Коготь Василиска

– Мам, хватит ругаться, успокойся, – с легкой, снисходительной улыбкой глядя на мать, покачал головой Данила. – Вон там смотри, лодка у берега привязана. Думаю, она здесь специально для гостей причалена. Переправимся на тот берег в лучшем виде.

Приличного размера плоскодонка была привязана веревкой к небольшому металлическому колышку. Лодка была сухой и просторной. Парни разместили на дне поклажу, и мама с дочкой вполне удобно расположились на корме.

– Садись на носу, я погребу, – Данила махнул рукой брату, – мне привычнее, ты небось в городе и не плавал на таких посудинах.

– Ну почему же, по Волге приходилось плавать на разных лодках, – пожав плечами, Миша не стал упорствовать в борьбе за звание лучшего гребца и сел на узкую доску впереди.

Из-за весеннего разлива обычно быстрое течение речушки было значительно более спокойным и плавным, и Данила без труда привел плоскодонку к противоположному берегу. Вскоре семья входила через раскрытую калитку во двор старого, немного покосившегося деревянного дома. Седой, когда-то очень высокий, а теперь сгорбленный старик встречал их. Радостная улыбка пряталась в густой белой растительности на лице деда Панкрата.

Радостная встреча, обнимания… Прадеду был представлен новый член семьи… За ужином Михаил почти не слушал, о чем говорят родственники. Они вспоминали былые дни, мелькали отрывки детских воспоминаний Данилы, Оли и даже Марфы. Имена ушедших в мир духов родственников и знакомых ничего не говорили молодому человеку, он просто отдыхал и ни о чем не думал.

Вечером перед сном Миша вышел во двор. Мачеха стояла у забора и смотрела куда-то в конец деревни.

– Мечтаешь, Марфа? – спросил парень. Мачеха с первой встречи просила называть ее по имени и на ты, но сегодня Михаил впервые так обратился к женщине. До этого он очень изобретательно умудрялся никак не называть новую жену отца.

– Да вот воспоминания нахлынули, Мишенька, – Марфа грустно покачала головой. – Я ведь уехала отсюда еще совсем девчонкой. Мой отец удачно приподнялся на поставке древесины для создаваемого в то время княжеского флота. Разбогател, уехал отсюда, заделался в Твери уважаемым купцом… Потом, когда у меня родился Данила, мы перебрались во Владимир… Я, конечно, периодически приезжала к бабушке и дедушке погостить, но в последние годы делала это очень редко. Это место ведь очень необычно.

– И что же в нем такого необычного? – удивился молодой человек.

– Я ведь простой человек, не чародейка, не чудинка, – легкая улыбка чуть тронула красивые женские губы, – но я всегда чувствовала, что где-то здесь проходит какая-то граница. Вот там, за рекой, где мы оставили машину, один мир, он обычный, я там ничего особого не ощущаю, а тут, по эту сторону водного потока, как будто совсем другой мир.

– А ты точно не чудинка? – Миша потер нос согнутым пальцем. – Это они, обычно, чувствуют связь с миром духов, ощущают потоки энергии, которые недоступны ни простому человеку, ни даже чародею.

– Если бы я была чудинка, я бы уже давно это поняла, – Марфа усмехнулась и дотронулась рукой до плеча пасынка. – Инициация обычно происходит в начальный период после полового созревания, иногда чуть позже, но у меня двое почти взрослых детей, я уже давно перешагнула самый верхний порог. Я думаю, если ты тут поживешь какое-то время, то тоже почувствуешь особенность этих мест. Впрочем, вполне возможно, это просто так действует покой и удаленность нашей деревни от очагов цивилизации. Ведь если пойти отсюда вдоль реки на северо-восток, то на многие тысячи верст не встретишь ни одного людского поселения. Только охотники, такие как мой дед, ходили в те места, где Мир теряет свои реальные очертания.

– Я чувствую, ты жалеешь о том, что когда-то покинула это место, – парень задумчиво посмотрел в глаза мачехи и заметил, что они повлажнели.

– Знаешь, у меня какое-то странное предчувствие, – Марфа отвела взгляд от вопрошающих глаз пасынка и встряхнула головой. – Мне кажется, что-то назревает. Я не провидица, но мне как-то немного неуютно стало сегодня. Сюда никто никогда раньше не приезжал, на протяжении десятков лет люди только уезжали… или умирали. Зачем кто-то поселился в том доме за дорогой?

Марфа вновь повернулась к забору, и Миша проследил за ее взглядом, направленным на совершенно обычную избу, которую скрывала наступающая темнота ночи. Дом был даже чуть больше, чем тот, в котором жил дед Панкрат, и выглядел он значительно опрятнее и новее.

– Больше тридцати лет дом стоял пустой, никому не нужный после смерти тетки Пелагии, – продолжила женщина, – и вдруг он кому-то понадобился, хотя в деревне есть и еще пустующие дома, даже более новые.

– Света почему-то в окнах нет, – Миша внимательно вглядывался в дом за дорогой.

– В деревне люди рано ложатся спать, – Марфа слегка пожала плечами. – Уже стемнело, а электричество сюда так и не провели. Далековато наша деревня расположена от городов. Новые хозяева, наверное, уже легли, чтобы пораньше завтра встать. Нам тоже пора отдохнуть. Я завтра днем уеду…

Женщина сделала шаг к дому, но потом остановилась и внимательно посмотрела в глаза пасынка.

– Миша, ты не обидишься, если я тебя попрошу кое о чем?

– Нет, а чего мне обижаться, – парень неопределенно пожал плечами.

– Присмотри, пожалуйста, за Олей. Я отлично понимаю, что Даня очень любит сестру и не даст ее никому в обиду, но… Именно из-за того, что он ее так любит, он потакает ей во всем. Оля вертит братом, как захочет, она может вовлечь его в какие-нибудь небезопасные игры. Ты попридержи, пожалуйста, их, если они совсем уж начнут что-то вытворять… неразумное.

– Да где тут что вытворять? – Миша с удивлением покачал головой и огляделся. – Здесь так тихо и спокойно, я даже еще ни одного человека в деревне не видел, ну кроме продавщицы у магазина. Тут и похулиганить-то негде.

– Оленька найдет, – Марфа с усмешкой посмотрела на пасынка. – Так что, Миша, будь другом, побудь громоотводом, чтобы искры особо не летели по деревне.

– Хорошо, Марфа, я постараюсь, – кивнул с некоторой неохотой парень.

– Спасибо, Миша. Спокойной ночи, я пойду спать.

– Да, ты иди, а я еще немного воздухом подышу.

Мачеха ушла в дом, а Михаил вышел за калитку и осмотрелся по сторонам. В вечерних сумерках спящая деревня казалась загадочной и окутанной тайной. Почему такие мысли пришли ему в голову, парень не совсем понимал, может быть, слова Марфы о необычности этого места, о бескрайних лесах, тянущихся от деревни куда-то на северо-восток, дали о себе знать. И еще странное происшествие на дороге нагоняло мистической загадочности. Миша не видел черного человека, о котором говорили брат и сестра, он открыл глаза, когда машина уже проехала место предполагаемого столкновения. Если Даниле и Оле всё померещилось, то что за пепельное пятно осталось на радиаторе автомобиля? У магазина, пока Марфа разговаривала с двоюродной сестрой, а Данила разбирал вещи в багажнике, Миша специально еще раз проверил, пятно никуда не делось. Что-то оставило след из темной золы на радиаторе… но не на выступающем вперед бампере.

– Доброй ночи, – раздался рядом с парнем низкий мужской голос. Увлекшись своими мыслями, Михаил не заметил, как кто-то в наступающей темноте подошел к нему.

Это был высокий, светловолосый мужчина, уже не очень молодой, но во всем его облике чувствовалась огромная мужская сила. Перед Мишей стоял воин, может быть уже и отошедший от дел, но не потерявший выправки и уверенности в своих силах.

– Доброй ночи, – парень внимательно посмотрел в светло-серые глаза незнакомца, – меня Миша зовут, я тут с братом и сестрой всё лето буду жить у деда Панкрата.

– Меня Стоян, – мужчина улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов, – я живу напротив, с зимы уже живу. Будем соседями. Я с прогулки вот возвращался, смотрю, ты стоишь, решил познакомиться.

– Очень приятно, – Миша пожал протянутую крепкую мужскую руку, – Вы первый, с кем я здесь познакомился.

– А здесь почти никого больше и нет, – Стоян усмехнулся и широко развел руками, – деревни постепенно вымирают, к сожалению. Города растут, фабрик понастроили, нужны рабочие руки. Молодежь тянется туда, где можно заработать, в деревнях старики остаются. Ладно, Миша, пойду и я лягу спать пораньше, как здесь принято. До встречи, рад знакомству.

Мужчина сделал пару шагов в сторону своего дома, и Миша тут же потерял его из виду. Стоян просто растворился в вечернем сумраке. Через несколько секунд парень услышал, как в ночной тишине скрипнула дверь дома за дорогой. Свет в избе так и не зажегся, и Миша, постояв еще немного, пошел спать.