Сашка

Валерия Сусуманская

Сашка

-С добрый утром, Ваша Светлость!

– Привет, Сашка! Хорошего дня…

Сашка.

Я стояла, оцепеневшая от горя, смотрела на безжизненное лицо и касалась его холодной руки: «…Сашка, спасибо тебе за все и прости меня…».

Он ворвался в мой кабинет ранним утром очередного ничем не примечательного рабочего дня. Я слышала, что у метрологов новый начальник, но меня тогда мало интересовали метрологи, службы охраны труда и техники безопасности, и даже информационная безопасность, мягко говоря, не вписывалась в круг моих интересов. Я была полностью погружена в процесс формирования календаря платежей и сверки движения денежных обязательств. А он, вероятно, был серьезно настроен на становление контактов с работницами бухгалтерии и финансово-экономических служб. И по этой веской причине стоял в дверях моего кабинета и держал в руке шоколадный торт с кремом из вареной сгущенки. Увидев это, я опешила. Мне грозил неминуемый крах моей белковой диеты, и, в придачу, его обезоруживающая широкая улыбка ввела меня в ступор. Он что-то говорил в оправдание своим «цыганятам», о пропущенных «непутевыми» платежах и обещал, что теперь все будет иначе.

И он сдержал свое обещание. Все стало иначе. Он настойчиво и терпеливо вносил в свою и мою жизни коррективы, неминуемо ведущие нас к той самой близости, которую в унисон так неистово ожидали наши и душа, и разум, и тело.

В наших пятнадцатилетних отношениях все и всегда происходило «ожидаемо неожиданно». Я прошу простить меня за этот оксюморон. Я знала, что наша близость неминуема, но не ожидала, что это произойдет в отнюдь неромантичной обстановке: на даче и после бессонной ночи. Мы пахли спиртным, шашлыками и соленьями, он овладел мой как изголодавшийся зверь, а ласки и прелюдия, о которых я так мечтала, оказались совсем не к месту. Ошарашенная и удовлетворенная я рассматривала его большое тело, лицо, глаза… и опять эта выразительная улыбка.

Так начался наш, как говорят в народе, «конфетно-букетный период». Он обрушил на меня шквал своих чувств и эмоций, бурю мужского желания бесконечно обладать любимой женщиной. Его выходные начинались в кафе напротив моего дома в ожидании пробуждения «Вашей Светлости». Так называл меня Сашка, меня- особу, полностью завладевшую им. Он залетал в мою квартиру, хватал меня на руки… и снова я рассматриваю его большое тело, лицо, глаза… и опять эта выразительная улыбка.

Вскоре я влюбилась в дни моего рождения. Его подарки были ожидаемы, но совсем неожиданными. Мои занятия йогой незамедлительно были отмечены ковриком со вбитыми длинными строительными гвоздями. В мои сорок пять Сашка притащил корзину, доверху наполненную ягодами. Алюминиевое ведро в огромных ромашках содержало неочищенный овес, который я стала употреблять на ежедневной основе по литру в день. Вроде бы полезный отвар. Ведро красных роз он привез мне в офис на пятидесятилетие и непременно затмил все стоявшие в кабинете букеты. Были еще и полеты на парашюте и прочие женские радости, но все это не имело бы значения без тех чувств, которые он дарил мне всегда безусловно, как мальчишка, без приобретенных на протяжении жизни масок, не исполняя никаких ролей.

Сказать, что наши отношения были всегда романтичными и гладкими, это значит не сказать ничего. Он был ответственными семьянином и любимым папулей для своей единственной дочурки О***. Он заботился о своих родителях, с глубоким уважением относился к своему Бате и по-детски любил свою маму, на которую был необычайно похож внешне.