Чужой грех

Умом Николас понимал, что никакая обида, даже самая непростительная, не стоит того, чтобы отягощать свою душу преступлением. Но пока что от этой самой обиды и пережитого по вине Айрис Брют унижения ум у Николаса включался редко. Всё, что он делал последние несколько дней – всё было продиктовано грохочущими в голове и сердце эмоциями. Правильно отец сделал, что назначил своим преемником Фреда. С таким бешеным характером Николасу никогда не стать успешным бизнесменом.

И не надо. Он художник, пусть пока начинающий. А для художника как раз эмоции – самое главное. Только пусть уже это будут хорошие эмоции, а? От непреходящей злости у Николаса зверски трещала голова, хотелось накидаться снотворным вперемешку с алкоголем и заснуть на неделю. Только это не выход. Было уже такое, было. Напивался, лопал таблетки горстями. Потом долго и мучительно приходил в себя, и оказывалось, что ненависть и обида никуда не делись, а наоборот, стали ещё сильнее, ещё жгучее. Хорошо, что в этот раз, в очередной раз униженный очередной женщиной Николас не отправился сразу в бар, а позвонил Фреду. Хитроумный старший брат сумел направить злобу Николаса в совсем иное русло – не саморазрушения, а тщательно продуманной мести. Сам Николас ни за что не додумался бы, что можно по имени разыскать обидчицу в огромном городе, вызнать её адрес и место работы, и последовательно разрушить всё – карьеру, дом. Теперь осталось только набить морду. Но это Николас сделает уже сам, без помощи брата. Потому что Фред, если узнает про замысел Николаса, тут же примется его отговаривать. Чего доброго и под замок засадит, чтобы удержать от опрометчивого поступка.

Но Николас чувствовал, что без этой финальной точки он не успокоится. Ему важно было увидеть свою обидчицу полностью растоптанной – оставшуюся без работы, без нормального жилья, без её жалких денег. Странно, кстати, что у этой Брют в квартире нашлось так мало наличности, всего-то тоненькая пачка купюр. В банке держит всё награбленное? Ну-ну. Фред уже спустил с цепи своих эсбэшников: если у Айрис Брют имеются счета в банках, пусть даже оформленные на чужое имя – их все вычислят и заморозят. Фред в таких делах собаку съел, кошкой закусил, никуда Айрис Брют не денется, просто не успеет воспользоваться украденным. Банковские карты Николаса уже отслеживают, вот пусть только попробует свистнуть с них хоть монетку! Мигом окажется в тюрьме!

Опять же странно – почему Брют никуда не скрылась из города? Когда Николас ей позвонил вчера вечером – она же должна была напрячься, что-то предпринять? Фред как раз на это и рассчитывал, когда велел Николасу позвонить. Если бы Брют ещё вчера дёрнулась, кинулась бы снимать с украденных карт деньги – её бы уже повязали. Так ведь нет! Никуда не вышла из квартиры ночью, утром отправилась на работу как ни в чём не бывало. Ну, там её, конечно, хорошенький сюрприз ожидал, Фред своих слов на ветер не бросает – гадину мигом уволили, а ещё припугнутый тамошний эйчар занёс Брют в чёрные списки на всех сайтах для подбора кадров. Хрен теперь работу найдёт в столице! Даже в провинции хрен найдёт! Если, конечно, будет искать, а не сидеть в тюрьме. На что Николас очень надеялся.

Квартиру Брют Николас разгромил, конечно, на эмоциях, тут уж не отвертеться. Но он не мог просто сидеть и ждать, пока Фред отловит эту мразь по-тихому. Ему надо было куда-то выплеснуть свою злость. И не в спортзале, как советовал разумный старший брат, а именно что ломая и круша что-нибудь посущественнее боксёрской груши. Вот и отправился втихушку на эту проклятую Лавандер-эйв. Ну что за имечко для улицы, прямо издевательство какое-то – чтобы на улице с нежным цветочным названием обитала такая мерзость, как Айрис Брют! И в такой милой квартирке… обои там были с корабликами… и подушки такие мягкие, такие уютные, в наволочках с ненавязчивым цветным принтом, наподобие узких тесёмок. А на маленькой кухне очень вкусно пахло яблоками…

Николас потряс головой, отгоняя вдруг проснувшиеся сомнения. Айрис Брют – негодяйка, воровка, мошенница и динамщица! Она охмурила Николаса, вскружила ему голову, пообещала жаркий секс, а потом опоила какой-то дрянью, из-за которой у Николаса отнялось всё тело, и обокрала его! Прямо у него на глазах опустошила бумажник, вывернула карманы, сгребла со стола флэшки с ещё не обработанными фотографиями. Наверное, надеялась, что там какие-то документы по фирме отца. Ха-ха три раза! Пусть обломится! Но фоток было жаль до слёз, какие там были кадры!

Опять же странно – своих флэшек в доме Брют Николас не нашёл. Уже успела просмотреть и выбросить, не найдя ничего, что можно продать конкурентам «Византис Индастриз»? За это одно Николас был готов ещё сто раз подряд разломать ноутбук ненавистной Брют – который, кстати, открыть не удалось, хотя было интересно поглядеть, какие мерзости успела накопить в своём дешёвеньком ноуте мелкая гадина. Ведь наверняка же Николас – не первая её жертва. Так умело действовала, без капли раскаяния в красивых, с поволокой, глазах.

Но хуже всего, хуже того, что девица распалила его и продинамила, хуже того, что выгребла деньги, пусть и очень немалые – хуже всего было то, что мерзкая Айрис Брют обсмеяла Николаса Болда. Да, Николас и сам прекрасно знал, что природа над ним достаточно зло подшутила – создала сильным и крупным мужчиной, но поскупилась на самое прямое доказательство этого факта. Да, у Николаса маленький! Даже у Фреда больше, мерялись как-то в сауне… Хотя Фред ростом не вышел, и ему вообще ни к чему большой агрегат, ведь оргазм брат признаёт только одного вида – умственный! А вот поди ж ты… Конечно, если бы дело дошло до постели, Николас доказал бы этой наглой насмешнице Айрис Брют, что размер – не главное! Умение, вот что рулит! А Николас очень даже умелый, поневоле пришлось научиться, чтобы компенсировать недостающие сантиметры. Но эта Брют…

– Она даже не поленилась приволочь откуда-то линейку! – прорычал Николас, глядя в глаза своему отражению. Кулаки снова сжались, ногтями парень чуть не расцарапал себе до крови кожу ладоней. – Она издевалась надо мной! Смеялась! Хохотала как ненормальная! Она заслуживает всех тех грязных слов, которые я написал ей на стенах! Воровка и мерзкая тварь! Я должен дать ей в морду, хотя бы раз!

– Ник, ты там заснул? – оказывается, Николас уже порядочно торчал в ванной, вот и Фред забеспокоился. – Нам выходить через пятнадцать минут.

– Иду, – отозвался Николас и медленно разжал кулаки. – Я уже почти готов, Фредди. Сейчас выйду.

***

– Странно, да? – Фред просто шагал прямо по лужам, которые Николасу приходилось обходить. Вот что значит – непромокаемые стильные ботинки отличного качества. Но кроссовки всё равно лучше. – У таких почтенных родителей – и такая отвратная дочь.

– Зато теперь понятно, откуда у неё взялись подушки с натуральным птичьим пухом, – отозвался Николас, машинально наглаживая в кармане телефон – недорогой, с новой симкой и единственным сохранённым в памяти номером. Уже вечереет. Обед затянулся, ещё пришлось в головной офис вместе с отцом съездить, подписать какие-то документы у безопасников и в бухгалтерии. Что-то типа дозволения пользоваться его, Николаса, личными данными, чтобы без помех отследить украденные кредитки.

– Подушки? В смысле? Откуда ты знаешь, какие подушки у Айрис Брют? Ник?

Николас понял, что прокололся. Пришлось рассказать Фреду, что ни на какой пейнтбол он не ездил, хотя именно так и наврал отцу и брату, чтобы объяснить свою заляпанную краской одежду. Фред, выслушав про разгромленную квартиру Брют, только покачал головой.

– Это опять случилось, Никки? Она… смеялась над тобой?

Николас только молча кивнул. А потом шагнул к Фреду и на секунду уткнулся лбом брату в плечо. Фред понимает. Ведь именно старший брат водил Николаса по врачам, когда после самого первого похожего облома с девчонкой у Николаса развилась психогенная импотенция. Мама к тому времени уже два года как умерла, отцу Николас ни за что бы не рассказал о своём позоре. А Фред не успокоился, пока не вытащил из младшего все подробности и не заставил его лечиться. Ещё в те далёкие времена Фред учил Николаса, что нельзя разрушать себя, надо отбрасывать обиды и больше не позволять себя обижать. И повнимательнее выбирать тех, перед кем собираешься скинуть одежду – будь то длительные отношения или одноразовый перепихон. Николас кивал, обещал помнить, но потом встречал какую-нибудь яркую симпатичную оторву – и все уроки старшего брата вылетали из памяти. Иногда Николасу везло, и его принимали таким, какой он есть. Иногда девчонкам были по барабану проблемы Ника, зато очень даже нравились его деньги. А иногда Николас снова попадал под град насмешек.