bannerbanner
Летунец
Летунец

Полная версия

Летунец

Язык: Русский
Год издания: 2021
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Оксана Озкан

Летунец

Над нашим посёлком сгустились фиолетовые тучи. Красное яблоко спряталось, быстро стемнело. Воздух наполнился горьковатым запахом дыма. Туман сгустился, и это означало, что мы должны как можно быстрее оказаться в избе, пока пурпурная дымка не заполнила улицы.

Сестра и я босиком бежали по узенькой, заросшей мягким клевером, тропинке к дому. На поле с диким луком, откуда мы возвращались насквозь промокшие от крупных капель заставшего нас врасплох дождя, виднелись пушистые лиловые шапки. Где-то вдали мычали коровы. Русые косы бегущей передо мной шестнадцатилетней сестры Лики хлестали её хрупкие плечи, а я сердилась, что мы снова опоздали.

– Лика! Давай скорее!

– Чего? Не слышу…

– Говорю, давай скорее! – ворчала я. – Если не успеем, мама рассердится.

– Да не могу я быстро, ноги устали, – Лика с детства хромала.

– Вот поймает нас летунец, будешь знать…

– Не поймает! Он детей боится!

– Какие ж из нас дети? Мы два года как девки на выданье. Были б в нашей деревне мужики, нас давно бы спровадили.

– Тебе б всё о мужиках говорить. Тьфу, бесстыдница.

Хоть и храбрилась сестра, мы обе знали, сиреневая муть хорошего не предвещает: нужно быть дома или хотя бы спрятаться там, куда не сможет проникнуть туман.

В посёлке, где мы жили с мамой и Ликой, становилось опасно. Мужиков у нас тут не наблюдалось. Помню лишь своего отца. Женщины, что приходили из других селений, приводили с собою своих детей, несли кое-какие пожитки, с разрешения ведуньи Велеславы заселялись в опустевшие полуразрушенные дома, обустраивались, а по ночам горько о чём-то плакали.

Лика меня сбила с толку. Сегодня она решила подслушать, о чем новая пришлая, наша соседка через три дома, уже две недели рыдает у окна. Потащила меня с собой. Мы так заслушались, что забыли про время, про фиолетовый туман, в котором яркими вспышками, если верить словам матери, летают огненные шары и убивают людей.

– Фух, успели, – Лика протянула мне ветошь, – оботрись: вспотела.

– Мамы еще нет, – я встревожилась.

Но вскоре почувствовала родной запах: родительница гнала корову из стада домой, слышался аромат молока.

– Быстро ноги мыть и в постель! Видела я вас, окаянные. Никаких отныне гуляний допоздна, повадились, ишь, – несмотря на то, что мать сердилась, её тонкий голос вселял уверенность и спокойствие.

Мама растила нас одна. Отец умер, когда мне исполнилось пять, а Лике – три. Я часто слышала, как мама плакала по нему: её лицо распухало, становилось влажным, морщины на лбу – глубокими. Она его до смерти любила.

– На кого ж ты меня покинул, Миколушка… Как же я девок-то одна подниму…

А потом я слышала, как мать говорила с ведуньей.

– Стал ко мне муж летать, матушка, говорит раз мне: «Нюра, айда чай пить, в конюшню сходим, поглядим». Я встала и пошла. Двери-то все закрыты, а он входит в избу, как живой человек. Спрашивает: «Тяжело тебе жить-то?», а я плачу. А давеча в двенадцать часов ночи явился. Прошел к столу и смотрит на меня. А потом: «Ты что уставилась? Не видишь, мужик голодный? Дай поесть!». А я говорю: «Вон чашка стоит, хлеб с молоком там остались», а он: «Ты встань, подойди да дай!». Я встала, пошла к печке. Стала щи из печи вынимать, да как ударюсь башкой-то. Вон какая шишка.

– Доконает ведь он тебя, убьет, ухлопает до смерти! Брось с ним говорить и не оплакивай, он сам и отстанет. А то плохо дело, заберет тебя с собой, тебе ещё девок растить надо. Крем тебе дам травяной. Намазывай шишку и спать ложись пораньше.

После беседы с Велеславой мама больше не плакала – как рукой сняло. Правда, говорить с нами она стала мало, всё больше с Бурой, кормилицей, нашей коровой. Только обедать звала и допоздна гулять запрещала, перед сном вместо сказок нам тайны поселка рассказывала.

– У женщин местных и тех, что сюда жить перешли, мужики померли. Оттого и нет здесь мужского населения. Заревели бабы, да накликали беду на наш посёлок. Вот и летают тут огненные змеи. Чтоб не случилось чего, поглядывает народ на туман лиловый: как только завидят его, по домам сразу бегут. И вы не шатайте по улицам до темна. Летун детей не трогает, а вы уже девки взрослые, вас это не касается.

– Мама, а кто такой «Летун»? – спросила Лика.

– Сам дьявол это, доченька. На светящееся огненное коромысло похож. Летит по воздуху и рассыпается искрами над крышей, в дом проникает через печную трубу. Принимает облик умершего, по которому баба горюет, появляется из тумана. Сидит рядом с женщиной, чай пьет, в бане парится, на гармошке играет. А она-то чахнет, чахнет, а потом в петлю или в баню до угара.

– А спастись как?

– Присматривать надо за той, кто шибко плачет, помогать, милая, и молиться.

От рассказов матери становилось не по себе. Но Лика, казалось, вообще ничего не боится. Теребит свои русые косички, в потолок смотрит и воображает себе летунов, огненные шары да ведьм в ступах. А тем временем в поселке нашем умерли пятнадцать плачущих женщин. Кто от рук «любимого», кто от «матери», недавно покинувшей этот свет, кто от «собственного ребенка».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу