Седина в бороду, Босс… вразнос!

Собралась высказать много всего начиная с отборных матов, но в кармане совсем не вовремя завибрировал телефон. Как ни странно, но звонила именно Вера, и я могла бы не отвечать, но всё ещё не поняла, почему её нет в офисе.

– Ой, Вер, привет. Что-то срочное? – протараторила в трубку и, замахнувшись, швырнула туфлю в ухмыляющуюся девицу.

Крутанувшись в кресле, Агния увернулась от летящего в неё снаряда и, нырнув под стол, сцапала свою блузку. Ударившись о спинку кресла, туфля отлетела в Илью, попав в аккурат туда, где всего пять минут назад силиконовая кукла начёсывала свой неощипанный пирог.

Чертыхнувшись, муж схватился за отбитые причиндалы и, рухнув на колени, цветасто выругался.

– Да не то, чтобы уж очень… – помявшись, промямлила Вера и, явно, расслышав визги и грохот, осторожно поинтересовалась: – У тебя там что за войнушка? Мальчишки играют?

– Не-а, – тяжело дыша, буркнула я и, прицыкнув языком, сбивчиво поделилась: – Я тут в офис без предупреждения приехала и… прости Верунь, но ты чуток не вовремя.

Воспользовавшись моментом, Агния выбралась из укрытия и, сверкая пятками, рванула к двери.

– А ну, стой, болонка крашеная! – заверещала я и, забыв, что Вера всё ещё на связи, помчалась за ускользающей гнидой, вопя во всё горло: – Ща я тебе твой свисток на жопу натяну и!..

Настигнув соперницу у двери, я вцепилась ей в волосы и, отшвырнув телефон, от души вмазала освободившейся рукой, особо не метясь. Агния охнула и, дёрнувшись, оставила в моей руке прядь нарощенных волос.

Выскочив в приёмную, эта шмара нашла свою сумку и, вытащив электрошокер, наставила на меня.

– Только подойди, мымра, – зашипела покоцанная девица и, кивнув на дверь кабинета, пригрозила: – Я на тебя заявление напишу, а Илюша в свидетели пойдёт.

– Вы сейчас оба отсюда пойдёте, – огрызнулась я и, расхохотавшись, сообщила: – Что, на деньги повелась? Так Илья тут никто. Я хозяйка компании! Я! Слышишь, гнида?!

За спиной раздались шаркающие шаги, и в дверном проёме, тяжело дыша, возник хмурый муженёк. Привалился плечом к косяку и, смерив меня презрительным взглядом, покачал головой.

– Ира, ты здесь больше никто. А будешь воевать, останешься не только без денег и имущества, но и без детей. Поняла?

ГЛАВА 5

Ирина

От услышанного у меня аж в зобу дыханье спёрло. Прокрякав что-то нечленораздельное, я хохотнула и, покрутив пальцем у виска, склонила голову набок.

– Илюша, дорогой мой, ты прибухнул? – поинтересовалась я с издёвкой и, кивнув на гниду, поспешно упаковывающую надутые буфера в блузку, добавила: – Или её парфюма перенюхал? Согласна, башку сносит от этой вони. Но не настолько же!..

– Ира, угомонись, – пророкотал тот, кого несколько минут назад я считала «золотым мужем».

Не всё то золото, что блестит, оказывается. Пока муженёк, изображая мыслительный процесс, хмурился и явно собирался с духом, а я ещё раз глянула на недоразумение, которое он оказывается «любит».

Любит?! Вот ЭТО?! Не смешите мой целлюлит, иначе он растает, а я подштанники не надела!

Лохматое нечто лет двадцати пяти с огромными губищами, напоминающими расплющенные вареники, красный нос и… Ой, это же я ей вдарила. Титьки, а вернее, два бидона, их заменяющие, она с трудом впихнула в блузку и, застёгивая пуговки, хлопала огромными опахалами.

Волосёнки я ей знатно проредила, но, мельком глянув на сломанный ноготь, даже немного расстроилась. Запоздало сообразила, что, вцепившись ей в гриву, наткнулась на капсулы наращенных прядей. Тьфу, зараза! Ни стыда, ни совести, ни вкуса, ни грамма натуральности.

И он её любит?! А я?! Та, кто родила ему двоих детей. Та, кто была рядом, когда мы ютились в первой съёмной конуре, не желая стеснять маму или свекровь. Та, кто буквально за патлы вытаскивала иго из состояния вечного нытья и стагнации, чтобы добиться большего.

Теперь мы жили в небольшом, но шикарном особняке, каждый из нас имел по машине и по счёту в банке с неприличной кучей нолей. Правда, буквально вчера я вложила все свои деньги в заказ крупной партии косметики зарубежных брендов, но мы никогда не делили наш бюджет и неудобных вопросов друг другу не задавали.

Это я та, кто Илье плешь проела, но вытолкнула его к успеху и достатку. Плешь у моего Илюши действительно уже была, как и рыхлое пузико, но Агния получила моего благоверного упакованным по всем фронтам, и в её искренность я не верила. Хоть убейте!

– Любишь, значит? – хмыкнула я. Шагнув к мужу, прищурилась и процедила сквозь стиснутые зубы: – Ну так забирай своё облезлое сокровище и вали из моей компании и из моего дома. С детьми видеться не запрещаю, даже наоборот, а вот ко мне больше не подходи. Я подаю на развод и…

– Ир, ты плохо расслышала? – хмыкнув, уточнил Илья и, протяжно вздохнув, медленно произнёс: – Ты здесь никто. Компания больше не твоя, дорогая.

– Как же? Но я… – информация просто не укладывалась в голове, а я не хотела верить в происходящее.

– Надо внимательней читать документы, – нараспев протянула Агния и, вздёрнув подбородок, похвасталась: – Теперь у меня прав на эту компанию больше, чем у тебя. Поняла?

– Ты не мог! – задохнувшись от захлестнувших эмоций, взревела я и, стиснув руки в кулаки, прорычала: – Илья, ты не мог так со мной поступить! За что?! Я столько сделала, чтобы мы…

– И кстати, дом и обе машины тоже записаны не на тебя, – поморщившись от моих воплей, сообщил муженёк и, будто желая добить, подлил масла в огонь: – Как думаешь, с кем оставят детей, если ты раздуешь скандал?

– Гад! Сволочь! – заверещала я, но в дверь что-то ударило, потом ещё раз, и, снося хлипкую преграду, в приёмную влетели два охранника.

– Уберите эту истеричку, – попросил Илья, а я замерла, пытаясь понять, а не сон ли это.

– Ну и долго вас ждать? – предъявила охранникам любовница мужа и, ткнув в меня пальцем, пожаловалась: – Здесь беспредел творится, эта мымра чуть меня не убила, а ещё…

– Ну мартышка, держись! – рявкнула я и, смахнув с лица прядь волос, рванула уничтожать гниду.

Прежде чем меня оторвали от визжащего набора силикона, я почти успела выместить злость. Нет страшнее зверя, чем преданная женщина. Досталось и Илье, но силы всё же были не равны, и через несколько минут меня выволокли из лифта на первом этаже и, всучив пуховик и сумку, подтолкнули к выходу.

– Вам лучше уйти, – потупив взгляд, попросил один из охранников и, оглянувшись на запыхавшихся коллег, предупредил: – Мы получили распоряжение вызвать полицию, если вы не уйдёте. Вы же не хотите проблем?

– Ну что вы, – огрызнулась я и, нервно хохотнув, с горечью добавила: – С самого утра мечтала загреметь в участок. Мне ведь мало предательства мужа, потери бизнеса, дома, машины и…

– Ой, кстати, – оживился охранник и, протянув руку, потребовал: – Отдайте ключи от машины. Ваш муж попросил забрать их у вас.

– Муж?! – взвизгнула я и, обведя набычившихся мордоворотов осуждающим взглядом, отмахнулась: – Да идите вы все. Вот, ключи, тачка на парковке. Что ещё отдать? Паспорт, трусы, честь? А может совестью поделиться?

– Мы просто выполняем распоряжение, – терпеливо произнёс охранник и, на лету поймав ключи, тут же потерял ко мне всякий интерес.

Выйдя из здания, я по инерции сделала несколько шагов к парковке, но, вспомнив, что моего там ничего нет, резко затормозила. С неба сыпал мелкий снежок, немного остужая мою злость и уступая место эмоциям. Обидно, сука! Как же обидно!

Хотелось задрать лохматую башку и заорать во всю силу лёгких, но так я рисковала нарваться не только на вызов полиции, но и схлопотать свидание с парочкой санитаров. Угрозы мужа по поводу сыновей остановили от необдуманных действий. А так хотелось написать пару ласковых слов чем-нибудь острым на теперь уже не моей машине.

Бредя по улице, я размазывала по лицу слёзы, сопли и даже непонятно откуда взявшуюся кровь и, кутаясь в пуховик, тихо подвывала. Внутренняя стерва нашёптывала, что пора подумать о мести и планах на восстановление справедливости, но первым делом мне требовалось выговориться, нареветься и возможно даже напиться.

К маме в таком состоянии возвращаться я не хотела. Да и не могла… За сыновей в ближайшую неделю была спокойна, а вот мою многострадальную тушку требовалось куда-то пристроить.

Остановившись перед пешеходным переходом, я шмыгала носом и, наблюдая за табло, отсчитывающим секунды, оставшиеся до зелёного света, размышляла на тему: куда податься и кому отдаться хотя бы на пару дней.

Светофор моргнул зелёным, а я расплылась в широкой, почти маньячной улыбке, вынудив случайных прохожих шарахнуться в разные стороны.

– Ну Верочка, ну зараза, – пробормотала я и, спрятав нос в недра измазанного слезами и соплями шарфа, решительно пошла вперёд.

До дома, где жила Вера, я добралась очень быстро. Летела на автопилоте, как заряженная торпеда, на ходу мысленно сочиняя гневную речь. Ещё подруга называется!.. Ведь знала же! Не могла не знать, что творится у меня за спиной!

Хотя её исчезновение из офиса для меня оставалось загадкой, первым делом я планировала напасть на неё с обвинениями, чтобы застать врасплох и услышать правду. Пусть даже горькую и обидную.

В дверь позвонила, а потом ещё и настойчиво постучала, но никто не открыл. Судя по гробовой тишине в недрах квартиры, никто меня не ждал, а позвонить заранее я не удосужилась. Прислонившись спиной к двери, упёрлась в неё затылком и, посмотрев в потолок, устало вздохнула.

Через несколько минут раздался звук поднимающегося лифта, и, когда он остановился и створки разъехались, я услышала нервный смех и хрюканье.

Из-за угла вырулила неприлично весёлая Верка, но, заметив меня, мгновенно посерьёзнела. Не, ну нормально?! У меня полный швах по всем фронтам, а она тут веселится!

Подруга подошла ближе и, закусив нижнюю губу, опустила глаза в пол, а меня резко отпустило. Протяжно вздохнув, я прицыкнула языком и, скрестив руки на груди, произнесла заметно севшим голосом:

– Ну привет. Пиздец тебе, подруга!

ГЛАВА 6

Ирина

Думала, Верка начнёт оправдываться, что-то мямлить, но она лишь фыркнула и, достав ключи, огрызнулась:

– Сама догадалась или подсказал кто?

Я всё ещё не верила, что подруга меня предала. Даже не рассматривала вариант, что она знала о похождениях Ильи и молчала. К тому же успела заметить, что в приёмной, да и в кабинете теперь всем, включая моего мужа, заправляла Агния.

Но меня душила обида, что Вера не поделилась и вовремя не пожаловалась на беспредел, творящийся в МОЕЙ компании. Ах да, теперь не в моей.

Мне ещё предстояло выяснить, что за документы имела в виду Агния, которые с её слов я успела подмахнуть не глядя. Но пока я хотела просто перевести дух, принять ситуацию, выговориться и вдоволь нареветься.

– Ир, мне жутко стыдно и всё такое, но… – вздохнула Вера и, прицыкнув языком, проворчала: – Знаешь, как мне хреново? А давно ли ты спрашивала, как мои дела? Не помнишь?.. Вот и я не помню. Так что оправдываться я не буду.

И то правда. Верка всегда была готова выслушать, помочь, дать дельный совет, даже с моими бандитами пару раз оставалась, но… Никогда не жаловалась! Никогда не ныла и не рассказывала о своих бедах.

Всегда улыбчивая, невозмутимая и, сука, до завидного оптимистичная. Мне стоило бы поучиться у неё здоровому пофигизму, но сейчас момент был явно не подходящим.

Бросил муж, большой конфуз,

Всё забрал, какой скандал!

Пригрозил отнять детей,

Жди сопера двух чертей!

Не-а, чёт не выходит оптимиздить и радостно орать: «Ура! Я свободна!». Ага, как сопля в полёте.

– Ну ты и сучка, Верка, – усмехнулась я горько и, прицыкнув языком, пожаловалась: – На подлёте сбила. Даже поорать толком не дала.

Подруга отшутилась в привычной манере и, бесцеремонно впихнув меня в квартиру, отправилась хозяйничать на кухне. Пока я откисала в прихожей, на столе появилась маленькая пузатая бутылочка с янтарным напитком, блюдце с лимоном, нарезанным аккуратными дольками, и два бокала.

Суетясь на маленькой кухне, Вера успевала потихоньку выспрашивать о моих приключениях и, не торопясь охать и сочувствовать, выражалась прямо и без неуместных фильтров тактичности. Обнаружив на моей щеке царапину, подруга снабдила меня аптечкой и всё же спросила.

– Решила бороться за мужа?

– На хер он мне сдался после этой шкуры? – округлив глаза, я даже отшатнулась и, исказив голос, пожаловалась: – Я к нему со всей душой, а он… Я ему: Илюша-заюша, а он мне: разжирела, и сиськи обвисли.

– Козёл, – коротко подытожила Верка и, налив коньяк, вздохнула: – Помянем?

– Тварь, – всхлипнула я и, закрыв лицо руками, позорно разревелась.

Здесь я могла быть собой. Не играть роль строгой мамы, не прикидываться послушной дочерью и не изображать пресмыкающуюся жену, заглядывающую в рот своему благоверному. Знала, что Верка не пообещает пустое «всё будет хорошо», не предложит найти соперницу и поменять ей голову и задницу местами.

Подруга давно жила одна и сына воспитала сама. Разница в несколько лет порой ощущалась пропастью длиной в десятилетия. Моя мнимая успешность и рядом не валялась с Веркиной мудростью. Ещё вчера я владела компанией и считала свою семью эталоном, а теперь…

Вера села рядом и, приобняв меня за плечи, протяжно вздохнула.

– Как узнала-то? – поинтересовалась тихо, скорее всего, пытаясь меня отвлечь.

– Так он это… – всхлипнув, я шмыгнула носом и, выхватив из подставки салфетку, шумно высморкалась. – Стал задерживаться часто. Говорил, работы куча, Новый год же на носу. Я жалела, упрекала себя, что забила на бизнес. Вот и решила сюрприз мужу сделать. Сыновей к маме отвезла, а сама в офис.

– М-да-а-а уж… – выдохнула Вера и, поморщившись, повинилась: – Надо было тебе сразу всё рассказать, но я сама два дня, как узнала. Голову сломала, думая, как преподнести и… ну ты понимаешь.

– Ты, конечно, ещё та засранка, – заметила я и, подмигнув, усмехнулась: – Но зато у меня не осталось никаких иллюзий. Застала во всей красе, как говорится… Чуть не прибила этого гада и его гниду.

– И что теперь? – уточнила Вера и, помявшись, поделилась: – Я без работы осталась, а сынуля подкинул проблем на несколько сотен тысяч. Хоть почку продавай, и то не хватит.

Вот так всегда!.. У неё катастрофа вселенского масштаба, а она почти невозмутима, а я сырость развела и расспросить о делах подруги, как всегда, не удосужилась.

Самое неприятное, что помочь я ей не могла. Ни деньгами, которые буквально накануне вбухала в новую партию товара. Нашла новых поставщиков, которые в обход санкций везли нужные мне товары через другую страну.

И пусть цена кусалась, а сроки поджимали, я решила заказать максимально возможную партию. Так и склад затарила, и хороший бонус заработала. Вот только не себе…

Ни отменить заказ, ни забрать партию косметики теперь не могла, и денег на моих счетах почти не осталось.

– Ну хоть на работу прими, – попросила Вера, и я тут же помрачнела.

– С этим ещё сложнее. В компании я теперь никто и звать меня никак.

– Не хочешь брать, так бы и сказала, – фыркнула она и, осознав смысл моей последней фразы, ахнула: – Чего-о-о? Ир, ты о чём вообще?

Я помолчала и, горько усмехнувшись, опрокинула в себя порцию коньяка, показавшегося мне обычной водичкой. Сверху добавила пару долек лимона и снова не почувствовала вкуса.

– Илюша последнее время мне всё бумаги какие-то подсовывал, а я доверяла. Ну и подписывала не глядя, – после затянувшейся паузы созналась я подруге и, подняв на неё обречённый взгляд, вздохнула: – Нет у меня больше бизнеса, а он ещё и детей грозится отнять.

– Твою же мать! – растеряв привычное спокойствие, взревела Верка и, подскочив, заметалась по кухне, заламывая руки и вопя, как потерпевшая: – Ирка, ну нельзя же так! Неужели оставишь всё как есть?! Надо что-то делать!

– Надо, – кивнула я и, взяв в руки бутылку, усмехнулась: – Но не сегодня.

– А когда? Что ты предлагаешь?

– Для начала… – я помаячила бутылкой и, разлив остатки коньяка по бокалам, скомандовала: – Немного прибухнуть и в клуб!

Ляпнула я, конечно, на адреналине и до последнего надеялась, что подруга быстро меня отговорит, и мы останемся дома и мирно поболтаем под коньячок, который я выпила почти в одно рыло. Ну или под винцо.

Но что-то явно пошло не так, и через полчаса, намарафеченные и переодетые, мы спускались к поджидающему нас такси. Во мне плескался коньяк, адреналин и что-то ещё, а идея оторваться уже не казалась полным бредом.

Нагло устроившись на переднем сидении, я громко икнула и, подмигнув водителю, скомандовала:

– В клуб!

– В какой клуб? – уточнил мужчина и, оценив моё игривое состояние, обернулся, ожидая инструкций от Веры.

– В ближайший, – томно протянула подруга, а у водилы дёрнулся глаз и, похоже, нога, контролирующая педаль газа.

В тепле меня ещё больше развезло, и давно спящее либидо подняло голову и отряхнулось. Мстить Илье с первым встречным я не собиралась, но мужчина на соседнем сидении притягивал взгляд. А как он пах… Зараза!

Илюша со своей маниакальной страстью к дорогим парфюмам даже рядом не валялся. Страшно признаться, но я действительно не могла вспомнить, чем пах мужчина, с которым я прожила столько лет. В последней интерпретации от него разило ложью и неверностью.

Фу, какая гадость, эта ваша заливная дорогущим парфюмом рыба.

Водитель такси пах мужчиной. И нет, вовсе не недельным потом, а чем-то таким… Острым, терпким, мужественным. Ну, чем-то… Мяу!

Осмелевшая… ну или охреневшая от булькающего во мне алкоголя, я напрочь забыла, что такое стеснение. Посылала бедолаге томные взгляды и многозначительные вздохи, отчего его чуть не перекосило.

И если я что-то понимала в мужчинах, глаза водителя косили вовсе не от омерзения или нервного тика. Продолжая следить за дорогой, он бросал многозначительные взгляды на мои далеко не идеальные ляжки, неприлично обтянутые платьем, позаимствованным у Веры.

Не имея необходимости в оттачивании флирта, я действовала как мартовская кошка. Выпячивала грудь, пританцовывала попой под непонятную музыку, закусывала нижнюю губу, а потом и вовсе протянула руку и, проведя пальчиками по внушительному бицепсу, ахнула.

– Божечки, какие мачо пропадают.

Королева?.. Нет! Богиня соблазнения? Не-а, просто отчаявшаяся женщина, истосковавшаяся по мужскому вниманию. Такси резко затормозило, и меня дёрнуло вперёд. Если бы не ремень безопасности, Веркины усилия по превращению меня в роковую красотку, остались бы на лобовом стекле.

– Простите, – промямлил таксист и, прерывисто выдохнув, вдруг выдал: – Девушка, а можно ваш телефончик?

– Он мне и самой нужен, – растерянно выдавила я и, похлопав ресницами, поспешно сменила тему: – Ой, почти приехали. Остановите тут, мы чуток прогуляемся.

Из такси меня вынесло будто ветром. Резко протрезвев, я отвернулась и, чувствуя, как краснею, чертыхнулась. Идиотка!

Рассчитавшись, Верка вышла из машины и, подхватив меня под локоть, поволокла в сторону клуба, мерцающего всеми огнями.

– Зачем отшила? Нормальный же мужик, – толкнув меня в бок, упрекнула Вера.

– Нормальный у меня уже был, – фыркнула я и, запрокинув голову, проорала в тёмное небо: – Хочу принца на белом мерседесе!

ГЛАВА 7

Ирина

«Сидела женщина, скучала…»

Да хренушки, начнём сначала!

Оказавшись в клубе, мы сдали верхнюю одежду в гардероб и ринулись восполнять почти выветрившийся градус буквально с порога. Нагло просочившись к стойке бара, растолкали недовольных нашим появлением девушек и сразу же заказали набор странных коктейлей.

Напитки, состоящие из нескольких цветных слоёв, выглядели красивенько, но мозг прочищали насквозь, вынося из черепной коробки все переживания и проблемы вместе с серым веществом и остатками зажатости.

Я не пила! Ну, в смысле, я не пила «Дружба», а я не пила так основательно лет сто. Так, бокал шипучки по праздникам и винцо иногда за ужином с подругами. Но количество встреч с подругами я могла сосчитать по пальцам одной руки, так что можно и не упоминать.

Наблюдая за полупрозрачным пламенем, танцующим над мизерными стопочками, я мысленно представляла, как поджигаю искусственные патлы любовницы мужа. А ещё лучше жопой её в этот костёр сажаю!.. Да, самое оно!

Развезло меня почти моментально, и остатки коньяка сдружились с коктейлями, добавляя мне храбрости и бесшабашности. Кто королева? Я королева! Мать драко… ой, нет, мать двух чертенят, которым, чё уж скрывать, крутой нрав и несгибаемый характер достались не от папочки.

– Что теперь? – промямлила я, окинув помутневшим взглядом вереницу опустевших мензурок.

– Может, потанцуем? – робко предложила Вера и, оглядев гудящую на танцполе толпу, хмыкнула: – Зря я, что ли, свой ж-ж-опыт в джинсики втискивала.

– Ну не знаю, – капризно протянула я и, скривившись, качнула головой: – Я ещё не в той кондиции.

На самом деле кондиция была из разряда: дайте салатик, в котором можно уснуть. Со сметанкой пожалуйста, чтобы морда лица увлажнилась. Да и не хотелось мне трясти попой, вида которой я слегка стеснялась. Платье, что всучила мне Верочка, на ней смотрелось бы мешковато, на мне же оно обтянуло всё, что хотелось скрыть.

– Ой, красотки, а чего скучаем в одиночестве? – раздалось за спиной, и, обернувшись, мы с Верой уставились на двух разодетых мажоров, на вскидку лет двадцати восьми или… салаги, короче.

– Серёг, ты чё? – одёрнул один другого и, изобразив высшую степень неприязни и брезгливости, добавил: – Зачем тебе эти клячи? Пойдём нормальных девчонок снимем.

Кондиция, говорите? Вот, кажется, и она. Не подозревая о масштабах подставы, мажоры одной фразой всколыхнули во мне булькающее говницо, напомнив, что я так-то брошенная жена. Преданная и заменённая на молодую, стройную и резвую силиконовую куклу.

– Клячи? – сползая с барного стула, пророкотала я, но подруга дёрнула меня за локоть и, покачав головой, вздохнула.

– Ир, да ну их.

– И то верно, – стараясь не разреветься, кивнула я и, втянув живот, торжественно объявила: – Кажется, кондиция достигнута. Пойдём танцевать.

Стеснение быстро помахало ручкой, когда, оказавшись в гуще танцующей толпы, я рассмотрела много женщин и девушек, внешне уступающих мне по куче параметров. Верка крутила своей идеальной попой и, подмигивая, подпевала, филигранно увлекая меня в отрыв.

Мы куражились, орали, пытаясь попасть в ноты, и ржали как лошади, никого не стесняясь. Только вот я выдохлась и вспотела непростительно быстро.

– Уф, чёт устала, – обмахиваясь рукой, пожаловалась я, а взлохмаченная Вера выдохнула с заметным облегчением.

Гудящая толпа казалась сплошной разношёрстной массой, и я не сразу поняла, чем именно моё внимание привлекла парочка, танцующая неподалёку от нас. Борясь со странным предчувствием, я замерла и, прищурившись, уставилась на знакомые формы и волосы.

Парочка тёрлась друг о друга и, не обращая внимания на окружающих, увлечённо целовалась. Блондинка ерошила волосы своего партнёра и, выгибаясь, подставляла шею под поцелуи. Потом девица, изображающая что-то сексуальное, повернулась ко мне лицом и, отклячив задницу, потёрлась о пах партнёра, как мартовская кошка.

Ах ты ж зараза! Агнию я узнала сразу, а вот мужчину, схватившего любовницу мужа за бёдра и имитирующего нечто кхм-м… неприличное, видела впервые.

А чё, так можно было? Самое интересное, что моего муженька на этот праздник разврата почему-то не пригласили.

Логика, предусмотрительность и осторожность? Ага, щас! Отняв у меня мужа, бизнес, дом и чёрт знает, что ещё, эта мартышка радовалась жизни, ни в чём себе не отказывая. А кто я такая, чтобы не добавить ей весьма заслуженных пиздюлей?

Законы вселенной, а особенно бумеранга ещё никто не отменял, и сейчас я чувствовала себя тем самым бумерангом. Утробно прорычав что-то многозначительное, я отпихнула плечом охнувшую Верку и пошла тараном на обречённую жертву.

– Твою же мать! – видимо, сообразив, что я задумала, заорала подруга, но мне уже было не до неё.

Я так летела на крыльях мести, что не поняла, почему вдруг мир крутанулся, перед глазами пронеслась вся жизнь и куча чужих ног, а танцпол вдруг оказался слишком близко. Так, близко, что, не успев выставить вперёд руки, я клюнула его носом. Господи, спасибо, что я не Буратино.

Узкое платье сыграло со мной злую шутку. Ноги не разъехались, и набок я не завалилась, так и оставшись торчать жопой кверху на радость веселящейся публике. Башка гудела от удара, но обидный смех и колкие фразы, летящие со всех сторон, я всё же слышала.

Матеря ржущую толпу, Верка перехватила меня поперёк талии и попыталась поднять. У неё почти получилось, и на пару секунд я снова смогла рассмотреть пол во всей красе и моих кровавых соплях, а потом Верка либо поскользнулась, либо не вынесла неподъёмной ноши, но…