Игры отчаяния

Лицо Франкстона потеряло последние остатки уверенности, осунулось. Он понимал ледяную логику, но совесть грызла, как крыса. Он потрогал холодный корпус аппарата.

– Ну, а полиция? – спросил он тихо, почти шепотом. – У них будут вопросы. Мы уже не сможем списать это на несчастный случай или самоубийство. Слишком много… странностей. Его поиски, его вопросы…

– С тех пор как он потерял жену и ребенка, – Кропс махнул рукой, будто смахивая пыль, – он был ходячей мишенью для несчастных случаев. Депрессия, алкоголь, безработица… Куча свидетелей подтвердит его подавленное состояние, его отчаяние. А у меня… – он многозначительно постучал пальцем по виску, – …есть нужные люди в нужных кабинетах. Все будет шито-крыто. Главное – ваш аппарат держит удар? Стабилен? – Он пристально посмотрел на Франкстона.

– Прототип Alpha стабилен, – кивнул Франкстон, но в его голосе звучала неуверенность, тень сомнения. – Но это единственный образец! Зачем было использовать его именно так? Я мог продать технологию… за миллионы! Уверен, военные или спецслужбы заплатили бы любые деньги…

– Зачем тебе миллионы в тюремной камере? – резко перебил его Кропс. – Ты забыл, что с тобой было бы, если б не я? Кто вытащил тебя из той истории с пациентом №42? Кто замолвил слово, когда твои эксперименты вылезли наружу? Кто прикрыл твой "просчет"? – Он подошел вплотную к Франкстону, его тучная фигура нависла. – Я следил за Фраксом с самого начала. С тех пор, как он начал рыться в старых больничных архивах после смерти жены. Я тебя уверяю, он был в одном шаге от разгадки. Не сегодня, так завтра он бы все узнал. И тогда нам обоим – конец. Этот способ… – он кивнул на аппарат, на тело под простыней, – …был единственным чистым выходом. Бесшумным. Без следов. Элегантным.

– Ты знаешь, что делаешь, – Франкстон вздохнул, его плечи поникли, сдались. Он похлопал Кропса по плечу со странной смесью благодарности и глубочайшего отвращения. – Надеюсь, твоя уверенность не подведет. Ради нас обоих.

– Не подведет, – буркнул Кропс, гася сигару о холодный металлический стол рядом с головой Роберта. Обугленный кончик упал на пол. – А теперь иди, проверяй свои показания. Я тут еще покурю. Надо осмыслить… перспективы. Большие перспективы.

Франкстон и ассистент ушли, их шаги затихли на лестнице. Кропс остался один в холодном полумраке подвала, глядя на неподвижное тело под простыней. На мониторе аппарата Франкстона плавно плыли зеленые волны – сигналы мозга, создающего свою идеальную реальность. Наверное, сейчас он держит Лили за руку. Слышит первый крик ребенка. Чувствует тепло семейного счастья. Он допишет свою книгу. И проживет свою лучшую жизнь. Внутри машины. Внутри красивой лжи.

За окном подвала, в щель между ржавыми решетками, в тени высокого куста сирени, стоял высокий, худощавый мужчина. Фрэнк Гарсия. Он допивал теплую банку дешевого, горького пива, его внимательный, острый взгляд был прикован к фигурам в подвале, особенно к Кропсу. Фрэнк был журналистом-фрилансером, копавшимся в грязном белье городской элиты, как крот. Случай привел его сюда – странная смерть молодой медсестры, связанной с психбольницей №3, и ее предсмертные бормотания о «письме для писателя», о «Кропсе», о «тихом месте». Теперь он слышал все. Каждое слово. Его пальцы судорожно сжали пустую банку, помяв жесть.

– Ну и дела, – прошептал он, лицо его стало жестким, как гранит. – Вот это поворот… Значит, так вы решаете свои проблемы, господин Кропс? Тихим помещением? – Он швырнул банку в кусты, не обращая внимания на грохот. – Ладно. Игра начинается. По вашим правилам. – И растворился в сумеречных аллеях запущенного больничного парка, двигаясь быстро, бесшумно, как тень.

**Глава 3: Смертельная ловушка**

*Нелегальная контора Джона. На следующий день после подслушанного разговора.*

Фрэнк Гарсия шагнул в знакомую, густую вонь дешевого табака, пыли, старой бумаги и перегретого железа. Контора Джона ютилась в полуподвале старого склада, единственное окно было заклеено пожелтевшими газетами. Воздух стоял тяжелый, неподвижный, как в гробу. За столом, заваленным микросхемами, проводами, паяльником и пустыми банками от энергетиков, сидел сам Джон – низкорослый, сутулый, с вечно воспаленными глазами за толстыми, как днище бутылки, линзами очков. Его пальцы лихорадочно стучали по клавиатуре, освещенной мерцанием десятка мониторов, отражавшихся в стеклах.

– Готово, – буркнул Джон, не отрываясь от экрана, где мелькали строки зеленого кода. Он протянул руку назад, не глядя, и сунул Фрэнку плотную картонную папку. – Твое фэнтези. Тысяча евро. Наличкой. Сейчас. Никаких отсрочек.

Фрэнк открыл папку. Внутри лежал безупречно изготовленный диплом доктора медицины. Имя: «Майкл Эллиот». Университет, специальность, печати, водяные знаки – все выглядело настолько подлинным, что даже у Фрэнка, знавшего подноготную фальшивок, на секунду мелькнуло сомнение. Он отсчитал пачку потертых купюр, бросил их на стол рядом с клавиатурой. Запах денег смешался с запахом пайки.

– Спасибо, Джон. Ты – гений, – сказал Фрэнк, стараясь звучать благодарно, но внутри все сжималось в холодный ком от предстоящего безумия.

– Гении не ковыряются в дерьме ради таких как ты, – проворчал Джон, хватая купюры и суя их в ящик стола без счета, не глядя. – На журналиста учился. Теперь вдруг доктор? – Он наконец обернулся, его взгляд за толстыми линзами был колючим, изучающим, как скальпель. – Тебя надуло на крупную сумму, и ты лезешь в психушку за должником? Или… – он понизил голос до шепота, густого, как смола, – …ты копаешь под Кропса? Психбольница №3… там давно пахнет жареным. Говорят, люди исчезают. Тише воды.

Фрэнк сохранил ледяное спокойствие, маску безразличия. Взгляд стал жестче.

– Мои дела, Джон. Просто бизнес. Забудь, что я был здесь. И что заказывал. Для твоего же блага.

– Уже забыл, – Джон фыркнул и резко повернулся к мониторам, его спина стала непроницаемой стеной. – Проваливай. И не попадись. Кропс крысует тех, кто сует нос не в свое дело. Быстро и тихо. Как мышь под полом.

*Кабинет Кропса. На следующий день.*

Атмосфера здесь была другой – дорогой коньяк в баре за стеклом, мягкие кожаные креслы, портреты важных персон на стенах в золоченых рамах. Но под этой позолотой, под запахом дорогой кожи и сигар, чувствовалась та же гниль, что и в подвале Джона. Кропс сидел за массивным столом из черного дерева, развалившись в кресле, как тюлень на камне. Он лениво перебирал какие-то бумаги, даже не взглянув на Фрэнка, вошедшего по вызову секретаря.

– Ну что, новоиспеченный доктор… Эллиот, да? – Кропс произнес имя с едва уловимой, но отчетливой издевкой. – Рассказывай. Где практиковался? Какие лавры успел снискать на медицинской ниве? – Он наконец поднял глаза. Взгляд был тяжелым, пронизывающим, как рентген, сканирующим насквозь. Он знал. Знал, что диплом фальшивый. Играл с добычей. Его маленькие глазки светились азартом.

Фрэнк почувствовал, как влажнеют ладони под папкой. Он положил папку с дипломом на край стола, стараясь не дрогнуть рукой.