Детективное агентство «Утюг»

– Секунду! Кто тебя назначил главой агентства? Кто вообще согласится на такое дурацкое название…

– Так, Клим, руки!

– Что руки…

– Руки убрал от смартфона! Два шага назад!

– Да не трогаю я твой смартфон!

– И запись не порть. Это же пилотный выпуск! Итак, вот этот волосатый тип – Клим Караваев, человек, единственный друг которого – паяльник и чья жизнь похожа на электросхему.

– Да с чего ты взяла!

– Ещё у нас есть Аня Алтынова, моя подруга, с которой мы ходим на театралку, она клёвая и любит «Гарри Поттера». А ещё есть её младший брат Гриша, от которого много шума и мало толку.

– Не слушайте её, он крутой!

– Я сказала – молчать! Не переключайтесь, дорогие слушатели, и вы все узнаете о пропаже попугая Тириона Ланнистера, который трагически трагично улетел от домохозяйки-пенсионерки Светланы Васильевны Недоуменко…

– Светланы Леонидовны Недоверчивой.

– А я как сказала?

– Вы что, ещё тут? Гриша ловушку поставил! Он попугая ловит.

– Мы очень скоро к вам вернёмся, не вздумайте переключаться!

– Ева, это же подкаст, какая разница…

– Много ты понимаешь в пиаре, паяльник!

Ева, Клим и присоединившаяся к ним Аня нашли Гришу лежащим на скамейке на краю парка. Тот не шевелился, только нога подрагивала в охотничьем азарте. В руке Григорий держал верёвку, которая уходила в опавшую листву. Неподалёку, на утоптанной полянке возле старого ясеня, стоял ярко-красный пластиковый дуршлаг без ручки, который подпирала палочка. К этой самой палочке и был привязан другой конец верёвки.

– Как успехи? – спросила Ева. – Попался ли кто-нибудь?

– Какой жуткий дизайн ловушки, это ты сам придумал?

– Это что, наш дуршлаг? – прищурилась Аня. – А мама знает?

– Ну почти знает. – Гриша недовольно завозился. – Не шумите, спугнёте! Смотрите, сколько там птиц!

Птиц возле ловушки и правда было немало. Расхаживали голуби, суетливо дёргая головками, косясь оранжевыми глазами друг на друга; крутились серые с коричневым воробьи, подскакивали, хватали еду из-под носа у голубей и тут же улетали; жёстко, как на пружинках, прыгала ворона, расталкивая остальных.

Вдруг среди птиц началось волнение, они расступились, под ловушкой появилась белка. Подняла что-то с земли, торопливо начала грызть. Ушки её подрагивали от сосредоточенной работы челюстей.

Гриша глубоко вздохнул. По всему было видно, что ему очень хотелось дёрнуть за верёвку: белка сидела прямо под дуршлагом, одно движение – и она будет в его руках. Но он героически держался.

– Мы сидим в засаде вот уже… сколько ты тут сидишь? – уточнила Ева шёпотом.

– Полчаса, – буркнул Гриша.

– Мы сидим в засаде вот уже полчаса, дорогие слушатели, но попугая ещё нет. Чем закончится наша засада? Никто не знает!

– Это потому, что он боится этого дуршлага, – сказал Клим. – Я бы тоже не прилетел, это же ужас!

– Зато остальные прилетели! – сказал Гриша. – Наверное, он боится. Вон сколько птиц. И даже белка.

– Что ты насыпал?

– Да рис какой-то грязный, – сказал Гриша. – В шкафчике взял.

– Ты взял мамин дуршлаг и мамин высокогорный дикий гималайский рис, чтобы приманить попугая? – уточнила Аня.

– Да, вот думаю: может, он испортился? – Гриша озабоченно повернулся к сестре. – Или попугаи не любят рис?

– Надо связаться со Светланой Леопольдовной, – сказала Ева, – может быть, она подскажет привычки Тириона.

Клим уважительно посмотрел на неё.

– Это мысль. Здравая мысль. Пожалуй, мы оставим тебя в нашем агентстве.

– Это я его организовала!

– Ну и что, нас больше…

– Да тихо вы! – Гриша задёргал ногой. – Смотрите!

Птицы вдруг засуетились. Первыми взлетели воробьи, следом попятились и тяжело замахали крыльями голуби, ворона подскочила в воздух, белка метнулась к ближайшей сосне… И под кормушку влетела чёрная плотная коренастая собака. Распугав птиц, энергично крутанулась на месте, ткнула нос в землю, хрюкнула и зачавкала, собирая рис с земли.

– А ну пошла отсюда! – подскочил Гриша.

Детективное агентство «Утюг» в полном составе рванулось к странной собаке. Та, увидев толпу детей, как-то совсем не по-собачьи взвизгнула и кинулась наутёк. Палка, которой подпирали дуршлаг, отлетела в сторону, дуршлаг упал ей на голову, и с душераздирающим визгом псина кинулась прочь.

– Отдай, дура! – заорал Григорий и помчался следом. – У, псина!

– Гриша, кажется, это не собака… – пискнула Аня, но кто её будет слушать, когда дичь уходит.

О, второй раз за неделю тихий парк квартала стал свидетелем загадочной погони! Но если в прошлый раз за Гришей Алтыновым летела его разгневанная сестра, то в этот раз за похитительницей дуршлага мчалось всё агентство «Утюг».

Светило неяркое осеннее солнце, терпко пахли прелые листья, мягко стучали лапы собаки, за которой летел Григорий, за ним Клим, замыкали погоню Ева и Аня. Чёрная собака с красным дуршлагом на голове прыгала между деревьев, загребала лапами листья и удивительно прытко уворачивалась от Григория. Наконец преследователи загнали её в угол, к забору детского сада; псина совершила совсем уж невозможный прыжок на месте, отчаянно завизжала и с размаху врезалась в забор. Обломки дуршлага полетели в одну сторону, животное – в другую, Клим в азарте рванулся к ней…

– Вы что делаете?!

Перед ними стоял мужчина. Коренастый, лет сорока, коротко стриженный, в толстом свитере и тёмных джинсах. Он подхватил на руки собаку и очень нехорошо посмотрел на детективное агентство.

– Вы в своём уме? Что вам Дороти сделала?!

– Она мой дуршлаг украла! – возмутился Гриша. – Ваша собака…

– Какая собака?! – повысил голос мужчина. – Вы с ума сошли совсем?

Дороти задрожала всем телом, извернулась, преданно посмотрела на хозяина маленькими поросячьими глазками и жалобно хрюкнула.

– Это что, мини-пиг? – восхитилась Ева.

– Какой он красивый! – подхватила Аня. – А можно погладить? Мы не хотели его обижать.

– Это она, – смягчился мужчина. – Осторожно, она в стрессе. Она ещё детёныш, ребёнок! А вы с ней так!

Гриша шмыгнул носом, поднял обломки дуршлага.

– А я не в стрессе? – с обидой спросил он. – Ваша Дороти нам сорвала спасательную операцию! Дуршлаг сломала! Мамин!

Мужчина серьёзно посмотрел на него.

– Операция «Дуршлаг»? – переспросил он.

Гриша уронил обломки, поднял руки и начал говорить. Речь его была вдохновенна, взволнованна и не очень прилична. Воспитанные девятилетние дети не должны себе позволять таких выражений, какие допускал Григорий в общении со взрослым незнакомым мужчиной, но простим его – он потерял дуршлаг, ловушку и надежду поймать попугая, и всё это сразу!

Глава третья,

в которой Григорий идёт на отчаянные меры

– И снова здравствуйте, дорогие радиослушатели нашего суперподкаста! В эфире я, Ева Аппельбаум, и значит, вы точно не будете скучать! Я раскрою все тайны и сорву все покровы!

Мы сидим в мини-кафе «Лютик и Плотва» в круглосуточной «Магнолии» – это единственное место, которое работает из-за пандемии. Мы сидим тут, потому что нам нужны передышка, кофе и хор-р-роший малиновый эклер. Но я знаю, вы уже трепещете в нетерпении, вы хотите узнать: что за загадочный мини-пиг Дороти? Что случилось с дуршлагом семьи Алтыновых? Когда мы наконец нападём на след попугая Тириона Ланнистера?

Итак, сегодня воскресенье, второй день поиска беглого попугая, и мы выяснили несколько вещей.

Во-первых, мини-пиги ужасно милые, и, когда чешешь им спинку, они так похрюкивают, что умереть можно! Во-вторых, Дороти ничего плохого не хотела, она просто сорвалась со шлейки и помчалась на запах риса. Всё дело в том, что гималайский рис – самое любимое лакомство Дороти, а нюх у мини-пигов такой чуткий, что они могут учуять любимую еду даже на глубине метра под землёй. Не спрашивайте меня, кто и зачем закапывал еду для свиней, я прочитала этот факт в интернете.

В-третьих, хозяина Дороти зовут Сергей Петрович, он живёт в соседнем доме, он недавно переехал и вот вышел погулять с Дороти в парк, а тут этот бешеный косплеер Николая Дроздова, в смысле Григорий, со своей ловушкой. В общем, когда мы всё ему объяснили, он не стал ругаться и даже обещал купить новый дуршлаг.

День, короче, прошёл не зря. Только мы совсем не приблизились к решению загадки – где же ты, Тереша? Как ты выживаешь в этом большом городе, маленькая птичка? О чём ты мечтаешь, бедная птаха, забившись в какую-то холодную щель?

– Я знаю, о чём он мечтает!

– Аня, теперь ты будешь мешать мне записываться?

– Ничего я не мешаю, у меня важная информация! Клим, иди сюда и Гришу вытащи, я не буду покупать этих желейных медведей, у меня денег нет.

– Ну Аня-а-а…

– Ты лучше подумай, что маме про дуршлаг скажешь.

– Ну мы же его вместе разбили…

– Мы? Вместе?!

– Аня, я пришёл, и что я должен услышать?

– Да, зачем ты испортила мою запись?!

– Я. Списалась. Со Светланой. Леонидовной! И выяснила, что Тирион любит забористую кофейную комбучу. Кедровые орешки.

– Это мы уже знаем!

– И песню «Ясный мой свет» Татьяны Булановой.

– Это вообще кто?

– А вот послушай…

– А… дорогие слушатели, мы прекращаем эфир из-за акустической атаки… А-а-а-аня, выключи… Аня-а-а-а…

Вечерело.

Агентство «Утюг» в полном составе двигалось через парк. Второй день расследования заканчивался. Попугай не был найден. А завтра начнётся удалёнка, что значит – у них будет меньше времени на расследования. Писатель прошлых веков бы сказал, что корабль их дела получил пробоину, не успев выйти из гавани, писатель настоящего бы сказал «они столкнулись с трудностями и приуныли», писатель будущего бы просто передал в наше сознание состояние сумрачной усталости, окутавшей агентство «Утюг».

Удручённые детективы шли по тропинке, и только Гриша по-прежнему был бодр – новость о лакомствах Тириона его подбодрила.

Но, как говорится, чем длиннее тени, тем ярче звёзды. Их звезда вышла им навстречу возле большой сосны. Опираясь на трекинговые палки, сдвинув набок шапку-петушок, с белым голубем на плече их встретил Борис Николаевич.

– О, привет, охотники на попугаев! – обрадовался он. – Поймали?

– Поймали бы, но свинья помешала, – сказал Григорий.

– Какая свинья?

– Карликовая, – мрачно пояснил Гриша. – Дороти зовут.

Он изложил историю неудачной охоты, Борис Николаевич посмеялся, растирая старческие щёки с пигментными пятнами.

– Это кто? – шепнул Клим на ухо Ане. Как-то само собой вышло, что Григорий выдвинулся вперёд, а остальные сгруппировались за ним.

– Дед-голубевод, виделись вчера с ним, – пояснила Аня.

– Да не, я про птицу на его плече.

Аня посмотрела на огромного белого голубя с очень мохнатыми ногами, который сидел на плече Бориса Николаевича и довольно ворковал, когда тот чесал ему шею.

– Это голубь.

Клим уважительно покосился на неё.

– Я гляжу, у вас это семейное, все в зверях разбираетесь.

Аня иронически на него посмотрела, но поскольку Клим был выше на полторы головы, то ирония её взгляда иссякла где-то в области его подбородка.

– Вы так его не поймаете, – сказал Борис Николаевич. – Не полетит он в ловушку, если там птиц много, он боится. Верно, Опал?

Он потрепал по шее голубя, тот изогнул шею и в экстазе прикрыл глаза.

Клим склонился над Аней и Евой и прошептал:

– Он Опала почесал.

Ева почувствовала, как в носу у неё защипало, она отвернулась и оглушительно чихнула, чтобы скрыть хохот.

– Извините, у меня на пух аллергия, – сказала Ева. – Это не вирус.

– Клим, ты идиот! – не шевеля губами, прошептала Аня.

– А что, разве не чесал?

– Замолчи…

– Да я не верю в вирус, – отмахнулся Борис Николаевич. – Я вот что думаю. Птица довольно большая, размером с голубя. А где обычно у нас дикие голуби прячутся в городе?

– Где? – Григорий подобрался, как спаниель, заметивший утку. До этого момента он размышлял, как использовать любовь попугая к комбуче, но внезапно заинтересовался разговором.

– На чердаках. – Борис Николаевич уверенно ткнул в сторону дома-утюга. – Там точно на чердаке жили, и там, и там, да во всём квартале. Конечно, кое-где слуховые окна заколотили, но чем чёрт не шутит? Вдруг пробрался?

– Верно, – воодушевился Гриша. – Там же тепло.

– И врагов нет, – поддержал голубиный дед. – Так что я бы искал его на чердаках.

– Так, и как нам попасть на чердак? – вступила Ева. Она отодвинулась подальше от Опала и нацепила маску. – Они открыты?

– Давно уж закрыты, милая, – махнул сморщенной ладонью Борис Николаевич. – Вам в ЖЭК надо.

– В ЖЭК?

– В управляющую компанию. Кажется, в четвёртом доме у них контора. У дворника спросите, он знает.

– Дворник, ЖЭК, чердак, – пробормотал Клим. – Спасибо, всё понятно.

– Удачи вам, деточки. – Борис Николаевич потрепал голубя и двинулся дальше.

Гриша посмотрел ему вслед, прищурился.

– Агаран туркменский, порода отличается красивым воздушным боем.

– Чего? – обалдел Клим.

– Ты спрашивал, что за голубь. Голубь называется агаран.

– У тебя в голове симка с интернетом?

– Я просто про голубей почитал… – Гриша шмыгнул носом. – Я это… Я на чердак не полезу. У меня другой план.

– Вот этого я и боюсь, – сказала Аня. – Твоих, Григорий, планов.

Григорий оскорбился, замахал руками и объяснил, что всё давно продумал. Что на чердаке ловить нечего, что там пыль, и грязь, и заперто, а у него орешки остались с прошлого раза. Душераздирующую песню Булановой Аня нашла в сети. Оставалась комбуча.

– И где ты его возьмёшь? – спросил Клим. – В «Пятёрочке» тебе не продадут.

– Ха! – С уверенностью Гриши можно было ломать крепостные стены. – Я достану.

– Ребят, пошли искать дворника, – вздохнула Аня. – Это бесполезно. Его не переубедить, он упрямей Наруто.

– Такого не бывает, – не поверил Клим. – Он тоже станет хокагэ?

– Кем-то он точно станет, – грустно сказала Аня. – Ну, где ваш дворник?

Так получилось, что мы довольно много времени уделили Григорию, дорогие читатели, и куда меньше – остальным членам агентства. Впрочем, упущение наше простительно: Григорий Алтынов похож на бенгальский огонь в сугробе, на петарду в унитазе, на кота в стиральной машине, на диско-шар во время пожара в ночном клубе – в общем, трудно пройти мимо и остаться равнодушным. Ни у его одноклассников, ни тем более у его классной руководительницы Надежды Игоревны это, во всяком случае, не получалось. И мы тоже попали в гравитационную воронку ужасного обаяния или обаятельного ужаса этого молодого человека и невольно отодвинули на задний план остальных – а ведь работа агентства «Утюг» невозможна в одиночку! И Гриша скоро в этом убедится. Но пока младший Алтынов движется к своему эпическому краху, давайте посмотрим, куда же привёл дворник Фархад Аню, Еву и Клима.

Загадочный ЖЭК, куда сходились все нити управления жизнедеятельностью квартала, выглядел как обычное скучное учреждение. Хлопали двери, ходили туда-сюда мужики в городской униформе, изредка раздавались крики вроде:

– Петрович, третий дом, четвёртый подъезд, протечка! – И Петрович подхватывал сумку с инструментом и удалялся.

У входа стояла тётка-бригадирша и выговаривала грустному маленькому дворнику, похожему на уменьшенную копию Фархада:

– Джурабек, я тебе в последний раз говорю: не заметай листья под машины. Надо в мешки, под машину не надо, понял?

Джурабек кивал, обнимая метлу. Ане казалось, что он хочет улететь на ней, но не знает как.

– Плохо быть магглом, – пробормотала она. Клим тут же нагнулся, спросил:

– Знаешь, как говорит Волан-де-Морт – людоед?

– Ну и как? – Ане даже стало интересно, сможет ли Клим придумать что-то смешное.

– Кашу магглом не испортишь.

Нет, она зря надеялась.

На трёх детей, проникших в недра ГБУ «Жилкомсервис-СЗД», никто не обратил внимания. Аня задумчиво осмотрела плакаты на стенах – в одном говорилось о бдительности в борьбе с терроризмом, другой подробно рассказывал, что делать при пожаре, третий демонстрировал приёмы помощи при поражении током – Ане запомнилась палка, которой товарищ бил по спине человека, который корчился под проводом. Видимо, чтобы наказать за нарушение правил безопасности.

Тем временем Ева выяснила у секретарши, кто может пустить их на чердак, и, поплутав по коридорам, привела к коричневой двери с золотой табличкой.

– Вот тут начальник. – Ева кивнула на дверь. – Ключи у него, так секретарша сказала.

На табличке двери было написано: «Ведущий инженер Равиль Игнатьевич Рифатов».

Ева постучалась, открыла дверь, просунула голову:

– Здравствуйте, можно к вам?

– Вам чего, ребятки? – грустно спросил ведущий инженер, поворачиваясь от компьютера. В руке он держал откушенный зефир.

Равиль Игнатьевич был упитанным мужчиной средних лет в синем пиджаке и чёрной рубашке. Глаза у него были впалыми и довольно мрачными. Лицо слегка отёкшее и не очень здоровое.

Детективы зашли и встали у дверей, немного робея. Идея пойти и взять ключи от чердака заканчивалась у дверей ЖЭКа. Казалось, что им вынесут их на бархатной подушке, как ключи от города. Речь в кабинете начальника они не планировали и потому впали в некоторый ступор.

– Нам нужно на чердак! – наконец рубанула Ева. – Это очень важно.

– Чердак? – протянул Равиль Игнатьевич, утёр губы от крошек, оглядел пальцы и по-хозяйски закинул крошку покрупнее в рот. – Какого дома? Вы кто вообще?

– Мы жильцы десятого дома, – сказала Аня. – Утюга.

Инженер нахмурился.

– Делать вам нечего, да? Идите уже, я работаю!

Аня поглядела на экран компьютера, где был открыт пасьянс «Косынка».

– Не похоже.

– Много ты знаешь, – сказал Равиль Игнатьевич. – Это упражнение для релаксации, показано раз в два часа делать. Да что я вам рассказываю, идите уже отсюда!

– Но нам очень нужно проверить ваш чердак! – упёрлась Ева. – Ой, в смысле – наш чердак.

– Это заметно, – сказал инженер.

– В смысле – чердак нашего дома.

– А лучше – всех домов, – встрял Клим.

– Понимаете, мы ищем попугая, – пояснила Аня.

– Кого? – Глаза инженера сверкнули мрачным огнём.

– Попугая Тириона Ланнистера, – сказал Клим. – Он улетел из квартиры пенсионерки Светланы Леонидовны Недоверчивой.

– Пенсионерка? – с сомнением спросил инженер. – Какая квартира, говорите?

– Квартира тридцать шесть, дом номер двадцать четыре, – вспомнила Аня.

– Она ещё, кстати, и инвалид, – добавила Ева. – И ветеран.

– Ветеран? – Клим покосился на неё. Ева была способна производить идеи на ходу, это он уже понял.

– Труда, труда ветеран, – добавила Ева многозначительно.

– Номер двадцать четыре, номер тридцать шесть, – пробормотал Равиль Игнатьевич, вертя в пальцах недоеденный зефир. – Какой дом номер двадцать четыре? У нас нет такого. По какой улице?

– На улице Рябушенко…

Глаза у Равиля Игнатьевича потеряли всякую живость, и он повернулся к компьютеру.

– Это не наш участок, – сказал он. – Пусть местные службы и ищут этого попугая.

– Но…

– Всё, идите отсюда, у меня работы полно, – отрезал инженер и для наглядности вывел на экран какую-то таблицу.

– Но как же…

Равиль Игнатьевич закинул в рот остаток зефира и отвернулся.

– Вот паразит! – возмутилась Аня, когда они вышли из ЖЭКа. – Он даже с кресла не встал!

Ева прошлась по тротуару, раскидывая ногами листья. Клим взглянул на их удручённые лица и подёргал за косичку.

– Ну, я особо не ждал, что он нам откроет чердаки, – признался он. – Но есть другой способ.

– Какой?

Клим ткнул пальцем в торцевую стену дома. Аня и Ева сперва не поняли, потом синхронно замотали головами. Он указывал на пожарную лестницу.

– Ты совсем с ума сошёл, Караваев?

– Отличная идея, чего вы! – обиделся Клим. – Легко и просто…

– Разбиваем себе голову, – закончила Ева. – Кто туда полезет?

– Не я, – замотала головой Аня. – Я высоты боюсь.

– И не я, – сказала Ева. – Я ещё с ума не сошла.

Клим подёргал косичку.

– Ну, в принципе, я мог бы. Да чего там лезть!

Он воодушевился и зашагал длинными ногами, как журавль.

Детективы подошли к стене дома, обогнули крохотный палисадник, за которым ухаживало местное туристическое агентство «Немо», вот уже лет десять живущее в цокольном этаже. Владельцы турагентства отличались редким интересом к ландшафтному дизайну, поэтому палисадник украшали артефакты садовой архитектуры.

– Ужас какой! – содрогнулся Клим, обходя по широкой дуге поросёнка, вырезанного из пятилитровой пластиковой бутылки и покрашенного в розовый цвет. Задорные его глазки сверкали бессмысленной голубизной. – Такое ночью придёт – топором не отмахаешься.

Тут он подошёл к стене и застыл.

– Ну давай, – подбодрила Ева. – Лезь. Я про тебя потом подкаст выпущу. Мемориальный.

Клим интенсивно подёргал косичку.

– Кажется, тут не хватает лестницы, – признал он наконец.

– Неужели! – всплеснула руками Ева. – Какая проницательность!

– Вообще странно. – Клим нахмурился. – Кто её убрал? Смотрите, следы свежие. Нижнюю секцию срезали.

Действительно, нижняя часть лестницы отсутствовала, и железные балки блестели свежими срезами.

– Ну всё! – констатировала Ева. – Можем расходиться. Тупик!

– Ну можно же что-то придумать, – неуверенно сказал Клим. – Ань, что думаешь?

Аня не ответила. Она напряжённо вслушивалась в звуки осеннего города: шум машин, шелест листьев, которые несёт ветер, смутные крики детей, играющих во дворе. И песню Тани Булановой «Ясный мой свет», звуки которой долетали откуда-то с детской площадки.

– Гриша… – пробормотала она, перепрыгнула бутылочную свинью и бросилась к источнику звука. Инстинкт старшей сестры подсказывал ей, что корабль Григория стремительно движется на рифы, отмели или айсберги. В общем, сейчас будет плохо всем, но особенно её непутёвому брату.

Она успела к кульминации. Детская площадка перед их домом была полна благодарной публики. Маленькая девочка, бросив лепить куличики, заворожённо смотрела на крышу замка, который стоял в центре детской площадки. Маленький мальчик, отвлёкшись от поедания песка, смотрел туда же. Их мамы, перестав обсуждать насущные проблемы воспитания малолетних детей, тоже глазели на крышу замка. Проходящий мимо мужик в кепке затормозил возле урны, чтобы выбросить пустую бутылку, да там и застыл. Тётя Надя из второго подъезда, выгуливавшая болонку Настю, подхватила её на руки и остолбенела. Две бабушки на скамейке, перестав кормить голубей, уставились туда же. Да что там – сами голуби, забыв о золотом пшене под лапами, ритмично покачивали головами.

У края крыши, балансируя на пластиковом ограждении, стоял Григорий Алтынов. В правой руке у него была открытая бутылка, в левой – пакет с чипсами. На скате крыши он умудрился установить два блюдечка – с кофейно-имбирной комбучей и чипсами. Под ногами у него голосом Тани Булановой надрывалась блютуз-колонка. Аня ревниво заметила, что это была её колонка. Гриша вертел головой, как зенитная установка, и высматривал попугая.

Аня рванулась на площадку, чтобы стащить этого… этого… слишком предприимчивого ребёнка, но беда пришла, откуда не ждали.

Уже подбегая, она вдруг заметила, что на площадке появился ещё один мужчина – в сером пальто и кепке. Мужчина держал наперевес ярко-рыжий кожаный портфель с голубыми вставками, и Аня резко сбавила темп. Сердце у неё упало. Такой портфель был во дворе у одного человека, и это был их папа.

Пока Григорий, пританцовывая на ограде, папа задумчиво наблюдал за происходящим. Аня притаилась за деревом. Сзади подоспели Клим и Ева, но, повинуясь её жесту, скрылись за машиной. Такой катастрофы она не ожидала. Что же теперь будет с Гришей? С ней? С бедным попугаем Тирионом Ланнистером?

– Мальчик, ты там осторожнее, – неуверенно сказала одна из бабушек.

– Да, ты давай слезай, – поддержала вторая.

– А то упадёшь, – добавила первая мама.

– И разобьёшься, – сказала вторая.

– Насмелть! – сурово закончила девочка и расплющила куличик совочком.

– А вот и нет! – протанцевал Гриша с торжеством. – Я тут крепко стою! Смотрите!

Для убедительности он пошатал ногами хлипкий заборчик.

– Слезал бы ты, мальчик, – мрачно сказал папа.

– О, папа! – обрадовался Гриша. – А я тут попугая ловлю! Не мешай!

– С комбучей? – уточнил папа.

– Ну да, он любит.

Папа прищурился.

– Попугай любит кофейно-имбирную комбучу? Серьёзно? И где ты его взял?

– Так в холодильнике было! Открываю – а там комбуча! Вот повезло! А мне как раз надо.

– А как она в холодильник попало? – развивал мысль папа.

Гриша пожал плечами.