Катаплексия пробуждения

Ната Харо

Катаплексия пробуждения

Воспаленный часами выполнения основных и сайд-квестов мозг отказывался принимать суровую действительность – на электронных часах светящимися в темноте ровными линиями красовалось: 04:26. Утро мягкой поступью подбиралось к уходящим ввысь многоэтажкам. Амон устало отодвинул компьютерную мышь в сторону, в очередной раз коря себя за неосмотрительность. Серому веществу, циркулирующему по извилинам как воздух было необходимо завершить это, еще это и одно последнее задание в нескончаемом потоке до жути интересных и захватывающих историй и наконец, оставшись без стимулирования, мозг принялся за обработку тонны поступившей информации.

Отогнав навязчивые мысли, Амон наконец уснул, но сладкая нега не продлилась долго. Сквозь желанный сон пришло ощущение, что кто-то стоит в углу комнаты и с упрямой настойчивостью глазеет на спящего. Разум подал сигнал тревоги, пробуждая тело от наступившего сна. Глаза Амона автоматически раскрылись, как обыкновенно медленно и со скрипом открываются механические ворота гаража при нажатии кнопки, а взгляд вновь бессильно уперся в часы, которые в очередной раз бесшумно отсчитали безудержно спешащие минуты: 05:12.

Резкий, медленно распространяющийся запах разложения и прошедшего дождя, окрапившего могильную землю окончательно разбудил. Потребовалась еще пара утекающих мгновений, чтобы в противоположном углу рассмотреть высокую, костлявую фигуру с неестественно длинными, выкрученными в суставах и образующие острые углы, конечностями. Существо стояло неподвижно, сложив передние лапы, словно генномодифицированный богомол, взращенный в лаборатории в качестве биологического оружия. Будь сейчас разгар дня, Амон бы не услышал хриплого, почти демонического дыхания, исходящего из нутра чудовища, жадно скалившего жуткую улыбку.

Тысячей мелких игл мурашки пробежали по шее, спустившись к рукам и иссякли электрическим покалыванием в подушечках пальцев. Сердце бешено заколотилось, чеканка ударов один за одним отдавалась по всему телу, пульсировала в голове, заканчивая вибрацией в ушных раковинах. Воспаленный разум охватил животный страх – страх дикий и необузданный, первородный – сковал, зажал в тиски и обвил цепями. Ни один импульс мозга, пущенный по нервным окончаниям не получил ответа. Тело было недвижимо.

Амон почувствовал, как его силы ускользают – все тело мелкой дисперсией развалилось на атомы, по кусочку откалываясь от естества, вызывая истерическую боль. Кровь вскипала. Хотелось сжать голову, извиваться ужом, хотелось прогнать пронзающую жаром иллюзию, но физическая оболочка не двигалась. Существо в углу комнаты простерло свои отросткообразные лапы, впустив их в живот Амона, но тот не почувствовал боли – она уже разрывала его на мелкие клочки изнутри. Зажмуренные от страха и боли глаза не видели монстра, нависающего над его собственным лицом – один лишь смрад разложения и могильного упокоя бил в нос, выдавая столь близкое присутствие.

Пара мгновений – и агония начала медленно стихать, обоняние вернулось в норму и предложило вместо погостной вони благодатное ничего. Зрение восстанавливалось куда медленнее. Взор, упершийся в потолок, затуманила тьма, серой дымкой расплылись цифры на часах, не давая определить, который сейчас час, неразборчивые силуэты окружающих вещей мерцали едва уловимым свечением. Амон увидел себя, лежащего на кровати с широко распахнутыми глазами и неестественно широкой улыбкой. Он поднял корпус, аккуратно сел и спустил ноги на пол, чтобы в следующее мгновение неумело встать и пошатнуться при паре первых шагов.

Амон оглянулся – еще пару секунд назад он стоял в своей квартире, окруженный своей мебелью и смотрел на себя со стороны. Сейчас же он видел вокруг окутанную флёром пустую улицу.