Книга с железным пером

Андрей Амелин

Книга с железным пером

Глава 1

Тишина. Алиса Верн ненавидела тишину.

Особенно такую – густую, удушливую, как ватный кокон, окутавший её квартиру с тех пор, как слова перестали приходить. Три месяца. Девяносто дней. Две тысячи сто шестьдесят часов пустого экрана. Последний роман – тот самый, что критики разнесли в пух и прах за «фальшивые эмоции», – пылился в нижнем ящике письменного стола, а новый… Новый не начинался. Курсор на белом листе мигал насмешливо, словно знал: сегодня снова будет пусто.

Отчаявшись, Алиса натянула первое попавшееся пальто и вышла на улицу. Осенний дождь хлестал по лицу, но она почти не чувствовала его прикосновений. Ноги сами привели её к неприметной букинистической лавке с потёртой вывеской с философским названием – «Последняя глава». Колокольчик звякнул над головой, когда она переступила порог.

Воздух внутри был густым и сладким – пахло старыми страницами, воском и чем-то ещё… Ванилью? Ладаном? Алиса не могла определить.

– Ищете что-то особенное? – раздался из полумрака голос. За прилавком поднялся седой мужчина. Его глаза были неестественно тёмными – словно зрачки поглотили всю радужку.

– Вдохновение, – вырвалось у Алисы, и она тут же покраснела от банальности собственных слов.

Мужчина молча кивнул в сторону дальнего стеллажа:

– Там, возможно, найдёте.

Алиса медленно шла между рядами, пальцы скользили по корешкам. Ничего. Ни одной зацепки, ни одной искры…

– Ты очень долго.

Голос за спиной заставил её вздрогнуть. Он звучал легко, как шепот, но отчётливо, будто кто-то говорил прямо в ухо. Алиса резко обернулась.

Девочка.

Лет семи, не больше. Белое платье странно светилось в полумраке лавки, хотя источник света уловить было невозможно. Солнечные блики – в пасмурный ноябрьский день! – играли в её русых волосах. В худеньких ручонках она держала книгу в синем переплёте.

– Это твоё, – протянула она.

Алиса автоматически взяла книгу – и в тот же миг ей показалось, что под обложкой что-то дрогнуло. Лёгкий трепет, едва уловимое движение – будто внутри билось ещё одно, бумажное сердце. Золотое тиснение на корешке почти стерлось, но под ним угадывались инициалы: «А.В.»

– Подожди! Кто ты… – начала Алиса, но девочка уже исчезла. Быстро. Бесшумно. Словно её и не было.

Продавец нахмурился, когда Алиса вернулась к прилавку:

– Вы с кем-то разговаривали?

– С девочкой… в белом…

– Здесь только вы и я, – покачал головой старик. – Хотя… в нашей лавке много призраков. – улыбнулся.

Алиса открыла книгу. Первая страница содержала всего один абзац:

«Критика стала для Алисы наказанием с тех пор, как мать назвала её истории бредом. В глубине души она стала сомневаться: а вдруг всё, что говорят, – правда?»

Кровь ударила в виски. Этого не мог знать никто. Даже её психотерапевт.

Она лихорадочно листала страницы:

«В пятнадцать лет Алису бросил парень из соседнего двора, и она решила больше никогда не влюбляться… В двадцать пять – ложь редактору и первый срыв публикации…»

Алиса некоторое время стояла как в ступоре и не понимала, что делать дальше.

– Сколько? – голос Алисы сорвался на шепот.

Продавец взял книгу, перевернул в руках, провёл пальцем по корешку.

– Странно, – нахмурился он. – Не помню, чтобы она у нас была.

– Вы уверены?

– Возьмите, – неожиданно сказал он, возвращая книгу. – Кажется, она действительно ваша.

Когда Алиса вышла на улицу, дождь уже закончился, оставив после себя запах мокрого асфальта и желание весны, но по календарю впереди должна была быть только зима… Она сунула руку в карман пальто – и наткнулась на что-то твёрдое.

Она достала предмет.

Перо. Из металла.

Телефон завибрировал в кармане. «Мама».

– Нет. Нет. Нет… – шептала она, судорожно сжимая металлическое перо. Остриё впивалось в ладонь, но боль казалась далёкой, почти нереальной. Телефон в кармане замолчал, затем снова загудел – мама не отступала.

Она почувствовала, как в сумке что-то шевелится. Тонкий шелест, будто кто-то осторожно их перелистывает. Алиса нервно достала книгу и открыла ее. Последняя страница была вырвана. На предпоследней – всего одна фраза: «Она закроет книгу, так и не простив ни их, ни себя…»

– Это не обо мне, – твёрдо сказала Алиса вслух. – Я устала. Я не спала три ночи. Это галлюцинация.

Но когда она разжала пальцы, на ладони остался чёрный след – будто от чернил, которых не было на страницах.

Телефон снова зазвонил. Алиса посмотрела на экран – «Мама» мигало над фотографией, сделанной пять лет назад на её день рождения. Мать улыбалась в кадре, обнимая дочь. Алиса стояла с каменным лицом. Она нажала зеленую иконку.

– Алиса? – голос матери прозвучал одновременно близко и бесконечно далеко. – Ты там?

Дождь снова начал накрапывать. Капли падали на раскрытую страницу, но чернила не расплывались – они впитывали воду, становясь только ярче.

– Да, – наконец ответила Алиса. – Я здесь.

Глава 2

Дверь захлопнулась с глухим стуком, будто сама квартира вздохнула с облегчением, наконец заполучив свою хозяйку обратно. Алиса бросила ключи на тумбу, где они звякнули о стеклянную поверхность, нарушив тишину. Книгу она положила на стол с такой осторожностью, словно это была бомба с тикающим механизмом. Металлическое перо легло рядом, и в свете настольной лампы оно вспыхнуло неестественным ярким бликом – слишком ослепляющим для простого металла.

– Полный бред, – прошипела Алиса, наливая в бокал вина. Рубиновая жидкость бурлила, когда она отпивала большой глоток, оставляя на стекле следы помады, похожие на капли крови на клинке ножа.

Но несмотря на все попытки убедить себя в абсурдности происходящего, её пальцы сами потянулись к синему переплёту. Книга раскрылась с лёгким сопротивлением, словно не хотела раскрывать свои тайны слишком быстро.

Запах ударил в ноздри – сладкий, удушливый, совершенно непохожий на обычный аромат старых страниц. Не бумага, не клей… Ваниль? Нет, что-то другое, тяжелее, навязчивее. Вдруг в памяти всплыло воспоминание – мамины духи на тумбочке в родительской спальне. Именно этот запах пропал вместе с ней в тот роковой день.

– Ладно, чертова штуковина, – Алиса снова сделала глоток вина, ощущая, как алкоголь растекается теплой волной по телу. – Что ты ещё знаешь?

Страницы задвигались под её пальцами, будто живая плоть. Прежде чем она успела моргнуть, по пожелтевшим страницам побежали черные строки, появляющиеся прямо на глазах. Буквы ползли, переплетаясь друг с другом, словно корни ядовитого растения, формируя зловещее пророчество: