Сны исчезающего края

И, казалось, в пыли дороги проступают золотистые узоры, даже вроде бы, она узнает их, может прочитать, понимает их смысл.

О чем говорили эти двое и говорили ли вообще? Анариэль не знала. Она чувствовала, да, говорили, не размыкая губ, глядя в глаза. Говорили о чем-то важном и невесомом как сон…

Сон… Анариэль открыла глаза и попыталась отделить нити реальности от пряжи сна.

Свет еле пробивался сквозь плотно закрытые шторы. Она лежала на кровати в незнакомой комнате. Рядом на стуле было сложено чистое платье. Не ее платье, но ее цвета. Цвета? Ах да, ей всегда нравился синий, да и во сне она была в синем платье. И все-таки, ее цвет…

Анариэль решительно тряхнула головой, и села на постели. Голова закружилась несильно, но неприятно. Девушка осторожно оделась, обула стоящие рядом с кроватью домашние туфли и медленно приблизилась к двери. Пол не спешил уходить из-под ног, просто слегка покачивался, как днище лодки, чтобы не расслаблялась.

За дверью оказался узкий полутемный коридор. Одна из дверей была открыта, и из нее лился мягкий свет прирученного людьми огня. Это была небольшая комната, единственное освещение которой на данный момент составлял камин. В комнате стоял низкий столик и несколько кресел, в одном из которых с бокалом вина устроился Лодинг. Он улыбнулся девушке и спросил, как ей спалось.

– Хорошо, спасибо, но где я?

– Ты в доме одного из лучших магов этого города, а по совместительству скромного рыцаря, спасающего девушек от черных.

Комната начала плыть перед глазами, но благодаря вовремя подоспевшему Лодингу, Анариэль не упала, а была аккуратно усажена в мягкие объятия кресла.

– Прежде всего, тебе нужно утолить голод, а потом любопытство, – сказал он, выходя из комнаты. Через несколько минут он вернулся с подносом еды. Анариэль даже возражать не стала.

– То есть ты маг? – спросила она, покончив с едой.

– Да, есть такое, – улыбнулся Лодинг, сидя в кресле напротив. У него была особенная улыбка, не похожая на ту, которую она видела во сне. Казалось, мужчина смеется над собой, а внутри остается серьезным, как будто его мысли были заняты чем-то другим.

– А почему ты не сказал об этом?

– Да как-то времени не было.

– А почему не воспользовался своей магией против черных?

– Я-то как раз пользовался. Сначала чтобы перенести себя и двоих паладинов поближе к Башне, а потом, чтобы вызвать подмогу из Города. Честно говоря, я до сих пор окончательно не восстановился после перемещения, а в те дни был почти на нуле.

– Что-то мне последнее время везет на всяких типов, – усмехнулась Анариэль. – Сначала жених темным колдуном оказался, теперь ты…

– А сама ты кто? – вдруг серьезно спросил Лодинг. – Там, у озера, от тебя не пахло даром. А потом, милое создание, ты пробираешься туда, куда не всякий колдун рискнет сунуться, вызываешь ополоумевшего от удивления мага, удираешь от черных, которым зачем-то вдруг понадобилась, а потом еще и оказываешься в старой дружбе с волками. После чего несчастный маг решает: либо его чутью пора на свалку, либо ты не вписываешься в его представления о человеческих возможностях. Ты сама-то хоть знаешь, кто ты?

Анариэль была настолько ошарашена вопросом, что ответила честно:

– Не знаю. Я знаю, что была обычной девушкой, отличавшейся других лишь способностью общаться с волками. А потом я отправилась в путь, и мне пришлось стать Рилом, мальчишкой, приехавшим на войну вслед за старшим братом. Потом Рилу начали сниться сны, которые он не помнил. Только сны эти его в горы звали. И там опять пришлось действовать Анариэль… А кто я теперь, я не знаю, но чувствую, что общего с моими предшественниками у меня мало.

Маг одарил девушку тяжелым изучающим взглядом, а потом вынес вердикт:

– Ты ничего не знаешь о стране, в которую приехала, о врагах и друзьях. Ты даже о себе ничего толком не знаешь.

– Я хочу узнать. Научи меня, будь моим учителем, Лодинг.

Он посмотрел на кубок в своих руках, на левой руке играло отсветами камина крупное кольцо с ограненным изумрудом в золотой оправе. Девушка замерла, ожидая его ответа с непонятным для себя волнением. Прошла томительная минута, когда он снова посмотрел на нее и ответил:

– Хорошо, но я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Я буду учить тебя не из сострадания, не из-за того, что иначе ты и дня не сможешь прожить в этих краях. Мне интересно. Я хочу изучить тебя, узнать кто ты. Это будет платой за обучение.

Устроив Анариэль отдыхать в своем доме, он немедленно отправился доложить. Верховного мага он нашел в кабинете. Учитель просветил его с ног до головы, убеждаясь, что он вернулся целым и невредимым, и только потом спросил:

– Ты выяснил, что это было и кто тот новый маг?

Лодинг кивнул. Он рассказал учителю о своей поездке, а потом про первую встречу со странной девушкой у озера, которое отмечало начало зачарованной земли. Старец хмурился.

– Зря ты не погнал ее в Город за советом мага.

– Я не почувствовал дара, – повторил он, не напоминая, что тем более, не удостовериться, что она точно поедет в Город, поскольку спешил ко двору с его же заданием, но Верховный только отмахнулся.

– Дар нестабилен, нужно время, чтобы созреть, а ты слишком молод, чтобы разглядеть непроклюнувшийся росток. Плохо, что о ней знают черные, но по-другому и не могло быть, раз уж ее занесло в Башню Связи.

– А волки?

Учитель посмотрел в окно.

– В этом мире больше странных чудес, чем мы можем понять. Возьмешься ее учить?

– Возьмусь, если попросит.

Ответ не удовлетворил Верховного.

– Девчонка еще ничего не понимает. Так что ты возьмешься за ее обучение или убедишь ее в необходимости этого.

Он кивнул, принимая приказ. Когда Лодинг уже собирался уходить, его догнало тихое предостережение:

– Будь осторожен, пока не поймешь, кто она такая.

10

Он действительно взялся ее учить, но кроме магии, которой он обучал ее всегда лично, Лодинг завалил Анариэль свитками с историей зачарованных земель, описанием обитающих здесь существ и картами. Ошеломленная таким обилием текстов, она, тем не менее, очень старалась все это прочитать и изучить. Каждый день Лодинг экзаменовал ее по прочитанному, да и она сама приходила к нему с вопросами.

Он не шутил, называя себя одним из лучших магов Города, собственно, он официально занимал должность мага Города и имел голос в Совете. Главным в Совете был его учитель, которого Лодинг то и дело поминал с уважением и гордостью, поскольку по его словам, других учеников у Верховного мага не было. Девушка в первые же дни ощутила, что попала в дом важного человека. Не только потому, что он был большим, каменным, со слугами и богатым убранством, а потому, что сюда то и дело приходили гонцы и разные люди, так что с Лодингом она встречалась за завтраком, когда он напоминал ей про задания на день, а потом только вечером и за поздним ужином, которым завершались их уроки.

Учителем он был строгим, но и терпеливым в то же время. Заклинания и чары давались Анариэль очень легко, но она не могла сказать, что именно делает и как ей это удается. Ей казалось, что это огорчает учителя, но тот всякий раз говорил, что ей просто нужно набраться знаний и тогда у нее появится понимание сути. И она прилежно читала, почти все дни проводя в просторной светлой библиотеке в доме мага, где ее окружало столько свитков и фолиантов, сколько она в своей жизни до этого и не видела.

Вот только не всё она могла узнать в библиотеке и иногда Лодингу приходилось вместо проверки чар отвечать на ее вопросы о крае, в котором она оказалась.

– Что такое Башня Связи? – спросила она в один из вечеров. – Ее помечают на всех картах, но ни в одном свитке я не нашла объяснения.

Мужчина едва поморщился, как будто она затронула неприятную тему, и жестом указал на кресло. Анариэль села, приготовившись слушать, а Лодинг ходил по просторному кабинету, в котором они обычно проводили занятия, и рассказывал:

– Ее построили очень давно и долго использовали в качестве места инициации магов. Поэтому вход в пещеры караулят черные и белые статуи, указывающие на тип магии, к которому имеется предрасположенность у того или иного человека. Но ее уже очень давно не используют, около века, или еще дольше.

– Почему? Извини, я не хотела перебивать.

Лодинг дернул уголком рта, он не любил, когда его перебивали, но ругать ученицу не стал.

– Не стало необходимости. Появился Совет мага, да и, так или иначе, имеющие дар тянутся к себе подобным и приходят в один из Городов.

– А ты там был?

– Нет. Учитель запретил мне. Да и зачем? Он сразу выбрал меня на Совете мага себе в ученики.

– Но почему тогда там твое имя на стене?

Он снова нахмурился.

– Потому что так устроена Башня. На стене зала отпечатываются имена всех живущих магов. Говорят, со смертью они исчезают, но правда ли это так, я не знаю.

– И с каждым можно связаться? А если туда зайдет случайный человек или кто-то из темных? – забеспокоилась Анариэль, но мужчина внезапно усмехнулся.

– Не зайдет. Внутри пещер магическое поле, которое пропустит только адепта своей стороны. Другой сойдет с ума и никогда не выйдет в зал, заблудившись в лабиринте пещер или погибнет по дороге. И уж, тем более, не каждый может связаться с кем пожелает! Ты думаешь, любой новичок, только прошедший инициацию, сможет активировать заклинание связи? Нет. Могла бы и догадаться, сама еле держалась на ногах после этого подвига еще сколько дней.

Девушка хлопала глазами, переваривая его ответ. Красивые у нее глаза, необычного цвета: синие, как вечернее небо. Да и сама она необычная. Лодинг чувствовал ее силу, хотя, нет. Он почти ничего не чувствовал: как рядом с магом обыкновенных способностей. Но стоило ей начать творить чары, как все внутри у него вставало дыбом, как будто эта девочка была не просто могущественным магом, а живой не поддающейся осознанию стихией магии.

Уже месяц, как он привез ее в Город и начал учить, но до сих пор так и не выполнил предостережение учителя – не смог понять, что она такое. Только оценил скрытую в ней силу и теперь думал, можно ли получить к этой силе доступ. Сама она о себе ничего не знала и не могла рассказать, это ему уже было понятно. Загадка, а не женщина. И он был намерен разгадать эту загадку.

11

С неба сыпется звёздное крошево,

Засыпая глаза усталые.

И любовь, словно гость непрошенный,

Гонит по сердцу лед расплавленный.

Весна согревала Город ароматным теплом. Цвели сады, с вечера до утра пели птицы, погода менялась по пять раз на дню, то закрывая небо серым мокрым плащом, то пригревая ярким, только что умытым солнышком, упругими лучами выбивающим сарабанду на нежных листьях и проснувшихся душах.

Учиться в такой обстановке было решительно невозможно. Вся эта жизнь, кричащая, дышащая в окна и пронизывающая пыльную библиотеку тревожно-сладкими ароматами, – отвлекала от важного и заставляла то и дело задумываться о совсем несущественных глупостях.

Например, о том, что глаза у наставника все-таки зеленые. Шальные изумруды, внутри которых иногда пляшут искорки. Просто поначалу ей не удалось как следует их рассмотреть. Да и ресницы скрывают зелень от лучей солнца, из-за чего его глаза кажутся черными. А на самом деле они зеленые. Да, зеленые, смотрят как всегда, с усмешкой, будто говорят, долго ты еще нас изучать будешь, вместо книги, которая лежит перед тобой?

– Извини, до меня просто только что дошло, какого у тебя цвета глаза, вот я и отвлеклась, – Анариэль уже привыкла, что Лодингу не составляло труда прочитать ее мысли, по крайней мере те, что были на поверхности. Он то и дело отвечал вслух на невысказанные вопросы, а иногда и ей это тоже удавалось, но очень редко.

– А снам своим ты еще не научилась верить? – изумился учитель. – Тебе ведь часто снится один и тот же сон, и глаза у меня там правильного цвета.

– Откуда ты это знаешь? – удивилась Ани, она считала этот сон своей тайной, да и вспоминала о нем редко.

– Мне тоже снится этот сон, с нашей встречи на дороге. Не знаю, к чему это, но после него я обычно просыпаюсь бодрым и полным сил.

– Я тоже, – Ани почувствовала, как кровь приливает к лицу и спешно загнала навязчивую мысль в подвал подсознания. Ни к чему ему было знать то, в чем она себе никак не решалась признаться.

Больше они к теме снов не возвращались.

Он не соврал. Один и тот же сон снился ему снова и снова, много раз повторяясь в деталях. Их первая встреча у мертвого отравленного магией озера. Анариэль не знала этого тогда, но в воде, которая всегда была прохладной, не было ни рыбы, ни водорослей, да и берег его был безжизненным. Когда-то там был форпост, отмечающий начало зачарованных земель, там жили, принимали на ночлег путников, ловили рыбу… но после очередной стычки с черными озеро опустело. Его воду всё ещё можно было пить, но учитель говорил, что, возможно, рано или поздно она станет ядом. Форпост убрали, – мало того, что его обитателям надо было привозить еду издалека, так и спать там стало опасно: кто-то впадал в слишком глубокий сон и не приходил в себя месяцами, кого-то мучили постоянные кошмары, а несколько воинов просто умерли во сне. Теперь там никто не жил, но озеро осталось вехой между обычной жизнью и тем, что творилось здесь.

Лодинг мало что знал о снах, кроме того, что иногда они бывали вещими и того, что даже самый сильный маг в них мог быть уязвимей младенца. Но он понимал, что сны не подобны реальности, – они изменчивые, зыбкие и многие вещи там не являются тем, чем кажутся. Поэтому сон об их встрече неизменно удивлял его своей незыблемостью. Он был как застывшее в зеркале отражение: слишком детальное для картины, слишком реалистичное, но, в то же время, не нормальное.

Девушка во сне отличалась от того как он увидел ее при встрече: она была старше, серьезнее, и ее сила пронизывала всё вокруг от земли и до неба. И золотые письмена, развернувшиеся вокруг них, которые он никак не мог прочитать.

Больше всего его тревожило то, что он ничего не мог с этим сделать: он не мог двинуться в этом сне по своей воле, не мог заговорить о чем хочет, он вообще практически не помнил, о чем они говорили, всякий раз просыпаясь с ощущением, что это было что-то важное.

Застывшее озеро. Застывшая, повторяющаяся много раз сцена. Сила.

Наяву с ней было гораздо проще. Хотя… С наступлением весны ему всё чаще приходили в голову разные шальные мысли. Неосторожные, как назвал бы их учитель. И им было все труднее противостоять.

12

Душная летняя ночь обволакивала темным одеялом, ступеньки убегали из под ног, пролет за пролетом оставался позади, а Лодинг все шагал вверх. Наконец они вышли на крышу самой высокой башни в Городе, и прохладный ветер бросился им в лицо как награда за долгое восхождение и мучения жаркого дня.

– Зачем мы сюда пришли? – спросила Анариэль, ночной воздух пробежался по вспотевшему телу, и девушка вздрогнула, ближе подходя к учителю.

– Сейчас увидишь, – улыбнулся Лодинг и жестом указал на небо.

Она подняла голову и увидела… Звездопад. Это был самый необычный звездопад в ее жизни. Одна за одной, с неба срывались разноцветные искры и неслись к горизонту. Анариэль стояла, затаив дыхание.

– Смотри и учись, – маг протянул руку ладонью вперед, сделал пас… И вот уже на его ладони сияла голубая звездочка, яркая и живая.

Девушка протянула руку, попыталась повторить показанное учителем. И с удивлением обнаружила зеленую звездочку, плененную у себя на ладони. Она щекотала нежным трепещущим светом не кожу, а, скорее, душу.

– Что мне с ней делать?

– Что хочешь, можешь оставить ее себе, – Лодинг сжал кулак, а когда снова расслабил руку, ладонь уже была пуста, как будто голубая звезда растворилась внутри его тела.

– Никто не знает, что может подарить тебе звезда. Говорят, что она исполняет желание хозяина, но не его разума, а души. Обычно маги держат их при себе, выпуская, когда нужно чудо.

Ей почему-то стало грустно от этих слов, как будто это ее пытались спрятать, сжав в кулаке, чтобы потом использовать, как карманное чудо.

– Нет. Я не хочу держать звезду взаперти. Это неправильно. Лети, сестренка! – девушка подняла руку над головой, и звездочка вспорхнула в небо, ослепительно вспыхнув перед тем, как улететь.

Она обернулась к учителю и обнаружила, что тот уставился на неё, как на абсолютно неизвестный ему вид волшебных существ.

– Знаешь, я еще ни разу не видел, чтобы начинающий маг так легко справлялся с поимкой падающей звезды. Но чтобы маг любого ранга отпустил звезду, а она после этого не продолжила падение, а вернулась на небо… Кто ты, Анариэль? Зачем ты свалилась на мою голову? Почему ты снишься мне почти каждую ночь?

Задавая вопрос за вопросом, он подходил все ближе, и, наконец, положив руки ей на плечи и заглянув в глаза, спросил:

– Как получилось, что лучший маг Города влюбился в тебя?

Анариэль с трудом подавляла нахлынувшие эмоции. Она хотела ответить «не знаю», но губы сами произнесли: «не помню». А потом его глаза заслонили весь мир, и растерявшуюся Анариэль смело в океан чувств, когда по всему телу разлился сладкий жар от его губ.

Жаркий воздух давил со всех сторон, вынуждая мысли плавать в вязком тумане. Учитель был им недоволен. Лодинг ощущал это так остро, что ему казалось даже, что это Верховный дал волю своему раздражению и окутал Город плавящей все жарой. Конечно, это было не так, просто очередное лето, но Лодингу было трудно отказаться от детской веры во всемогущество учителя. Интересно, а она воспринимала его также?

Стряхнув опасное направление мыслей, он вслушался в нотации учителя. Тот считал, что он поступает глупо и необдуманно. Он был разочарован тем, что его ученик поддался какой-то телесной прихоти, слабости и позволил себе пойти у нее на поводу…

– Прошу прощения, – вклинился он, когда очередной поток недовольства временно пересох под наплывом жары. – Но Вы ошибаетесь. Я вовсе не потерял голову от любви, как Вам кажется.

Глаза старика вспыхнули удивлением.

– Анариэль необычный маг, у нее хорошие задатки и особенная сила, которую она не контролирует и не понимает. Я пытаюсь ее приручить, так как это самый простой путь контролировать эту силу.

– Ты понимаешь ее? – учитель не стал расспрашивать подробности и задал самый неприятный вопрос. Лодинг не мог на него ответить.

– Я говорил тебе, – проскрипел старик, – говорил не приближайся к ней, пока не поймешь, что она такое. Тебе кажется, ты уже вырос и знаешь все на свете. Но, мальчик мой, не будь таким самонадеянным…

– Не волнуйтесь, – перебил он новый поток, от жары начала болеть голова, и казалось, что он безнадежно застрял в кабинете старого мастера, прямо как в том своем сне на берегу мертвого озера. – Я не сделаю ничего, пока не буду уверен в последствиях. Эта девочка верит мне, она влюблена в меня, и я могу использовать ее привязанность. Вы увидите это при первом же стоящем деле. И тогда поймете, что я был прав и не действовал необдуманно.

Встреча с прошлым

13

Осенний ветер принес Лодингу возможность доказать свою правоту. Старик отправил их на границу, где объявился новый сильный колдун, возглавивший отряд черных. Точнее, Верховных хотел отправить его одного, но Лодинг настоял, что его способная ученица должна поехать в ним. Если границе нужен был маг, то она не откажется и от двух: он настоял, что, если все пойдет удачно, Анариэль сможет остаться там, поскольку он, как главный маг Города не мог разорваться. Вроде бы это убедило старика… Совет так точно убедило.

Дороги уже по-осеннему вздыбились грязными волнами, но хорошим коням это была не помеха. Они ехали вдвоем.

Зеленый рыцарь Лодинг и Анариэль ехали под синими небесами прощающейся с теплом земли. Их послали в тот отряд, где служил Дрим. Интересно, как он прожил эти месяцы? Узнает ли он ее снова? Иногда по утрам в доме мага она долго стояла перед зеркалом, не понимая, кто смотрит на нее с той стороны стекла.

Сила щекотала ее изнутри, а любовь грела. Копыта коней вбивали в грязь осенние листья, похожие на осколки солнца. И они ехали вдвоем.

Дрим выглядел старше, как оказалось, потому что на него свалился груз ответственности. Он стал капитаном всего за несколько дней до их приезда, после того как старый капитан погиб в бою.

Он встречал магов из Города со всем достоинством и гордостью, какие смог собрать. Но растерялся, когда ученик главного мага, птицей слетев с седла, кинулся к нему, на ходу отбрасывая с лица отросшие волосы и радостно приветствуя его знакомым голосом:

– Дрим, как я рада! Я соскучилась!

– Ани? А я уж думал, ты погибла, когда ты не вернулась из той проклятой башни.

Он рассеяно обнимал девушку, гладил ее по волосам, как бы пытаясь доказать себе самому, что это она. Живая. Потом все-таки взял себя в руки и попытался объясниться перед насмешливо прищурившимся главным магом – красивым статным мужчиной, державшимся с достоинством и явно привыкшим к приставке «главный». После официальных приветствий и распоряжений Дрим утащил сестру в свою палатку, чтобы расспросить о том, где и как она жила все это время.

Несмотря на то, что Дрим прибавил в серьезности и количестве шрамов, он все также остался для Анариэль любящим старшим братом. Он не был особо удивлен, когда девушка рассказала ему о своем новом статусе колдуньи. А вот, когда она рассказала, что их с Лодингом отношения перешли из учебных в романтические, тут же помрачнел. Неужели от ревности?

– Помяни мои слова, каким бы хорошим этот тип не выглядел, но он тобой воспользуется, а потом бросит, – сурово бубнил Дрим.

– Ты несправедлив. Лодинг спас меня, он тратит много времени и сил, чтобы учить меня. И он любит меня.

– Любит. Но что он любит в тебе? Тебе не кажется, что этот маг совмещает приятное с полезным?

– Все, не хочу больше ничего слышать на эту тему. Я не маленькая, сама разберусь со своей жизнью. Мне уже скоро восемнадцать лет, забыл?

Анариэль знала, что погорячилась, но ничего не могла с собой поделать. Как будто кто-то заставил ее бросить эти слова.

Встретив такой категоричный отпор, Дрим угрюмо умолк, а девушка, чувствуя свою вину, села рядом с ним.

– Извини… Дрим, ты не бойся, я люблю тебя. Ты для меня единственный родной человек в этой стране. Просто… Я не могу больше быть одна. Прости. Расскажи, что у вас тут происходит.

Воин посмотрел девушке в глаза. Взгляд его был долгим и печальным.

– Эд вернулся. И привел с собой черных. Это из-за него вас вызвали.

Слова упали куда-то вглубь, и Анариэль почувствовала, как под ее ногами разверзлась пропасть.

– Что случилось, девочка? Ты так радовалась, когда приехала сюда, а теперь такая грустная. Это из-за того, что я не нравлюсь твоему другу? – Лодинг сел рядом с девушкой, обняв ее. Они были вдвоем, в его шатре. Но мысли Анариэль витали далеко оттуда.

– Не в этом дело, – она сама удивлялась резкости своего тона. – Я знаю того, с кем нам предстоит сразиться. Это мой бывший жених.

Лицо мага стало суровым.

– Ты все еще испытываешь к нему привязанность и боишься, что не сможешь с ним драться?

– Не знаю. Я ничего не знаю. Но у меня такое чувство, что мне предстоит драться с собой. Я боюсь, что проиграю.

– Не бойся, я рядом.

Он притянул девушку к себе, так что сомнения покинули ее. На время.

14

Ей снился странный сон.

Ей снилась незнакомая земля, зелёные холмы с густой травой, быстрые реки, тёмные чащи лесов. Эта земля была живой, она дышала и, кажется, напевала безмолвные песни, она необъяснимо отличалась от той страны, в которой она жила раньше.

Она видела юношу, он взлетал над залитыми закатным солнцем холмами и падал. Он был ей чем-то знаком, но сон укрывал его облик тайной. А рядом с юношей были два человека постарше. Они обсуждали его способность к магии, говорили, что тот абсолютно бездарен и беспомощен, но если ему удается сделать что-то волею случая (ведь даже палка иногда может взорваться), то это настолько необычно и мощно, что им лишь оставалось разводить руками.

Там было красиво и хорошо. Анариэль чувствовала симпатию к неудавшемуся магу. Больше ей этот сон не снился, никогда.

Только стрелой засело в памяти видение ночного неба с пятёркой лун.

15

Черные напали на них через два дня. И, хотя Дрим пытался отговорить ее от участия в этом сражении, Анариэль настояла пойти вместе с Лодингом. Зеленый рыцарь не возражал – он был уверен в силах ученицы и ждал подходящего момента, чтобы их опробовать. На этот раз стражи границы дрались не жалея сил. Они так воодушевились присутствием на их стороне магов, что были твердо уверены в том, на этот раз решится судьба их отряда и положение на границе сдвинется с мертвой точки.