
Полная версия
Тени манускрипта

Манолис Элиопулос
Тени манускрипта
Имя автора манускрипта доподлинно неизвестно. Бактрия, I век до н. э.
Я предпочел бы умолчать эту историю, позволить ей увязнуть в песках забвения. Но вот уже на протяжении многих лет обет молчания терзает меня изнутри, от чего я теряю сон и рассудок. Вопреки высшим порывам здравомыслия я оставляю частичку своей души на этом куске пергамента.
Люди другой эпохи вскроют моё послание, и моя колесница вновь пронесется по созвездиям бытия. Ведь мысли и идеи способны плыть по течению хроноса бесконечно. Мысли, как эфир, пронизывают сознание людей сквозь время. Подвиги героев живы, пока жива память о них. Труды выдающихся мудрецов прорастают, подобно семенам, в умах множества людей. Эта память поддерживается философской традицией – формой сохранения и передачи опыта из поколения в поколение. И, конечно, это делает возможным диалог между людьми разных исторических периодов.
Я же не стремлюсь увековечить себя. Признание и слава для меня слишком эфемерны. К моему сожалению, я не способен полностью вырвать себя из описания тайны, что так бережно хранила моя память, долгие годы укрывая ее от мира. Чтобы не терять нить истории, я начну с себя, но предпочту остаться безымянным.
Мне посчастливилось появиться на свет в величайшем из городов своей эпохи. Город располагался на пересечении морских и речных путей, вблизи живописных и плодородных долин и оазисов. Городские улицы украшали изящные сады, колонны и арки, мраморные изваяния. Над архитектурой города трудились лучшие мастера и скульпторы. В гавань прибывали корабли со всего света. Город располагал известным на весь эллинский мир мусейоном и библиотекой. Странник мог найти там всё, что пожелает.
И в отношении моего происхождения судьба оказалась ко мне благосклонной. Я принадлежал к аристократическому роду. Мой дед, а затем и мой отец были на хорошем счету у правящей династии. Мы были богаты и влиятельны. Тогда я думал, что мне обещано большое будущее. Я рос в атмосфере сформировавшихся в моём окружении идеалов – а именно в культе власти и роскоши. Но даже это ещё не было обеспечено одним лишь правом моего рождения – я нуждался в образовании.
Мой отец определил меня в гимнасий. Поначалу я не слишком увлекался наукой. Какой был смысл заниматься столь скучными делами, осмыслять все эти сложные категории, когда ко мне и так были приставлены именитые софисты? Признаюсь, мне нравилось изучать письмо и упражняться в борьбе. В первом я видел хоть какую-то пользу, а второе даровало мне ощущение силы и превосходства.
Я неоднократно брал верх в состязаниях по борьбе. Дни состязаний были для меня волнительными – в такие дни я испытывал особый трепет. А победы дарили мне неподдельное чувство эйфории. Бывало, что я получал удовольствие от самой борьбы, но триумф по-настоящему опьянял меня. Причем чем выше был пик тревоги перед схваткой, тем слаще был вкус победы. После таких побед я погружался в состояние умиротворения и неги. Мне бы хотелось, чтобы эти мгновения не были столь скоротечными.
В юношеские годы я боялся остаться в тени своего отца. Наверное, поэтому искал возможность утвердиться собственными усилиями – так сказать, приумножить могущество семьи в будущем.
А что до несметных богатств и регалий… Радовали ли они меня? – Нет.
Я мог бы терять свои годы в пьянстве и разврате, не заботясь о завтрашнем дне, но считал, что такой образ жизни – хуже рабства. Я был сдержан. Наверное, мне повезло, так как во мне уже тогда взрастали зачатки здравомыслия. Однако притязания на власть всё же сохранялись. Я хотел взлететь выше имени отца – но хотел совершить этот подвиг сам.
В моём роду были славные воины – те, что когда-то стояли плечом к плечу с лучшими из лучших, с прославленной македонской фалангой в рядах войск Александра Великого. Они сражались при Гранике и у Гавгамел, проливали кровь на Гидаспе. В боях они доказали свою доблесть, отвагу и преданность. После гибели царя они продолжили служить его славному диадоху и были за службу свою щедро вознаграждены.
Благодаря лишь одной их добродетели – мужеству – мы, то есть их потомки, вышли в число правящих и почивали на лаврах их величия и богатства. Я завидовал им. Сам не мог объяснить почему, но завидовал. Мне казалось, что жизнь ощущается острее, когда она в любое мгновение может прерваться. В лишениях и тяготах скрыт рецепт житейской мудрости. Настоящий опыт мы обретаем не в садах при гимнасиях, а на полях сражений. Чем сильнее чувство голода – тем вкуснее пища.
Моей мечтой было превзойти величие своих праотцов – без предусмотренных для меня регалий и почестей. К тому моменту рубежи нашего царства уже трещали по швам. После гимнасия я планировал пройти гарнизонную службу и стать полноправным гражданином и воином. Я представлял, как в сражениях отыщу свой удел и славу, добьюсь власти без посредничества со стороны семьи. Правда, в мечтах об этом я был очень осторожен.
Будучи юношей, я был убеждён, что миром правят сильные. Что без силы человек не способен прочувствовать жизнь – ему уготовано лишь жалкое существование. Кто-то скажет, что важно упражняться не в достижении силы, а в достижении добродетели. Но ведь ни одна добродетель недостижима без силы. Ничтожность и слабость никого не вдохновляют. А если даже эти злокачественные состояния зарождаются где-то в глубинах разума – их необходимо сразу искоренить.
Сила для мужчины – всё равно что опора. Слабому никогда не отстоять ни семью, ни имущество, ни положение. Слабый не способен защищаться, и жизнь его подчинена роковой случайности. В этом суровом месте нельзя оставаться слабым. Иначе враги устроят пир на твоих костях. Без силы нельзя ни управлять, ни созидать, ни даже толком исполнить свой долг. А те, кто думает иначе, кто ищет другую формулу в этой жизни, сдабривая ее взглядами иного рода, – будут ползать и пресмыкаться свой короткий век.
Как ни странно, моя позиция оказалась весьма практичной. Благодаря огромной физической силе, которую я развил, все ровесники считались со мной, а некоторые даже остерегались.
Однажды в палестре я столкнулся с одним юношей. Он был немного старше и превосходно сложен атлетически. По всей видимости, ему хотелось утвердиться перед друзьями, и он предложил побороться, пообещав при этом одолеть меня без особых усилий. Я принял его вызов, но испытывал волнение из-за того, что в случае поражения буду опозорен. К своему удивлению, я молниеносным рывком бросил его на песок – так, что у этого самонадеянного борца сбилось дыхание. После этого я всё чаще стал замечать какую-то чрезмерную учтивость со стороны товарищей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.