Любовь Дракона

– Зато не опоздаем, – прекратила стенания служанок я. – Сколько у нас там времени?

– До встречи с господином еще полчаса.

– Тогда давайте прогуляемся по дворцу, – не помешает и мне как следует впечатлиться окрестностями.

Заодно мысли приведу в порядок, выстрою все в нужной последовательности и перестану думать про Миранхарда, как про благодетеля всея Драонастрии.

Девушки покорно поклонились, и мы пошли на выход. Папка с эскизами и планами немного подрагивала в руках – вообще с чего бы? Поэтому я мало что замечала.

«Вот сюда направо купальни».

Купальни посмотрим потом.

«А отсюда открывается прекрасный вид на фонтан».

На фонтан и правда вид был красивый. Просторная длинная открытая галерея-балкон с широченными, разделенными тонюсенькими каменными вьюнами окнами, открывала со своей высоты вид на внутренний двор. В самом центре его располагался фонтан, раскинувший мощные крылья дракон, из пасти которого вместо пламени ввысь, выше балкона, на котором я стояла, взлетала вода. Сам дракон был темно-красным, из-за пламенного цвета камня внутри вода казалась огнем. Дворик был достаточно зеленый, в беседках можно было укрыться от жары, так же, как и в тени деревьев.

Нет, Миранхард все-таки реально драконошейх. Не удивлюсь, если у него тут еще и насыпные острова имеются.

Мы двинулись дальше, и из галереи перешли в закрытую часть дворца. Я получила возможность заглянуть в музыкальный салон, а дальше располагались гостиные. Мраморная гостиная, огненная гостиная драконов, гостиная фениксов, гостиная игров… Все они были оформлены в цветах и в соответствии с предпочтениями и местами обитания других рас.

– Далее идут гостиные невест, – произнесла Ларифа. – А после они станут гостиными жен.

– А гостиные предыдущих жен где? – спросила я. – У отца Миранхарда же тоже должно было быть семеро жен?

Да и вообще, надо побольше узнать о семье драконошейха. Закопавшись в свои страдания, о таком я как-то не думала. Будем честны, я вообще мало о чем думала.

Нагаши уже собиралась ответить на мой вопрос, но в этот момент из-за ближайшей двери до меня донеслось:

– Конечно, ей нужно как-то привлечь внимание! Вы видели ее лицо? А этот ужасный шрам? Я бы на ее месте тоже делала что угодно, чтобы меня заметили.

Служанки переглянулись и побледнели так, что могли цветом лиц посоперничать с мрамором пола. Как будто это они несли ту хрень, которую я сейчас услышала. Поразительно, но… я не почувствовала ничего. То ли у меня атрофировались чувства по поводу моей внешности, то ли что еще, но мне не было больно. Мне не было обидно. Мне было никак. Правда, пресечь это стоило на корню.

– Тук-тук, – сказала я, заглядывая за дверь.

Оказалось, это невесты из моей группы, я по голосам их еще не узнавала, но совершенно не удивилась, что все смотрят на черноволосую смуглую девушку.

– Привет, – сказала я уставившимся на меня претенденткам, – это я, любительница привлекать внимание с ужасным шрамом. Кстати, попытка опустить соперницу, указывая на внешние дефекты, говорит об интеллекте инфузории-туфельки. Попробуй выяснить, что хорошего есть в тебе самой, чтобы не пришлось возвышаться за счет других.

Можно было еще завернуть, что я сейчас иду на личную встречу с Миранхардом, а она тут сидит и брызжет ядом, но это было уже больше в ее стиле, поэтому продолжать я не стала.

– Хорошего вечера, девушки!

Помахала невестам ручкой и закрыла за собой дверь раньше, чем любительница замечать чужие недостатки закрыла свой рот и снова его открыла, чтобы мне ответить.

– Ну что? – сказала я служанкам, которые смотрели на меня во все глаза. – Ведите дальше.

Когда меня перестал волновать собственный шрам? И перестал ли? Я даже потрогала скулу, чтобы убедиться, что он на месте, что все происходящее мне не приглючилось, и что я в своем уме. Но нет, шрам был на месте, и мне было совсем не больно от ее слов. Возможно, потому что эта девица была для меня никем, вот если бы такое сказал кто-то из моих близких… А у меня вообще остались близкие после всего?

Мысленно отвесив себе подзатыльник (не время сейчас скатываться в философию и страдашки), я поняла, что служанки так и не двинулись с места.

– Вы такая спокойная, – произнесла Ларифа, приложив руки к груди.

– С таким достоинством ей ответили, – вторила ей Нагаши.

Сюда бы сейчас мою семью, я бы на них посмотрела. Не скрою, мне было приятно такое услышать, потому что обычно я слышала, что я взбалмошная, нерассудительная, спонтанная и совершенно неуправляемая. Хм.

Я благодарно улыбнулась служанкам, и мы продолжили путь. На сей раз мы шли уже в кабинет дракона, и мое спокойствие внезапно начало улетучиваться. Я вдруг поняла, что именно его мнение по поводу моего шрама меня как раз и волнует, потому что начала привычно выдергивать прядь из прически, рискуя разрушить всю конструкцию высокого хвоста.

Когда мы гуляли по дворцу, все было окей, но сейчас, чем ближе я подходила к Хренахаровой обители, мне становилось все больше и больше не по себе. Сердце дергалось внутри, как на ниточках, а я сама чувствовала себя так, будто иду на экзамен. На тот самый, о котором недавно рассказывала.

Я даже сбавила шаг, но отступать все равно было некуда: девушки привели меня к двойным арочным дверям, справа и слева от которой стояли стражники. Одетые в темно-красную знакомую мне форму, правда, без нашивок, с тюрбанами на голове. Прям Великолепный век во всей красе, только красы не хватает.

Двери передо мной распахнули Нагаши и Ларифа, и я шагнула в… кабинет. Если можно было так выразиться. Это просторное помещение меньше всего напоминало кабинеты в общепринятом стиле. Очередной роскошный зал с балконом, диванчиками, разбросанными повсюду алыми подушками с кисточками и без.

Полки здесь были, их украшали книги и свитки, очевидно, необходимые Миранхарду в работе здесь и сейчас, а еще здесь было столько солнца, что я совершенно не ощущала рабочей атмосферы. Особенно когда, заслонив эти самые солнца, дракон поднялся мне навстречу из огромного кресла.

Здесь он был не в форме… в смысле, в форме он был, еще в какой, но эти их восточные наряды, обнажавший мощную грудь вырез на свободных одеждах, выбил из моей головы остатки мыслей. Пожалуй, сейчас инфузорией-туфелькой себя почувствовала я. Даже не туфелькой, а тупелькой, потому как пялилась в этот самый вырез с единственной мыслью: «Ы».

В сознание меня привели сначала звук захлопнувшихся за спиной дверей, а после глубокий низкий голос дракона:

– Рад вас видеть, Любовь.

Что, правда? Хорошо хоть я не сказала это вслух, иначе моя самооценка, немного подросшая после происшествия с невестами, моей реакции на него и комментариев служанок, пробила бы этот пол, а заодно и дно земель Драонастрии.

– Взаимно? – отозвалась я.

– Вы меня спрашиваете? – почему-то уточнил Миранхард и приблизился ко мне. Я прижала папку к груди, как щит, хотя вряд ли она бы меня защитила. Если бы дракон захотел сделать… что?

– Я принесла документы, – сказала я, быстро переключая себя на деловой настрой. – И эскизы, чтобы нам было о чем поговорить предметно.

– Хорошо, – Миранхард указал на те самые разбросанные подушечки. В его кабинете помимо стола большого, за которым можно было работать, стоял еще невысокий. На нем сейчас стояли блюда с фруктами, сладостями и еще с каким-то вишневого цвета напитком в узорчатом графине. – Прошу.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы сесть не как счастливая собака, увидевшая хозяина, то есть не плюхнуться попой прямо вниз. Вот чему мне однозначно стоило поучиться, так это как здесь красиво садиться и вставать по-драконьи. Со стульями я, слава всем кому только можно, подружилась еще в тереме алых сирин, но это было что-то новенькое. Новый уровень.

Зато Миранхард сел так, как мог сесть только он, в смысле, потомственный дракон, правитель Драонастрии, который делал это с детства. Легко и непринужденно. Скрестил ноги по-турецки (уверена, он про Турцию даже не слышал) и предельно серьезно произнес:

– Я вас внимательно слушаю.

Я решила не отвлекаться на странную реакцию организма на дракона и приступила к изложению своей идеи. Первым пунктом у меня шло сплочение коллектива с помощью возможности никогда никого из этой компании больше не видеть. То есть реальная возможность проводить время в одиночестве, гулять, отдыхать в свое удовольствие и в целом наслаждаться жизнью так, как хочется конкретной девушке, а не так, как придумала Агари или ее подпевалы.

– Вам не кажется, что это противоречит самой идее сплочения? – поинтересовался дракон.

– Не кажется. Иногда, чтобы понять, насколько тебе кто-то важен, нужно побыть от него вдалеке. Даже сама возможность проводить время отдельно от других девушек – уже прекрасная возможность начать скучать по женскому обществу.

– С вами такое сработало бы? – Миранхард пристально посмотрел на меня.

– Со мной нет, но я не лучший показатель, – призналась я. – Я привыкла быть одна, мне это нравится.

– Или просто вы не нашли тех, рядом с кем хочется находиться?

Так, я не поняла, у меня тут деловая встреча или сеанс у психолога?

– Не суть важно. Но факт остается фактом, даже когда я долго сижу в комнате одна, мне потом хочется пообщаться. С кем-нибудь. Поэтому я вылезаю и ищу на попу приключения.

Дракон кашлянул.

– Простите, – пожала плечами я, – но в моем случае это именно приключения, что касается остальных, я уверена, через пару-тройку дней они будут искать общества друг друга и командная работа покажется им крайне интересной. А мы за это время подготовим все самое интересное.

– У нас есть устоявшиеся мероприятия, которыми занимаются Агари и опытные организаторы.

– Поверьте мне, ваши невесты готовы поубивать друг друга за место в вашей спальне. Но это сейчас. Когда я закончу, они будут водить хороводы и вообще забудут про вас.

Дракон снова кашлянул.

– Ну может быть не буквально. Образно выражаясь. Смотрите, вы разбили нас на команды. Но у нас нет слогана, нет общего духа, мы видим друг в друге соперниц… у нас даже нет логотипа. – Я показала Миранхарду дракона с клубничкой на попе. Так что Ал был неправ, попу на попе я бы никогда не нарисовала. – Вы знаете, что такое футбол?

– Нет, – произнес окончательно сбитый с толку дракон.

– Это такая игра, где одиннадцать человек бегает за мячом по полю, стремясь загнать его в ворота противника. Ну ладно, десять бегает, один стоит на воротах и их защищает. Как думаете, что их может сплотить?

– А, это игра, о которой мне говорил Эдар. Из вашего мира.

– Чудесно. Значит, вы знаете.

– Тогда, если не ошибаюсь, их могут сплотить деньги. Выигрыш. За первое место он самый большой, я прав?

Я поморгала. Определенный резон в его словах, конечно же, был. Да, футбол оказался не лучшим примером.

– В общем, я уверена, что все невесты готовы к тому, что вы им приготовили, – я протянула дракону листы с перечнем командных игр, – но они не готовы ходить в одной форме. Не готовы бороться за призы для своей команды. Не готовы защищать друг друга и стоять друг за друга горой. У них нет резона быть командой, вы понимаете? То, что их объединяет… при всем уважении к Агари – это не стимул. Можно, конечно, держать девушек в строгости и на нервяке, но оно вам надо? Двадцать одна девушка, нервная, готовая на все, чтобы победить… Или двадцать одна девушка, кайфующая от процесса, а не от результата. Свободная, расслабленная, счастливая…

– Вы этого хотите, Любовь? – неожиданно перебил меня дракон. – Свободы?

– Свобода – неотъемлемая составляющая счастья, – заметила я.

– Но она не определяется внешними обстоятельствами.

Дракон подался вперед и оказался так близко ко мне, что впору отползать вместе с подушкой. Про себя я решила, что нет – не доставлю ему такого удовольствия. Кроме того, нас не связывает ровным счетом ничего, кроме договора, по истечению которого я стану свободной. А Миранхард, как бы не философствовал, никогда не сможет понять, что это такое. Он правитель, он может делать все, что захочет. Через пару часов он мог бы оказаться в другом мире, как его брат, но его свобода – это сидеть здесь и выбирать семерых жен. Просто у него она такая. Поэтому ему не понять.

– Может быть, – не стала спорить я.

– Вы стали на удивление покладисты.

А вот это уже совсем не комплимент.

– Я предпочитаю держать свой сарказм при себе во время деловых переговоров, – честно призналась я. – Но как только мы с вами договоримся, я снова начну с вами препираться, не переживайте.

– Если мы договоримся.

– Ес… – сорвалось с моих губ. – То есть?

– Деловые соглашения должны быть выгодны двум сторонам, – хмыкнул Миранхард. – Например, отбор для вас – возможность попасть на Землю, вы для меня на отборе – возможность отыграться на вас за ваше поведение.

Ну, зато честно. И все-таки я испытала жалящий укол разочарования где-то в районе сердца. Не уверена, что это был прямо район сердца-сердца, может быть, дистрикт ближе к желудку. Возможно я просто переела драконьих сладостей. С чего бы это быть чему-то еще? Не влюбился же он в меня, честное слово. По всем известным в двух мирах теориям, включая только что придуманную мной теорию невероятности, это было не-ре-аль-но.

– Так, – сказала я. – То есть вас устраивает то, что вы увидели?

– Скажем, я согласен, что отбору не помешает что-то новенькое. Что-то такое, чего еще никто никогда не видел. О чем никто никогда не слышал. Больше свободы, больше… непринужденной обстановки и развлечений не только для меня, но и для девушек.

Ух ты! Миранхрад Дьелльский со мной согласился! Сегодня, наверное, две наши планеты сольются в экстазе.

– Иными словами, я готов изучить ваше предложение более внимательно и дать вам возможность заниматься всем этим. Дать вам полную свободу действий в обход Агари.

Дракон выразительно замолчал, и я прямо кожей почувствовала, что между нами повисло невысказанное им «но». Воздух между нами, и без того жаркий, сейчас заискрил, грозя превратить меня в наэлектризованный проводник. Я сглотнула под его взглядом и все-таки поинтересовалась:

– Но?

– Что я получу взамен?

– Счастливых невест, – предложила я.

– Не интересно.

– Покладистую меня?

– Уже лучше, – его глаза сверкнули. Прежде чем я успела опомниться и сообразить, что я только что выдала, его пальцы легли на мою скулу. Я не успела вдохнуть, не успела выдохнуть, меня подбросило от этого прикосновения. Сама не знаю почему, но кожа под его пальцами вспыхнула. Меня словно второй раз полоснули по лицу кинжалом, а следом – еще и по сознанию. Когда я поняла, что подушечки его пальцев повторяют контур моего шрама.

– Нет! – вскинулась я, отталкивая его руку. – Счастливые невесты и унылая Агари. Это все, что я могу предложить.

Зрачки дракона вытянулись в вертикаль, он подался назад.

– Как скажете, – спокойно и зло произнес Дьелльский. Не представляю, как ему удалось, но здесь в один миг стало как в автобусе в Таиланде: холодно до озноба. С его пальцев сорвалась магия, распахнула двери.

– Пригласите служанок этой девушки, – скомандовал он страже. – Пусть проводят ее к остальным невестам. Отныне вы подчиняетесь расписанию и Агари, как все.

– Ненавижу вас, – тихо сказала я.

За надежду, которую он мне дал. За то, как он ее отнял.

– На здоровье, – сухо ответил дракон. Он поднялся, отошел к балконным, распахнутым настежь дверям. И даже не обернулся, когда меня уводили.

Глава 9. О пользе уроков труда, магии острова Гаити и командной работе

Вечером у меня не было никакого желания общаться, поэтому я молча сидела, слушая щебетание невест и созерцая довольную физиономию Агари, которая явно было счастлива тому, что меня как следует щелкнули по носу. Если честно, никогда не понимала таких людей. Вот правда: ну живи ты своей жизнью, радуйся тому, что у тебя получилось, расстраивайся, когда не получается. Но в чем прикол радоваться тому, что что-то не получилось у другого?

Фу.

В общем, вечер для меня прошел под лозунгом «молчи и сопи в две дырки», наслаждайся прекрасным обществом, закатом и уютной прогулкой перед сном. Если честно, прогулка перед сном была единственным, что мне понравилось по-настоящему. Мы вышли в тот самый внутренний двор, который я наблюдала с высоты, рассредоточились по беседкам и скамейкам. Вторая группа, если верить Агари, проводила вечер в купальнях, а третья развлекалась тем, что изучала танцы под руководством дворцового хореографа.

Завтра изучать танцы предстояло нам. Танец шел испытанием ближе к концу отбора, но для него требовалось больше времени на подготовку, чем на остальные. Поэтому подготовка и начиналась раньше всего, поскольку ближе к концу отбора нам должны были ставить индивидуальный танец. А это были так, регулярные тренировки по расписанию. Не возбранялось повторять движения и в свое личное свободное время, как сказала Агари.

Свободного времени, увы, оставалось не так много. Утро – завтрак всеми командами невест либо с Господином. Про себя я решила, что буду называть его теперь исключительно Господином. Потому что даже Хрен Ахар – это личное, а ничего личного от меня этот дракон не заслуживает. После завтрака у нас шло время на «общение и быт», потом обед, и вот как раз после обеда выделялось то самое свободное время перед подготовкой к заданиям и очередной встрече женского коллектива. Как Агари представляет себе, что кто-то в такую жару танцует после обеда, я смутно себе представляла. Впрочем, я в принципе смутно представляла то, что здесь творится, так что я реально не показатель. Но предположим, если жару можно было убрать с помощью охлаждающего артефакта, то что делать с набитым желудком?

Ах, да. Свободной еще была ночь. В ночные часы тоже можно было оттачивать навыки изящества. Честно – если бы мои покои располагались рядом с покоями Господина, я бы нацепила все имеющиеся побрякушки и звенела ими так, чтобы он заработал бессонницу, расстройство пищеварения и импотенцию, но увы.

Его покои были далеки от моих. Возможно, и к счастью.

– Что-то ты мрачная сегодня, – сообщил Ал, когда я проснулась. Учитывая, что он меня всю ночь выдавливал с любимой подушки, я даже с ним не хотела разговаривать. И не стала говорить.

– Да-да, я помню, что произошло вчера, – философски изрек дух мне в спину, когда я встала и прошлепала в ванную. – Но будь как кошка. Затошнило –  проблевалась – и снова радуется жизни и играет.

– У людей все немного по-другому устроено, – напомнило я, расчесывая волосы.

Шрам снова попался на глаза, и я с такой силой дернула расческу, что чудом не вырвала вместе с ночным колтуном клок волос. На глаза навернулись слезы: от боли, конечно же, а не потому что Миранхард вчера сделал.

А-а-а-а-а-р-р-р-р! Сказала же, что не буду называть его по имени! Я швырнула расческу в корзинку, где ей полагалось быть, но от силы удара та подскочила, срикошетила и прилетела прямо мне в глаз.

– Ай!

Когда я отняла руку от лица, под глазом расцветал большой красивый фингал.

М-да.

Вошедшие спустя полчаса, чтобы собрать меня к завтраку служанки заохали, Нагаши побежала за исцеляющим артефактом, и спустя время я философски наблюдала за тающей под кожей синевой, желтизной и за тем, как кожа становится красивой, сияющей, чистой.

Вот бы так и со шрамом можно было такое провернуть, но… но. Заговоренный кинжал, которым меня ранили, сделал свое дело. Теперь эта красота со мной навсегда.

К счастью, сегодня мы завтракали без Господина, поэтому я с философским спокойствием слушала Агари, которая рассказывала про первое испытание:

– Самое простое, что может и должна сделать достойная жена для нашего Повелителя – это придумать, подготовить и вручить ему подарок. Каким он будет, зависит только от вас, здесь я вас не ограничиваю, но перед тем, как приступить к созданию, вы должны будете согласовать свой подарок со мной.

Одна из девушек из моей команды, рыженькая драконесса Гея, подняла руку:

– А если мне потребуется кухня для создания подарка?

– Кухня – это не достойно жены Повелителя.

– А танцы? – спросила девушка из другой команды.

– Танец – последнее испытание. Лучше не повторяться.

Да-да, я вас совершенно не ограничиваю. Просто кухня – это не достойно, а танцы мы уже придумали до вас.

– Куклу Вуду можно сделать? – спросила я. Забыв о том, что надо поднимать руку.

Все посмотрели на меня.

– Какую куклу? – уточнила Агари.

О, тебе бы понравилось. Ты бы использовала ее во всех своих ежедневных ритуалах.

– Тряпичную куколку, – пояснила я. Мысль о том, что я смогу тыкать Миранхар… Господина иголкой во все места, грела душу. И во время шитья, и после. А после вручу ему на подносе.

– То есть ты считаешь тряпичную куколку достойным подарком для Господина? – усмехнулась Агари.

По рядам невест пронеслись смешки.

Вы даже не представляете.

– Не существует такого подарка, который был бы достоин нашего Господина, – хмыкнула я. – Поэтому какая разница, что делать.

Вообще-то это был сарказм, но завтрак мгновенно перестал быть томным. В воцарившейся тишине на меня  снова уставились все, и на этот раз во взглядах было гораздо больше внимания. Пристального внимания. А на лицах некоторых невест я даже прочла восхищение.

На чьих-то зависть. Как будто они сожалели о том, что не додумались до этого сами. Камон, девочки! Это была шутка юмора… но Агари так не считала.

– Удивительно мудрые слова, Любовь, – без энтузиазма похвалила она меня. – Но вы все равно должны постараться и сделать лучшее, на что вы способны.

Вечером Агари принимала подарки для дракона. То есть идеи подарков. Ее коллеги принесли списки от своих групп, которые она нещадно почеркала прямо при нас (совсем как моя училка в седьмом классе) и отправила на доработку. Наши же она принимала сама. Красноволосая драконесса решила написать для дракона музыку и сама ее исполнить. Ее выбор наставница поставила всем в пример.

Темноволосая Эррьяна, считающая меня выпендрежным страшилищем, сказала, что напишет стихи. Ее тоже похвалили. Тимита собралась рисовать портрет господина, Гея – вышить пейзаж дворца и дракона над ним. Еще одна девушка, Ласси, пообещала создать уникальное расслабляющее зелье, а Милаж решила, что будет петь. Иными словами, мне оставалась только кукла Вуду, или…

– Я испеку торт, – сказала я.

Честно, не знаю, от чего в моем исполнении вреда дракону будет больше. Что-то мне подсказывает, что от торта, но, поскольку в голову ничего больше не приходило, я брякнула первое, что пришло мне в голову.

Агари пристально посмотрела на меня:

– Какой? – уточнила она.

– Большой, – честно сказала я. – Красивый.

Последнее спорно, но, прошу заметить, я не сказала «вкусный». Никогда не любила врать.

Наставница продолжала пристально смотреть на меня, словно искала подвох, но я стояла и блаженно улыбалась. Или улыбалась как блаженная. Смиренно сцепив руки на уровне… в общем, там, где они сцепились.

– Выбрала самое простое, – подвела итог Агари, – что ж… хорошо.

«Хорошо» ее устами прозвучало как «фу такой быть», но, по крайней мере, меня не отправили на пересдачу. И то хлеб.

– Поскольку твой подарок не требует особых усилий…

Простите?

– Ты будешь дополнительно заниматься танцами с девушками из других групп.

Я бы могла поспорить, но торт действительно готовился максимум два дня, особенно то кошмарище, которое могла приготовить я. Ба и Вера синхронно говорили, что у меня руки из жопы растут (да-да, газлайтинг в семье начался еще на Земле), и только Надя всегда пробовала мои кушанья без комментариев. Если она и выкидывала мое печенье голубям, я этого не видела. Ничего, до сих пор жива, кстати.

К тому же, заниматься танцами с девушками из других групп мне не помешает. Налажу контакты, освоюсь, посмотрю что к чему… ну и следить за мной там никто не будет. А значит, все равно побольше свободы! Для себя я решила, что куклу Вуду все равно сделаю. Никто мне не помешает шить в свободное время, а еще тыкать в нее иголками. С шитьем здесь, в отличие от книг, у женщины проблем возникнуть не должно.

Вечером я убедилась, что мысль Агари отправить меня на дополнительные занятия по танцам вообще дельная. Потому что я чувствовала себя бревном. Бегать вокруг терема алых сирин до потери пульса – это одно, а красиво извиваться так, чтобы это не напоминало змею, которой на хвост наехал каток – совершенно другое.

Поэтому к себе в комнату я вползала в таком состоянии, как будто каток наехал на меня. Сходила в душ, вползла в комнату и упала лицом вниз на кровать.

– Поздравляю? – ехидно поинтересовался Алавастор, запрыгивая на кровать.

– С чем? – пробурчала я.

– Ты прожила еще один прекрасный день.