Алла Ким
Во имя смерти
Повелитель смерти
– Авада Кедавра!
Гарри не услышал, как Волан-де-Морт произнес это заклятие. Но вспышка зелёного света перед погружением в темноту дала ему понять, что это было именно оно.
Словно проснувшись после долгого сна, Гарри с трудом разлепил веки. Его окружали холодные, мрачные стены. Щекой он ощутил гладкую прохладу мраморного пола и, поморщившись, сел и огляделся. Он оказался в огромном тронном зале без окон. На стенах висели факелы и различные, жуткого вида картины.
– Я в аду? – с похолодевшей душой, шёпотом спросил себя Гарри.
– Ты, как всегда, ожидаешь только самого худшего, – раздался насмешливый, но ледяной голос.
Гарри резко повернулся. Прямо позади него стояла высокая статная женщина в облегающем темно-синем платье. Ее седые волосы были настолько длинными, что едва не касались пола. А светло-серые глаза неестественно, по-кошачьи, мерцали в свете факелов, но безумно завораживали и приковывали взгляд. Она величаво прошла мимо Гарри и уселась на трон в конце зала.
Гарри, сглотнув, подошел к ней поближе. От волнения у него пересохло во рту и он не сразу нашёлся, что сказать. Однако, осознав, что только что умер, решил, что хуже уже быть не может, и неуклюже поздоровался:
– Эммм… Здравствуйте!…
– И тебя приветствую, наследник Игнотуса!
– А… Что? – в полном замешательстве переспросил Гарри.
– Скажу тебе, ты истинный потомок своего предка, – продолжала женщина, – однако, я не ждала тебя так рано!
– Я Вас не понимаю, эм… Мэм? – Гарри не знал, как к ней обратиться. И, наконец, спросил, – А кто же Вы?
– Я – Смерть, собственной персоной, – деловито облокотившись на подлокотник трона, произнесла она.
– Вы? – Гарри лихорадочно заработал мозгами. – И Вы отведёте меня в Рай или в Ад?
– Нет, это должен делать специальный проводник. Один из Моих Жнецов. Но не в твоём случае, – загадочно проговорила Смерть. – Я наблюдала за тобой, Гарри. Очень часто ты был от меня настолько близок, что стоило мне протянуть руку – и ты мой! Но, существующее пророчество не давало мне права так поступить с тобой.... Да, и не должно Смерти забирать своего Повелителя!
– Кто повелитель? Я?! – снова переспросил ошарашенный Гарри.
Смерть рассмеялась и подошла к нему почти вплотную.
– Это всего-навсего громкое название. Просто есть кое-какие условности, которые я не могу нарушить. Речь идёт о Дарах Смерти.
Внезапно рядом с Гарри появилось кресло. Смерть жестом пригласила его присесть и тот послушался. Смерть вновь уселась на свой трон и продолжила:
– Я сама виновата, создав эти треклятые Дары… Хотела поиграть с тремя зарвавшимися братьями.... Хотя… нет! Лишь двое из них были чересчур высокомерны и самонадеянны, раз решили, что могут меня унизить без вреда для своего здоровья! Лишь Игнотус проявил, своего рода, почтение, показав свой страх передо мной.
—Игнотус попросил мантию-невидимку, чтобы спрятаться от… Вас… – напомнил Гарри, – Разве это не значит, что он унизил Вас сильнее остальных?
– Нет, молодой человек. Этим он показал, что боится меня. А страх для меня – главный показатель уважения. И, вдобавок, я увидела, что он очень умён! Жалко было бы, если бы я забрала его слишком рано.
– Но ведь Вы искали его и не могли найти!
– Это уже добавили от себя люди! – отмахнулась Смерть. – Запомни, Гарри, если бы я действительно хотела его найти, то никакая мантия и никакие чары не смогли бы скрыть его от меня! Неужели ты думаешь, что какой-то Волшебный Глаз Аластора Грюма мог видеть сквозь мантию-невидимку, а глаза самой Смерти не могут?! Особенно, учитывая, что это моё творение!
Гарри согласно кивнул. Смерть удовлетворенно улыбнулась и продолжила рассказ:
– Все мои Дары подталкивали их владельцев ко мне. Бузинная Палочка своим могуществом притягивала алчные взгляды. Ее владелец просто обречен умереть от чьей-то руки, а не естественной смертью! Воскрешающий камень – дурманил разум и сводил с ума. Ты думаешь, что когда ты шёл на верную смерть, из камня вышли призраки твоих родных?
Гарри ошарашено спросил:
– А разве нет?
Смерть презрительно фыркнула:
– Разве нет! – передразнила она несчастного подростка. – Тебе не кажется странным, что твоя мать пожертвовала своей жизнью ради твоего спасения, а потом вдруг ее призрак «гордится твоей смелостью и желанием отправиться к праотцам»!
– Но ведь… пророчество! – слабо попытался возразить Гарри, не желая верить, что он говорил не со своими близкими. Однако Смерть скептически отчеканила, выделяя каждое слово:
– Запомни раз и навсегда, Гарри! Ни один истинный родитель не позволит умереть добровольно своему единственному ребёнку! Он будет готов сравнять весь мир с Адом, перейти на сторону дьявола, но никогда не станет поощрять "эвтаназию"!
– Тогда что это было, если не мои родители? – с болью спросил Избранный.
– Иллюзия, – просто ответила Смерть, – то, что заставит тебя быстрее прийти ко мне. Камень показывает именно самых дорогих людей, которые смогут «убедит» принять «правильное» решение.
Гарри замолчал. Он понял ее. И ему было горько. Ужасно горько оттого, что он видел не маму с папой, не Сириуса с Римусом.... Что так и не смог попросить прощения. Он судорожно вздохнул. И, собравшись с силами, продолжил задавать вопросы:
– А как мантия-невидимка приближала к Вам?
– Маглы и маги не видят человека, скрытого под ней. А мои глаза видят неземное мерцание, которое я смогу разглядеть на огромном расстоянии. Я всегда знала, где находился Игнотус. По правде говоря, он был самым толковым из всех троих братьев. И я выполнила своё обещание. Я дала ему вещь, которая защитит его от смерти, то бишь, от меня. Это вполне естественное желание: быть под защитой. А двое старших братьев захотели чего-то более сверхъестественного, нежели магия. Хотели унизить, обмануть меня.... Практически никому это не удавалось, – внезапно Смерть замолчала, а на ее лице появилась разъяренная гримаса. – Кроме этого паршивого ублюдка Тома Реддла!
Гарри смотрел на неё и понимал, что она пылает праведным гневом и усилием воли сдерживает себя, чтобы не начать крушить всё вокруг.
– Этот полукровка с манией величия решил примерить на себя мой трон и корону самого Бога! Вознамерился жить вечно и вместо себя отправил сюда кусок своей гнилой душонки!
– Ну… осталось лишь убить змею! – пытаясь утешить Смерть, произнёс Гарри. – Все остальные крестражи уничтожены, включая… м-меня, – с трудом проговорил последнее слово Гарри. Оказывается, непросто признавать себя мертвым. Он с болью в сердце надеялся, что друзья справятся и уничтожат проклятого Темного Лорда. С трудом отогнав грустные мысли, он продолжил, – Так что нужно убить Нагайну и Волан…
– Не называй этого ублюдка этим вымышленным именем! – прошипела Смерть. – Он всего лишь жалкая детдомовская мразь по имени Том Реддл!
– Да, Вы правы, – спокойно кивнул Гарри.
Его тон подействовал на Смерть странно успокаивающе. И, взглянув ему в глаза, она внезапно улыбнулась:
– И, между прочим, умирать во-второй раз тебе было необязательно.
Гарри опешил:
– Нет, обязательно! Иначе как бы я уничтожил крестраж, который сидел во мне все эти годы?!
– Он был уничтожен ещё в конце второго курса, мальчик!
Гарри уставился на неё в недоумении. Затем, помедлив, вспоминал события в конце второго курса:
– В тот год я уничтожил Дневник Реддла… Это был первый крестраж.
– Опять ошибаешься. Сначала был уничтожен крестраж внутри тебя. Помнишь, тот момент, когда тебе в руку воткнулся клык Василиска? – спросила Смерть. Гарри в смятении кивнул. Смерть продолжила, – А помнишь, чем ты уничтожил дневник Реддла?
– Клыком Василиска, – как на уроке ответил Гарри.
– Именно! Ты едва не умер тогда. Но, хвала Господу, феникс вовремя пролил на тебя свои слёзы.
Гарри вскочил. Он был уже не в силах спокойно сидеть и слушать эту страшную правду. Он начал ходить взад-вперёд и вокруг своего кресла. Внезапно остановившись, он спросил:
– Тогда, как ещё можно понять нашу связь с Волан… с Томом? – Увидев нахмурившиеся брови Смерти, Гарри мгновенно исправился. – Я слышал его мысли, видел его действия. Как это можно объяснить?!
– Когда в тебя вселяется призрак, то даже после экзорцизма в тебе остаётся какая-то частичка от его духа. Обычно это какие-то привычки или воспоминания. А представь, когда в тебя вселяется часть чьей-то живой души! Как бы ты ни изгонял или ни убивал ее, мощная невидимая связь навсегда останется между вами, пока один из вас не умрет! И то, если кто-то вдруг решит остаться призраком, то связь останется до тех пор, пока в вечное забвение не уйдёт второй....
– А если призраками станут оба?
– Ооо! – протянула Смерть. – В таком случае не будет им покоя друг от друга до скончания веков!
Гарри замолчал. Он пытался осмыслить произошедшее. Значит, крестраж был уничтожен еще пять лет назад, а остальные он чувствовал и слышал, как остаточное явление! Значит, он зря пришёл к Волан-де-Морту! И зря оставил друзей на поле боя!
Смерть прервала его размышления:
– У тебя есть немного времени. Потом ты вернёшься.
Гарри едва не поперхнулся:
– В смысле вернусь? Обратно?!
Смерть усмехнулась:
– Обратно. На землю грешную! Ты не умрешь до тех пор, пока не исполнишь пророчество!
– Но ведь… пророчество уже исполнено! Реддл уже убил меня!
– Нет! – Смерть возвысилась над ним. – Он никогда не убьёт тебя! Пока я существую, ты будешь возвращаться бесконечное количество раз! И выйдешь победителем!
Глаза ее едва не стреляли ледяными молниями. Гарри весь вжался в кресло. Даже Волан-де-Морт с его змееподобным рылом не мог напугать его, как эта прекрасная, но могущественная женщина. Но, несмотря на то, что колени Гарри немного тряслись, услышанное приободрило его.
– Значит, я вернусь, убью змею, а потом…
– Необязательно возвращаться именно в тот момент, когда тебе семнадцать! – отвернувшись, промолвила Смерть.
Гарри вскочил и едва не схватил ее за руку от волнения. Она успела перенестись в другую часть комнаты:
– Осторожнее, мальчик! Мои прикосновения смертельны! И тогда даже Дары не спасут тебя.
– Простите! – задыхаясь промямлил он. Затем, отдышавшись, спросил: – Вы хотите сказать, что можете отправить меня в любое время? В любое-любое?
– Нет. Только начиная с того момента, как ты родился. Но не советую возвращаться в настолько ранний возраст. Твой мозг до годовалого возраста имеет краткосрочную память. Ты быстро всё забудешь.
– Тогда… – Гарри вновь усиленно заработал мозгами, – тогда отправьте меня в тот возраст! Когда мне чуть больше года… И… я ведь буду всё помнить, верно?
– Будешь, – усмехнулась Смерть, – однако не позволяй эмоциям чересчур часто выходить наружу. Смейся, но негромко. Веселись, но нечасто. Плачь, но не в голос. Иначе ты будешь забывать некоторые важные моменты, которые желательно не забывать. А также никто не должен знать о том, что ты – Повелитель Смерти! Никто не должен знать, что ты из будущего! Иначе мне придется снова тебя убить, и ты начнешь этот путь заново. Ты меня понял? И так как наш глубокоуважаемый директор и полукровка Реддл – легиллименты, я поставлю тебе сильный блок. Никто и никогда не сможет прочесть твоих мыслей, только если ты сам не расскажешь!
Гарри кивнул. Он с нетерпением ждал, когда увидит родителей. Однако, крепко сжав руки в кулаки, непрестанно твердил себе: «Держи себя в руках! Смейся, но негромко! Веселись, но нечасто…»
– Плачь, но не в голос! И никому ни слова! – закончила за него Смерть. Загадочно улыбнувшись, она стукнула своим посохом по мраморному полу. Ледяной вихрь закружил Гарри в воздухе, и он потерял сознание.
Его разбудили дразнящие запахи свежесваренного кофе и горячих тостов. Когда он открыл один глаз, то первым делом увидел толстые белые прутья, похожие на решётку. Он что, за решеткой?! Гарри резко вскочил, однако едва не упал, запутавшись в одеяле. Удержавшись рукой за прутья, он понял, что то, что он поначалу принял за решётку, – всего лишь детская кроватка-манеж. Осмотрев свои руки, он понял, что они чистые, беленькие и пухленькие. А сам он одет в смешную голубую пижаму с медвежатами. Оглядевшись по сторонам, он увидел большую двухспальную кровать, высокий платяной шкаф, бесчисленные полки с книгами и разбросанные повсюду игрушки.
«Неужели мне и вправду сейчас чуть больше одного года?» – начал размышлять он.
Гарри не помнил ни этой комнаты, ни этой кровати, ни одной из разбросанных игрушек. Надо привыкать. Внезапно в коридоре раздался знакомый голоса, который заставил его сердце биться чаще:
– Сейчас пойду разбужу его! Он любит, когда я в образе собаки сую морду ему в манеж!
Дверь открылась, и в комнату вошёл чёрный лохматый пёс. Гарри знал его настолько хорошо, что даже ухоженная чистая шерсть не дала ему усомниться.
– Сириус! – хрипло прошептал он.
Пёс в замешательстве остановился. Гарри тяжело дышал и, едва не плача, протянул к нему свою пухленькую ручку.
– Сириус! – уже громче повторил он. И тут услышал свой писклявый младенческий голосок. Однако из-за того, насколько четко он выговорил все буквы и с какой непонятной, взрослой болью в глазах он смотрел на собаку, получилось жутковато. И поэтому Сириус тут же перевоплотился в человека и подбежал к кроватке крестника.
– Гарри! Гарри, ты чего?! – испуганно заверещал он, беря ребёнка на руки. – Джеймс! Лили! – от волнения заорал он во все горло.
Рядом с ним тут же появилась красивая рыжеволосая женщина и перехватила Гарри.
– Что такое? Что с ним, Сириус? – Лили держала сына и внимательно изучала его на предмет травм. Прибежавший на шум Джеймс, оттолкнув Сириуса, тоже попытался осмотреть Гарри.
– Он… Он только что назвал меня по имени… Дважды!
Лили с Джеймсом недоуменно уставились на друга.
– Ну да, он уже давно научился говорить твоё имя! Что в этом такого?! – раздраженно спросила Лили.
– Но не когда я в образе собаки. Обычно он называл меня «Бадяга»! А тут… – Сириус сглотнул. – Он сказал сначала шепотом «Сириус»… А потом уже позвал меня чуть громче и… – Сириус скопировал жест крестника, – протянул ко мне руку! И знаете, он выговорил все буквы! Как… – он посмотрел на Джеймса, – как если бы меня звал ты!
Джеймс внимательно посмотрел на сына, но тот уже понял, что совершил оплошность и нужно как-то выходить из ситуации. Также он почувствовал, как сильно эмоции начали управлять им, и он с большим трудом смог взять себя в руки. Однако нежные объятия матери едва не лишили его последних крупиц самообладания.
– Сынок, может тебе кошмар приснился?
Гарри едва не расплакался навзрыд. Неужели, это они и есть – Мамины объятия? Руки такие нежные, а запах такой приятный и такой родной! Гарри уткнулся носом в ее плечо и тихонько заплакал, с трудом сдерживая вопль, который так и рвался наружу. Лили крепко прижала его к себе и прошептала:
– Всё, тихо, тихо, мой маленький! Мама с тобой! Папа с тобой! Сириус тоже здесь. Мы всегда будем рядом!
От этих слов Гарри едва не взвыл. Но, вовремя взяв себя в руки, а точнее, в маленькие пухленькие ручки, он глубоко вздохнул. И даже этот вздох вновь напугал Сириуса:
– Вот! Видели? Прямо как взрослый! С ним что-то не так!
Он подошёл к Гарри и тот взглянул на него. Каким Сириус был молодым и красивым! И каким тощим и жалким станет через каких-то двенадцать… Гарри резко пресёк эти мысли. Нет! Не станет! Ведь именно для этого он вернулся в прошлое! Больше он никого не потеряет! Он будет умирать бесконечное количество раз, но спасёт всех дорогих ему людей и убьёт Волан-де-Морта! Но один он не справится. Думай, Гарри, думай! Как же можно всё это обставить так, чтобы его слова принимали всерьёз, но в то же время он смог скрыть, что прибыл из будущего?…
Внезапно его взгляд упал на сидящую у окна почтовую сову. Ее перьевой окрас возле клюва напоминал огромные очки профессора Трелони. И решение пришло настолько быстро, что он едва смог скрыть триумф на своём детском личике. Пытаясь шепелявить, подобно младенцу, он медленно проговорил:
– Мама… я… ви-видел… как Сириуса убили.
Маленький пророк
В комнате воцарилось молчание. Ну не удивительно. Не каждый день можно встретить годовалого малыша, который в состоянии изъясниться не односложными словами, а целой фразой. И сама фраза повергла их в шок, ведь даже не каждому пятилетке можно объяснить что такое смерть или убийство. А тут…
Внезапно, Джеймс выхватил волшебную палочку и направил на сына.
– Кто ты такой? И где Гарри?!
– Джеймс! – возмутилась Лили. – Немедленно убери палочку!
– Лили, мы не в праве рисковать! Гарри может быть одержим призраком! Откуда мы можем знать, кого ещё Волан-де-Морт переманил на свою сторону?!
Гарри внутренне восхитился своим отцом. Ну надо же! Никто, даже Гермиона бы не догадалась, что такое может произойти. Надо будет взять себе на заметку. Но сейчас он должен до конца играть роль пророка, иначе не миновать беды. А если они найдут Сыворотку правды, то он проболтается про Смерть.
Внезапно он вспомнил, как однажды Трелони изрекла ему одно из своих пророчеств. Буквально за миг его озарило. Он сможет спасти родителей! Он сможет спасти их всех и избавиться от Реддла раз и навсегда! Надо лишь умело войти в роль! И, пытаясь полностью повторить выражение лица Трелони, Гарри произнёс замогильным голосом:
«Предатель! Среди нас найден предатель! Тот, кто готов предать своих друзей и отдать их на растерзание Темному Лорду, снуёт по крысиным норам и ждет удобного случая, когда наконец ему станет известно их место нахождения…»
Ещё вначале предложения Лили едва не вскрикнула и не выронила ребёнка. Но, усилием воли, смогла удержать его дрожащими руками на весу. Джеймс и Сириус долго глядели на него, словно видели впервые. И когда молчание затянулось, и, без того натянутые нервы Гарри едва не лопнули – он заплакал от напряжения.
Словно очнувшись от забытая, Джеймс бросил свою палочку на пол и перехватил сына. Сильные отцовские руки успокаивающе покачивали ребёнка. А тихий бас шептал:
– Прости, прости, сынок! Папа напугал тебя? Не плачь. Я знаю, это ты… Только… – Джеймс посмотрел ребенку в глаза, – пожалуйста, повтори то, что ты сейчас сказал!
– Ты что, не слышал? – заламывая руки, переспросила Лили. – Он сказал, что предатель среди нас и....
– …снует по крысиным норам! – едва не прорычал Сириус. – Питер!
– Подожди, Сириус, не спеши с выводами! ! Вдруг он ошибся? – попытался возразить Джеймс, но Сириус перебил его:
– Джеймс, это было пророчество! И… – он взглянул на Гарри, – бьюсь об заклад, оно правдивое!
– Но в моем роду не было провидцев! А Лили, так вообще, маглорожденная!
– А с чего ты решил, что этот дар переходит лишь по наследству?! Как магия выбирает, кому она достанется: полукровке или маглорожденному, так и дар предвидения может появиться у кого угодно,
– Нам нужен Дамблдор! – решительно произнесла Лили.
– Однако, с Дамблдором не так просто связаться, – возразил Джеймс, – для начала, стоит найти Макгонагалл. Через неделю начнётся новый семестр....
Внезапно в их окно, как по заказу, влетела пестрая сова с письмом. Увидев печать Хогвартса, Лили торопливо вскрыла конверт.
– Оно от Дамблдора! – ликующе воскликнула она.
– Что он пишет? – спросил Сириус.
Лили, прочитав, нахмурилась:
– Он просит нас с тобой прибыть в штаб Ордена Феникса. Срочно.
Гарри встрепенулся. Он должен увидеться с Дамблдором! Однако, Сириус едва не нарушил его планы:
– Вы тогда отправляйтесь. А я посижу с Гарри.
Гарри едва не завопил на крестного от возмущения. Но, к счастью, Лили возразила:
– Нет, Сириус. Мы должны показать его Дамблдору. Если то, что мы сейчас услышали, было пророчеством – он тем более должен об этом знать!
Сириус, подумав, согласился.
– С ним нельзя трансгрессировать. Возьмите лучше мой мотоцикл. А я подожду вас дома.
– Ты должен поехать с нами! У нас нет от тебя секретов! – твёрдо сказал Джеймс. Лили согласно кивнула.
Гарри, глядя на эту идиллию, едва не прослезился от умиления. Однако, сумев вовремя взять себя в руки, начал лихорадочно обдумывать, как теперь втереться в доверие директору. Ведь с ним будет, отнюдь, не так просто.
Решили, что Сириус будет за рулем, Джеймс на заднем сидении, а Лили вместе с Гарри – в люльке. К Дамблдору они зайдут вместе. И Гарри, сидя в знакомом мотоцикле, но уже в объятиях своей мамы, предвкушал встречу с директором, которого чуть больше года назад видел распростертым на земле после падения с Астрономической башни.
В новом штабе Ордена Феникса было намного уютнее, нежели в доме на Площади Гриммо. Снаружи это была маленькая хижина в деревенском стиле. Однако, стоило зайти внутрь, как складывалось ощущение, будто они оказались в одной из типичных магловских гостиных. Посреди комнаты стоял большой круглый стол за которым сидели Долгопупсы с малышом Невиллом, и уже довольно седой директор. И несмотря на отсутствие начала или конца стола, было видно, кто восседает во главе.
Альбус Дамблдор, увидев вошедших Поттеров и Сириуса Блэка, слегка нахмурился.
– Кажется, я просил в письме прийти лишь вас с Гарри.
Сириус сконфуженно произнес;
– Я предлагал им посидеть с Гарри, но они отказались.... Если хотите, я могу уйти....
– Нет, Сириус! Ни в коем случае! – вскипел Джеймс. – Альбус, я могу за него поручиться!
– Сейчас неспокойные времена, Джеймс.... – подал было голос Фрэнк, однако, тот осадил его.
– Сириус уже не раз доказывал нам свою верность! Я не буду даже допускать мысли о том, что он может оказаться предателем! Уж тебе, Фрэнк, тем более грех жаловаться на него! Он дважды спасал тебе жизнь!
– Мы не должны ссориться, друзья мои! – возвысился над ними Дамблдор. – Особенно сейчас!
– Альбус, – вмешалась Лили, прижимая к груди Гарри, – у нас тоже есть к вам срочное дело! Оно касается Гарри.
Директор мгновенно сосредоточил взгляд на ребенке. Тем временем Лили, немного помедлив, произнесла:
– Буквально час назад он… изрек пророчество…
– Что?! – ахнула Алиса. – В каком смысле?
– В прямом, Алиса. Четко и ясно… как если бы это сказал взрослый.
Дамблдор нахмурился и подошел к Гарри. Тот радостно вздохнул. Как же он был счастлив в тот момент! Ведь он отчетливо помнил ту ночь в Башне Молний, когда получив смертельное заклинание в грудь, Дамблдор вылетел из окна. Тем временем, директор внимательно смотрел в глаза Гарри и ничего не мог разглядеть. Это повергло его в небольшое замешательство. Попытавшись снова заглянуть в мысли ребенка, он напрягся всем телом, однако, тот остался спокоен и, как ни в чем не бывало, радостно взирал на директора.
Вдруг, ведомый непонятными эмоциями, Гарри потянулся к Дамблдору и обнял его. Все в комнате замерли. Альбус добродушно улыбнулся и перехватил ребенка у Лили. Внезапно, услышав всхлип, он аккуратно отстранился от малыша и увидел слезы на его щеках.
– Почему ты плачешь, Гарри? – мягко спросил Дамблдор.
Гарри попытался успокоиться, однако, рыдания едва не сдавили ему горло. Он почти задыхался. Но, понимая, чем это чревато, решил выпалить первое, что пришло на ум:
– И вас убьют!
Все присутствующие в комнате, за исключением Дамблдора, разом ахнули.
– Гарри, что ты такое говоришь?! – воскликнула Лили.
– Кто убьет?! Когда убьет?! – заверещал Сириус.
– Тихо! – громовым голосом приказал директор.
Все разом умолкли.
Альбус обнял давящегося рыданиями Гарри и, некоторое время молчал, похлопывая его по спинке. Когда, наконец, ребенок смог вздохнуть и успокоиться, Дамблдор спросил:
– Гарри, ты видел сон, как меня убили?
Гарри посмотрел на директора и кивнул. Седовласый директор продолжал:
– А кто меня убьет, ты видел?
Гарри закусил губу. Он и забыл, что это был Снегг. И пусть это все было планом Дамблдора, говорить об этом сейчас крайне рискованно. Всё-таки, этот человек не раз выручал его. И Гарри решил валить все в одну кучу: