Закрой глаза скорее

Александр Свистула

Закрой глаза скорее

Глава 1. Наведение порядка

Амалия смахнула мокрые волосы со лба и положила последнюю тарелку на полотенце. Ловким движением руки она выключила воду и села передохнуть. Сложив руки на спинке стула, она положила голову на ладони и устало осмотрелась. Перед ней стояли груды посуды. Все шкафчики были тщательно протёрты и оставлены открытыми, чтобы быстрее высохли. Серебристый глянцевый кухонный гарнитур сверкал, как в рекламе.

Амалия, хоть и согласилась на переезд, но не до конца была уверена в правильности выбора. Она прожила в Москве, с момента поступления в универ, восемнадцать лет. Там были друзья, подруги, любимые места, своя квартира, всё такое родное. А здесь, в этом маленьком городке, им будет невыносимо скучно.

– Ничего, надеюсь, это ненадолго, – прошептала она, сама себя успокаивая.

– Мама! – донёсся девичий крик из коридора. – Иди сюда.

Амалия вздохнула и, чувствуя неизбежность разборки, сдвинула брови. Она зашла в соседнюю комнату, предназначавшуюся, как вчера определил папа, для сына. Посреди комнаты стояла девочка-подросток с длинными густыми волосами русого цвета. Чувственные губы девочки дрожали от обиды. Заметив маму, она быстро указала в сторону маленькой кровати. На ней стояло множество коробок и пакетов. Из опрокинутой набок обувной коробки до сих пор продолжали выкатываться разноцветные бисеринки. На расстоянии двух шагов от кровати стоял маленький сын. Он тут же прыгнул к маме и обнял её ноги.

– Мамочта, она сама, – пожаловался Давид.

– Мама, он специально её уронил!

– Мамочта, я ничего не тлогал.

– Трогал! Я тебя просила никуда не лезть.

Разноцветные мелкие шарики, словно муравьи расползались по кровати, зарываясь в складки покрывала, между пакетами, выстраивались в колонны и летели вниз. Ударяясь о пол, разлетались во все стороны, захватывая всё больше пространства в комнате сына. Готовая заплакать от обиды, девочка подошла к кровати и наконец-то перевернула обувную коробку. Она достала из неё довольно большую металлическую коробочку из-под набора чая, открытую настежь. В ней хранились наборы маленьких красок для рисования по номерам и пакетики с бисером, который нужен был для наклеивания на бумагу, в результате чего получалась картина.

– Он же не специально, – начала мама. – Она же закрывается на крючок. Если бы ты закрыла, они бы не рассыпались.

– Я закрывала. Он ударил так, что она открылась, – сдерживая обиду, сказала девочка.

Она села на корточки и принялась собирать разбегающиеся бисеринки.

– Инуля, мы всё соберём. Не расстраивайся, доченька, – Амалия подсела к ней, мягко освободившись от объятий сына.

Мама погладила дочь по голове.

– Не обижайся на брата. Он же не хотел. Где у нас теперь степлер?

Инесса подняла голову и осмотрелась по сторонам. Пакеты, коробки, неразобранные вещи были повсюду. Она только закончила раскладывать вещи брата по его шкафчику, когда он опрокинул коробку с бисером.

– Не знаю. Я не помню, где у нас всякие канцелярские штуки.

– Надо было, когда ещё дома собирали вещи, защепить все открытые пакетики скрепками, – сказала мама. – Ладно, не надо расстраиваться. Ты тут уже убралась?

– Да, – Инесса махнула головой в сторону чашки с водой. – Уже начала раскладывать всё по местам, как он полез на кровать. Мы их за весь день теперь не рассортируем.

– Всё мы сделаем. Только надо побыстрее собрать. Ещё куча дел впереди.

Давид незаметно пропал с глаз долой. Злость на брата пропала вместе с ним, и Инесса сконцентрировалась на собирании бисера. Она очень быстро забыла, из-за кого вынуждена сидеть и своими хорошенькими ногтями поддевать бисер. Вместе с мамой работа пошла довольно быстро. Вдвоём они торопливо раскладывали шарики одного цвета по разным пакетикам.

– Мама, почему мы не могли остаться дома?

– Я же тебе уже говорила, родная моя.

– Папа мог бы уволиться и найти другую работу.

– К чему об этом теперь говорить? – вздохнула Амалия.

Она понимала, что должна вселять уверенность, но сама была не рада переезду. Она нежно взяла дочку за мягкие волосы и поцеловала в макушку.

– Девочка моя, мы должны поддержать папу. У него сейчас важное дело. И мы должны помочь ему справиться.

– Кто мне поможет? – Инесса исподлобья заглянула в серо-зелёные глаза матери.

– Что такое? Ты переживаешь за школу? Всё будет хорошо.

– До школы ещё далеко. Мне не нравится спать здесь.

Амалия понимающе поджала губы. Вчера дочке пришлось спать одной. Посреди кучи вещей, в незнакомом месте.

– Тебе снилось что-то страшное?

– Я не помню. Но я постоянно просыпалась. Снилось, как будто что-то хрустит, как старые кости, – пожаловалась дочка. – И мне здесь не по себе.

– Мне тоже всегда было тяжело спать на новом месте…

– Но ты-то не одна спала.

Мама всё понимала. Конечно, Инессе было обидно. Давид спал вместе с родителями, а она совсем одна. Ещё и подростковый возраст. Когда уже хочешь казаться взрослой, а сама ещё остаёшься ребёнком. Амалия стала подмечать, что из самостоятельной девушки, начинающей строить глазки парням, за последнее время дочка словно откатилась немного назад по пути ко взрослой жизни. Самым ярким проявлением тревожности было добавление в плейлист детских песен из диснеевских мультиков. Амалия расценивала это как потребность в безопасности. Как в детстве.

– Сегодня хотя бы немного приберём в твоей комнате, и я останусь с тобой на эту ночь.

В этот момент раздался писк из ванной. Достирала машинка.

– Пиии-пиии-пии, – стиралка раздражающе звала маму.

– Давай собирай. Я вернусь.

Когда мама вышла, Инесса продолжила собирать бисер. Рядом с собой она уже всё пособирала. Она полезла под кровать своего брата. Несмотря на солнечный день, там было как-то подозрительно темно. Наверное, в этот момент тучка закрыла собой солнце. Заползая всё глубже, Инесса боковым зрением увидела, как у плинтуса сверкнули два красных огонька, словно пара злобных глаза. Она дёрнулась, от испуга прижала руку к груди. Это были всего лишь две красных бисерины. Инессе стало стыдно за то, что она испугалась непонятно чего. Она зажмурила глаза и потёрла их пальцами. А когда открыла снова, бисерины исчезли.

– Пии-пии, – стиралка оповестила, что очередная мойка запущена.

Глава 2. Обсуждение

На лавочке перед подъездом сидели бабушки. Как обычно, обсуждали международную повестку с элементами собственного опыта, примеряемого на мировых лидеров.

– Вчера смотрела, как Путин с Байденом встречался. Какой он старый! – вздыхала бабушка в красном халате.

– Кто? Путин?

– Да какой там. Байден! Он еле ногами двигает. Даже не стал совместную пресс-конференцию давать, чтоб на фоне Путина совсем развалиной не казаться. У него, наверное, почки слабые. Очень уж он плохо выглядит. У меня зять… ну, муж сестры, так же выглядел. Потом умер через полгода – почки совсем отказали. Надо было в диализный центр ездить, а он же о себе не думал. И умер ещё не такой уж и старый был, три года на пенсии успел только пожить. В шестьдесят три умер, Царства ему Небесного.

– А теперь же пенсионный возраст подняли. Мужики вообще в шестьдесят пять будут выходить. Получается, и не дожил бы.

– Да-а, – протянул единственный мужчина в этой компании – дед с толстым красным лицом. Ему тоже хотелось что-то сказать, да не удавалось вклиниться в разговор. – А в Китае пенсии вообще нет…

– У Байдена не почки, а голова больная, – не обращая внимания на деда сказала толстая тётка в синем выцветшем халате. – У него уже маразм, во!

Толстая тётка с остервенением постучала себя по голове.

– Да-да, я тоже смотрела. Свою страну уже довёл до ручки, теперь в Украину вцепился, подлец. Всё им мало. У самих в Америке беспредел творится: инфляция растёт, производство всё в Китай переезжает, ковид многих погубил, там смертность жуткая! – ещё одна старушка схватилась за свои кучерявые волосы, крашеные хной. – Недавно по телевизору показывали графики. У них только за прошлый год триста пятьдесят тысяч погибли от коронавируса. Вы только представьте! В своей стране порядка не смог навести, так теперь лезет, псина старая, на Украину. Из неё соки сосать хочет.

– У Америки политика такая, – успел ворваться в короткую паузу дед. – Им надо где-то урвать. А если у них не получится урвать – вся их энокомика… экономика развалится.

–Девочки, вот они вам нужны? – спросила невысокая пожилая женщина в платочке. – Пусть живут своим умом. Нам надо о своей стране думать, а не лезть к ним.

– Да разве мы куда лезем? Это американцы со своей войной повсюду. Нефть выкачивают.

– А это кто такой?

Полушёпот одной из старушек заставил всех притихнуть и просканировать взглядом двор. Неподалёку от их подъезда припарковалась чёрная новенькая машина. Старушки не видели её здесь прежде. Из автомобиля вышел красивый подтянутый мужчина в тёмном пиджачке, выглаженных брюках, галстучке. Он достал с заднего сиденья огромные пакеты с продуктами, закрыл машину и направился к подъезду, у которого сидели женщины.

– Добрый вечер, – поздоровался незнакомец.

Обозреватели международных новостей вразнобой поприветствовали его. Когда металлическая дверь захлопнулась за ним, разговор разгорелся с новой силой.

– Это кто ещё такой?

– А это, наверное, из сорок седьмой, на седьмом этаже, снимают у Кимовых.

На короткое время разговор затих.

– Вчера выгружали вещи в наш подъезд. Я видела. Много вещей с собой привезли. Но я не знала, в какую квартиру они. А ты откуда знаешь?

– Так они надо мной живут, – объяснила та, что в красном халате. – Вчера громыхали весь день. Сегодня опять.

– Ну, конечно, надо убрать, перестирать всё, – рассудила женщина в платочке. – А как же. Он с женой?

– И дети у них. Вроде бы, мальчик с девочкой. Федь, какой это регион на машине? Глянь.

Дед подался вперёд, долго всматривался в номер и протянул: "Москва".

– Ох, опять москвичи понаехали.

Дверь подъезда тяжело открылась. Вышла Инесса с набитыми мусорными пакетами. Обсуждения снова резко стихли. Инесса даже несколько растерялась, видя, что несколько человек смотрят в упор на неё. Она посчитала это невежливым, так уж неприкрыто пялиться. И что-то подсказывало девочке, что обсуждали её семью.

– Здравствуйте, – пряча взгляд, произнесла Инесса.

Компания пенсионерок вразнобой, как и с её отцом пять минут назад, поздоровалась. Девочка прошла мимо них и повернула направо, к мусорным бакам. Когда она свернула за угол дома, то почему-то обратила внимание на одну лоджию. Внутри, на покачивающемся кресле сидел дедушка с аккуратной бородой, с книгой в руках. Он смотрел куда-то вдаль. Инесса не смогла бы объяснить, но почему-то этот дедушка выглядел необычно и показался довольно необычным человеком. "Какой интересный господин", – девочка сама себе улыбнулась. "Господин! Ха-ха-ха. Ему подходит", – Инесса про себя засмеялась. Настроение немного улучшилось.

Выбросив мусор, она направилась к своему подъезду. Дома Инессу ждал вкусный ужин, папа привёз каких-то сладостей. После тяжёлого дня, полностью проведённого за уборкой, хотелось, как следует отдохнуть. Награда ждала её. Инесса вспомнила про дедушку с книгой и снова посмотрела на его лоджию. Он всё так же сидел в кресле, позабыв про свою книгу. Их взгляды встретились! И "господин" почтительно кивнул. Ему не хватало шляпы, чтобы прикоснуться к краю широкой полы и почтительно приподнять её в знак приветствия. Инесса улыбнулась и кивнула дедушке в ответ. Пробегая мимо старушек, она задумалась: "А на каком этаже он живёт? Кажется, как и мы". Инесса зашла в подъезд.

– А эта девочка – их дочка, – объяснила бабушка в красном халате. – Молодец. Видно, что работница.

– А ты видела её ногти-то? Тоже работница! Она с такими ногтями и ножик в руках не удержит.

– Молодёжь работать не хочет, – буркнул дед с глубокими следами алкоголизма на лице.

– Да хватит вам. Девочка, как девочка, – сказала женщина в платке. – Себя-то вспомните. А что работящая, это видно. Сама мусор выносит, на папу не повесила. Помогает.

– Как думаете надолго они тут?

Старушки притихли.

– А то может… опять. Как у тех, что до них снимали, – прошептала толстая тётка в синем халате. – Не хочу говорить.

– Кто их знает. Но и Кимовы сами-то не собираются тут жить.

– М-да. Ужас, конечно. Бедные дети. Страх какой, – покачала головой бабушка в красном халате.

– Ольга, не причитай. Уже это прошло. У этих, дай Бог, всё нормально будет.

– Да пора бы уже. Хоть бы так и было. Люди-то хорошие, – призадумалась невысокая женщина в платочке. Кажется, она была настроена более миролюбиво, чем остальные.

Глава 3. Обиды и угрозы

Тем временем у новых хозяев квартиры номер сорок семь в радостной атмосфере подходил к концу ужин. Вчера они по-быстрому поужинали пиццей с газировкой. Но сегодня мама успела приготовить лапшичный суп, летний салат, фунчозу с жареными кусочками      курицы в соевом соусе, запечённые куриные крылышки и голени, обсыпанные белым кунжутом. Последнее блюдо обожал маленький Давид. Инесса помыла фрукты, которые привёз папа, и поставила их на стол.

– Спасибо, дорогая. Всё было очень вкусно. Как хорошо отдохнуть после первого рабочего дня здесь.

– Как всё прошло?

– Сегодня познакомился с руководством, подчинёнными. Очень строгий здесь генеральный, ростом, наверное, два метра. Вроде бы и кажется мягким, человечным, но быстро понимаешь, что с ним не расслабишься. Вопросы задаёт чёткие, заболтать проблему не даёт. При мне за пять минут разобрался в причинах невыполнения плана по выпуску мороженого на прошлой неделе. Они там друг на друга валили. Техники на плановиков, плановики на то, что заявку поздно разместили. Директор фабрики мороженого жаловалась, что людей не хватает. В итоге лишил технического директора на двадцать процентов премии из-за того, что два дня на фабрике вместо пяти наладчиков было два. А остальные были у нас, на наладке оборудования.

– А как же вы будете запускаться? Тогда у вас людей не хватит?

– Сказал, что эту проблему нужно решать без ущерба для выпуска мороженого. Сейчас же самый сезон. Лето! Каждая невыполненная заявка – это огромный убыток вместо прибыли. А генеральный деньги хорошо умеет считать. Я же теперь не только зам. руководителя проекта по запуску сырзавода, но и исполняющий обязанности начальника производства. Это уже официально. К сентябрю должны произвести первый выпуск сыра. Боюсь, что не успеем. СИП-мойки в срок не успеют поставить. Но это даже на руку. Будем этим прикрывать, что наладку оборудования затягиваем.

– Пожалуйся на то, что людей не хватает.

– Ты что, – Вадим улыбнулся. – Чтоб сразу отношения испортить? Запустить в срок новый завод – это в интересах нас всех. Из других цехов будем людей набирать. Местные колледжи обзванивают эйчары, ищут молодых спецов. Ладно, что-то я всё о работе. У вас как день прошёл. Дава?

Отец посадил Давида, полностью поглощённого игрой в телефонную игру, себе на колени.

– Помогал маме убираться, помощник наш? Вижу всё блестит, – похвально ответил папа.

– Мне Инуля хорошо помогала. Я бы одна всё не успела. Ещё на завтра много дел.

Инесса с затаённой обидой посмотрела на папу. Ей так хотелось рассказать про то, что Дава ничего не делал, только играл. Что он рассыпал её бисер, и пришлось потратить много времени на то, чтобы всё собрать.

– Вы себя тоже не загоняйте. Сходите завтра погуляйте. Вы же и города ещё не видели. Я вас свожу на выходных в парк. Там ограничения почти сняли. Непосредственно на каруселях дети должны быть в масках. На колесе обозрения покатаемся.

– Вот это круто! Тут, наверное, и торговые центры есть? – съязвила неожиданно Инесса. – Интересно, эскалаторы тут вообще есть? Или всё чисто на первом этаже?

– Ина, – резко обратился отец. – Не паясничай. Нам всем нужно будет привыкнуть к этому городу.

– Вадим, посмотри, пожалуйста, кран в ванной, – вмешалась мама. – В раковину постоянно вода капает.

– Хорошо, любимая. Сейчас пойду купаться. Заодно гляну.

Убирая со стола, Амалия сказала мужу, что сегодня будет спать в одной комнате с дочкой, на надувном матрасе. Было видно, что папе это предложение не понравилось, но он ничего не сказал в ответ. Мама попросила Ину закончить с посудой, а сама пошла следом за мужем. Вместе они купались довольно долго.

Первой из ванны вышла Амалия. Она постелила всем кровати и пошла укладывать Даву. Потом вышел папа и принялся за поиски насоса, чтобы надуть матрас в комнате Инессы. Девочка тем временем пошла купаться. Она любила полежать в горячей ванне, с пеной. Окружённая облачками из плотной пены она переписывалась с подружками, с которыми, как ей казалось, навсегда рассталась. Единственное, что хоть немного помогало свыкнуться с мыслью, что она теперь застряла в этом маленьком и чужом городе, так это желание поскорее закончить школу и уехать учиться в Москву. Обратно, к своим друзьям. Но Ина ещё не знала, какая школа ждёт её здесь. Об этом она не хотела думать. От переписки Ину отвлёк стук в дверь. Кто-то сразу стал дёргать ручку.

– Кто там? Я купаюсь.

– Ина! Выходи! Я хочу в туалет, – кричал с той стороны Давид.

А надо сказать, что Вадим Сергеевич действительно снял квартиру в одном из самых новых и лучших домов в этом городе. В их четырёхкомнатной квартире улучшенной планировки была ванная комната, как раз рядом с комнатой Инессы, и туалетная комната, рядом со спальней родителей. Туалет, спальню, зал, две детские и ванную объединял один просторный коридор. Из него на кухню вёл короткий узкий коридор, а уже из кухни можно было попасть на застеклённую лоджию.

– Сходи в туалет в другом месте. Мам, убери его! – недовольно отозвалась Ина. – Достал!

– Ина! Ты как с братом разговариваешь?

Ина положила смартфон на краешек ванны и ушла под воду, чтобы не слушать папиного недовольства.

– Вылезай уже оттуда. Почти час там лежишь. Пошли, Дава, я тебя отведу. Ина, выходи!

Ина вынырнула из воды и закатила глаза. "В жопу его ещё поцелуйте", – подумала она. Девочка вынула пробку. Папа как раз надувал матрас в её комнате, через стенку. «Сразу прибежал на помощь бедному Давику, которого обижает злая сестра", – закипала Ина, из-за чего пара в ванной комнате, казалось, стало ещё больше. Последнее время Давид начинал её раздражать, хотя раньше она тоже души в нём не чаяла. Любила поиграться с ним, подурачиться.

Инесса обернулась большим полотенцем и повернулась лицом к большому зеркалу. Сначала ей показалось, что на запотевшей поверхности зеркала написано одно слово – папино имя. Но через мгновение до девочки дошло, что между буквами есть пробелы, и на самом деле там написана фраза в три слова. Ина оцепенела от страха. В носу неприятно защекотало, а волосы на руках встали торчком. Ина застыла, боясь пошевелиться. Она была готова поклясться, что ничего на зеркале не было написано, когда она зашла после родителей, хотя зеркало тоже было покрыто слоем конденсата. И зайти никто не мог. Ей было страшно даже посмотреть куда-то в сторону, отвести взгляд от короткой ужасающей фразы. Она вдруг почувствовала угрозу, дышащую прямо в затылок. За секунду девочка выпрыгнула из ванны и открыла дверь. Она даже не подумала возвращаться за оставленным на краю ванны смартфоном. Лишь в дверном проёме она оглянулась назад из-за своего любопытства. Фраза никуда не исчезла, просто стала медленно таять от хлынувшего потока воздуха из коридора. В нижней части зеркала, висящего над стиральной машинкой, в две строчки было наведено: "В АД ИМ".

Инесса, прикрывшись полотенцем, добежала до своей спальни, шлёпая мокрыми ножками по ламинату. Она поскорее закрыла за собой дверь и перевела дух. Сердце бешено колотилось в груди. Девочка никак не могла прийти в себя. Первобытный страх сковал её. Инесса боялась моргнуть. Даже на мгновение закрыв глаза, она тут же видела перед собой угрожающую фразу на зеркале: «В АД ИМ». Ей так хотелось, чтобы поскорее пришла мама. В мыслях она умоляла мать, чтобы она назвала её ласково: «Инуля, что с тобой? Я иду». Но в коридоре было тихо. Никто не спросил: «В чём дело?». Просто было тихо.

Папа лежал в своей спальне и листал новости. Мама убирала на кухне. Рядом с ней игрался со своими машинками Дава. Через какое-то время Инессе всё же удалось прийти в себя. Она переоделась в пижаму в виде рыжей лисы. Такие пижамы в виде животных называются кигуруми. Застелила свою кровать, накрыла надувной матрас для мамы простынёй, положила на него маленькую подушку. За это время мама помогла Даве покупаться и отправила его спать вместе с отцом. Когда зашла в спальню дочери, было почти одиннадцать часов ночи. Инесса сидела на кровати и переписывалась с московскими друзьями под музыку из детских мультфильмов.

– Я думала, что ты уже спишь, – тихонько зашла в спальню Амалия.

– Нет, я тебя ждала.

Инесса не стала рассказывать маме про случай в ванной. Что-то остановило её. Успокоившись, она и сама теперь не была уверена, была эта надпись на самом деле или нет. Может быть, что ей всё просто показалось. Глупо рассказывать о таком.

– Давай ложиться спать. Мне завтра надо вставать в шесть часов – помочь папе собраться на работу. Ты можешь спать подольше, но не очень долго. Нам завтра надо расставить все вещи. Хотя бы большую часть. Ставь будильник на девять часов, Инуль.

Мама легла на надувной матрас рядом с кроватью дочери и погладила Ину по руке.

– Мам, мы здесь надолго?

– Да, Инуль. Школу ты окончишь здесь, это уже точно. Мне же тоже тяжело. Мне очень нравилась моя работа дизайнером, придумывать платья, делать эскизы, шить. Здесь я такого не найду.

– Ты всё равно уже давно не работаешь

В голосе дочки прозвучали нотки обиды за маму. Ведь она не работала с тех пор, как ушла в декрет с Давидом. Когда брату исполнилось три года, отец настоял, чтобы мама уволилась и полностью отдала себя домашним заботам. Ради семьи Амалия отказалась от карьеры и любимого дела. Дочка чувствовала, что она сделала это вопреки своему желанию, и в глубине души жалела маму. Для себя Инесса решила, что никогда не поступит подобным образом во взрослой жизни.

– В жизни есть вещи поважнее работы, солнышко, – тихо ответила мама. – Я не променяла бы вас даже на самую крутую дизайнерскую компанию в мире. Пройдёт двадцать лет – и ты меня поймёшь. Ради тех, кто для тебя дорог, стоит отказаться от собственных амбиций. Мой папа постоянно пропадал на работе. Он уходил, когда мы все ещё спали, а приходил так поздно, что злые языки шипели, будто у него есть вторая семья. Конечно, это ерунда. Твой дед был прекрасным человеком. Он не работал, а вкалывал. Вкалывал так, чтобы мы никогда ни в чём не нуждались. И добился этого. И всё же… Я бы предпочла, чтобы он проводил со мной хотя бы немножко больше времени. Пусть бы мы и жили беднее. Он тоже это понял, но уже слишком поздно. Он был лучшим папой на свете.

– Дедушка взял папу на работу?

– Да, – ответила мама. – Он помог твоему папе устроиться в Управляющую компанию, где занимал очень высокую должность и имел большое влияние. А когда он умер, руководство сменилось. Твой папа был вынужден перейти в другую компанию. И в итоге его направили сюда. Если бы он не согласился, то пришлось бы опять искать другую работу. Поэтому пойми его и поддержи. Он работает ради нас, чтобы мы жили хорошо.

Они ещё долго говорили и заснули почти одновременно. Ночью Амалии не давал спать шум из ванной. Из смесителя постоянно капала вода в раковину. Тихо. Но этот звук периодически капающих капель раздражал её. Посреди ночи Амалии пришлось вставать. Она подняла рычажок, пропустила немного воды, и с усилием надавила. Но это не помогло. Тогда Амалия плотно закрыла двери в ванную и в спальню. Теперь, через двойную преграду, шум падающих капель почти не достигал её слуха.

Посреди ночи кто-то громко кашлял на лестничной площадке. Дверь в квартиру была как раз напротив дочкиной спальни. Амалия опять проснулась и прислушалась. Казалось, что кто-то стоит прямо у них в коридоре и захлёбывается от кашля. Амалия долго вслушивалась. В абсолютной темноте разносился кашель, непонятно принадлежал он старику или ребёнку. Как будто ребёнок поперхнулся водой и отчаянно пытался прочистить лёгкие. Но какой ребёнок может ходить посреди ночи один? «Очевидно, что это какая-то бабка», – решила для себя Амалия. Внезапно всё стихло. И квартиру снова поглотила чёрная тишина.

Инесса, в отличие от своей мамы, спала крепко. На этот раз её не побеспокоил ни шум деревьев за окном, ни капающий кран в ванной. Она резко заснула посреди ночного разговора и словно провалилась в глубокую яму. Ей снился странный сон. Наутро она помнила его лишь урывками. Словно она бродила ночью в лесу и не могла найти дороги. А кто-то прятался за деревьями и напевал устрашающую песенку. Утром она лишь помнила, что песенка её пугала и содержала примерно следующие слова: