С неба посмотрели и рассмеялись. Записки приходского оптимиста

Я лег спать с легкой тревогой, но и с надеждой. А на рассвете меня разбудил… не колокольный звон, а какой-то странный гулкий плеск. И крики. Знакомые крики. Бабы Мани.

– Архип! Безрукий ты этакий! Архип! Топим! Топим же!!!

Я выскочил во двор в подряснике нараспашку. Картина, открывшаяся мне, могла бы вдохновить Брейгеля на написание «Вавилонского потопа, версия 2.0». Бочка на крыше сарая, видимо, не выдержав «напора самотека», дала течь по всем швам. Но это было еще полбеды. Главное действо разворачивалось ниже.

Где-то в недрах «системы» произошел разрыв магистрального шланга (видимо, не выдержавшего напора из лопнувшей бочки). И из этого разрыва, как из гейзера в Йеллоустоне, бил фонтан воды метра полтора в высоту. Вода с шумом обрушивалась на сарай, на церковную стену, на дорожку. Но самое страшное было в другом: дед Архип, в погоне за «дешевизной», подключил свою систему не к водопроводу напрямую (кран был слаб), а… к дренажному люку! Тому самому, куда стекали дождевые воды. Люк был засорен. И теперь этот фонтан, ударяя в крышку люка, превращал его в мощный разбрызгиватель, заливающий все вокруг. Вода уже подступала к порогу храма и с мрачным журчанием затекала в приоткрытую дверь цокольного этажа, где у нас хранились старые иконы, стройматериалы и… пасхальные украшения.

Дед Архип, стоя по колено в бурлящей воде у основания фонтана, пытался трясущимися руками перекрыть какой-то кран. Бесполезно. Кран сорвало. Баба Маня, невзирая на потоп, скакала вокруг него, как фурия, размахивая веником (почему веником? – вопрос философский).

– Я тебе говорила, старый хрен! Говорила! Безрукий! Хранителины подвалы топим! Иконы! Краски! Все пропадет! Убивец ты этакий!