Дерзкая игрушка Шаха

Лия Седая

Дерзкая игрушка Шаха

Глава 1

– Адели исчезла. И это ваша вина. Вы плохо воспитали младшую дочь, – Шамиль Шахтаров издевательски усмехнулся.

Взгляд его скользнул по мне.

Я поежилась и уткнулась в тарелку.

Бр-р… Как будто ощупал, извращенец.

– Поэтому я решил, что заберу вашу старшую. Как компенсацию за моральный ущерб.

Чего?

Воздух вынесло из груди от возмущения.

Я растерянно повернулась к маме. К отцу. О чем он говорит? В смысле, заберет? Меня?

Но родители на меня не обратили внимания. Мама просто опустила голову и смотрела под стол, а папа…

Папа улыбался важному гостю так, словно тот только что сделал ему самое выгодное предложение на свете.

– Шамиль Заурович, вы уверены? – отец просто неопределенно махнул рукой в мою сторону. – Лали, конечно, красивая девушка. Но возраст уже…

Мне словно пощечину влепили со всего маху.

Возраст? Он о чем вообще? Мне двадцать пять!

– Возраст не имеет сейчас никакого значения, – пророкотал Шахтаев. Его черный прищуренный взгляд держал меня на цепи, как послушную собачонку.

– Папа! – я не выдержала и вскочила. Сбросила с колен льняную салфетку, которой прикрывался позор этого ужина. Мама вцепилась в мою руку, но я просто сбросила ее пальцы с себя. – Папа, что за ерунда? Что значит заберу? Папа, ты меня что, отдашь?

– Сядь, Лали, – процедил сквозь зубы отец. – Не позорь меня!

– Я тебя позорю?!

Я задыхалась.

Смотрела беспомощно на родителей. Сердце сжималось в груди как пустой мешок. Словно вся кровь из него исчезла. Словно он качает пустоту.

Да они с ума тут все посходили?

– Вы! – я ткнула пальцем в довольного Шахтарова. – Как вы смеете такое говорить? Вы считаете остальных людей своей собственностью что ли? Или вас кроме криминала еще и в работорговле можно смело уличать?

Я знала, что наговорю сейчас много лишнего.

Меня, как обычно, понесло…

А вот Шамилю Шахтарову, как будто бы все даже нравилось. С ироничной улыбкой он откинулся на стуле. Держал ладони на столе и просто смотрел на меня. Пожирал глазами, считывал каждое мое движение.

Я резко замолчала.

Сглотнула нервно, растерялась. Ощущение было такое, словно я не человек. Словно он кобылу себе на рынке выбирает. Товар.

А я ничего сделать не могу.

Ничего!

Потому что мои родители просто молчали. Никак не воспротивились. Не сказали ему, что он сволочь. Не указали сразу же на дверь.

– Запомни, девочка, – внушительно проговорил Шахтаров. – Чем больше человек себе позволяет, тем больше он принимает на себя ответственности.

Это он на что намекает?

В голове у меня был такой сумбур, что я его не понимала. Можно вообще нормально разговаривать? Как же меня бесят эти пафосные национальные застолья!

Да и вообще, застолье по какому поводу? Из-за того, что моя сестра удрала от этого гада перед свадьбой? Так и правильно сделала! Умница просто!

Он же ублюдок какой-то, а не человек!

– Значит так, – я шумно выдохнула. Вышла из-за стола, уперла руки в бока. Пусть они эту доисторическую чеченскую традицию по передаче невест себе в задницу засунут! – Я ни-ку-да с вами не поеду. Это понятно?

– Лали! – рявкнул отец. – Веди себя соответствующе! Шамиль Заурович, извините, ради Аллаха.

– Лали, – почти одновременно с отцом, тихо позвала меня мама.

Да что с ними, в самом деле?!

– Я себя нормально веду! – вскинула я голову. – Я вам не лошадь, чтобы меня другому хозяину передавать! Мы в двадцать первом веке живем, а вы как будто до сих пор в горах! Я по вашим законам жить не собираюсь, ясно?

Решительным шагом я направилась к выходу из столовой.

Бредятина полная!

Цирк!

– Стой.

Он сказал это абсолютно ровным тоном. Но в спокойном голосе прозвучала такая угроза, что я невольно примерзла к полу.

– Если ты сейчас выйдешь отсюда, то твоя семья обанкротится. Мне это ничего не будет стоить, поверь.

Я нервно сморгнула.

Он что, угрожает нам? Отцу?

Я резко развернулась к Шахтарову. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Но по глазам я видела, что он полностью уверен в своей силе.

Ну, конечно!

Про него говорят, что он самый влиятельный чеченец в нашем городе. И сидит он очень высоко. Ему подчиняются все. Даже, как оказалось, мой отец готов пойти на все, чтобы с ним не ссориться.

Он действительно может все это устроить. А как родители держатся за свой бизнес, я прекрасно знала.

И то, что в последнее время там огромные проблемы – тоже.

– Твоя сестра оказалась недостойной, – мне показалось, что Шах даже оскалился от злобной радости. Он наслаждался моим унижением. – Так что тебе придется вывозить все это за нее. Ведь ты тоже должна была смотреть за ней и воспитывать в почитании к старшим.

Мужчины смотрели на меня. Отец злился. Шах – со спокойным удовлетворением. А вот мама…

Мама даже не повернула головы.

Как будто ей было все равно на то, что я чувствую. На то, что со мной будет. Мы узнали, что Адели сбежала из дома Шаха сразу же. Нам позвонили, искали ее. И последние дни мама была в какой-то прострации.

Но неужели ее не пугает перспектива потерять и вторую дочь?

– Я не несу ответственности за Адели, она взрослая девушка. Но я ее понимаю. Свадьба с таким человеком, как вы – это самоубийство!

– Лали-и! – почти заорал отец. – Думай, что говорит твой рот!

Шах сделал жест ладонью и отец послушно замолчал.

Я горько улыбнулась. Ну, надо же. Под его дудку все пляшут как покорные овечки. Только вот со мной он не угадал. Я с ним ни за что не буду…

– У тебя десять минут, Лали. Пока я допиваю свой кофе, – он показал взглядом на чашку, стоящую перед ним. – Потом ты едешь в мой дом.

– Я не выйду за вас замуж! – я упрямо сжала губы.

– Разве я сказал, что хочу на тебе жениться, девочка? – скривил свои в ответ Шамиль. – В жены мне нужна была твоя сестра. А тебя я заберу просто так. Как игрушку.

Глава 2

Показать ему средний палец не позволило мне не только строгое воспитание. Но и собственная гордость.

Я же магистр уголовного права, как-никак! Я преподаватель!

Но хотелось безумно!

Потому что этот хам активно напрашивался. Отчаянно нарывался даже, как сказали бы мои студенты.

– Я весьма вам признательна за такую честь, – последнее слово я просто утопила в сарказме. – Но никак не горю желанием изображать послушную овечку на простынях вашей постели.

– Лали!

На возмущенные голоса родителей я уже не обращала внимания. Им же все равно на его отвратительное требование?

Ну, вот и мне…

Будет все равно.

– Ты немного не поняла меня, Лали, – Шах мягко улыбнулся. Раскатил мое имя на языке так, что у меня скулы свело. – Я ведь не спрашиваю твоего согласия. Я просто поставил тебя в известность. И да, твои минуты стремительно истекают. Как и мое терпение.

Нет, серьезно, можно уже ему средний палец продемонстрировать?

– Быстро собери ее, – коротко приказал отец маме.

Она послушно встала и подошла ко мне:

– Лали, идем.

– Я никуда не пойду! – отчеканила я.

Я даже не смотрела на нее. Мы фехтовались взглядами с Шахом и я отчетливо понимала, что проигрываю вчистую.

Столько силы я еще не встречала ни у одного человека!

Понятно, почему удрала сестра. Рядом с ним просто находится сложно. А уж вот так смотреть ему в глаза и возражать…

Я сдалась.

Вильнула взглядом в сторону. Почувствовав пальцы матери на руке, очнулась.

– Лали… Подчинись.

Шахтаров показательно громко отставил опустевшую чашку на блюдце. Хрупкий фарфор звякнул. Мне показалось, что звук был оглушительным, вонзился в сердце осколком.

Черт…

Неужели я проиграю?

Мозг подсказывал, что я уже проиграла. А сердце отчаянно кричало, что это невозможно. Это ненормально.

Это абсурд!

– Время вышло, Лали, – Шамиль Шахтаров поднялся. А за ним, как покорный слуга, подскочил и отец.

Я сжала пальцы в кулаки.

Могла бы, заскрипела бы зубами. Но настолько опозориться я себе позволить не могла.

И не убежать ведь! Я ему верила. Он размажет родительский бизнес. Раскатает по бревнышку.

И я останусь виновата в этом.

Да я уже крайняя! За все. В том числе и за побег безголовой Адели.

Нездоровая злость на родственников накатила удушливой волной. Да почему я-то? Неужели я должна отдуваться за всех? Как так получается?

Обида сдавила горло удавкой.

Шах шел ко мне, а я изо всех сил сдерживала слезы. Смотрела на его адскую усмешку, на довольное лицо. И жутко хотела убежать.

Спрятаться в своей комнате, зарыться головой под подушку.

И проснуться. Убедиться, что этого страшного вечера никогда не было! Что от меня не отказались родители. Что меня не продали как овцу ради выгоды и покровительства какого-то чужого человека.

Я с ужасом смотрела, как он остановился передо мной.

Поднял руку, дотронувшись пальцами до подбородка. Провел ими по щеке, словно проверял на нежность.

Слеза не удержалась.

Скатилась по щеке. Упала на мужские пальцы. Но Шах никак не прокомментировал это. В глубине черных глаз мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

Он медленно растер горячую каплю.

Мне показалось, что ему мое унижение было в кайф. Она наслаждался тем, что растаптывал меня при родственниках. Наслаждался своей властью над всей моей семьей.

И к этому монстру я должна уехать?

Разве никто не понимает, ЗАЧЕМ он меня забирает? Я же просто дань. Откуп. Девка для постельных забав, которая будет расплачиваться своим телом за грехи других.

Где же хваленая гордость и защита чеченских девушек? Проклятые позеры…

Сдавленный стон вырвался сквозь сжатые зубы.

Шахов приподнял иронично бровь:

– Лали? Хочешь мне что-то сказать?

– Д-да, – рвано выдохнула я. Меня трясло как в лихорадке. Но приходилось стоять. Держать спину. Если все перед ним сгибались, то я – не буду. – Хочу попросить.

– Проси, девочка, – усмешка тронула уголки его губ.

Надо же, смилостивился…

– Я хочу, – голос сорвался в рыдании, но я проглотила ком в горле. Набрала воздуха в грудь побольше. Мне просто надо успеть выговорить. – Я хочу попросить, чтобы ты не забыл.

– Лали, – предупреждающе вякнул откуда-то из-за спины Шаха отец.

Но ни я, ни Шах не оглянулись. Сейчас между нами никого не было.

Только мы вдвоем.

Это только наша война.

– О чем?

– Никогда не забывай, Шамиль, – прошипела я. – Никогда не забывай о том, что я тебя ненавижу.

Я слышала, что где-то сбоку вскрикнула от испуга мама. На грани сознания донесся взбешенный крик отца.

Но Шах даже не пошевелился.

Не дрогнула под его руками и я. Мы сцепились взглядами как звери. Могла бы я им убивать – от Шахтарова уже остался дымящийся труп. Но у него сжигать глазами получалось куда лучше.

И сейчас сгорала я.

От его силы. От тяжести, с которой он незримо давил на меня. Даже воздух рядом с ним становился густым. Никак не желал проникать в легкие. Хотя бы на долю секунды принести мне облегчение.

– Дерзкая, – его ладонь легла мне на шею.

Погладила незаметно. А потом ощутимо сдавила, перекрывая кислород окончательно.

Не обращая внимания на то, что мы не одни, Шах подтянул меня к себе.

Лицом к лицу.

Глаза в глаза.

– Тогда и ты не забывай, моя Лали. Если мне не подчиняются – я наказываю. А вот если наоборот – то… Тебе точно понравится. Еще будешь просить меня не останавливаться…

Глава 3

Охрана Шаха – цепные псы, а не люди!

Едва он бросил короткое: «В машину!», как меня скрутили и запихнули в роскошный черный джип.

Сам Шахтаров сел в другую машину.

Испугался, что я ему выцарапаю его наглые глазищи? А я ведь могла! Сопротивлялась как бешеная кошка. Но куда мне против здоровенных мужиков?

Только синяков сама себе понаставила на запястьях.

Всю дорогу я молчала. Что толку визжать, если главного виновника в машине нет? Охрана не решает. Предлагать им взятку? Просить отпустить?

Пфф…

Моей зарплаты точно на достойное подношение не хватит. Он им платит раза в два, наверное, больше, чем я зарабатываю.

А дальше все было кошмарно.

К дому Шаха приехала только наша машина. Куда и когда испарился сам хозяин – я не имела представления.

Меня проводили в отведенную комнату, пожелали доброго дня.

И нагло там заперли!

Звук ключа в замке я слышала совершенно точно. Значит, так, да?

Что ж…

Не знаю, зачем, но я быстро схватила дорогущий стул из красного дерева и подперла им ручку на двери.

Мне нужно было хотя бы немного времени в совершенном одиночестве.

Я подскочила к окнам. Они были высокие, с аркой наверху, и давали много света. Но для меня совершенно бесполезные. На каждом стояла решетка.

С этим вариантом тупик.

Но Адели же как-то сбежала отсюда!

И не просто сбежала, но и исчезла с радаров Шаха совершенно! Молодец сестричка, что могу сказать.

Зато в ловушке теперь я.

Я скрючилась у окна. Зажала голову руками. Черт, опять воздух куда-то исчез. Сердце колотится как бешеное. Паническая атака, что ли?

Дыши, Лали.

Надо просто продышать стресс. Потом мозги снова включатся. Ты же ученый, теоретик. Ты веришь в торжество разума, а не эмоций.

В дверь тихонько постучали. Почти поскреблись.

– Госпожа Лали? Это Мадина, горничная. Вы хотите чего-нибудь? Поесть? Чай?

Стиснув зубы, я молчала.

Девушка продолжала стучать, что-то говорить, но я уже не слушала её. Что она от меня хочет? Мне сейчас не до еды. Я никого сюда не пущу. Я как загнанный зверь, которому остаётся только драться.

Или хотя бы пытаться это сделать.

Телефон!

У меня же есть телефон! Аллах, спасибо тебе за платья с глубокими карманами и за то, что я додумалась его в этот самый карман положить перед ужином.

Гудки растянулись, будто бесконечность.

Когда я, наконец-то, услышала знакомый голос, я едва сдержала облегчённый вздох.

– Мама, забери меня отсюда! Ты слышишь? – голос дрожал, слёзы подступали к горлу, перекрывая дыхание. – Мама, он…

– Лали, – её голос был ровным. Даже слишком. – Что ты от меня хочешь? Ты же взрослая, возьми себя в руки, дочь! Рано или поздно всё равно пришлось бы выйти замуж. Как бы ты не сопротивлялась.

– Выйти замуж? – я задохнулась от её слов. – Он не собирается на мне жениться! Ты разве не слышала? Мама, он просто забрал меня, как вещь!

– Это не важно, – холодно ответила она. – Шамиль – человек серьёзный, с ним не пропадёшь. Да и что ты предлагаешь? Жить вечно одной? Тебе двадцать пять! Ты и так нас позорила своим ужасным отношением к жизни. Лучше Шамиль, чем никого или какой-то нищий оболтус.

Я застыла.

– Дочка, так будет лучше…

Каждое её слово било по нервам, как кнут.

Ей всё равно.

Моим родителям все равно. Я для них разменная монета в бизнесе. Не вышло с Адели, значит, пригожусь и я.

Я сбросила звонок.

Телефон выскользнул из ослабевших рук и глухо ударился об пол.

Я огляделась вокруг. Как будто пыталась найти тут какое-то спасение. Кто-нибудь… Кто-нибудь же должен мне помочь? Может, друзья?

Я лихорадочно подхватила телефон с дорогого пушистого ковра и стала пролистывать записную книгу. Нет. Не ему. Не ему. Не ей. Не…

Никого.

Только коллеги и студенты. Друзей нет.

Я сама от всех отдалилась. Всегда старалась быть самостоятельной. Всегда отгораживалась от чеченских традиций, потому что они казались мне варварскими.

И что теперь? Где эта сила, где самостоятельность?

Я села на кровать. Равнодушно отложила смартфон. Обхватила коленки руками, глядя в пустоту. Боль обволакивала плотным облаком, накрывала с головой. Как будто я сама себя закопала в этот угол, и теперь не могу выбраться.

Родители выбросили меня.

Как котенка на мороз.

Друзей нет. Никого нет. Я осталась совсем одна.

Сколько я так просидела – не знаю. Очнулась от хруста замка.

Ручка на двери повернулась, но она не поддалась. Стул там так и стоял.

– Лали, открой.

Его голос.

Я вздрогнула.

В комнате стало вдруг холодно.

Шахтаров говорил спокойно, но в каждом слове сквозила угроза. Новая волна злости накрыла меня с головой.

– Убирайся к черту! – крикнула я громко.

Словно пыталась перекричать свои страхи.

– Ты проиграл, Шах! Ты меня никогда не получишь!

Молчание.

Я даже удивилась. Прислушалась внимательно, но нет. Ни звука.

Тишина настолько глухая, что казалось, он ушёл.

Дверь с треском распахнулась. Шамиль выбил её одним ударом. Стул рухнул на пол, словно картонка.

Я подавилась собственным вдохом.

Он стоял в дверях как скала. Настолько здоровый, что его фигура заполнила собой всё пространство комнаты. Мне показалось, что стены сжались.

Холодный, спокойный взгляд.

Но от этого еще страшнее!

– Говоришь, я проиграл? – Шахтаров шагнул ко мне. – Что ж, девочка. Теперь твоя очередь проигрывать.

Глава 4

Я завопила так, что голос сорвался.

Страх облепил паутиной. Тело действовало просто на рефлексах. Убежать, спрятаться. Отдалиться от него максимально.

Я подскочила, запрыгнула на кровать прямо в туфлях.

Прижалась спиной к стене над изголовьем.

– Отвали, чудовище! – внутри все горело от отчаяния.

Схватив в панике лампу с тумбочки, швырнула в него. Естественно, неудачно. Удерживая мой снаряд, короткий провод натянулся, но вилка из розетки не выскочила. Нелепо дернувшись назад, прибор разбился вдребезги об пол.

Ярким мятым комком отлетел Шаху под ноги порвавшийся абажур.

– Твою мать!

Я зажала рот ладошкой.

Дура! Дура, Лали! Чего я этим добьюсь? Только разозлю его еще сильнее.

На спине выступила испарина от ужаса.

Шамиль стоял прямо передо мной и молчал. Ироничная улыбка доводила до бешенства. Как будто ему нравится, что я перед ним ору, оскорбляю, прыгаю как коза.

Целое представление!

Все это адски меня злило!

Он наслаждался моим страхом, моим бессилием.

– Псих! – с ненавистью выдохнула я. Сжала кулаки. Злость отчаянно искала выхода. – Нравится издеваться, да? Да ты больной!

Шамиль не ответил.

Дернул рывком покрывало, на котором я стояла, на себя. От удара затылком о стену меня спасло то, что я к ней прижималась. Но равновесие потеряла, конечно.

Взмахнула руками как тряпичная кукла. Настоящая игрушка! С диким визгом упала прямо ему в руки.

Замерла от испуга на мгновение, а потом…

Взвыла, заметалась. Попыталась вырваться из сильных рук. Колотила его кулаками по каменной груди. Пыталась кусаться, оцарапать. Хоть как-то освободиться.

Пока он не сдавил меня так, что я даже всхлипнуть могла с трудом.

– Отпусти меня-а, – захлебываясь слезами, шепотом кричала я. – Ты! Ты просто… Не смей!

Шах держал меня почти в объятиях.

И его взгляд…

Голодный, жадный. Я под ним замерла как испуганный зверек. Подавилась своим же вдохом. Голова закружилась, словно перед обмороком.

Он же сейчас может сделать со мной все, что угодно. Все, что ему захочется. А я просто раздавлена.

– Ты…

Тело расслабилось.

Сопротивляться я уже не могла. Шах завораживал меня одними только глазами.

Смотрел.

Изучал каждую деталь моего лица. Внимательно. Придирчиво. С затаенной страстью. Как будто человек, получивший в свои руки что-то очень важное, долгожданное. Давно желаемое.

Я чувствовала его взгляд физически.

Волоски на теле вставали дыбом.

И в его взгляде… Я как-то неожиданно это поняла. В нем сейчас не было ненависти. И презрения, которого я ждала, тоже не было.

Совсем.

Ни капельки.

Но ведь так быть не может!

Шевельнув пальцами, я накрыла его руку пальцами. Холодными, дрожащими. Сейчас я вся такой была.

Шамиль отвлекся. Посмотрел на мою руку. Лицо мужчины неуловимо изменилось. В глазах вспыхнул огонь.

Он прижался своими губами к моим.

Резко. Почти больно. Смял их, вынуждая подчиниться. Раздавил нежную плоть о зубы.

Я выдохнула стон ему в рот.

И он воспользовался им. Надавил на мой язык, разгладил его. Только это не чувственная ласка. Это принуждение. Давление.

Шамиль Шахтаров наглядно демонстрировал мне, кто тут хозяин и кто будет устанавливать правила. Показывал, что у меня против него нет никаких шансов.

А я, как замороженная, не могла ему сопротивляться.

Лежала в его объятиях. Принимала грубый, властный поцелуй. Поддавалась. Шестым женским чувством понимала, что у меня против него нет шансов. Если он захочет – он возьмет все, что ему причитается и даже больше.

Я презирала себя за это.

И отчаянно ненавидела его.

Но испытывала странное, противоестественное удовольствие от того, как он меня держал. Крепко, словно боялся отпустить.

Боялся потерять.

Аллах, да я тоже ненормальная! Это передается через слюну, что ли?

Я ухватилась крепче за его руки. Оттолкнуть? Или удержаться? Я застонала снова. Сама не поняла от чего. То ли от возмущения, то ли от удовольствия, которое травило мозг сумасшедшим ядом.

Но Шамиль отстранился сам.

Оставил на истерзанных губах тяжесть. Острые иголочки боли. Я облегченно вздохнула и опять расслабилась. В глазах темнело.

Мужские пальцы убрали с моего лица прядь волос.

Скользнули по скуле. Он словно продолжал меня изучать. Как будто сам привыкал к моему телу. К тому, что держит меня. А я сейчас ему полностью покоряюсь.

Не кричу.

Не дерусь, не пытаюсь ужалить словами посильнее.

К тому, как я сдаюсь перед ним.

Открыть глаза и посмотреть на него было для меня невозможно. Я боялась увидеть в темных глазах что-то, что заставит меня пасть еще сильнее.

Я не хочу!

Да, он сильнее физически. И он странно на меня влияет. Но я не хочу, чтобы он узнал об этом. Я просто не могу этого допустить.

Я не могу потерять свою гордость.

Она ценнее всего на свете.

Даже жизни.

– Какая охуенно вкусная девочка, – как будто через вату донесся до меня его голос.

Его грубость сводила с ума. Как можно одной фразой почти оскорбить и заставить опьянеть от удовольствия?

А потом он склонился ниже. К самому уху.

Обжег дыханием тонкую кожу. Заставил меня сжаться в комочек.

– Твоя сестра – клиническая идиотка. Но она сделала свой выбор. А вот что будет с тобой – будет зависеть только от тебя, Лали.

Иглы под ногти…

Шах сказал это так просто. Так легко.

А у меня кожу на затылке стянуло судорогой.

Тихо, вкладывая смысл в каждое слово, Шахтаров продолжил:

– Будь хорошей девочкой. Ты даже не представляешь, что поставлено на карту. Заслужи свою жизнь передо мной.

Глава 5

Шах исчез на два дня.

Просто ушел тем вечером, оставив меня лежать на смятой кровати. Бросил как ненужную куклу.

Его слова про игрушку каждый раз вызывали у меня нервный смех.

Точно. Я же игрушка!

Развлечение. Забава. Средство от скуки? Или от зуда в штанах тоже?

Но я была даже рада, что он ко мне не приходит. Сидела как перепуганный зверек в комнате. Разбитую дверь починили почти сразу же. И входила ко мне только Мадина.

Довольно приятная девушка.

Только удивительно равнодушная. Она не задавала вопросов. Почти не отвечала на мои. Приносила еду, спрашивала, не нужно ли еще что-то.

И уходила.

А я начинала выть от тоски. Перевела телефон в режим полета. Все равно звонить было некому. Я в отпуске, на работу пока не нужно. Оставалось только надеяться, что у меня получится как-то договориться с Шахтаровым.

Я прекрасно знала, что все можно решить и без моего участия. Даже если коллеги из колледжа начнут меня искать. Позвонят домой. Отец просто заплатит кому нужно и за меня напишут заявление на увольнение.

И все.

Лали Бекировна просто исчезнет со всех горизонтов.

То, что я отлично знала уголовный кодекс, никак мне не может помочь в войне с Шахом. Он просто может купить кого угодно.

Плакать от бессилия я уже не могла.

Мне срочно нужно было что-то делать. Как-то решать вопрос. Мне нужен был Шахтаров!

Потому что я – за переговоры!

– Госпожа Лали? – в комнату заглянула Мадина. – Хозяин едет домой. Приказал, чтобы вы были готовы. Он хочет видеть вас на ужине.

Приказал!

Я состроила противную рожицу. Хозяин!

Придушила бы.

– Ваши вещи я выстирала, они сушатся. Давайте подберем вам что-нибудь из того гардероба, что был здесь у вашей сестры?