества зеленым монстром. Он поставил бутылку содовой на праздничный стол рядом с бокалами, в которых осталось совсем немного разбавленного вина. Спокойствие ребят казалось хозяину дома обманчивым, ведь всего минут десять назад внук Дэниела сцепился с сестренкой не на шутку из-за обиды, причиненной ей: едва он наступил на ногу девочке, как шоколадная плитка полетела прямо в лоб задиры – завязалась рукопашная. Крис был крепким мальчуганом тринадцати лет, грозой набережной озера Мичиган и его белокурая сестра-близняшка Барби ни в чем не уступала своему озорному брату.

Во времена юности в Пенсильвании, Дэниела всегда называли способным и подающим надежды ученым, но когда умерла его жена, квантовая физика была последней вещью, о чем он думал дома после аспирантуры. В его распухшей, свинцово-тяжелой голове мигрень соперничала с мыслями о еженедельном свидании с маленьким сыном, воспитываемым родителями покойной супруги, отсудившими право на опекунство у беспомощного физика. Сын Дэниела Чарли вырос очень быстро, и когда ему стукнуло шестнадцать, он уехал в неизвестном направлении.

Дэниел упустил все возможности в жизни и главный шанс: получить работу атомщика на электростанции Ривер-Бэнд (его друг и коллега Дерек предлагал ему уехать в Батон-Руж на собеседование, но тот отказался). Все было довольно печально и работа простым учителем в школе только иногда спасала его от безнадежной тоcки. В провинциальном Френье, в городке возле болот, окутанных легендами и страшными сказками, он был неплохим педагогом. Да, неплохо, но неужели это и была жизнь Дэнни?

У Дэниела было одно хобби, спасавшее его от рутины и депрессии. Необычное хобби, о котором знали лишь престарелые родители и школьный друг Дерек. От прочих Дэниел скрывал это свое увлечение. Увы, среди учеников он не видел преемника. Конечно, были талантливые ребята, но квантовая механика – это то, чему школьная программа отводит совсем немного времени и внимания. Он напрасно пытался найти среди своих учеников свое alter ego, какое нашел когда-то в нем его учитель, профессор Нортгейт.

Его сын Чарли оставил свою невесту в интересном положении и, так и не дождавшись рождения своих детей, приехал только через год для того, чтобы узнать, что у него родились близнецы, мальчик и девочка и, вновь обманув надежды Келли на счастливую семейную жизнь, исчез во второй раз – теперь по-настоящему надолго. Чарли обзавелся новой семьей, но новая избранница не подарила ему наследников. Через семь лет, едва тот узнал о законном браке Келли, он снова объявился в Чикаго в строгом деловом костюме и с цветами для нее и своих детей, но свидание с брошенной семьей не сулило ничего хорошего, и единственным светлым воспоминанием у Чарли осталась встреча с мужем Келли Брайаном, ставшего преуспевающим бизнесменом наперекор судьбе и вредной привычке пить в компании карточных шулеров и дилеров с черного рынка. Пока мать его детей готовила обед и изредка бранилась на мужчин, они сидели за кружкой пива, болтали о хоккее, бейсболе и нелегкой жизни среднего предпринимателя в Северной Америке.

Когда Дэниел вернулся из своих воспоминаний, он обнаружил себя напротив зеркала, глядя на свой волевой, мясистый подбородок, кислое, если не сказать угрюмое выражение лица; морщины, проступающие на лбу и щеках. Старость подобралась незаметно.

Дэниел посмотрел на полоску неонового телевизионного света в коридоре, освещавший так же и гостиную. Он подошел. В этом свете он увидел Барби, которая в одиночестве сидела на диване. Дэниел решил, что Крис захотел поиграть с дедом в прятки.

– А где Кристофер? Кристофер, ты где? – крикнул Дэниел. – Барбара, ты знаешь, где Кристофер?

Барби кивнула головой.

– Скажешь, где?

– Не-а, – ехидно сказала внучка Дэниела.

– Ну и ладно, ….. правда? – сказал он и осторожно приобнял Барби.

Исходящая из динамиков телевизора мелодия нарушала почти непроницаемую тишину. Дэниел присел на диван, положил руки на край стола и на секунду забыл про детей, внимая голосу женщины-репортера:

«Когда наша съемочная группа вышла на железодорожной станции и в компании местного жителя пешком добралась до небольшого города Припять в ста километрах к северо-западу от Киева, мы услышали историю об этом маленьком городке расположенном всего в трех километрах от Чернобыльской атомной станции, закрытой на реконструкцию четвертого энергоблока по решению нститута атомной энергии имени Курчатова перед самым распадом Советского Союза. Припять – город особенный, но пусть это не введет вас в заблуждение, ведь он ничем не отличается от прочих городов из стран Беловежского соглашения, заключенного всего две недели назад. Нам достаточно было первого знакомства с городом, когда на окраине мы заглянули в продуктовый магазин – и следы продовольственного дефицита на полупустых прилавках сразу бросились нам в глаза. Безлюдные улицы выглядели необыкновенно угрюмо, особенно на фоне прекрасных зданий, подобных роскошному кинотеатру «Прометей».