Под краской сна

Редкость

Под краской сна

Глава 1. В зеркале – только отражение

Что я могу сказать? Я когда-то был тем, кто верил в счастье. Ну, как все нормальные люди, наверное. Верил, что однажды ты встанешь, проснёшься, и всё начнётся с чистого листа. Как ты себе рисуешь этот идеал в голове? Уютный дом, работа, что не вызывает приступов бешенства, любовь… Я тоже так думал.

Только вот – не вышло. Всё, что я знал о мире, о себе, о том, как всё должно быть, – оказалось враньём. Мысль о том, что реальность – это то, что нам показывают, а не то, что есть на самом деле, пришла ко мне постепенно, как дождь в июле – не сразу, но когда пришёл, промочил до костей. Не понимал я ничего. Всё, что помнил, так это образ некого странного парня, стоящего на краю своей жизни. Мы с ним были знакомы… ну, если так можно выразиться.

Меня зовут Антон. Впрочем, когда ты переживаешь так много, как я, ты и себя не всегда помнишь. А как же, да – я вроде бы врач, но только не такой, как все. У меня есть особенность. Я умею видеть людей такими, какими они есть на самом деле. Это не магия. Это просто… ну, как это сказать? Странная способность мозга, который в какой-то момент решил, что мои глаза видят больше, чем надо.

Сейчас, например, я сижу в кафе, пью своё безвкусное латте, и вот передо мной сидит Ирина. Она улыбается, сдвигает волосы за ухо, но её улыбка мне не нравится. Я вижу её лицо, как трещины на старом зеркале. Это что-то большее, чем просто недовольство, это как будто в её глазах уже давно нет жизни, а только пустое пространство, где время не существует. Я знаю, что она боится. Она боится, что её затянет… это что-то.

– Ты ведь понимаешь, да? – спрашивает она, слегка наклоняя голову. – Я уже давно… не та.

Как я её понимаю. Чёрт, как же я её понимаю. Слишком много людей, которые не знают, кто они. Или знают, но боятся признаться. Вот ты сидишь, а тебе не нужно ни спрашивать, ни гадать. Всё видно.

Но вот Ирина… её взгляд – это не взгляд человека, который потерялся. Нет, она потеряла то, что, возможно, ещё невозможно было найти. Я всегда это чувствую. И теперь, когда она сидит напротив меня, с такими глазами, она, кажется, словно спрашивает: «Ты не думаешь, что что-то надо менять?» А я? Я молчу. Что-то менять? Я вообще не уверен, что есть в чём менять. И что-то мне подсказывает: не стоит.

Так вот, где-то здесь и начинается наша история. Я и Ирина. Она – психотерапевт, и вроде бы я – её пациент, но… на деле всё не так просто. Мы оба видим мир не как другие. Видим и понимаем то, что, возможно, делать вовсе не стоило бы. И почему-то это всё связывает нас с Дарквиллом, этим проклятым городом, который, возможно, вообще не существует.

А теперь задумайся: ты когда-нибудь задумывался, кто ты на самом деле? Или просто убегал от вопросов?

Она не сразу уходит, Ирина. Сидит напротив меня, её пальцы, не успевшие коснуться чашки, уже не знают, куда себя деть. Нервничает. Хотела бы поговорить – по-настоящему, по-человечески. Я это чувствую. Но вот в чём штука: мне не хочется. Не потому что я злой или тоскливый – нет, я просто понимаю, что все эти разговоры не имеют смысла. Всё уже давно сказано. Всё, что можно было понять – я понял. А вот она всё ещё там, пытается что-то сказать себе, может даже пытается из меня выудить какой-то ответ. Ответ на вопрос, который она даже не озвучила.

– Ты не думаешь, что всё это… пустое? – вдруг спрашивает она, за что-то вдруг цепляя меня этим вопросом.

Пустое? Как в "пустое" – как в смысл жизни или как в кофе в моей чашке? Я не знаю. Честно. Но с ней это звучит как что-то абсолютно неосознаваемое, что-то, что лежит между строк. Ладно, ладно, я и так знаю, что она имела в виду.

– Пустое? – повторяю, чуть улыбаясь, – Ну, возможно. Ты вообще часто так думаешь?

Ирина вздрагивает, и я замечаю, как её взгляд слегка меняется. Кажется, что она бы хотела ответить что-то резкое, но в ответе замирает. Может, у неё тоже есть свой барьер, свой мир, за пределы которого она не может переступить. Я, впрочем, уже давно перестал это осуждать.

В такие моменты я задаю себе вопрос: кто из нас на самом деле несчастен? Она, потому что не может выйти за рамки своих обыденных переживаний, или я, потому что знаю, что за рамки её мира я не выйду. Но кто в конце концов выигрывает в этой игре? Кто на самом деле может себе позволить быть счастливым? Я? Или она? А может, ни один из нас?

– Ты, наверное, ещё не слышала, да? – говорю я, меняясь в выражении лица. У меня есть такая привычка: озвучивать факты с таким выражением, будто я сам только что услышал их от кого-то другого.

Ирина морщится. Да, она ещё не слышала. Я бы удивился, если бы она слышала. В нашем городе все такие, как она – никогда не видят того, что под носом. Мы с ней на разных уровнях – она в своём кабинете, среди стопок бумаг, слов и фраз. А я, может, и не врач вовсе, а странник. Тот, кто видит мир по-другому. Могу зайти за пределы её сознания и… это странное чувство. Всё это мне даёт власть. Власть, которую я не просил, но, черт возьми, я не могу с ней ничего поделать.

– Я не верю в совпадения, – отвечаю, наконец, на её молчаливый вопрос.

– Я тоже, – отвечает она, и её голос чуть дрожит. Это странно, ведь она всегда уверена. Я бы даже сказал, что она – человек с железной логикой. Но не сегодня.

Я замечаю, как она напрягается. Её правая рука тянется к чашке с кофе, но, как будто сама себя останавливает на полпути. Взгляд её становится рассеянным, потерянным. Всё это выглядит так, как будто она и правда хочет что-то сказать, но не решается. Всё, что она может – это продолжать эту игру в молчание. И, честно говоря, мне не нравится, как это выглядит.

– А ты вообще веришь, что люди могут "увидеть" друг друга? По-настоящему? Или мы все просто играем в эти бесконечные спектакли, где каждый остаётся на своей роли?

Она наконец-то поднимает взгляд и встречает мои глаза. Вот это момент. Взгляд с ответом. Мол, да, я тебя поняла. Но ответа нет. Как будто туман накрыл нас обоих. А я-то, ведь, знал, что так и будет. Я всегда знал, что Ирина – это не просто терапевт, который сотрясает воздух словами. Она – тот, кто вечно ищет, но никогда не находит. Или находит, но не может понять.

Мои пальцы бессознательно скользят по столу, и я внезапно понимаю, что всё это время я сидел на грани между реальностью и чем-то, что сильно похоже на сон. И я могу точно сказать – в этот момент я снова нахожусь там, где мне не стоит быть. Ирина? Она не здесь. Мы с ней оба не здесь. Мы находимся где-то далеко, в мире, который давно исчез.

И вот, как только я почти успел смириться с этим, она вдруг говорит:

– Ты когда-нибудь был в Дарквилле?

Это вопрос, который сразу же заставляет меня насторожиться. Дарквилл? Этот город, который не существует. Я бы мог поверить, что она сошла с ума, но… я не могу. Мы оба знаем, что этот город существует. Где-то между сновидением и явью.

– Почему ты спрашиваешь? – спрашиваю я, не зная, почему слова вдруг выходят такими резкими.

Она делает паузу. И, как всегда, этот момент её молчания длится слишком долго. Как будто в этих пустых секундах всё наконец-то начинает обретать форму. Неуклюже, но точно.

– Потому что я думаю, ты там был. И ты знаешь, что это место не просто город. Оно… живое.

И вот, когда она это сказала, я понял: наша история только начинается.

"Живое". Эти слова от неё – как удар молнии. Не просто слова, а целый мир, который мы с ней только начинаем раскрывать. И, конечно, я не мог бы позволить себе молчать. Пару секунд я просто сижу, осмысливая её фразу, но внутри меня что-то уже сильно бурлит.

– Ты серьёзно? – мои слова едва ли не срываются с губ, но я быстро сдерживаю себя. – Дарквилл не может быть живым, Ирина. Это город, который никто не помнит. Это… просто миф, бред.

Но у неё глаза – такие большие, такие глубокие. И они не просто смотрят на меня – они видят меня. Всё, что я есть. И я вдруг понимаю: она не шутит. Она не говорит с улыбкой, как всегда. Нет. Она говорит, как будто бы её слова – это не просто выдумка, а нечто большее.

Я делаю глоток своего латте. Он холодный. Холодный и пресный. Как наша жизнь. И тут, наверное, впервые я чувствую, как этот момент становится тяжёлым. Не потому что Ирина сказала что-то странное. А потому что её слова, как всегда, заставляют меня вспомнить то, о чём я так старался не думать.

Я смотрю на неё и понимаю: я не могу её обмануть. Могу ли я обмануть себя? Возможно. Но ей-то я не смогу ничего скрыть. И тогда я решаю: пора говорить.