Я выбираю себя

Наталья Верескова

Я выбираю себя

Глава 1. Жизнь на автопилоте

Иногда жизнь утекает, как песок сквозь пальцы. Ты не замечаешь, как она уходит, пока не остаётся только пустая ладонь. – Вдохновенно из дневника Наташи

Я не помню, когда именно началась моя карусель. Может, тогда, когда впервые провела кредиткой за кофе и не почувствовала тревоги. Может, в тот день, когда выбрала работу вместо себя. А может, когда перестала задавать себе вопрос: "Ты живёшь или выживаешь?"

Каждое утро я выстреливалась из кровати, как по будильнику. Город в это время только просыпался, обнажённые деревья печально шуршали под октябрьским ветром. В Москве в такие утра пахнет холодной пылью, мокрым асфальтом и чужими планами.

Я шла быстро, вжимая плечи, машинально ставя галочки в голове: кофе на вынос – оплата кредитки – отчет по магазину – успеть на звонок. В груди жило постоянное лёгкое давление, будто кто-то незаметно положил туда камень и забыл забрать.

У меня была солидная должность: директор ювелирного магазина. Я умела красиво говорить про бриллианты, про инвестиции в золото, про статус. Только вечером, когда я снимала острые туфли и развязывала волосы, мои бриллианты превращались в долги.

Моя жизнь пахла просрочкой.

Баланс: минус. Баланс: минус. Баланс: минус.

Я открывала банковские приложения с такой же лёгкостью, с какой другие открывают социальные сети. Кто-то следил за жизнью блогеров, а я следила за своими процентами. Мне нужно было жить на бегу, потому что, если я остановлюсь – всё рухнет. Или я. Неважно.

Я жила в квартире, где часы давно перестали тикать, а цветы на подоконнике увяли, как мои мечты. На столе стояла любимая кружка с трещиной – я продолжала пить из неё, будто боялась, что если выброшу её, потеряю что-то важное в себе.

Вечерами я сидела в полутьме и ловила себя на мысли: "Когда я в последний раз смеялась? Не из вежливости, а по-настоящему? Когда я в последний раз смотрела на закат, а не на банковский баланс? Когда я в последний раз жила, а не убегала?"

Окно моей кухни выходило на старый двор, где вечерами собирались бабушки, гуляли собаки и пахло мокрой листвой. Иногда я наблюдала за прохожими и пыталась угадать, счастливы ли они. А может, у них, как и у меня, на дне сумочки лежит список долгов и тревог?

По ночам я не спала, считала в уме цифры, перекладывала долги в голове, словно тетрис, который не складывается. Иногда засыпала под звук дождя, но даже тогда снились цифры, смски от банков, гудки чужих голосов.

Внутри меня раздавался тихий, но настойчивый голос: "Ты не для этого родилась."

И я глушила этот голос работой, списками, планами.

Так живут все, правда?

В одну из таких ночей, в поисках спасения, я случайно наткнулась в интернете на простую дыхательную практику для снятия тревоги. Я попробовала.

Глубокий вдох на четыре счёта. Задержка. Медленный выдох на шесть счётов. Повторить десять раз.

Только дыхание. Только я. Только тишина.

Это был первый раз, когда я выбрала не схему, не план спасения, а себя.

На следующий день я купила себе простой блокнот. На обложке написала: "Дневник живых денег."

– А самое главное – свои утренние аффирмации.В этот блокнот я стала записывать: – Все реальные доходы и расходы. – Все случайные подарки, скидки, найденные деньги.

Каждое утро я писала: "Я разрешаю себе быть в плюсе. Деньги приходят ко мне легко и честно. Я достойна любви, даже если я в минусе."

Я не верила этим словам. Но я их писала. Потому что это была хотя бы маленькая попытка выбрать себя.

С этого началась моя новая игра. Тогда я ещё не знала, насколько далеко она меня приведёт.

Глава 2. Система рушится

Однажды утром Москва встретила меня холодным, колким ветром. Серое небо тянулось над головой, будто огромный потолок, который вот-вот обвалится.

– Ваш латте, как обычно?Я зашла в кофейню. Бариста вежливо улыбнулся:

Я кивнула, пытаясь не выдать волнения, и протянула карту. Чирк. Отказ.

– Простите, попробуйте ещё раз, – мой голос дрожал, как тонкая нить.

Вторая попытка. Отказ.

Третья карта. Отказ.

Толпа за спиной начинала подрагивать, люди торопливо переступали с ноги на ногу. Мне хотелось исчезнуть, раствориться в запахе кофе, спрятаться за витриной.

– Может, наличные? – тихо предложил бариста, явно пытаясь меня спасти.

– Нет, спасибо. – Я выдавила улыбку и вышла.

Холод ударил в лицо, пробрал до костей. Я стояла и лихорадочно проверяла баланс: лимиты снижены, карты заморожены. Моя финансовая карусель, которую я строила годами, сломалась в одно мгновение.

– Как я сюда попала? – прошептала я в пустоту, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Я шла по улице медленно, как будто тонула в холодном воздухе. Машины проносились мимо, витрины сверкали новогодними украшениями, но я не видела ничего.

Вечером дома я снова открыла банковские приложения. Часы на стене продолжали молчать, старый плед пах мятой и осенней сыростью. За окном падал мелкий дождь, капли сбегали по стеклу, как мои слёзы.

– Ты сильная. Ты справишься. Ты же уже выживала. Ты же уже перекрывала. Это просто ещё один кризис. Ты умеешь из них выходить.Я разговаривала сама с собой:

Только голос внутри отвечал: "А жить ты умеешь?"

В тот вечер я впервые попробовала технику "письмо себе из будущего". Я села за стол, взяла блокнот и написала письмо, как будто мне его отправляет я через три года. В этом письме я была спокойной, уверенной, в плюсе, любимой и счастливой.

Я писала себе: "Наташа, всё получится. Ты научишься. Ты уже на пути. Ты уже не живёшь в режиме выживания. Ты уже живёшь. Ты – в безопасности."

Я перечитала письмо, плакала над ним и спрятала в конверт, чтобы открыть через год.

В этот момент пришло его сообщение. Саша.

– Мне нужно время. Я уезжаю. Мы с тобой… на паузе.

Я перечитала сообщение несколько раз, будто в нём могла быть ошибка. Может, он хотел сказать другое? Может, он опечатался?

– Что значит пауза? Ты что, ставишь меня на удержание, как в телефонном разговоре?Я набрала:

– Просто мне нужно пространство. Я не знаю, чего я хочу.Он ответил через час:

Я читала и перечитывала его ответ, словно он мог вдруг изменить смысл.

Паузу ставят в фильмах. Паузу ставят на музыке. Но как ставить паузу на жизни? Как ставить паузу на человеке?

Внутри меня случилась настоящая истерика. Я рыдала так, как, казалось, уже не умею. По щекам катились крокодильи слёзы, будто в каждой из них плескалась вся моя усталость, вся моя боль, вся моя безысходность. Я билась в своих эмоциях, не пытаясь их остановить, потому что в этот раз я позволила себе прожить их до конца. Это было не просто горе. Это была выпущенная наружу вся замёрзшая в груди печаль, которой я так долго не давала права на существование.

Когда истерика сошла, и слёзы прекратили литься из глаз, я глубоко вдохнула и села на пол. Достала свой дневник.

Я просто начала писать, без плана, без структуры, выплёскивая всё, что разрывает меня изнутри. Я писала про злость. Про свою усталость. Про боль, которая сковывает грудную клетку, как железный обруч. Я писала о том, как мне надоело спасать. Как надоело бороться. Как хочется, чтобы кто-то обнял и сказал, что я могу просто быть. Я писала, что мне страшно, что я устала быть сильной, что я злюсь на себя, на него, на эту бесконечную погоню за деньгами, за вниманием, за любовью. Я писала, что чувствую себя маленькой, потерянной, невыносимо одинокой. С каждым словом, с каждой строчкой мне становилось хоть чуть-чуть, но легче.

Метод: "Прописать все страхи и эмоции без оценки. Выплеснуть. Сжечь лист или оставить. Главное – не прятать."

– Чувствую себя брошенной.Я написала: – Боюсь остаться одна. – Боюсь, что не выберусь из долгов. – Боюсь, что я недостаточно хороша. – Злюсь, что он уходит.

Я смотрела на свои записи и вдруг поняла: это уже не просто паника. Это первый шаг к осознанности.

Я была в минусе. В деньгах. В отношениях. В себе. Но я начала слышать себя. И, возможно, это был мой первый настоящий плюс.

Глава 3. Схемы спасения

Когда рушится система, мы начинаем искать выход. Любой.

Я строила схемы, как архитектор, который держит здание на тонких спичках. Я выживала по своим собственным правилам: “Ни копейки лишней”, “Закрывать только минималки”, “Перекрывать в последний день”.

Каждый платёж – как партия в шахматы. Только на кону не деньги, а я сама.

Я вела таблицы, перекладывала деньги с одной карты на другую, считала проценты с математической точностью. В этом был свой странный кайф – казалось, я управляю игрой.

Только на самом деле, мной управляла игра.

Я продавала украшения, книги, старую одежду. Я переводила бонусы, искала акции, открывала новые карты, гоняясь за ещё одним процентом.

А ещё мной управлял он. Саша.

Он приходил и уходил, звонил и пропадал, говорил, что любит, и тут же ставил стену.

– Ты понимаешь, как мне сложно? – спрашивала я его.

– Я не люблю говорить о деньгах. Это твои проблемы, Наташа. Ты же сильная. Сама справишься.

Я пыталась спасти не только свои финансы. Я пыталась спасти наши отношения, как будто, если я разберусь с долгами, он меня не оставит.

Я влезала в новые схемы ради того, чтобы подарить ему подарок на день рождения. Я сокращала свои расходы, чтобы успеть к отпуску с ним. Я затыкала свои финансовые дыры, чтобы не быть для него обузой.

Но больше всего я ждала. Я ждала его каждый вечер. Я покупала на последние деньги продукты и вино. Я стояла у плиты, готовила ужин, накрывала стол, создавая вокруг нас атмосферу, в которую он, как мне казалось, хотел бы вернуться. Я не ждала от него цветов. Не ждала подарков. Мне не нужно было подтверждений. Мне нужно было только одно – чтобы он был рядом.

Но он не приходил. Или приходил, ел, молчал и уходил, оставляя после себя тяжёлую, ледяную пустоту.

Самое болезненное было не его уходы. Самое болезненное было моё постоянное ожидание. Моя готовность отдать всё, чтобы он остался. Чтобы он просто был.

Каждый раз, когда он закрывал за собой дверь, уходя от меня, уходя из нашего вечера, уходя, как будто я была временной остановкой, я чувствовала, как внутри меня ломается что-то хрупкое и живое. Как будто снова выбирали не меня.

Я зависела от него, как зависела от лимитов. Как от глотка воздуха, который мне не принадлежит.

По ночам я медитировала, писала в дневнике благодарности, ходила на ретриты, чтобы обрести опору внутри. Я читала эзотерические книги, искала в них ответы. Я искала, как перепрошить себя.

Я искала, как снова стать собой.

И в глубине я начинала понимать: я должна остановиться. Мне нужно перестать строить схемы ради чужой любви. Мне нужно построить жизнь ради себя.

Глава 4. Крах и перезагрузка

Всё началось, когда банки начали обнулять мои кредитки. Сначала один, потом второй, потом третий. Сообщения с понижением лимита сыпались одно за другим. На привычных картах, которыми я перекрывала долги, оставались крохи. Моя карусель, которую я выстраивала годами, больше не крутилась. Колёса остановились, шестерёнки заклинило. Я смотрела на эти смс с понижением лимитов, и меня накрывала ледяная волна. Я не могла больше перекрывать. Мои схемы перестали работать. Всё, что я так тщательно держала в балансе, рушилось на глазах.

Это был момент, когда я поняла: я больше не смогу спасать себя привычным способом.

Тогда я написала подруге:

– Я сломалась. Я не справляюсь.

Она ответила почти сразу:

– Приходи. У меня есть время.

Я шла к ней по промокшему городу, в кроссовках, с мокрыми волосами. Я была небрежно одета – на мне был растянутый свитер, первое, что попалось под руку, я и надела. Но мне было всё равно, как я выгляжу. У меня внутри зияла дыра, и мне было безразлично, что и кто обо мне подумает. Я просто шла.

Её квартира пахла корицей и жасмином. Я упала на диван, укуталась в плед, и начала говорить. О деньгах. О Саше. О страхе. О боли.

Я говорила долго. О долгах. О кредитках, которые обнулялись одна за другой. О карусели, на которой я жила, и которая внезапно остановилась. О страхе, что я не смогу больше перекрывать. О своей злости на себя, что допустила это. О том, как я выживала, строя схемы, и как они все рухнули, оставив меня одну среди пустых смс и замороженных счетов.

Я рассказывала ей, как я его ждала. Как я готовила эти ужины. Как я покупала продукты на последние деньги. Как я верила, что он останется. Как я каждый раз проваливалась в эту ледяную пустоту, когда он закрывал за собой дверь.

Моя подруга молчала. Она не перебивала, не жалела, не давала быстрых советов.

– Ты думаешь, что если закроешь долги, он тебя выберет? – спокойно спросила она, когда я замолчала.

Я молчала. Слёзы текли, но я молчала.

– А если я скажу тебе, что тебя можно любить уже сейчас? Не потом, когда ты станешь "лучше", когда перекроешь долги, когда научишься жить без кредиток, а прямо сейчас, в этом твоём несовершенном моменте. Даже с долгами. Даже когда ты не справляешься. Даже когда ты в минусе. Потому что любовь к себе не приходит за заслуги, не приходит в обмен на страдания, не приходит по графику. Любовь к себе – это выбор. Выбор каждый день оставаться на своей стороне. Ты поверишь, что ты уже достаточно, чтобы быть любимой?