bannerbanner
Пески Аргоны. Книга 1: Раб
Пески Аргоны. Книга 1: Раб

Полная версия

Пески Аргоны. Книга 1: Раб

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Ник Колб

Пески Аргоны. Книга 1: Раб

Глава 1

Сознание возвращалось медленно, будто пробиралось сквозь густой туман. Первым пришло ощущение жары. Она была везде – в теле, в воздухе, под кожей. Всё горело. Дышать было тяжело: каждый вдох словно опалял изнутри. Горло пересохло, язык прилип к нёбу, губы растрескались. Я попытался сглотнуть – без толку. Во рту не было ни капли слюны. Только пыль. Горячая, горькая, как будто я съел пригоршню песка.

Где-то на краю сознания вспыхнула мысль: нужно открыть глаза. Я попробовал пошевелиться. Лицо будто закостенело – кожа стала толстой, грубой, как сухая кора. Песок въелся в складки, забился в глаза. Ресницы слиплись, всё болело, даже веки. Но я всё-таки заставил себя открыть их.

Первое, что я увидел, – небо. Странное, тусклое, с жёлтым, пыльным оттенком, словно его прикрыли мутной тканью. Прямо надо мной висел гигантский шар – газовый гигант. Он казался нереальным. Огромный, буро-зелёный, с закручивающимися полосами и медленными кругами штормов. Он заполнял почти всё небо, и всё вокруг казалось блеклым на его фоне.

Чуть в стороне я заметил тёмную конструкцию. Сначала не понял, что это, но потом разглядел – станция. Огромная, разрушенная. Куски её корпуса торчали наружу, другие – медленно вращались рядом. Они не падали, просто зависли в небе, будто подчинялись другой гравитации.

Я посмотрел вниз. Моё тело… Оно было не моим. Худое – до ужаса. Не просто истощённое – выжатое досуха. Кожа натянута на кости, живот ввалился, рёбра торчали, как палки под пледом. Руки – чужие: длинные, сухие, запылённые. Пальцы дрожали. Ногти – обломаны, обгрызены. На коже – ссадины и въевшаяся грязь, настолько глубоко, что не отмыть. Всё тело пересохло, как старая тряпка, покрытая сетью трещин.

На мне были обрывки тряпья. Они ничего не грели, не защищали – только прикрывали срам. От них пахло гнилью, потом и чем-то тухлым. Я поднял ногу. На лодыжке – металлический обруч. Кандалы. Цепи были перебиты, но след остался: ржавчина, кровь, засохшая в складках кожи. На другой ноге – такой же. Настоящие. Не бутафория. Тяжёлые, сделанные, чтобы держать.

Я не знал, откуда они. Не помнил, чтобы меня сковывали. Не вспоминал, чтобы тащили. Вообще – как оказался здесь? Ни дороги, ни событий до. Только жар. Боль. И тишина.

Я пошевелился. Тело откликнулось глухой, вязкой болью, словно что-то внутри застонало: «Зачем ты это делаешь?» Каждая мышца, каждый сустав тянулся, как проржавевшая пружина. Я попытался встать, но ноги подломились. Колени врезались в раскалённый песок – тот жёг, цеплялся за кожу, лез под ногти, в глаза, в уши. Я рухнул обратно – на локти, на бок. Внутри сжалось не от страха, не от боли – от чистой, всёпоглощающей слабости. Хотелось просто лечь. Остаться. Пусть жарит. Пусть испарит. Но я не остался. Я снова поднялся – медленно, с усилием, дрожащими руками, как древний старик. Колени дрожали, но я упёрся ступнёй в землю и выпрямился. Мир качнулся, будто я стоял на палубе во время шторма. Но я устоял. Сделал шаг. Ещё один. Ноги тряслись, сердце билось где-то в горле. Я не знал, куда иду – просто шёл. Инстинкт вёл. Подальше от света. Прочь от той стороны, где в небе висел газовый гигант – как кара небесная. Его сияние пекло хуже, чем любое солнце.

Я искал тень. Хоть что-то: камень, обломок, вмятину в земле. Любое укрытие. Просто не свариться тут, как мясо в котелке. Вокруг – пустота. Ни следов, ни деревьев, ни домов, ни людей. Только бескрайняя красная пустошь. Сухая. Безжизненная. Над ней – небо, гигант, и я. Один. Голый. Сломанный. Без прошлого, без памяти. Я даже не знал, какой сегодня день. Месяц. Год. Всё, что было «до», казалось сном – чужим, несбывшимся.

Я провёл ладонями по телу. Кожа – горячая, шершавая, пересохшая, как старая бумага. Всё внутри ныло. Мышцы болели, будто меня сжимали, тянули, били. В каждом движении отзывалась тупая боль. Я коснулся плеча – вздрогнул. Ниже – синяк. Под рёбрами – гематома. На боку – ещё одна. Я скривился: что-то внутри будто набухло. Не сломано, но явно повреждено. Может, палками. Может, ногами. Потрогал шею – откликнулась тягучей ноющей болью. Мышцы не просто ныли – они будто начали портиться, как залежалое мясо. На ногах – кандалы. На теле – грязные лоскуты. По коже – следы побоев. Ну, блядь. Тут и думать нечего. Не просто потерянный. Я – бывший раб. Или беглый. Или просто выкинутый. Какая теперь, по сути, разница?

Я провёл рукой по голове. Волосы – короткие, срезаны наспех, словно ножом или ржавым осколком. Не стрижка – паника. Или попытка стереть кого-то до основания. Под пальцами – бугры черепа, царапины, пыль, пот. Дальше – уши. Коснулся одного. Странная форма: вытянутое, тонкое, тянущееся вверх. Я тронул другое – такое же. Чужие. Без фэнтезийного пафоса, без остроконечных понтов. Просто… не мои. Я никогда раньше не думал о форме ушей, но теперь чувствовал – не то.

Что-то кольнуло внутри. Я поднял локоть, посмотрел на внутреннюю сторону – там, где всегда было родимое пятно, круглое, тёмное, ближе к кости. Пусто. Чистая, сухая, пыльная кожа. Я замер. Нахмурился. Проверил другой локоть. Тоже ничего. Будто всё тело – не моё. Будто кожу заменили. Будто меня… перелили. Пересыпали. Поместили в чужую, изношенную, уставшую оболочку и сказали: «Вот теперь – ты.»

Я опустился обратно на корточки, прислонился спиной к тёплой каменной стенке ямы и медленно выдохнул.

– Дааа… попал ты, Вася Пупкин, – пробормотал я. Голос вышел сухой, хриплый, как будто из чужого горла. От этого внутри стало только тише. Глубже. Глуше.

– Ни тебе волшебства… Ни грудастых эльфиек… Ни портала, ни магии, ни книжных приключений, – выдохнул я в пустоту. – Да и не Вася я.

Я прикрыл глаза.

– Алекс. Если точнее – Рипович Александр Артёмович. Двадцать девять лет. Стабильная работа. Техник. Электроника, ремонт, диагностика. Сломалось – я соберу. Платы, провода, дисплеи, моторы. Вентиляция, кофемашины, промышленные линии – всё через руки прошло. Всё – сам.

На вдохе кольнуло под рёбрами. Я затаил дыхание. Пульс бился в висках, как молот. Песок лез в нос, зубы скрипели.

– Один. Почти всегда один. С работой повезло – не в нищете, не богато, но стабильно. Хватало на квартиру и сигареты. Девушки… Бывали. Временами. Ненадолго. Я и сам не держался. И они были не те, за кого стоит цепляться. Хотя… одна всё-таки была.

Я открыл глаза. Посмотрел вверх – на чужое небо.

– Неважно. Всё это осталось там. За чертой. В другом мире. В другой жизни.

Я умолк. В голове гудело, как в пустом железном баке. Я сидел в яме, изломанный, с ободранной кожей, в кандалах, в теле, которое мне не принадлежало, посреди мёртвой пустыни, на непонятной планете, где даже солнце – не настоящее.

Сдохнуть здесь? Просто вытянуться, закрыть глаза и отдать всё обратно… не звучало так уж плохо.

Я позволил себе представить это. На секунду. А потом отодвинул. Внутри что-то сжалось. Маленькое. Живое. Упрямое. Как крыса. Оно цеплялось. Оно не соглашалось.

Я просидел в яме какое-то время – не знал, сколько. Минуты растягивались в часы. Или часы – в минуты. Упасть и остаться было бы просто. Даже правильно. Это солнце – или то, что его здесь заменяет – довело бы дело до конца. Песок бы поглотил. Через пару дней от меня осталась бы только грязная тряпка и сломанные кандалы. И тишина.

Но что-то внутри не позволяло. Не надежда. Не воля к жизни. Просто скребущее, упрямое нечто. Оно не шептало «живи», не поднимало знамён. Оно просто грызло изнутри, цеплялось когтями за каждую мысль, не позволяя лечь и спокойно исчезнуть.

Я медленно поднялся. Колени дрожали, мышцы ныли, в голове шумело. Мир качнулся – небо, песок, собственная тень слились в круг. Я сделал вдох, выдох… Второй шаг дался легче. Поднялся из ямы, цепляясь руками. Песок жёг ладони, но я выбрался.

Наверху всё было тем же. Красная пустошь. Чёрные камни. Высохшие кусты, будто опалённые молнией. Горизонт – плоский, выжженный, как старая карта. Ни дороги. Ни следов. Ни намёка на жизнь.

Я пошёл. Просто вперёд. Там, где было чуть темнее. Не тень – но нечто менее яркое. Газовый гигант всё так же висел над головой, как глаз. Неподвижный. Вездесущий. Свет от него бил в глаза, заставлял щуриться. Я опустил взгляд и смотрел под ноги. Иногда оборачивался. Зачем – не знал. Может, надеялся. Что кто-то будет. Кто-то… хоть кто-то. Но сзади было только пыльное безмолвие.

Шёл долго. Сколько – не понять. В какой-то момент начал замечать странности. Сначала – пятна. Мелькают сбоку, как мошки. Потом – тени. Камень? Нет, куст. Или человек? Я щурился, подходил ближе – и они исчезали. В один момент я услышал голос. Женский. Тихий. Где-то за спиной.

Я замер. Обернулся. Пусто.

Сердце заколотилось. Грудь сжалась. Жажда перестала быть ощущением в горле – она ушла глубже, в кости. В голове гудело, как в трансформаторной будке. Ноги дрожали, подкашивались. Песок под стопами стал каким-то мягким, вязким, будто я начинал утопать. Не физически – в голове.

Я двигался. Без цели. Просто туда, где было хоть чуть менее ярко. Хоть какое-то укрытие. Хоть мгновенье тени. Хоть тень собственного тела. Мир расплывался, и я уже не различал, что реально, а что – плод перегретого мозга.

И тогда, сквозь марево, я заметил движение.

На горизонте кто-то шёл. Или ехал. Или плыл – как по воде. Сначала – одно пятно. Потом – несколько. Силуэты. Вытянутые, колеблющиеся. За ними – громады. И шум. Глухой, низкий, как ворчание старого дизеля. Я моргнул. Силуэты не исчезли.

Я замер. Потом поднял руку. Вторую.

– Эй… – прохрипел я. – Ээээй!

И пошёл – шатаясь, спотыкаясь, с вытянутыми вперёд руками, как призрак.

Силуэты становились чётче. Они двигались. Не мираж. Не игра воздуха. Это были существа – огромные, тягучие, ползущие по песку. За ними тянулся глухой ритмичный рёв, не мотор, не дыхание – что-то промежуточное. Незнакомое. Нехорошее. Но живое. А значит – шанс. Хоть какой-то. Хоть любой.

Я поднял руки. Медленно, тяжело – словно они были не мои. Одна дрожала, вторая повисла, и я вцепился в неё пальцами, чтобы удержать. Рот пересох, но я попытался крикнуть:

– Эй!.. ЭЭЭЙ!.. ПОМОГИТЕ!

Выходило слабо. Хрип. Обрывки звука. Но я продолжал идти – шатаясь, спотыкаясь, как пьяный. Не думал, что скажу. Не думал, кто это. Просто шёл. Туда, где не одиночество.

От колонны отделились два всадника. Они шли не как патруль – как хищники, учуявшие добычу. Быстро, уверенно, с каждым шагом приближаясь. Животные под ними были проворные, покрытые жёсткой тёмной бронёй. Короткая, широкая шея, узкие бока, один горб. Вместо зубов – перемалывающие пластины, как у мясных жуков, только в десятки раз крупнее. Каждый шаг – упругий, быстрый, точно выверенный. Ни массивности, ни тяжести – только натянутая пружина. И скорость.

Я замер, не сводя с них глаз. Где-то внутри, будто щёлкнул тумблер. Без причин, без логики – я знал, как называются эти твари. Те, на которых они ехали. Шаары. Просто всплыло. Слово. Образ. Знание. Я не знал, откуда оно. Но оно было. Как будто мозг выдал обрывок из чужой инструкции. Как будто кто-то однажды это уже показывал. Или прошивал напрямую. Шаары. Быстрые, выносливые, зловонные. И почему-то – знакомые. Хотя я точно видел их впервые.

Воздух дрожал от приближения. Меня качало. Я снова крикнул, сорвался на кашель. Всё плыло. Глаза заливало потом, лицо облеплял песок. Но я шёл. Как идиот. Как зверь. Махал руками, будто мог этим что-то объяснить.

Всадники остановились в десятке метров. Один сказал что-то громко, резко. Голос – как скрежет металла по кости. Я не понял слов. Но смысл… понял. Это было странно – будто не уши услышали, а что-то внутри уловило заранее. Как будто смысл проскочил вперёд, выжженный напрямую в мозг. До перевода. До осмысления.

– Смотри, глянь… – донеслось от одного из них. – Твари к нам идут сами.

Я застыл. Перевёл взгляд. Губы пересохли, но я слышал каждое слово. Не просто слышал – понимал. Не знал как. Просто… знал.

Второй усмехнулся. Голос у него был низкий, хриплый.

– Дырка на заднице Гружля, – бросил он. – Глянь, ещё и руками машет.

Я не сразу понял, о чём речь. Но слова врезались в мозг. Дырка. Задница. Гружль. Последнее было чужим – незнакомым – но я сразу почувствовал: в этом слове есть вонь. Что-то мерзкое. Тягучее. То, что местные знают с детства. И меня только что с этим сравнили.

Один спрыгнул на землю. Второй поднял копьё.

Я уже не шёл. Стоял. Просто стоял и смотрел. И не знал – смеяться мне или плакать.

Всадники приблизились. Оба – в одинаковых тёмных плащах с капюшонами. Лица скрыты масками – чёрными, с нарисованными хищными оскалами. Зубы, языки, изогнутые клыки – как у демонов на старых гравюрах. Один держал копьё наготове. Второй сидел спокойно, почти лениво – но в каждом его движении сквозила сила.

Маска закрывала лицо, но под плащом угадывались очертания тела. Слишком плавные, чтобы быть мужскими: линия шеи, бёдра, изгиб плеч. Женщина? Сложно сказать. Но когда она заговорила – по спине прошёл холод. Голос был хриплым, с лёгким баском. Почти мужской. Но в интонации было нечто… ощупывающее.

– Шахир, – протянула она. – Ты только посмотри.

– Уши? – спросил второй. Грубый голос. Отрывистый.

– Вытянуты. Волосы светлые. Череп правильный. Худой, но всё при нём. Это Шахир. Сто процентов. Я вижу.

– Мало ли, – хмыкнул он. – Подделка. Или грязь.

– Нет. Они все такие. Универсальные. Гибкие. Привлекательные. Их выводили под обслужку. И мужчин, и женщин. Особенно – таких.

Сквозь маску чувствовалась её улыбка. Не добрая. Не весёлая. Хищная. Взвешивающая. Как приценка на мясном рынке.

– Только не сломай его, – лениво бросил напарник. – За такого дадут хорошие деньги.

Я дёрнулся назад. Или попытался. Нога соскользнула по песку, и я чуть не рухнул сам.

Шаар рванул вперёд. Всадница двигалась, как змея – резкий толчок, выверенный прыжок. Копьё ударило мне под колени тыльной стороной – не остриём. Я не успел среагировать. Ноги подкосились, и всё тело рухнуло в песок. В глазах полыхнули искры. Грудью я врезался в землю. Изо рта вырвался сухой, срывающийся кашель. Губы треснули, будто снова порвались по старым швам. Я застонал и попытался перевернуться – но тут же почувствовал, как тяжёлая нога опустилась мне на спину, вдавливая в пыль.

– Вот и всё, – прошипела она сверху. – Привет, красавчик. Добро пожаловать домой.


Глава 2

Меня перевернули. Руки резко заломили за спину, и что-то грубое, колючее с силой сжало запястья. Верёвка или жгут – с крошками песка, вонзавшимися под кожу. Пальцы затекли почти сразу, плечи вспыхнули болью. Кто-то дёрнул узел, проверяя – я зашипел сквозь зубы. В ушах гудело, как под водой. Песок лез в глаза, на язык, скрипел между зубами, будто я жевал каменную пыль.

– Живой, – сказала она. Всё тот же хриплый, почти ленивый голос. – Даже не отключился. Выносливый. Это хорошо.

Я услышал шорох. Она наклонилась. Ремни заскрипели, что-то металлическое звякнуло. Затем – фляга. Тёплая, почти горячая, снаружи – облепленная пылью. Она сунула горлышко мне к губам.

– Пей.

Я припал жадно, почти с рыком. Вода ударила в рот, и я чуть не задохнулся. Это не была вода. Это была какая-то жидкость с привкусом ржавчины, пота, кожи и пепла. Тёплая, мутная, пахнущая грязным железом и дешёвыми трубами. Я закашлялся, поперхнулся, но пил. Глотал. Рот обжигало от соли, язык будто стал шершавым, как наждак. Каждый глоток был мукой – но с каждым мгновением внутри разрасталось нечто похожее на блаженство. Как если бы мозг начал таять. В груди – тепло. В голове – звон. Мутное, мерзкое, вонючее… но живительное. Я жадно тянулся к горлышку фляги, как зверь. Не думая. Не выбирая.

– Вот так, – пробормотала она. – Хороший мальчик.

Кто-то хмыкнул. Потом – шаги, шелест ремней, глухое фырканье животного. Меня подняли. Не аккуратно – как мешок. За подмышки и колени. Спину пронзила боль, грудь сжалась. Я дёрнулся, зашипел от резкого спазма, но это ни на что не повлияло. В следующий миг я уже болтался животом вниз, перекинутый через что-то твёрдое и шершавое.

Хитин.

Я лежал на спине существа, свисая, как мешок с тухлой картошкой. Подо мной – широкая, ритмично движущаяся спина, покрытая тёмными хитиновыми пластинами с неровной, ребристой поверхностью. Существо шло уверенно, с лёгкой тряской. При каждом шаге у меня дергалось всё внутри.

Через несколько минут мы догнали караван. Он стоял на склоне, среди песков. Животные, увешанные грузами, выстроены в цепь. Люди – в кандалах, кто сидел, кто стоял на коленях. Большие звери тяжело дышали, от них шёл жар.

Всадница, не сбавляя хода, обогнала колонну и махнула кому-то из своих:

– Сними эту дырку на заднице Гружля, пока не провонял всё.

Я не сразу понял, что речь про меня. Но когда меня резко сдёрнули с Шаара и швырнули в песок – стало ясно.

Я поднял голову – и увидел его.

Он стоял в самом центре. Огромный. Четыре метра в холке, может больше. Массивный, багрово-коричневый, покрытый складками, язвами, наростами. Кожа – как старая, растрескавшаяся резина, гниющая и потная. Из трещин сочилась мутная, вязкая жидкость. Он порыкивал, как мотор, работающий на остатках топлива. Из пасти то и дело вырывался тяжёлый, вонючий пар. Над мордой – тупой, загнутый рог. А глаза… Три. Один – посередине, два – по бокам, мутные, бессмысленные. Не смотрели – просто были.

И запах…

Он ударил, как плеть. Я отпрянул, закашлялся, губы скривились в гримасе. Смесь тухлого мяса, прокисшего жира и чего-то такого, чему место не на поверхности, а глубоко в преисподней. От одной волны вони закружилась голова.

На его спине сидел всадник. В позе лотоса. Между бочками, мешками, ящиками – всё крепко притянуто ремнями к широкой, почти ровной спине чудовища. Ни шатания, ни колебаний. Только лёгкая вибрация, когда он дышал. Спина дрожала, как гнилой мост под тяжестью груза.

Вот он, значит, Гружль.

Вот ты, значит, я – дырка у него на заднице.

– Бля… – вырвалось у меня вслух.

Никто не отреагировал. Или сделали вид, что не слышали.

– Сказал же, вонь за версту тащится, – буркнул кто-то, протаскивая меня мимо. – Не Гружль, а ходячая яма.

Я кашлянул. Глаза щипало, текли слёзы. Но теперь я знал точно: «дырка у Гружля» – не просто ругательство. Это статус. И, судя по всему, вполне заслуженный.

Меня подняли под руки и потащили к основной линии. Песок жёг лицо. Руки были затекшими, плечи ныло. Я еле волочил ноги, не потому что сопротивлялся – просто не мог держать тело. Оно разваливалось. На части. Внутри и снаружи.

Строй рабов тянулся вдоль грузовых животных. Все – на одном длинном тросе, соединённые металлическими кольцами за шею или запястья. Кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то лежал прямо в песке. Измождённые. Грязные. Хромые. Лица – в ссадинах, синяках, запёкшейся крови. В глазах – пустота. Без мыслей. Без желания. Как у давно сломанных людей.

Меня подвели к одному из промежутков. Вставили в кольцо. Замок щёлкнул. Цепь натянулась. Всё. Я стал частью груза.

Я пытался стоять, но ноги дрожали. Свет – будь то солнце, или отражение от газового гиганта – бил в глаза, выжигал тени. Всё вокруг казалось плоским. Воздух дрожал, как стекло. Пространство теряло объём. Реальность – плотность. Всё было… ненастоящим.

Чуть дальше по цепи сидел старик. Лысый, с клочьями седых волос на висках. Кожа – пятнами. Руки дрожали. Он не поднимал головы, просто раскачивался вперёд-назад. Как маятник.

Потом остановился. Застыл. И медленно завалился набок. Шея осталась в неестественном положении – вытянутая, как у тряпичной куклы. Один из рабов дёрнулся. Охранник – в чёрной маске с оскалом – подошёл.

– Эй, – сказал он. – Сдох, что ли?

Подошёл второй. Один из них ткнул старика ногой. Потом наклонился, нащупал шею. Подержал пару секунд. Встал.

– Всё. Освобождай.

Они сняли кольцо, отстегнули цепь. Без слов. Не торопясь. Старика унесли к одному из вьюков – как будто он был не человек, а изношенный болт, что не выдержал нагрузки. Не отработал смену.

Я смотрел, не отводя глаз. Не из жалости. Просто знал – это будет. Скоро. С кем-то. Может, со мной.

Пятно крови уже начало темнеть на песке. Там, где он лежал, осталась вмятина – как след от мешка. Его самого утащили за грузы, туда, где стояли твари.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу