Гарри Поттер и 40 000 способов подохнуть

– Что… Что?

– Ты не перезаряжаешь винтовку. Уже сотню выстрелов, – семейство Дурслей выглядело испуганным. Дядя сжимал свою винтовку. И казалось, за малым, был готов наставить её на меня.

Я посмотрел на оружие в своих ладонях. На тёмном металле выступила розовая слизь.

Сложный разговор прервал гул. Так шумит вертолёт. Тяжёлая бронированная армейская машина незнакомой конструкции летела сквозь дождь в кровавом облаке. Лопасти разрывали сов-мутантов, разбрасывая гнилостные ошмётки.

«ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ПРОВОДИТСЯ АРМЕЙСКАЯ ОПЕРАЦИЯ! ОБЪЯВЛЕНА ВСЕОБЩАЯ ЭВАКУАЦИЯ! ЕСЛИ ВЫ МОЖЕТЕ ПОКИНУТЬ ЖИЛЬЁ, ДВИГАЙТЕСЬ НА СЕВЕР, В СТОРОНУ ЭЙЧ-МИРЕН СТРИТ! ВНИМАНИЕ! ЕСЛИ У ВАС НЕТ ТРАНСПОРТА ИЛИ ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ИМ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ, ОСТАВАЙТЕСЬ ДОМА. СПРЯЧЕТЕСЬ В ПОДВАЛЕ. ВАС СПАСУТ. ПРОВОДИТСЯ АРМЕЙСКАЯ ОПЕРАЦИЯ!»

С неба полились первые капли дождя, что смешались с кровью и потекли по улицам зловонным потоком.

Дядя забросил в машину два цинка с патронами, несколько баклажек с водой и ящик армейского пайка.

Мы молча сели в машину. У дяди был понтовый Хаммер. Подарок самому себе, купленный на очередной транш Л. С. Дональда. Налогов на него уходила уйма. Но сейчас эта машина была самой подходящей для путешествия по кровавому миру.

Сверкнуло, и раскат грома на миг заглушил канонаду стрельбы и гул вертолёта.

Машина выехала из гаража. Отвратительный хруст плоти разнёсся по салону.

Тётю Петунью стошнило. На пол машины. За ней вырвало и Дадли. Я приоткрыл окно и выставил ствол на улицу. Совы кинулись на машину и стали облеплять её. Я выстрелил. Выстрел резанул по ушам, а в салоне кисло запахло порохом.

– Не стреляй! Это бесполезно! – дядя вывернул руль и вдавил в пол педаль газа. Тяжёлый внедорожник взревел и ринулся сквозь дождь и взбесившихся сов.

Дворники не справлялись с ошмётками плоти. Ехать приходилось едва ли не на ощупь. А дождь становился всё сильнее, переходя в ливень.

Постепенно все звуки умерли. Стихло гудение вертолёта. За ним успокоилась канонада выстрелов. Пропали и совы-мутанты. Но видимость не улучшилась. Непроницаемая пелена дождя начиналась в шаге от фар, и за ней нельзя было разглядеть ничего.

Я пришёл к выводу, что знаю о дяде непозволительно мало. Он провёл машину через апокалипсис и каким-то чудом не устроил аварии, хотя постоянно крутил руль, уворачиваясь от препятствий.

В приоткрытое окно ворвался поток свежего воздуха, который облегчил вонь.

Пусть сквозь мглу продолжался несколько часов.

– Дядя, где мы?

– Понятия не имею, – честно признался Вернон. Его голос был обеспокоен. – Должны были выехать на кардан ещё час назад. Мы словно в каком-то мире параллельном.

Я смотрел Мглу, и потому у меня были на этот счёт комментарии. Но озвучивать их мужику с ружьём я не стал.

Дорога кончилась внезапно. Из дождя словно выплыл старый дом. Или, скорее, сарай. Дядя заглушил двигатель, накинул дождевик и вышел из машины. Его силуэт с трудом можно было различить в свете фар. Он подошёл к дому и словно растворился в темноте.

Я крепче сжал винтовку, так как канон я знал, но вот чем может завершиться микс сразу всех известных мне фильмов ужасов…

– Дом пустой, и за ним есть навес. Хозяев нет, но там есть печка, дрова и чистая вода. Переждём ночь тут, а утром решим куда двигаться, – дядя залез в машину, заливая водой и без того запачканный салон.

В доме пахло плесенью. Пол скрипел под ногами, а электричества не было. Дядя, ругаясь, разжёг огонь в небольшой печке, и водрузил на неё большой чайник.

В смежной комнате обнаружилась пара кроватей, которые Вернон с помощью Дадли перетащил в комнату с печкой.

Все умылись и расселись у печки. Свет давал небольшой фонарик, подвешенный под потолком.

С оружием никто не расстался.

– Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать? – тон дяди был таким, что я сразу ощутил себя на допросе.

– А я предупреждала, – неожиданно ответила тётя Петунья. – Это всё его родители. Ожившие книжки, пропавшие домашние животные и бродяги в районе. И эта её мерзкая привлекательность! Она переспала, кажется, со всеми…

– Петунья! Тут же дети! – Вернон перебил супругу.

– И женишок её, ничем не лучше. Я даже удивилась, что от таких людей появился Гарри. Ты совсем не похож на них! – добавила женщина уже с извиняющимися нотками в голосе. – Я надеялась, что мы сможем этого избежать, что мне не придётся жить в страхе и вслушиваться в темноту! Ведь когда она рядом, никто не мог чувствовать себя в безопасности! Я не хочу снова в это возвращаться! НЕ ХОЧУ!

И тётя Петунья разрыдалась.

– То есть, всё это из-за Гарри? Это он стал причиной всему тому ужасу? И винтовка, которая непрерывно стреляла и кровоточила? – лицо дяди закаменело.

– Вернон, пожалуйста, он же просто маленький мальчик! – Петунья повисла на плече мужа.

– Завтра я позвоню армейским друзьям. У них были выходы на правительственных агентов. Может, они нам помогут, – мужчина неожиданно обмяк в кресле. – Ты ничего не хочешь нам сказать, Гарри?

– Я… Я… Я не хочу иметь с этой гадостью ничего общего! – честно признался я. – У меня замечательная жизнь, крутые родные и самый клёвый сводный брат, – я с трудом нацепил улыбку на лицо. – Давайте отстреливаться вместе? Вместе против всей херни?

– Гарри! Тебе ещё нельзя… – тётя бросила взгляд на винтовку и осеклась.

– А ты дело говоришь, пацан! – дядя повеселел.

О да, будьте лицемерны! Делайте людей счастливыми.

– А ты ничего не знаешь о происходящем? – осторожно поинтересовался Вернон, когда тётя Петунья разлила всем чаю и раздала шоколадные батончики.

– Нет! – я не видел причин говорить правду. К тому же, действительно не знал.

– А ты раньше ничего не замечал странного? Мысли, желания? Пропавшие вещи или котята?

– Тётя, я не сумасшедший! Хотя…

Родные напряглись.

– То, что я умный, считается за проблему?

Дурсли рассмеялись.

За окном бушевала гроза. В печке уютно трещали дрова. Я уже успел расслабиться и прийти к выводу, что местный Хагрид пошёл искать нас к маяку.

Но в следующее мгновение часы пробили полночь. И вместе с последним ударом механизма в дверь раздался стук.

Ну как «стук», звук был такой, словно кто-то постучал в дверь тараном. Косяк треснул, а сама дверь заметно пронялась вовнутрь.

Дядя вскинул винтовку и сделал пару шагов в сторону, освобождая себе сектор обстрела.

Дверь слетела с петель. И в проёме показалась огромная фигура, которая была вида только по грудь. Остальная часть гостя была явно выше.

Дурсли открыли огонь со всех стволов. И я вместе с ними, чего уж там. Может, если мы завалим лесника, меня исключат из Хогвартса заочно?

Только шквальный огонь не произвёл на великана никакого впечатления. Он склонился, почти вдвое, и втиснулся в дверь. Сделал он этот как-то очень уж быстро. Вот он наклоняется, а вот уже, словно снаряд, врывается в дом. Дядя Вернон, первый оказавшийся на траектории движения гостя, влетает в стену и без чувств падает на пол. Рядом падает винтовка, смятая могучей рукой в неаккуратный ком.

Игнорируя Дадли, Петунью и, собственно, меня, гигант опускается на полено, что мы использовали в качестве стола, раздавив задом чайник и чашки.

Воцаряется тишина, которую разрывает лишь вой ветра. В свете фонаря получается рассмотреть гиганта.

Необъятных размеров кожаный плащ с глубоким капюшоном, что скрывает голову гостя. При свете стало понятно, что плащ облепляет что-то очень похожее на латные доспехи. Незнакомец отбрасывает кожаный лоскут, демонстрируя лицо. Точнее, не лицо, а…

Пиздец какой-то. Огромная голова словно вырастала из ворота доспеха. Грива неопрятных волос торчит во все стороны. Этим схожесть с человеком заканчивается. От уха до уха у незнакомца пасть, обрамлённая пухлыми белёсыми губами. Два острых уха, что растут чуть ниже линии челюсти. Два глаза навыкате скрыты под гогглами с толстым стеклом. Вместо носа – тёмный провал в окружении десятка мелких щупалец. Монстр (а человеком это назвать уже не выходит) радостно улыбается (или скалится, сказать точнее сложно), демонстрируя под сотню острых акульих зубов в три ряда.

– Здравствуй, Гарри! А я тебя помню вот таким вот крохой! – гигант развёл пальцы. – Как ты вырос! – прогудело существо. Говорил он, не шевеля губами. Кажется… носом.

Я внимательно вгляделся в лицо гостя и обоссался.

– Ну что ты, не бойся меня! Капитан Хагрид тебя не обидит! – монстр почесал щёку. – К тому же, мы смачно трахались с твоей матушкой, да примут голодные боги её блядскую душу!

Разумеется, никто ничего не ответил. Я тихо вонял.

– Значит это, с новым годом тебя, Гарри! – монстр подмигнул глазом, и стало понятно, что у него два века. – Ах да, точнее это, с днём рождения, вот! До тебя тут письма не доходят, а все почтальоны умерли. Видать, заблудились. Так что я это, вот, сам пришёл тебя поздравить! Ты думал, что ты обычный мальчик? А вот нихера! Гарри, поздравлю тебя! ТЫ ПСАЙКЕР!

– НЕЕЕЕЕЕТ! – завопил я в панике. До меня неожиданно дошло. Всё и сразу. – ЭТО НЕ ТА ВСЕЛЕННАЯ!

Моим воплем с дома сорвало крышу.

Глава 2

Крыша взлетела не сильно высоко и с грохотом обрушилась обратно. На голову посыпались куски черепицы.

– Демоны шепчут тебе, Гарри? – Хагрид извлёк из кармана сигару, поджёг её от пламени печки и затянулся. Густые клубы сладкого дыма поплыли по полу. Я принюхался.

Это был не табак.

– Дайте угадаю, вы меня забрали из дома в Годриковой лощине, где я победил величайшего тёмного мага в истории, и спрятали меня, чтобы приспешники мага не могли мне отмстить? – уточнил я без особой надежды. Нет, ну а вдруг? Может, Хагрид – просто рехнувшийся коллекционер, и сюда пришёл прямо с косплей-фестиваля. И у него в кармане грамота за лучший образ?

Ага, рядом с косяком длиной в локоть, которым можно накурить один небольшой кампус.

– О, ты слышишь шёпот варпа так громко? Для меня это голоса на границе сознания, иногда я могу слышать отдельные слова…

– Я всё правильно сказал? – в душе разгорелась надежда.

– Почти! Ты действительно грохнул вражину! Но не тёмного мага, а целого инквизитора, с самой Терры! Со взводом космодесанта! Ох и вломили они нам тогда! Хорошо хоть из всего флота один только крейсер и долетел. А то был бы нам тут всем экстерминатус! Правда, десантники погибли раньше. А потом этот великий инквизитор навёл на тебя свой освящённый болтер и выстрелил. Выстрел срикошетил от твоего лба и выбил инквизитору мозги. Таким мы его и нашли. Я потом чучело себе набил, – Хагрид снова затянулся.

– А… мои родители?

– А что твои родители? Одна нога там, другая тут. Тупой пиломеч – это, знаешь ли… Их поймали, когда они удирали в сторону Северной Америки. Грамотно удирали, оставили после себя куклы, которые играли роль твоих родных, что грудью защищали бедного малыша Гарри! – мутант довольно хрюкнул. – Загнали как бешеных псов, заблокировали им связь с варпом, среди десантников был «пустой», а потом разделали. Ну, а потом мы нагнули десантников. Я, кстати, взял левую сиську твоей мамы. И иногда на неё передёргиваю. Если хочешь, могу показать! А, кстати, за тобой три фрага!

– Три фрага? – я не понял связи между сказанным.

– Ну да. Мы сначала не поверили, что от тебя отрикошетил болт. А потом провели натурные испытания. На стенку тебя повесили, ты так смешно пищал… И стрелять стали. Из всего, что было. Ну, кроме мельты. Двум бойцам конечности оторвало, а одному – голову!

Я заталкивал воспоминания о добром леснике себе глубоко в ментальную задницу. Шло легко.

– А след у меня на башке – это след от болта?

– Не, это я косяк затушил! – отмахнулся от меня монстр. – Но тебе к лицу!

Я несколько раз глубоко вздохнул. А потом внезапно понял, почему нет попаданцев в Вархаммер, а есть только оттуда.

– Ладно, допустим. И что, я после этого «мальчик, который выжил»?

– Не, после этого ты «Гарри хер прошибёшь»! А, да, тебе письмо из Хогвартса. Это зверинец такой, туда собирают всех маленьких псайкеров и помогают принять свою суть. Самые лучшие становятся чемпионами. А те, кто зайдёт дальше всех остальных, могут стать демонами-принцами. Миры лягут к твоим ногам, юный псайкер!

Я испуганно икнул.

На это Хагрид только ухмыльнулся, став ещё отвратнее, и выразительно посмотрел на кончик своей самокрутки.

Ага, значит, об меня просто затушили сигару.

– Мы в итоге хотели в тебя из танка пальнуть. Но пришёл начальник и всех разогнал. Сказал отправлять тебя к родне, а то ещё рванёшь. Ну мы тебя и припёрли. Так что в сентябре едешь в Хогвартс. Там место для таких как ты! РЯДОВОЙ, ТЕБЕ ПОВЕСТКА! – неожиданно рявкнул мутант.

Под ноги упал небольшой конверт. Подбирать я его, разумеется, не стал.

– Но я не хочу в Хогвартс! Никуда не поеду! Уходите!

– Да как тебе угодно. Только тебя ж распидорит, – гигант достал из кармана ведёрную флягу и присосался к ней.

– В смысле «распидорит»? – я надеялся малость на иной ответ.

– В буквальном! Как от прямого попадания из танка! Бумк! И воронка, метров десять в глубину. Хотя нет, это не танк, это орбитальное орудие! Вот! – гигант утёр лицо.

Неожиданно грянул выстрел.

Дадли всё идеально рассчитал. Он медленно подкрадывался со спины. Да так ловко, что даже я не понял, чем он там занят. Дождался, пока гигант отвлечётся больше чем на пару мгновений, сделал шаг, упёр дробовик мутанту в висок и выжал спусковой крючок.

Выстрелом Хагриду сорвало часть головы. Макушка повисла в районе груди на волосах. На шее остались торчать только челюсть и часть лица. Огромный глаз свисал на тонкой нитке. Второй улетел в ворохе ошмётков куда-то в сторону потолка. Тело с грохотом рухнуло.

На пол вывалились белёсые личинки и мгновенно принялись расползаться в стороны. Меня вырвало. Тело на полу дёргалось.

Дадли спустил штаны и помочился на труп.

Тётя петунья беззвучно плакала, закусив руку.

– На выход! Надо отсюда убраться! А то вдруг у этого были ещё подельники!

Я быстро сориентировался и подошёл к дяде. Тот был без сознания, на лице его наливался кровью огромный бланш. Ещё и сотрясение наверняка. Но он был жив. Мы все втроём сделали попытку оттащить дядю к машине. Правда, весил он больше центнера, так что некрупная женщина и два ребёнка с трудом стронули Вернона с места.

В итоге мы перекатили его на плед, и в таком виде потащили во двор. Тётя завела машину, и мы попытались затащить дядю в салон. В доме что-то грохнуло. Мы уронили бессознательного Вернона в лужу, а я рванул в салон за оружием. Но было поздно. Хагрид вышел из двери, не став в этот раз пригибаться. Стена рухнула на землю, а за ней начал разрушаться и остальной дом.

Я успел выстрелить дважды, пока винтовку не вырвало из моей руки, едва не поломав мне пальцы.

Хагрид схватил Дадли за шею и поднял его к своему лицу. Его башка стремительно регенерировала. В ране, что быстро затягивалась белёсой плотью, копошились отвратительные личинки, пожирающие друг друга и куски нарастающей плоти. Глаз, что успел отрастить десяток тонких лапок, устраивался в глазнице и пристально смотрел на Дадли, который хватал сжимающую горло руку и открывал рот в беззвучном крике.

Тётя Петунья налетела откуда-то сбоку, в руке она сжимала топор. Лесник лишь слегка махнул рукой – и женщина покатилась по грязи.

Мутант раскрыл пасть. И стало ясно, что туда явно попадёт большая часть ребёнка.

– Не трогай его! Пожалуйста! – кажется, сейчас Дадли откусят голову. Гигант повернул зарастающую голову ко мне, уставившись единственным глазом, и так же молча отвернул её обратно, продолжая разглядывать Дадли. Короткие соломенные волосы слиплись и облепляли голову. Лицо краснело. Ноги дёргались, силясь найти опору.

– Ты лишь за малым не отправил меня на свидание с повелителем, сопляк! – пророкотал Хагрид. – Тебе хватило хитрости, смелости и воли выйти со мной на битву и победить! Лишь за малым ты не справился, нужно было полностью уничтожить мозг и вырвать сердце. Запомни это мальчик, запомни и не ошибись в следующий раз! А пока, прими в награду дар моего господина!

А дальше произошло то, что я так и не смог развидеть. Хагрид поднёс Дадли к лицу и впился в него поцелуем. Огромные губы пришли в движение, охватывая лицо ребёнка. Мутант странно дёрнулся и отстранил от себя свою жертву. И стало видно, как из уродливого рта выползают щупальца, которые устремляются в приоткрытый рот Дадли. Гигант затрясся, словно в пароксизме оргазма, и по щупальцам прошло утолщение, словно что-то крупное двигалось по обнажённым кишкам.

И ещё один комок, и ещё один. Дадли посинел и обмяк. Живот его надулся, словно барабан. Щупальце снова пришло в движение и вырвалось из травмированного рта, ломая зубы. Оно повисло, пачкая грудь гиганта белым, и начало втягиваться обратно. Хагрид разжал ладонь, и мальчик рухнул в лужу. Его вырвало кровью и какой-то мерзкой белой слизью.

– Обрети силу, и Апостолы Разложения примут тебя в свои ряды как брата! Ты сможешь стоять у престола Владыки и петь осанну его деяниям! Открой своё сердце, и ты больше никогда не будешь один. Жизнь есть смерть и смерть есть жизнь! Ты забудешь, что такое боль! Ты воцаришься в веках! Во славу твою!

А дальше гигант потерял интерес к своей жертве и сделал пару шагов ко мне. Я сильно расстроился, что у меня с собой нет винтовки. Не то, чтобы я всерьёз планировал справиться с мутантом. Просто я ведь мог выбить себе мозги? После всего увиденного мысль о самоубийстве выглядела скорее радостной.

А Хагрид встал на одно колено и заглянул мне в глаза.

– Ты мне задолжал, Гарри Поттер. Крупно задолжал. Или я встречу тебя на перроне, откуда идёт поезд в Хогвартс, или этот мальчик умрёт. И поверь, смерти страшнее ты не вообразишь. Умрёт его мать, его отец и так по цепочке. Умрут все те, кто им был дорог. И каждая, каждая смерть прозвучит в твоих ушах гимном Хаоса!

Я лишь кивнул.

Капитан Хаоса, предавший Императора, поднялся на ноги и зашагал сквозь дождь.

– Да, совсем забыл. На случай, если соберёшься убить себя. Ты ведь не думаешь, что смерть укроет тебя? А Хаос не любит предателей. С днём рождения, сучара!

Ночной гость растворился в пелене дождя. Я рухнул на землю и разрыдался.

Ёб вашу маму, как детская сказка превратилась в такое?

Прошла неделя.

Я сидел на кухне и ковырял тарелку под немигающим взглядом дяди Вернона. Тётя Петунья звенела посудой в раковине. Тишина была далека от понятия «уютная».

Дадли был в больнице. На удивление – с ним всё было хорошо. За исключением нервного срыва и жутких, полных шёпотов кошмаров и фантомных болей. А ещё у него внезапно начали отрастать выбитые зубы. Врачи сказали, что для детей это нормальный, хоть и не слишком частый процесс. Я о таком за свою нормальную жизнь не слышал, но поверил на слово.

Происшествие в доме списали на взрыв бытового газа. Явление мутировавшего великана – на плесень в доме, что покрывала все стены. Якобы, мы ею надышались, и у нас случился индуцированный психоз. Это такая штука, когда люди бредят одинаково. А ещё я был готов поклясться (и Дурсли в полном составе), что никакой плесени там не было и в помине.

Появление сов пресса объяснила разливом на местном заводе, что стоял в полусотне миль на восток.

Попытка использовать в качестве доказательства макушку Хагрида, которую я подобрал в разрушенном доме, тоже не принесла результатов. Остатки плоти стекли с куска черепа за пару часов, а саму кость, при всём желании, нельзя было назвать человеческой.

Дядя использовал её как пепельницу. Человек с железными нервами.

Нам никто не поверил.

– Гарри, у тебя нет другого выхода, – дядя за последние дни сильно сдал. Плечи его поникли. Под глазами появились чёрные круги. Лицо было бледным и осунувшимся.

Никто кроме меня не мог открыть чёртово письмо. Эта ублюдская бумага обнаружилась на третий день, аккурат на обеденном столе. Без сов и прочего ужаса. Просто появилось ночью, пока все спали. А ещё Дурсли откуда-то узнали последние слова Хагрида. Насчёт того, что Дадли умрёт, если я не исполню волю тёмных сил.

– У нас нет другого выхода, понимаешь? – глухо проговорил Вернон.

И я его понимал, прекрасно понимал. Мальчик десяти лет не понял бы. А вот взрослый мужик, который разменял третий десяток (а с учётом текущей жизни, так и вообще четвёртый), понимал прекрасно. Так что я не думал. Я просто тянул время.

– Дядя, а налей мне виски?

– Тебе десять.

– Одиннадцать.

– И с чего ты взял, что алкоголь тебе поможет?

– Варп нашептал! – неожиданно окрысился я.

В полной тишине предо мной поставили стакан и налили туда виски. Грамм тридцать.

Алкоголь огненным комом прокатился по пищеводу, и я зажал рот руками, силясь побороть приступ тошноты. Получилось. Полегчало. Спиртное кувалдой дало в голову, и мир поплыл, накренился.

Я развернул конверт.

В первое мгновение я даже как-то облегчённо выдохнул. Вместо букв на бумаге были нанесены непонятные символы, которые при всём желании нельзя было соотнести с обычными буквами, и я уж было хотел отложить конверт и признать, что там написана откровенна белиберда. Но понял, что не могу отвести взгляд. Внимание словно затянуло в лабиринт из символов, перескакивая с одной закорючки на другую, погружая меня всё глубже и глубже.

Пропал звук льющейся воды. Потускнел свет. А потом пришёл шёпот. Он молил. Звал. Умолял и плакал. В голову словно вонзили штопор и медленно вворачивали его. Куда-то в район затылка.

Я заорал, но глаз от бумаги так и не отвёл. Шёпот превратился в крик. Меня кто-то хватал, мне на лицо лили воду, но символы горели, словно выжженные у меня в мозгу. А потом…

ШКОЛА ОБУЗДАНИЯ ГУБИТЕЛЬНЫХ СИЛ «ХОГВАРТС»

Дорогой мистер Поттер!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе обуздания губительных сил «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Ответ также можно прислать на e-mail .

P.S. Не пытайтесь покинуть Великобританию.

Заместитель директора, декан факультета Кхорна, Минерва Макгонагол.

Я наконец смог оторвать глаза от куска бумаги и оглядеться. Я лежал на полу, на чём-то мягком. Мягким оказались колени тёти Петуньи. Она прижимала мою голову к себе. Дядя прижимал мои ноги к полу. Вытянутая правая рука, в которой я сжимал клочок смятой бумаги, болела, словно после судорог.

На лице было что-то тёплое. Я провёл левой рукой по щекам и уставился на алые пятна.

– Гарри, мальчик мой, ты плакал кровью. Может, вызвать врача?

– Ещё виски, – ответ я практически прокаркал. Голос саднило, словно я орал.

Я опрокинул бокал и, неожиданно для себя, жадно слизал с пальцев кровь.

– Гарри, что там?

– Всё завтра.

Я с трудом поднялся на ноги, благодарно кивнув тёте, что подхватила меня под локоть, и с трудом добрёл до гостевой ванны. Сил, чтобы подняться на второй этаж, у меня не оставалось. В ванной я смыл с лица кровь и рухнул спать на диван в гостиной, погрузившись в сон, полный боли и душных кошмаров. Я брёл в темноте, по колено в холодной воде, и вслушивался в тихий шелест и голодное урчание…

Утро не принесло облегчения. Меня вырвало в заботливо оставленный у дивана тазик. А потом я долго стоял под струями воды, что остро пахла хлоркой (видимо, городские службы решили срочно обеззаразить воду). Вода сменялась с холодной до почти кипящей и обратно.

Кружка горячего чая с лимоном и пара тостов с беконом и яйцом привели меня в относительный порядок.

– Жив? – судя по тону дяди, сомнения в моём состоянии были.

– Функционирую, – честно ответил я, – и… в письме было, сука, приглашение. Просто приглашение в чёртову школу! Всё! Там ещё какой-то список должен быть. Что надо с собой взять.

– Что за бред?

– Хаос! – прошипел я так, словно это всё объясняло.

– И ты…

– Поеду! Будто у меня есть выбор, – последнюю фразу я почти прошептал. Остаток тостов как-то резко потерял свою аппетитность.

Мы молчали. Много молчали.

А что можно было сказать? Весь мой жизненный опыт пасовал перед ситуацией. То же самое касалось Дурслей. Их ребёнка взяли в заложники. И требуют отдать другого демонам на съедение. Всех нас отравило отвратительное чувство бессилия. Которое ещё и усугублялось тем, что приходилось просто ждать. Ждать, осознавая очень простой факт. Что бы ты ни делал – ничего не изменится!

В дверь позвонили. Все вздрогнули.

– Мы ждём кого-то? – я поднялся из-за стола.