Свёкр (не) импотент. Научи любить, малышка

Алекс Стар

Свёкр (не) импотент. Научи любить, малышка

1

– Слава, а мне обязательно ехать к твоему отцу? – в очередной раз переспрашиваю я своего мужа, пока он сосредоточенно следит за дорогой.

Шоссе петляет и цепляется за скалы, и наше авто забирается всё выше и выше на вершину горы…

– Ну конечно обязательно, Яся, – поворачивает голову в мою сторону муж, и тут же машина вихляет в сторону, и Слава резко жмёт по тормозам.

Сердце катится кубарем куда-то вниз, прямо за этим гравием и щебёнкой, которые летят куда-то вниз с невероятно высокого обрыва.

У меня голова кружится от этой высоты, а тут ещё эта необходимость ехать к своему свёкру, которого я ни разу не видела в своей жизни…

Он живёт в собственном доме, больше похожем на замок, высоко в горах, и я уже представляю, как перед моим взором предстанет какой-нибудь граф Дракула, который поедает на завтрак младенцев.

А девственниц – на обед.

Слава Богу, что я уже не девственница, и я смотрю на Славу, который вытягивает меня за руку за собой:

– Ты только посмотри, как здесь красиво, – выходим мы из машины.

У меня дух захватывает от такого пейзажа.

Но все знают, что Роберт Романов – владелец огромной электронной империи и по совместительству мой свёкр, специально скрывается от всего мира на вершине какой-то горы.

Не выходит в мир.

Никто никогда не видел его.

Никаких соцсетей и фото папарацци.

Он сидит один на вершине мира и правит этим же миром.

И я даже боюсь представить, кого же мне предстоит сегодня увидеть: седого длиннобородого старца в белых одеяниях?

Отшельника в робе, облепленной репьями?

Или злобного нелюдимого ворчуна, давно уже одичавшего вдали от людей и света?

– На самом деле это ты у меня красивая, – притягивает меня к себе Слава, и я уже чувствую сталь его напряжённого мужского достоинства под тонким шёлком своего платья. – Хочу тебя, Яся, – быстро разворачивает он меня к себе спиной, и я не успеваю даже опомниться, как подол моего платья задирает мне на спину, оттягивает край трусиков, не снимая их, и его член уже врывается в меня…

Я морщусь слегка от боли: я была совсем не готова к такому внезапному вторжению, но Слава уже на подходе.

– Да, да, да, – яростно бормочет он, распластав меня по бамперу ещё урчащего заведённого авто, и я уже слышу его удовлетворённый вздох, когда он кончает, тотчас же одёргивает мои трусики и платье и произносит, слегка похлопав меня по попке: – Никогда не могу удержаться, когда ты рядом… Но поехали, папа не любит ждать…

Я уже привыкла к такому быстрому и яростному сексу, а как может быть по-другому? Я не знаю, ведь Слава у меня первый и единственный…

И я его люблю…

Мы познакомились в институте: Слава уже был выпускником, а я только поступила, и у меня не было ни малейшего шанса.

Я сразу же потеряла голову и своё сердце.

И я не занималась никогда ни с кем любовью до своего мужа. Всегда ждала того единственного, которому я отдам самое дорогое, что у меня есть…

Я ведь даже и подумать не могла, что Слава окажется наследником самого Роберта Романова, про которого все говорят, но никто его ни разу не видел…

И поэтому я боюсь неизвестности…

– Слава, а сколько лет твоему отцу? – снова начинаю я допытывать мужа вопросами.

– Сейчас приедем, и увидишь, – довольно ухмыляется он, потирая свою ширинку. – Не хочешь сделать мне минет? Ещё есть время? – кладёт он мою руку на ширинку, и я одёргиваю её.

– Ты же за рулём! Это опасно! – вскрикиваю я.

– Я могу и остановиться ради такого случая, – многозначительно смотрит на меня Слава.

– Нет, лучше не надо. Не будем заставлять твоего отца ждать, – поспешно отвечаю я.

К тому же я ненавижу оральной секс.

И что в нём такого?!

По крайней мере, меня это совершенно не заводит…

2

Вот за новым поворотом появляются сначала огромные чугунные ворота, украшенные кованными цветами и причудливыми птицами, которые бесшумно раздвигаются перед нашей машиной, а потом мы въезжаем в огромный ухоженный парк, засаженный какими-то экзотическими деревьями и кустарниками.

Везде цветут пышными облаками ароматные розы, и мне не верится, что владелец этого сада – какой-то угрюмый затворник, спрятавшийся от всего остального мира.

Я вижу, как вдалеке, в загоне, пасутся красивые лошади, и одна из них – белоснежная, с развевающейся гривой, словно сошедшая с картинки.

И над всем этим великолепием возвышается прекрасный белоснежный замок, словно из сказки про Синюю Бороду, и у меня ёкает внутри от одной мысли, что меня ждёт за громадными тяжёлыми дверями…

Мы подъезжаем со Славой к нарядному пышному крыльцу, которое больше подошло бы для карет, а не для нашего авто, и огромный дворецкий подходит к нам.

Открывает дверцу, и я робко выхожу из машины.

Мне становится ещё страшнее от того, кого я сейчас смогу увидеть.

Мне нельзя подать и виду, если я вдруг испугаюсь, если вдруг мой свёкр – уродливый страшный старик, скрывающий свое безобразие от всего света.

– Есения? – вдруг слышу я низкий незнакомый голос, поднимаю глаза и вижу перед собой красивого взрослого мужчину.

Жгучего брюнета с пронзительными голубыми глазами.

Время лишь слегка посеребрило его виски, и от этого он выглядит только мужественнее.

В горле мгновенно всё пересыхает от одного его вида, я нервно сглатываю, чтобы протолкнуть застрявший в горле комок, а он продолжает, и я замечаю лёгкое удивление в его словах:

– Рад наконец-то познакомиться со своей дорогой невесткой. Проходите в мой скромный дом. Он в вашем полном распоряжении, – чуть иронично приподнимает он одну бровь, растягивает соблазнительно очерченные губы в ухмылке, и моё сердце падает куда-то в район живота.

Какой же он уверенный и ослепительный.

Высокий. Стройный.

Неотразимый!

Жёсткий волевой подбородок с небольшой щетиной, который слегка смягчает изогнутая линия чуть полных губ.

Моему свёкру точно незачем скрываться от всего света. Я бы даже сказала, что ему есть что показать.

Весь свет бы сошёл от него с ума.

Но вместо этого он отчего-то сделался затворником, и я чуть ли не первый посторонний человек, который увидел самого Роберта Романова вживую. Во плоти.

– Можно просто Яся, – выдавливаю я наконец-то из себя, хотя чувствую, как у меня пересохло в горле, и как странно дрожат коленки.

Со мной такого никогда раньше не случалось.

Но, похоже, этот властный суровый мужчина всем вокруг внушает уважение и страх.

Я вижу, как почтительно расступаются перед нами слуги, и даже мой муж разговаривает со своим отцом, словно пытается держать с ним дистанцию…

– Ах вот как? – снова в усмешке растягивает он свои губы, и я невольно опускаю глаза, как в чём-то провинившаяся перед ним маленькая девочка.

Хотя я совсем взрослая. Мне уже восемнадцать!

– Ну тогда ты можешь звать меня просто Роберт, – снисходительно разрешает мой свёкр, и как бы невзначай бросает своему сыну:

– Ну что же, у тебя отличный вкус, стоит признать, – словно он просто делает пометку, разговаривает сам с собой, но я мгновенно вспыхиваю от его реплики, он говорит про меня!

Мой взгляд скользит по его мощной груди, обтянутой простой рубашкой, расстёгнутой всего на пару пуговиц, но я вдруг понимаю, что меня безумно будоражит, волнует этот небольшой вырез, в котором я вижу густую мужскую поросль чёрных курчавых волос…

Как странно, отмечаю я про себя, а вот у Славы вообще совершенно голая грудь…

И он шатен…

И не такой высокий и мощный, как его отец…

Сглатываю очередной комок, подступивший к горлу, я всё ещё смущаюсь поднять взгляд на своего свёкра: у меня такое ощущение, что он читает мои мысли, и сейчас он может понять, что я думаю о нём отнюдь не как о родственнике, а как о мужчине…

И тут мои глаза упираются в его брюки, точнее в то, что они обрисовывают, и я заливаюсь алой краской стыда.

Ого, да природа весьма щедро наградила Роберта Романова! И этого точно не отнять…

И мне кажется, что это богатство немного увеличивается в размерах прямо у меня на глазах? И я сразу же одёргиваю взгляд, словно я обожглась.

Нас со Славой церемонно, словно мы королевских кровей, отводят в дальнее крыло этого замка: если четно, он такой огромный, что в нём можно легко заблудиться.

– Роберт ждёт вас на ужин ровно в девять ноль-ноль, – торжественно заявляет нам слуга, перед тем как удалиться, и мы переглядываемся с мужем, как нашкодившие подростки.

– Значит у нас с тобой есть ещё время, – притягивает меня к себе Слава, как только дверь за слугой захлопывается. – Иди ко мне, Яся, – хрипло шепчет он мне на ушко, уже нетерпеливо сдёргивая с меня одежду…

3

– Да, смотри, как мой мальчик хочет тебя, – гордо заявляет мой муж, расстёгивая свои джинсы, когда я, уже совершенно голая, как он любит, стою перед ним на коленях.

Я не знаю почему, но именно это поза заводит Славу больше всего.

И если посчитать на пальцах все разы, когда мы с ним занимались традиционным сексом, то получится, что оральные ласки возбуждают его больше всего. И если я предварительно не ласкаю его языком и губками, то мой муж остаётся вялым.

Не знаю, наверное, это у всех так. Мне сложно понять мужчин, я знаю только одного, и вот теперь я стою на коленях перед своим единственным, утопая в мягком высоком густом ворсе персидского ковра…

У меня перед глазами маячит живот моего мужа с редкой растительностью, а мыслями я возвращаюсь к тому моменту, когда увидела в первый раз Роберта, прикрываю глаза и вдруг с ужасом понимаю, что я вдруг стала вся мокрая между ножек!

От одной только мысли о своём горячем и загадочном свёкре!

Я порхаю язычком вдоль уздечки на члене моего мужа, но мыслями я всё равно возвращаюсь к этому странному властному самцу, к его усмешке, странным, чуть изогнутым губам…

Представляю такое, от чего вся сама вспыхиваю, мгновенно заливаясь алой краской, кровь шумит в ушах, пока мне мерещится, что я сейчас облизываю и обсасываю мощный ствол, который я успела разглядеть в штанах своего свёкра…

Это невозможно!

Но это безумно заводит, и я продолжаю обрабатывать фаллос своего мужа, тайно представляю на его месте другого…

Это ведь всего лишь мысли, что в этом такого? Разве нет?

– Да, да, Яся, ещё… – громко стонет мой муж, делая последние толчки бёдрами вперёд, и весь мой рот наполняется его спермой.

Вкус которой, если честно, я терпеть не могу. Но я послушно сглатываю: ведь все так делают, так?

– Ты сегодня просто обалденная… – хрипло шепчет Слава, гладит меня по волосам. – Займусь тобой ещё позже, после ужина… – обещает он мне, и я вдруг вздрагиваю от стука в дверь.

Это мой свёкр? Он нас услышал?

Но ещё больше я боюсь того, что он услышал мои мысли, которые стучат кровью у меня в голове.

И мне становится невыносимо стыдно.

– Кто это? – испуганно сглатываю я, пока Слава уже натягивает джинсы и, бросив мне на ходу:

– Прикройся! – идёт открывать дверь.

Я судорожно кутаюсь в покрывало, которое сдёргиваю с кресла, и вижу в проёме двери того немногословного высокого слугу.

Он протягивает моему мужу свёрток и всё так же, не проронив ни слова, уходит.

– Отец как всегда в своём репертуаре, – заглянув в пакет, протягивает мне его Слава, и я с замиранием сердца открываю его.

– Что это? – мои пальцы погружаются в тончайшее шёлковое кружево, и я тяну вверх восхитительное вечернее платье, красивее которого я ещё не видела на свете…

– Очередная причуда отца. Любит всё красивое, – хмыкает Слава, пока я прикладываю к телу этот наряд.

Из зеркала в тяжёлой позолоченной раме на меня смотрит незнакомая девушка.

Молодая женщина.

Загадочная.

Красивая.

Неотразимая.

Как принцесса из сказки.

И у меня в голове вдруг мелькает преступная, абсолютно опасная мысль, что вдруг я так же сильно понравилась моему свёкру, как и он мне…

Но нет, этого просто не может быть!

И словно невзначай, как будто интересуюсь этим просто из праздного любопытства, я спрашиваю Славу:

– Кстати, а у твоего отца есть жена? Или девушка? Ну, я знаю, конечно…

– Девушка?! Не смеши мои носки, – презрительно отвечает Слава. – Никто не видел моего отца ни с одной женщиной с тех самых пор, как моя мама умерла при родах. Он так и не оправился от её потери. Больше его никто не интересует… Я знаю, многие бы отдали всё, что угодно, лишь бы заполучить моего папашу, а заодно и его денежки, но ему никто не нужен… Я уверен, что у него просто не стоит. Он импотент, – говорит, как отрубает, мой муж.

Меня коробит от того тона, с каким Слава отзывается о своём отце, который хранит верность его умершей матери, и я перебиваю его:

– Зачем ты так, Слава?

– Я думаю, он и меня-то не особо любит, – вдруг зло огрызается мой муж. – Так и не простил мне того, что якобы это моя вина в том, что мама умерла при родах, когда рожала меня.

– Но зачем мы тогда приехали? – неуверенно бормочу я.

Я даже не подозревала, какие семейные драмы скрываются за толстыми стенками этого замка…

– Как зачем? – выплёвывает мой муж. – За деньгами, Яся, за деньгами!

– Но разве у нас нет денег? – неуверенно выдавливаю я из себя.

Я никогда не могла подумать, что у моего мужа финансовые проблемы: у нас квартира в центре города, дорогие тачки, и я так мечтаю поскорее родить малыша…

– Нет, у нас нет денег, – почти кричит на меня Слава. – И теперь я вынужден пресмыкаться перед этим надутым идиотом, этим индюком, чтобы он отдал мне мою долю! То, что и так принадлежит мне по праву рождения! Мою част наследства! – сыплет он ужасными словами. – Давай, напяливай скорее эту тряпку, и я надеюсь, ты сделаешь всё чтобы понравиться моему папаше! – ухмыляется Слава. – Тем более много ему не надо, как понимаешь. Ты его мало интересуешь как женщина, точнее вообще не интересуешь, поэтому просто постарайся молчать и не говорить глупости, – завершает он свою тираду, и горечь разочарования растекается между нами зловонной лужей…

Мы же даже не поругались, разве нет? Но почему мне так больно и обидно на душе?!

И только восхитительная ткань приятно холодит мою обнажённую кожу, когда я прижимаю к телу подарок моего свёкра, представляя, как я буду выглядеть в нём…

Как волшебна принцесса из сказки.

Которая его не интересует…

4

Я с замиранием сердца вхожу в огромный грандиозный зал с высоченными потолками. Оглядываюсь вокруг: над нами ослепительным светом сияют хрустальные люстры, а вокруг большого накрытого стола стоят высокие канделябры с зажжёнными свечами.