Песня мирной стаи

Роксана Фокс

Песня мирной стаи

Предисловие Автора

Дорогой читатель,

В мире, где так часто слышны раскаты бурь и видны тени конфликтов, мне захотелось создать убежище. Место, где любовь не проверяется битвами, а крепнет в тишине взаимопонимания; где страсть – это не разрушительный огонь, а животворящее тепло очага; где гармония – не мимолетное мгновение, а сама ткань существования.

Перед вами история не о борьбе с миром или друг с другом, а о созидании. О созидании семьи, дома, счастья – шаг за шагом, день за днем. Это рассказ о невероятной связи между смертной девушкой, чье сердце излучало свет, способный усмирить любого зверя, и оборотнем, чья душа жаждала не охоты, а покоя и любви. Их путь – это гимн доверию, терпению и той тихой, но невероятной силе, которая рождается, когда две души находят в друг друге не страсть противостояния, а страсть созидания и глубокого единения.

Здесь не будет войн кланов, кровавых разборок или разрушительного хаоса. Вместо этого вы найдете путешествие двух сердец к взаимопониманию, радость открытия общих мечтаний, пылкую страсть, находящую выход в творчестве и заботе, и благословенную гармонию семейной жизни, расцветающей рождением детей и теплом домашнего очага.

Это история о том, как самая невероятная любовь может быть самой мирной. О том, как даже в мире оборотней и магии можно построить жизнь, наполненную светом, любовью и тихим счастьем. Откройте свое сердце этой нежности, позвольте себе поверить в волшебство гармонии.

С любовью и надеждой на свет,

Роксана Фокс

Часть I: Первая Нота Встречи

Глава 1: Шепот Осеннего Леса и Янтарный Взгляд

Воздух в лесу был прозрачен и прохладен, словно хрусталь, только что вынутый из родниковой воды. Октябрь разукрасил кроны в пламенеющие оттенки: багрянец кленов горел на фоне золота берез и глубокой меди дубов. Солнце, уже низкое, пробивалось сквозь листву длинными, косыми лучами, превращая лесную подстилку в мозаику из света и тени. Каждый шаг Элайзы по тропинке, усыпанной хрустящими листьями, отзывался мягким, сухим шелестом – единственным звуком, нарушавшим торжественную тишину полудня. Эта тишина была не пугающей, а наполненной жизнью: шепотом ветерка в верхушках, далеким стуком дятла, едва уловимым журчанием невидимого ручья где-то в овраге.

Элайза шла медленно, вдыхая полной грудью терпкий аромат опавшей листвы, влажной земли и грибов. Ее рыжевато-каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, ловили солнечные блики, а теплый шарф цвета спелой тыквы защищал шею от легкого ветерка. В руках она несла плетеную корзинку, наполовину заполненную блестящими каштанами и несколькими крепкими боровиками, найденными у подножия старой ели. Лес был ее убежищем, местом, где городская суета растворялась без следа, уступая место спокойствию и ясности. Она часто приходила сюда за вдохновением – Элайза создавала эскизы для тканей, и природа была ее неиссякаемым источником узоров и палитр.

Тропинка сделала плавный поворот, огибая огромный валун, покрытый бархатистым мхом. И именно там, в этом изгибе, где солнечный свет падал особенно щедро, освещая поляну, усыпанную золотыми листьями осины, Элайза остановилась. Не потому, что путь был прегражден. А потому, что на поляне, спиной к ней, стоял Он.

Сначала она увидела только силуэт: высокий, широкоплечий, невероятно статный, одетый в простые, но добротные темные джинсы и серую вязаную кофту, расстегнутую на груди. Он стоял абсолютно неподвижно, лицом к солнцу, как будто впитывая его последнее осеннее тепло всем существом. Его темные, почти черные волосы были чуть растрепаны ветром. В его позе не было ни угрозы, ни напряжения – только глубокое, почти медитативное спокойствие, словно он был неотъемлемой частью этого пейзажа, древним деревом или скалой.

Элайза невольно затаила дыхание, завороженная этой картиной гармонии. Она не боялась – странное ощущение умиротворения исходило от незнакомца. Но и потревожить его молчание казалось кощунством. Она сделала осторожный шаг назад, и под ногой хрустнула сухая ветка.

Звук был негромким, но в лесной тишине он прозвучал как выстрел. Незнакомец повернулся.

Время для Элайзы замедлилось.

Его лицо… Оно было сильным, с резкими, но благородными чертами: высокие скулы, решительный подбородок, прямой нос. Но то, что заставило сердце Элайзы сделать неожиданный скачок, а потом замерло где-то в горле, были его глаза.

Они были необыкновенного цвета. Не просто карие. Они были *янтарными*. Глубокими, теплыми, светящимися изнутри, как застывшие капли меда, подсвеченные солнцем. В них не было ни тени агрессии или испуга. Было лишь спокойное, изучающее любопытство и… что-то еще. Что-то древнее, дикое и в то же время бесконечно мудрое. Взгляд, который видел сквозь внешнюю оболочку, прямо в душу.

Он смотрел на нее. Не сквозь нее, а именно на нее. И в его взгляде не было ни капли вульгарного интереса или наглости. Было просто *видение*. Как будто он узнал в ней что-то знакомое, давно ожидаемое.

Элайза почувствовала, как тепло разливается по щекам. Она не смогла отвести взгляд от этих янтарных глубин. Ее собственные глаза, цвета морской волны, были широко распахнуты.

"Извините," – наконец прошептала она, и ее голос прозвучал хрипловато от волнения. Она сжала ручку корзинки. "Я… я вас не хотела потревожить. Я просто собирала каштаны." Она неловко показала на корзинку.

Мужчина (он явно был старше ее, лет на десять, но в его взгляде была сила, не зависящая от возраста) медленно, очень медленно улыбнулся. Это не была широкая улыбка. Скорее, легкое, едва заметное смягчение губ, но оно преобразило его строгое лицо, добавив ему теплоты и… невероятной притягательности. Уголки его янтарных глаз слегка прищурились.

"Тревоги нет," – сказал он. Его голос… Глубокий, бархатистый, с легкой хрипотцой, словно шорох опавших листьев под ногами. Он звучал спокойно и уверенно, заполняя пространство между ними мягкой вибрацией. "Этот лес принадлежит всем, кто приходит с миром. А вы…" – он сделал паузу, его взгляд скользнул по ее лицу, по теплому шарфу, по корзинке с дарами леса, – "…вы явно пришли с миром."

Элайза почувствовала, как напряжение спадает с ее плеч. Его слова, его тон, этот невероятно спокойный взгляд – все это действовало на нее умиротворяюще. Она ответила робкой улыбкой.

"Меня зовут Элайза," – представилась она, неожиданно для самой себя.

Янтарные глаза засияли чуть ярче. Он кивнул, как будто имя ей подходило идеально.

"Джейкоб," – ответил он просто. Он не протянул руку, не сделал шага ближе. Он просто стоял там, на золотой поляне, в лучах заходящего солнца, воплощение силы и спокойствия. "Вы часто здесь бываете, Элайза?"

"Да," – она кивнула, чувствуя себя чуть увереннее. "Это мое любимое место. Оно… успокаивает. Помогает думать."

"Я понимаю," – сказал Джейкоб, и в его голосе прозвучала глубокая искренность. Его взгляд на мгновение оторвался от нее и скользнул по окружающему лесу, по могучим стволам, по играющему на листве свету. В его взгляде было почтительное восхищение, как у человека, который знает этот лес не понаслышке, знает его душу. "Здесь особая тишина. Как пауза между нотами. Она лечит."

Элайза удивленно посмотрела на него. Это было именно то чувство, которое она испытывала, но никогда не могла выразить словами. "Да… именно так."

Они помолчали. Но это молчание уже не было неловким. Оно было наполненным. Звуками леса, шелестом листьев под ногами Элайзы, ее собственным дыханием, ставшим ровнее, и тихим, мощным присутствием Джейкоба. Солнце опускалось ниже, отбрасывая длинные тени. Воздух стал еще прохладнее.

"Солнце скоро скроется," – мягко заметил Джейкоб, его янтарные глаза снова вернулись к ней. "Лесные тропы в сумерках могут быть коварны, даже для тех, кто их знает. Проводить вас до опушки?" Предложение прозвучало не как навязчивая любезность, а как естественная забота, исходящая из его сущности. Как будто защита была его врожденным инстинктом, но лишенным всякой агрессии.

Элайза почувствовала теплую волну благодарности. И что-то еще – легкое, щемящее предвкушение. Она кивнула, снова улыбнувшись, на этот раз чуть шире.

"Я была бы очень признательна, Джейкоб. Спасибо."

Он ответил кивком и жестом, приглашая ее идти первой по тропинке, ведущей обратно к краю леса. Когда она прошла мимо него, она уловила едва заметный теплый, древесный запах – как смесь дуба, мха и чего-то дикого, но не пугающего. Запах леса и… чего-то своего, глубоко личного.

Они пошли по тропинке, Элайза впереди, Джейкоб следом на почтительном расстоянии, достаточном, чтобы не стеснять, но и чтобы быть рядом. Шаги Элайзы по-прежнему шелестели листьями, шаги Джейкоба были удивительно бесшумными, легкими, как у большого кота. Она чувствовала его присутствие за спиной – не давящее, а… оберегающее. Как надежный тыл.

Солнце садилось, окрашивая небо в пастельные тона розового и лилового. Первые звезды зажигались в проясняющемся небе. Элайза шла, и в ее сердце, помимо привычного леса, поселилось новое чувство: тихое волнение, смешанное с необъяснимым доверием к незнакомцу с янтарными глазами, чье имя было Джейкоб. Первая нота их песни – нежная, вопросительная, полная предчувствия чуда – прозвучала в шепоте осеннего леса.

Глава 2: Мелодия, Глубже Страха

Тропинка вилась между деревьями, уводя их от золотой поляны в сторону опушки леса. Сумерки сгущались быстро, окрашивая мир в оттенки индиго и серебра. Воздух стал заметно холоднее, но Элайза почти не чувствовала этого. Внутри нее горел странный, тихий огонек – смесь волнения от неожиданной встречи и удивительного спокойствия, которое излучал ее спутник.

Она шла впереди, время от времени оглядываясь, чтобы убедиться, что он рядом. Джейкоб следовал за ней на расстоянии двух-трех шагов, его движения были поразительно бесшумными и плавными. Он не казался настороженным, скорее… внимательным. Его янтарные глаза, казалось, впитывали каждый оттенок угасающего света, каждое движение в подлеске. Иногда он на мгновение замирал, его взгляд устремлялся куда-то в чащу, и Элайзе казалось, что он слышит что-то, недоступное ее ушам. Но это не было напряженным ожиданием опасности. Скорее, спокойным наблюдением за жизнью леса, которую он знал до мельчайших деталей.

"Вы… вы часто здесь бываете? Одни?" – спросила Элайза наконец, разбивая тишину. Ее голос звучал тихо, чтобы не нарушить вечернюю гармонию.

"Да," – ответил Джейкоб, его глубокий голос легко достиг ее ушей, несмотря на расстояние и шелест листьев под ее ногами. "Лес – мой дом. В каком-то смысле." Он сделал паузу, и Элайза почувствовала, что за этими словами стоит нечто большее, чем просто любовь к природе. "Здесь я нахожу покой. И тишину, о которой говорил."

"Я живу в Хэвенбруке," – сказала Элайза, указывая рукой в сторону, где уже виднелись первые огоньки маленького городка за деревьями. "Но лес… он всегда манил. С детства. Здесь я чувствую себя… настоящей. Без масок."

Она услышала мягкое, почти одобрительное "хм" позади себя. "Маски," – повторил Джейкоб задумчиво. "Лес их не терпит. Он требует искренности. Или просто растворяет все лишнее."

Элайза кивнула, хотя он не мог этого видеть. Его слова резонировали в ней. "Да. Именно так. Я работаю дизайнером тканей," – добавила она, не знаю почему. Может, потому что это было частью ее "настоящего", частью того, что лес помогал ей выражать. "Узоры, цвета… я часто нахожу вдохновение здесь. В этих линиях, в игре света, в фактуре коры…"

"Это прекрасное ремесло," – отозвался Джейкоб, и в его голосе прозвучала неподдельная теплота. "Создавать красоту. Давать форму чувствам и впечатлениям. Это… ценно." Он произнес последнее слово с особой весомостью, как будто понимал ценность созидания глубже, чем большинство.

Они вышли на небольшую поляну, откуда уже был виден четкий силуэт Хэвенбрука и дорога, ведущая к нему. Воздух здесь был еще прозрачнее, первые звезды зажигались одна за другой на темнеющем бархате неба. Элайза остановилась, повернулась к Джейкобу. Его лицо в сумерках казалось еще более выразительным, скульптурным. Янтарные глаза светились в полумраке мягким внутренним светом, как у ночного хищника, но в них не было ничего хищнического. Только спокойствие и та же глубокая внимательность.

"Спасибо, что проводили," – сказала она искренне. "Я бы, наверное, заплутала в темноте, пытаясь найти короткую дорогу."

Джейкоб слегка наклонил голову. "Путь домой всегда должен быть светлым." Его фраза прозвучала как аксиома, как простая истина, которую он знал наверняка. Он посмотрел на огни городка, потом снова на Элайзу. "Ваш мир там."

"Да," – согласилась Элайза. Но в этот момент, глядя на его силуэт на фоне темнеющего леса, на его глаза, светящиеся тихим светом, она вдруг подумала, что "ее мир" теперь казался немного… плоским. Без этого ощущения древней тайны и спокойной силы, которое исходило от Джейкоба. "А ваш… ваш мир – здесь?" – спросила она осторожно, интуитивно чувствуя, что его слова "лес – мой дом" были ключом к чему-то важному.

Джейкоб замер на мгновение. Его взгляд стал глубже, задумчивее. Он посмотрел вглубь леса, туда, где тьма уже сгущалась между деревьями, но выглядело это не страшно, а… естественно, как объятия.

"Глубже," – ответил он наконец, и его голос был тише, почти шепотом, но каждое слово было отчетливым. "Мой мир – глубже в лесу. Там, где тишина становится голосом земли, а тени хранят древние истории. Там, где правила иные." Он посмотрел на нее, и в его взгляде не было вызова или предупреждения. Было… доверие? Предложение заглянуть за завесу? "Это не место для всех. Но для тех, кто приходит с открытым сердцем и уважением… оно открывает свои тайны."

Элайза слушала, затаив дыхание. В его словах не было ничего зловещего. Напротив. Было описание места силы, убежища, дома в самом глубоком смысле слова. И тот факт, что он делился этим с ней, незнакомкой, говорил о многом. Он чувствовал ее открытость? Ее отсутствие страха? Ее искренний интерес?

"Это звучит… невероятно," – прошептала она. "Как что-то из старых сказок. Но… настоящее." Она не сомневалась в его искренности. Его спокойная уверенность была убедительнее любых клятв.

Уголки губ Джейкоба снова дрогнули в той же едва уловимой, теплой улыбке. "Настоящее часто бывает сказочнее вымысла, Элайза. Просто нужно уметь видеть." Он сделал шаг назад, в сторону леса. "Теперь вы в безопасности. Ваш путь ясен."

Элайза почувствовала внезапный укол сожаления. Вечерняя прогулка, начавшаяся в одиночестве, превратилась в нечто волнующее и значимое. Она не хотела, чтобы это заканчивалось. "А… а мы еще встретимся?" – спросила она, и ее голос выдал легкую дрожь надежды. "Здесь? В лесу?"

Янтарные глаза Джейкоба засияли ярче, поймав отблеск далекой звезды или ее собственного ожидания. В них промелькнуло что-то похожее на удовлетворение, на ответную симпатию.

"Лес велик, но пути тех, кого он зовет, часто пересекаются," – сказал он загадочно, но обнадеживающе. "Если ваше сердце приведет вас сюда снова… возможно." Он снова кивнул, прощальным жестом, полным достоинства. "Спокойной ночи, Элайза. Пусть ваши сны будут светлыми."

"Спокойной ночи, Джейкоб," – ответила она, чувствуя, как тепло разливается по груди. "И… спасибо. За компанию. И за… тишину."

Он улыбнулся чуть шире в этот раз, и это преобразило его лицо, сделав его почти молодым и неожиданно доступным. Затем он повернулся и бесшумно растворился в темнеющем лесу, как тень, слившаяся с ночью. Не было шума шагов, не было треска веток. Один момент он был там, на краю поляны, а в следующий – его силуэт исчез среди деревьев.

Элайза долго стояла, глядя в ту сторону, где он исчез. В ушах еще звучал его голос – глубокий, спокойный, наполненный силой леса и обещанием тайн. Страха не было. Совсем. Было любопытство, жгучее и чистое. Было чувство, что она прикоснулась к чему-то настоящему, глубокому, древнему. К миру, который существовал параллельно ее обычной жизни, миру, о котором он сказал: "глубже".

Она повернулась и пошла по дороге к огням Хэвенбрука. Но мысли ее были далеко – в темнеющем лесу, где ходил человек с янтарными глазами, чье спокойствие было глубже океана, а сила – тише шепота листьев. Мелодия их встречи, начавшаяся шепотом осеннего ветра, теперь звучала в ее сердце тихой, но уверенной нотой доверия и предвкушения. Нотой, которая была гораздо глубже любого возможного страха. Она знала – ее сердце приведет ее сюда снова. Очень скоро.

Глава 3: Тайна, Открытая под Луной

Неделя прошла в странном, сладком напряжении. Элайза жила как будто в двух мирах. Днем – привычный ритм Хэвенбрука: эскизы для новой коллекции тканей (основной мотив – осенний лес и янтарные оттенки), встречи с поставщиками, походы в кафе. Но мысли ее постоянно ускользали в чащу. Она возвращалась в лес каждый день после работы, бродя по знакомым тропинкам, сердце замирало при каждом шорохе, при каждой тени, мелькнувшей между деревьями. Она искала его. Ждала. Надеялась.

И вот, в канун полнолуния, ее терпение и надежда были вознаграждены. Она нашла его не на поляне их первой встречи, а глубже, у старого дуба, чьи корни, как мощные щупальца, уходили в землю у подножия небольшого холма. Джейкоб сидел на одном из этих корней, спиной к стволу, его профиль был обращен к закатному небу, окрашивающему верхушки сосен в розовое золото. Он не двигался, слившись с пейзажем, как часть древнего дерева.

Элайза остановилась на краю небольшой поляны, заросшей папоротником. Она не произнесла ни слова, просто смотрела. Он почувствовал ее присутствие – она была в этом уверена – потому что через мгновение он медленно повернул голову. Его янтарные глаза встретились с ее глазами цвета морской волны. И в них не было удивления. Было… ожидание. И глубокая, тихая серьезность.

"Элайза," – произнес он ее имя, и оно прозвучало как признание, как ключ, открывающий дверь.

"Джейкоб," – ответила она, делая шаг вперед. Она не спрашивала, как он здесь оказался, не спрашивала, ждал ли он ее. Ответ был в самом воздухе, наполненном предгрозовой (но не угрожающей) тишиной и предвкушением полной луны. "Ты… ты говорил о мире глубже. О правилах иных."

Он кивнул, не отрывая от нее взгляда. Его лицо в лучах заката казалось высеченным из камня – сильным и прекрасным. "Да. И пришло время показать его тебе. Если ты готова видеть." Он сделал паузу, и в его глазах мелькнула тень сомнения, впервые за все время их знакомства. Не страха за себя, а страха… за нее. За то, как она воспримет. "То, что ты увидишь… это не сказка. Это правда моей жизни. Правда моей крови."

Элайза подошла ближе, пока между ними не осталось всего несколько шагов. Она чувствовала его напряжение, его готовность к бегству, если она проявит хоть каплю страха. Но страха не было. Было лишь жгучее любопытство и абсолютная, необъяснимая уверенность в нем. В его доброте. В его силе, направленной на защиту, а не на разрушение.

"Я готова, Джейкоб," – сказала она твердо, глядя прямо в его янтарные глаза. "Я доверяю тебе. Покажи мне."

Он замер. Казалось, он взвешивал каждую букву ее слов, искал малейшую фальшь. И не нашел. Глубокий вдох, и напряжение начало медленно спадать с его плеч. Он поднял глаза к небу, где первая бледная полоска луны уже начинала проявляться на темнеющем индиго.

"Полная луна," – прошептал он, и в его голосе прозвучала не печаль, а… признание неизбежного. Как смена времен года. "Она зовет. Она требует."

Он встал с корня, его движения были плавными, полными скрытой мощи. Он отошел на середину поляны, где лунный свет, еще слабый, но набирающий силу, мог упасть на него беспрепятственно. Элайза не двигалась, затаив дыхание, сердце бешено колотилось не от страха, а от предвкушения чуда.

"Не бойся," – сказал он, поворачиваясь к ней. Его голос был низким, вибрирующим. "Никогда не бойся меня, Элайза. Я… я не причиню тебе вреда. Никогда." Это была не просьба, а клятва, высеченная в камне.

И началось.

Это не было мучительной трансформацией, которую она смутно представляла себе по фильмам. Не было криков боли, ломающихся костей, искаженного гримасой лица. Это было… естественно. Как танец стихий.

Сначала изменился свет в его глазах. Янтарный оттенок загорелся ярче, глубже, стал почти жидким золотом. Потом по его телу пробежала легкая дрожь, не от боли, а от высвобождающейся энергии. Он выпрямился во весь свой немалый рост, и Элайзе показалось, что он стал еще больше, мощнее, его силуэт четче вырисовывался на фоне темнеющего леса.

Потом… началось изменение. Оно было быстрым, но не резким. Как будто его человеческая форма слегка размылась, потеряла четкие границы. Шерсть – густая, дымчато-серая с серебристыми кончиками – начала прорастать на его коже, не разрывая ее, а словно вытесняя, преобразуя. Его черты лица стали чуть острее, уши слегка вытянулись и сместились выше, принимая заостренную форму. Руки и ноги удлинились, пальцы сжались в мощные лапы с когтями, которые не выглядели устрашающе, а лишь функционально. Одежда… она как будто растворилась, став частью его новой формы, или просто бесшумно спала на землю – Элайза не заметила, она не могла оторвать глаз от него.

Весь процесс занял, наверное, меньше минуты. Когда лунный свет, наконец, залил поляну полным сиянием, освещая все детали, перед Элайзой стоял не человек, а волк. Но какой волк!

Он был огромен, почти размером с молодого медведя. Его шерсть переливалась всеми оттенками серого, серебра и белого, создавая впечатление живого тумана, окутанного лунным светом. Мускулы играли под шкурой, демонстрируя невероятную силу, сдержанную и контролируемую. Морда была благородной, с умными, все теми же янтарными глазами, которые смотрели на Элайзу не с дикостью зверя, а с тем же глубоким, спокойным, человеческим пониманием и… вопросом. Тревожным вопросом.

Это был Джейкоб. Его суть, его дух, его истинная форма под светом полной луны. И в этой форме он был потрясающе красив. Красив дикой, древней, первозданной красотой. Красотой силы, гармонирующей с лунным светом и тишиной леса.

Элайза не крикнула. Не отпрыгнула. Она замерла, ее глаза широко распахнулись, впитывая невероятное зрелище. Страха не было. Совсем. Его место заняло благоговейное изумление. Чистый, нефильтрованный восторг перед чудом, которое разворачивалось у нее на глазах. Перед доверием, которое он ей оказал, открыв свою самую сокровенную тайну.

"Джейкоб…" – вырвалось у нее шепотом, полным нежности и признания.

Волк – Джейкоб – сделал медленный, осторожный шаг вперед. Его огромная голова была опущена чуть ниже уровня ее плеч, не в позе подчинения, а в жесте уважения и осторожности. Он подошел так близко, что Элайза почувствовала исходящее от него тепло и чистый, дикий запах – запах сосновой хвои, свежей земли и чего-то неуловимого, могучего. Его янтарные глаза смотрели прямо в ее, ища ответа.

И Элайза ответила. Не словами. Она медленно, с бесконечным доверием, протянула руку. Ее пальцы дрожали, но не от страха – от переполнявших ее чувств. Она коснулась густой, невероятно мягкой шерсти на его могучей шее. Шерсть была теплой, живой, пульсирующей под ее пальцами скрытой силой.

Волк – Джейкоб – издал тихий звук. Не рык. Не вой. Это был глубокий, вибрирующий гул, похожий на мурлыканье огромного кота, но мощнее, глубже. Звук удовлетворения, облегчения, глубокой радости. Он наклонил голову, прижимаясь к ее ладони, его глаза прикрылись на мгновение, выражая блаженство от прикосновения, от принятия.

Элайза засмеялась. Тихий, счастливый, почти невесомый смех, сорвавшийся с ее губ. Слезы блеснули у нее на глазах – слезы потрясения, радости и невероятной близости.

"Ты… ты прекрасен, Джейкоб," – прошептала она, ее пальцы впивались в его густую гриву. "Такой… настоящий. Сильный. И все тот же. Тот же взгляд. Тот же… ты."

Он открыл глаза. Янтарный свет в них горел ярко и чисто. Он смотрел на нее с такой преданностью, с такой благодарностью, что Элайзе показалось, ее сердце вот-вот разорвется от переполнявших чувств. Он признался ей в самом сокровенном. И она приняла его. Полностью. Безоговорочно.

Тайна, скрывавшаяся под луной, была раскрыта. Но вместо хаоса и страха, она принесла с собой невероятное чувство единения, доверия и начало чего-то гораздо большего, чем Элайза могла себе представить. Под светом полной луны, в тишине древнего леса, человек и оборотень нашли понимание, глубже любых слов. Их песня обрела новую, мощную ноту – ноту абсолютной правды и принятия.