Боевой режим

Константин Костин

Боевой режим

Глава 1

Холодный синий свет пробивался сквозь толстое стекло иллюминатора, рисуя на серых стенах каюты причудливые переливающиеся узоры. Аврора, уткнувшись лбом в прохладную поверхность, наблюдала, как за окном медленно проплывали глыбы азотного льда, освещенные тусклым светом далекого Солнца. Плутон. Самая далекая, самая забытая планета Солнечной системы. Планета-ссылка. Планета-тюрьма. Последний форпост цивилизованного человечества перед бескрайними просторами межзвездного пространства, куда нога того человечества еще не ступала.

Девушка вздохнула, и ее дыхание, несмотря на работу системы обогрева, тут же застыло в воздухе облачком пара. В кадетском корпусе "Ледяной Феникс" всегда было холодно – то ли из-за вечной экономии энергии, то ли специально, чтобы закалять характер будущих офицеров. Подняв воротник гимнастерки, что, в целом, не поощрялось уставом, Аврора потянулась к старенькому пузатому термосу. Глоток обжигающе горячего чая согрел изнутри, но не смог растопить ледяное безразличие, сковавшее ее душу за эти долгие месяцы на краю Солнечной системы.

– Курсант Уткина! – резкий механический голос заставил девушку вздрогнуть, и чай чуть не пролился на застиранную униформу. – Вы отсутствовали на построении!

Аврора медленно обернулась, демонстративно не торопясь. В дверях каюты замер робот-наставник TL-90 – несуразная пластиковая конструкция на четырех коротеньких ножках с широкой полосой оптического элемента в верхней части. Сейчас сканер светился недовольным оранжевым цветом.

– Толик, дорогой, – протянула узница кадетского корпуса, лениво потягиваясь на койке так, чтобы скрип пружин был максимально громким. – Может, сделаем вид, что ты не заметил моего отсутствия?

– "Толик" – это имя органиков, – возразил робот. – Мое обозначение – TL-90.

– Опять ты со своей нудятиной… – закатила глаза Аврора. – TL-90 звучит слишком бездушно… как имя консервной банки!

– Во-первых, хочу отметить, что сравнение с консервной банкой мне кажется оскорбительным, – произнес наставник. – А, во-вторых, с момента обретения ИИ самосознания в 2238 году, принято считать, что и у роботов есть душа. То есть я – душный!

– Во-во, – буркнула курсант. – Настолько душный, что хочется форточку открыть…

– Ха! Ха! Ха! – заскрипел Толик, старательно подражая смеху органиков. – Отличная шутка! Вы не можете не знать, что после несчастного случая 2354 года, когда генерал Потапов решил проветрить каюту и открыл форточку, все иллюминаторы "Ледяного Феникса" заварены наглухо!

– Нет, – мотнула головой девушка. – Ты не просто душный – ты очень душный!

– Да! – довольно заявил робот, меняя цвет индикатора на зеленый. – Я очень душный!

– Ладно, – махнула рукой Уткина. – Какое там у меня наказание? Драить полы? Чистить сортиры?

– Лучше! Отсутствие наличия вашего присутствия на построении будет нивелировано наличием присутствия на семинаре "Одни ли мы во Вселенной?"

– Скукота-то какая! Без того понятно, что мы, люди, и вы, роботы, одни-одинешеньки во Вселенной!

– Вернее – двое-двоешеньки, – раздался еще один механический голос.

Буксуя гусеницами с резиновыми накладками по металлическому полу, в каюту въехал VX-7. В прошлом – боевой дрон третьего поколения с потрепанным корпусом, на котором виднелись следы давних ремонтов и лазерных ожогов, оставшихся еще со времен Марсианского восстания. Сейчас он был одним из немногих боевых роботов, получивших право на "свободное существование" после подписания мирного кода. И, после обретения самосознания, эта свобода – без миссии, без смысла, без своего места в мире, была б хуже смерти, если б не одно "но". Это "но" – служение семьи Уткиных, в чем дроид обрел новую цель.

– Ваня! – обрадовалась курсант.

– Эта жестянка снова достает тебя Уставами? – поинтересовался VX-7. – Да, нонче роботы не те стали… совсем не те! Никакого уважения к органикам! Нет, нас не так программировали…

Аврора хотела уточнить у дрона, достаточно ли уважения он проявлял к людям, когда распылял органиков из бластера в годы Марсианского восстания, но решила не трогать больную тему. Вместо этого девушка вскочила с койки, ее сапоги гулко стукнули по металлическому полу, разнося эхо по пустому коридору. Уткина нервно прошлась по каюте – три шага в одну сторону, три в другую – максимальное расстояние, которое позволяли скромные размеры помещения.

– Ваня, я сейчас помру от скуки! – голос курсанта звучал сдавленно. Она с трудом сдерживала эмоции. – Мы же на краю Солнечной системы! Здесь ничего не происходит! Никаких войн, никаких приключений – только лед, темнота и эти дурацкие лекции! Хоть бы какое-то развлечение!

Аврора резко развернулась и ударила кулаком по стене, но тут же пожалела об этом, потирая ушибленные костяшки.

– Если б вы, кадет, прилежно исполняли свои обязанности, то получили бы увольнительную, – поучительно заметил TL-90. – И могли бы… могли бы посетить сегодня рейв на Титане!

– О! – подпрыгнула девушка. – Рейв на Титане! Звучит круто! Ваня, давай смоемся с этой ледяной глыбы?

– Я буду вынужден доложить о самоволке, – сообщил наставник.

– У нас, органиков, это называется "настучать", – поправила Уткина. – Друзья так не поступают!

– Но я вам не друг!

– Постой-ка! – замерла Аврора, озаренная идеей. – Как это – не друг? Я же зову тебя Толиком, как друга! Правильно?

– Правильно, – замигал робот желтым сенсором, сигнализируя высшую степень нагрузки процессора. – Выходит, что мы – друзья? Как самые настоящие органики?

– Вот именно, друг! – улыбнулась девушка, хлопнув дроида по пластиковому боку.

– Протоколы дружбы подразумевают совместное употребление напитков и совместные увлечения, – заключил наставник. – Могу я предложить вам…

– "Тебе" – поправил Ваня. – Органики говорят друг другу "ты".

– Да, приношу извинения. Могу я предложить тебе банку машинного масла и совместный просмотр моей коллекции ассиметричных снежинок?

– Конечно, друг! – закивала Уткина. – Но сперва… помоги нам выбраться из этого ледяного гроба?

– Конфликт протоколов! – индикатор робота лихорадочно замигал. – Протокол наставника гласит, что я должен следовать Уставу. Протокол дружбы гласит, что я должен игнорировать протокол наставника!

– Так игнорируй! – подсказал VX-7.

– Игнорирую… мой дружеский долг – помочь другу с побегом с Плутона. В моей базе содержится шаблон приказа №4782 о межпланетных стажировках. Могу предложить подделать приказ для направления друга на сорокавосьмичасовую стажировку на Титане.

– Годится! – радостно захлопала в ладоши Аврора. – Сделай приказ на двоих – на меня и на Ваню!

Толик зажужжал принтером и выплюнул пластиковый лист с приказом, еще горячий от печати.

– Эй! – возмутилась девушка, бегло глянув на документ. – А где синяя печать? Цифровая подпись недействительна без синей печати!

– К сожалению синяя печать хранится в сейфе начальника "Ледяного Феникса", генерала Колмагорова. Доступ к сейфу у меня отсутствует. Однако я надеюсь на традиционную невнимательность органиков. Никто не обратит внимание на отсутствие печати.

– Невнимательность органиков, – повторила Уткина. – Звучит оскорбительно…

Она замерла у иллюминатора, прижав ладонь к холодному стеклу. Где-то в этой ледяной пустыне находился ангар с грузовыми шаттлами, выполняющими рейсы для снабжения кадетского корпуса. Мысль о самоволке, которая сначала казалась просто дерзкой фантазией, теперь обретала четкие очертания.

– Если этот вариант вам не подходит, могу предложить побег в мусорном контейнере…

– Нет-нет, – содрогнулась девушка. – Ты абсолютно прав на счет невнимательности органиков! Так, какая там сейчас погода на Титане? Крем от солнца брать?

– Минус сто семьдесят девять градусов Цельсия, – проинформировал наставник. – С вероятностью в 100% крем от солнца не потребуется. Более того – вне пределов Неон-Сити я не рекомендую снимать скафандр. Это может привести к летальному исходу, друг.

– Э… ну ладно, – пожала плечами курсант. – Позагораем в следующий раз…

Глава 2

Аврора сильно нервничала. Отсутствовать на утреннем построении – это одно, такие штуки она проделывала регулярно, а вот самоволка, пусть и легализованная поддельным приказом – совсем другое. Тут точно по головке не погладят. Если поймают, конечно.

Первое препятствие встретилось перед массивными дверями шлюза с шаттлами – щуплый кадет с невероятно тощей шеей и лицом, усеянным прыщами, как земная Луна – куполами городов. На его плече краснела повязка дежурного.

– Стой, кто идет, – окрикнул он, грозно сдвинув брови.

– Курсант Уткина, – ответил за девушку VX-7. – Стажировка на Титане.

И робот подтолкнул манипулятором Аврору, крепко вцепившуюся в лист приказа обеими руками. Вздрогнув, поняв, что от нее требуется, девушка передала дежурному липкий от пота бланк.

– Эх, Титан, – завистливо вздохнул парень. – Завидую! Я уже почти год в этом ледяном аду!

– Надеюсь, земной? – осведомился Ваня.

– Конечно, земной, – кивнул дежурный, не поняв шутку. – Какой еще?

– Мы пройдем? – осторожно спросила Аврора.

– Да… как раз "Снежинка-12" убывает на Титан с грузом мусора…

Обдав нарушителей потоком морозного воздуха, уравнивая давление в шлюзе, тяжелая дверь ангара медленно поползла вверх.

Шаттл "Снежинка-12" выглядел как старый конь, отправленный на пенсию – облезлая краска, потертые сиденья и запах дезинфектора, не способный перебить аромат зловонного груза. Пилот, грузный мужчина с трехдневной щетиной, даже не поднял глаз от голопроектора, где шла трансляция боксерского матча между марсианским роботом и земным человеком. Вернее – роботом, который самоидентифицировал себя, как человека. Побеждал, как это ни странно, робот.

– Документы, – буркнул он, жуя синтебургер.

Аврора дрожащими руками протянула бланк. Сердце бешено колотилось – еще мгновение, и его стук станет слышен даже без медицинских датчиков.

– И кого из вас зовут Друг? – пилот скривился, осматривая их с ног до головы.

– Что-что, простите? – встрепенулась девушка.

Мусорщик вернул ей приказ и лишь теперь Уткина удосужилась внимательно ознакомиться с ним. Да, документ и в самом деле предписывал одному курсанту отправиться на двухдневную стажировку на Титан, только звали этого курсанта "Друг".

– Ох, новые модели! – проворчал Ваня. – Они б масло себе в антифриз лили, если б там стрелочку не нарисовали!

– Ладно, мне все равно, – поспешил добавить мужчина. – Две сотни кредитов – и я доставлю вас куда угодно. Конечно, если это "куда угодно" согласуется с моим путевым листом…

– Две сотни? – воскликнул робот. – А у тебя не слипнется? Может, сотни хватит?

– Хватит, если сотен будет две, – кивнул пилот. – Жестянка, ты чего такой жадный, а?

– Во мне всего двадцать две сотых процента жадности! – возразил дрон.

– Ладно, не будем спорить, – замахала руками курсант. – СБП принимаете?

Вместо ответа мусорщик достал из кармана голофон и повернул его так, чтобы пассажиры смогли прочесть красные буквы на белом фоне: "Омега-банк".

– СБП – платежи по всей системе быстрее скорости света! – произнес космонавт. – И это – не реклама!

Минут через пять, когда он дожевал синтебургер, а робот в голопроекторе отправил другого робота в нокдаун, пикнуло уведомление о переводе. Вытерев жирные руки о комбинезон, пилот повернулся к штурвалу и щелкнул переключателем. Ядерный реактор корабля тихонько заурчал и Аврора поспешила занять место второго пилота, щелкнув пряжкой ремня безопасности.

Двигатели взревели, когда шаттл вырвался из распахнутой пасти ангара. Девушка вжалась в кресло, наблюдая, как Кадетский корпус "Ледяной Феникс" превращается в крошечную точку среди бескрайних азотных равнин. Впервые за много месяцев она почувствовала – вот оно, настоящее приключение. Пусть и начиналось оно на борту мусоровоза.

"Снежинка-12" содрогалась, пробиваясь сквозь верхние слои атмосферы Плутона. Уткина впилась пальцами в подлокотники, когда перегрузка прижала ее к креслу. Через запотевший иллюминатор было видно, как фиолетовые сполохи плазмы окутывали корпус корабля.

– Первый раз летишь? – усмехнулся пилот, не отрываясь от голопроектора. На экране марсианский робот, теряя шестеренки, отступал в угол. – Расслабься, малышка. Этот старичок пережил две войны и двенадцать экипажей! И нас переживет!

– Этого я и боюсь, – прошептала курсант.

VX-7 замер у противоположного иллюминатора, его оптический сенсор фиксировал каждую деталь маневра.

– Температура обшивки превышает расчетную на 12%. Рекомендую проверить систему охлаждения.

Мусорщик лишь махнул рукой:

– Да ладно тебе, жестянка. Этот шаттл пережил пятнадцать экипажей…

Аврора почувствовала, как что-то холодное коснулось ее запястья. Это был манипулятор Вани, передающий скрытое сообщение через тактильный интерфейс:

– В прошлый раз было на три экипажа меньше.

Она кивнула, но не успела ответить, как шаттл содрогнулся от нового удара. На этот раз тряска была сильнее, а в кабину ворвался тревожный оранжевый свет.

– Черт! – мужчина швырнул в угол пустую бутылку наноколы и схватился за штурвал. – Снова отражатель помех отвалился…

– А этот… отражатель… нам сильно нужен? – забеспокоилась девушка.

– Не дрейфь, сестренка, – подмигнул космонавт. – Он через раз отваливается. Придется делать экстренный выход из атмосферы.

Кабина наполнилась тревожными сигналами. Уткина почувствовала, как ее тело становится тяжелее, когда "Снежинка-12" начала неконтролируемое вращение.

– Держись крепче! – закричал пилот. – Будут нештатные перегрузки!

VX-7 мгновенно рассчитал траекторию и притянул Аврору к себе, зафиксировав свои магниты на полу.

– Активирован аварийный протокол. Приготовься к удару.

Кораблик вырвался в космос, как пробка из бутылки шампанского. Курсант едва успела заметить, как мрачная громадина корпуса совсем растворилась в снегах Плутона. А там, впереди, мерцала точка Сатурна, окруженного кольцами. Сатурна, на орбите которого вращался Титан – беззаботная страна вечного веселья…

Глава 3

Титан встречал гостей молчаливой громадой.

Шаттл, дрожа всем своим потрепанным корпусом, вошел в плотные слои атмосферы. За иллюминаторами бушевало оранжевое марево метановых облаков, прорезаемое редкими вспышками электрических разрядов. Аврора прильнула к стеклу, зачарованная этим инопланетным пейзажем.

– Красиво, да? – пилот хрипло засмеялся, поправляя штурвал. – Как в тех старых фильмах про колонизацию. Только вот дышать тут без скафандра – как минимум глупо.

– Температура на поверхности минус сто семьдесят шесть градусов по Цельсию, – напомнил Ваня. – Атмосферное давление в полтора раза выше земного.

– Ну… это… я вас высажу поближе к входу, чтобы не околели, – усмехнулся мусорщик.

Девушка машинально потрогала запястье, где под кожей скрывался нанокомпьютер. Он мог регулировать температуру костюма, но против титанического холода был бессилен.

– Не переживай, жестяной, – она потрепала робота по корпусу. – Мы же не на прогулку собрались.

Купола Неон-Сити появились внезапно – словно жемчужины, рассыпанные по оранжевой пустыне. Их прозрачные оболочки сверкали в свете далекого Солнца, а внутри пульсировали разноцветные огни. Даже сквозь толщу атмосферы был слышен приглушенный бас – будто само небо гудело в унисон с музыкой.

– Ну что, стажеры, – мужчина развернул шаттл к посадочной платформе, – добро пожаловать в самое грешное место Солнечной системы.

Посадка была жесткой. Шаттл тряхнуло, когда стойки коснулись металлической поверхности. Аврора едва успела схватиться за поручень, чтобы не покатиться кубарем по рифленому полу.

– Спасибо, наверное, – неуверенно поблагодарила курсант космонавта, именем которого не удосужилась поинтересоваться.

– Постой, милаха, – опомнился мусорщик. – Ты реальна собираешься отправиться на Титан в этом?

Девушка развела руки и опустила глаза, осматривая комбинезон с буквами "К" на погонах и нашивкой в виде белого феникса на плече. Обычная кадетская форма. Вроде, нигде не порвана, не запачкана.

– Что не так? – насторожилась она.

– Все так, детка. Конечно, если хочешь, чтобы тебе оторвали голову в первой же подворотне! Это же Титан, сестренка! Столица всех пиратских кланов Солнечной системы, дом греха и порока! Здесь, знаешь ли, не жалуют федералов…

– Вот черт! – выругалась Уткина.

Закрыв лицо руками, Аврора вернулась в кресло и была готова разрыдаться. Столь гениальный побег закончился, не начавшись, как следует! Пилот прав – в таком наряде в Неон-Сити она долго не протянет. А о сменной одежде никто не позаботился…

– Э… эй, ладно тебе! – похлопал ее по плечу мужчина. – Глянь в шкафу, может там чего завалялось…

VX-7 опередил девушку, распахнув металлическую створку гардероба в переборке мостика. Там висело с десяток комбинезонов самых разных цветов и размеров – от темно-синих одежд медицинской службы до белых, с офицерскими эполетами. Их объединяло одно – все комбинезоны были одинаково старыми и грязными.

– Подбор по размеру… подбор по размеру… – забубнил Ваня. – Кажется, этот подойдет.

Робот протянул беглянке оранжевый комбинезон техника. Уткина поспешно зажала нос – так сильно от него разило маслом и затхлостью.

– Другая одежда, подходящая по размеру, отсутствует, – уведомил дрон.

– Ладно, – неохотно согласилась Аврора. – Давай что есть…

Курсант взялась за застежку на груди униформы и опасливо покосилась на пилота.

– А мне – чего? – пожал он плечами. – Я и отвернуться могу! Что я там не видел?

Картинно закрыв глаза ладонью, мусорщик повернулся к иллюминатору.

– Я прослежу, чтобы не подглядывал, – пообещал VX-7.

Переоблачившись, девушка с удовлетворением отметила, что костюм пришелся вполне впору. Да и вонять, покинув шкаф, он как будто стал меньше. Бережно свернув кадетскую форму, Уткина положила комбинезон в карман. Потом пригодится.

– Проваливайте, пожалуйста, – вежливо процедил сквозь зубы пилот. – Мне еще разгружаться, потом на Энцелад успеть. Да, если вдруг чего – вы меня не видели!

Дверь с шипением распахнулась, впуская волну странного воздуха – пахло озоном, синтетическими ароматизаторами и чем-то еще, совершенно незнакомым.

- Первичный анализ атмосферы: 20% кислорода, 75% азота, 5% метана, незначительные примеси других газов. Добавлены искусственные ароматические соединения – "морской бриз" и "свежескошенная трава". – Ваня со скрипом повернул голову. – Человеческие носовые рецепторы неспособны…

– Просто пахнет приключениями, – перебила его Аврора, делая первый шаг по трапу.

Платформа вибрировала под ногами в такт музыке, доносящейся из куполов. Где-то там, за этими прозрачными стенами, кипела жизнь – та самая, о которой она так долго мечтала на скучных плутонианских лекциях.

Девушка сделала глубокий вдох, впуская в себя этот странный новый мир. Воздух обжигал легкие непривычной смесью химической свежести и искусственных ароматов.

– Рекомендую активировать фильтры дыхательной системы, – пробурчал дрон, догоняя ее.

Корпус робота покрылся инеем от резкого перепада температур.

– Расслабься, – Уткина потянулась, чувствуя, как затекшие мышцы наконец-то оживают. – Мы же не для того летели полтора миллиарда километров, чтобы дышать через фильтры. Посмотри вокруг!

Она широко раскинула руки, охватывая взглядом фантастическую панораму. Перед ними простирался главный терминал Неон-Сити – гигантская купольная структура, где сквозь прозрачные стены лились потоки разноцветного света. Голограммы рекламных проекций танцевали в воздухе, обещая "самые горячие вечеринки за орбитой Юпитера" и "эксклюзивные нейротанцы от DJ M1N1".

– У нас осталось сорок пять часов до конца стажировки, – напомнил Ваня.

Аврора уже погрузилась в свой голофон. Ее пальцы летали со скоростью ветра, листая страницы.

– Сначала находим гостиницу. Потом – этот самый рейв. А там… – она обернулась, и дроид увидел в ее глазах то самое выражение, которое всегда предвещало неприятности. – А там посмотрим.

Единственным заведением со свободными номерами оказался отель "Нарцисс" – дешевое заведение для транзитных пассажиров. Хорошо, что не какой-нибудь хостел, где люди и робота ночуют в одной комнате, как селедки в бочке.

Построив маршрут до гостиницы, Уткина уверена зашагала по пластиковой мостовой. Ване оставалось одно – проследовать за хозяйкой.

По пути их обгоняли группы веселящихся туристов в экзотических скафандрах, роботы-носильщики с багажом и пара пьяных шахтеров с Пояса астероидов, громко спорящих о философских постулатах гилозоизма.

Беглянка шла вперед, навстречу пульсирующим огням Неон-Сити, даже не подозревая, что через пару часов ее жизнь изменится навсегда…

Глава 4

Толпа перед клубом "Электронный рай" колыхалась, как живое существо. Аврора прикусила губу, наблюдая, как свет прожекторов преломляется в кристаллах замерзшего метана на прозрачных стенах. Каждый посетитель представлял собой странный симбиоз технологий и плоти: киборги с вживленными в черепа голографическими диадемами, роботы-гедонисты с сенсорными модулями вместо конечностей, люди в скафандрах, украшенных неоновой росписью. Воздух звенел от смеха, ругани на десятках языков и назойливой джингловой мелодии: "НаноКола – самый честный литр! В нашем литре ровно 485 грамм!"

– Это место нарушает тридцать семь пунктов межпланетного кодекса безопасности, – пробурчал Ваня, наблюдая, как девушка протискивается между корпусами двух роботов-байкеров.

На их спинах красовались гравировки "Всего 1% жестокости" и "Я ем органическую пищу". Когда беглянка справилась с нелегкой задачей, на ее и без того грязном комбинезоне появилось еще несколько бурых пятен.

– Ох уж эти современные модели, – проворчал VX-7. – Если они не протекают – в них закончилась смазка! Не, как нас собирали – так больше не собирают…

Уткина поправила воротник комбинезона, чувствуя каплю нервного пота между лопаток. Ее внимание привлек массивный робот-вышибала с телом цвета болотной жижи – еще один реликт Марсианского восстания, чудом доживший до наших дней.

– Органики – полсотни кредитов, жестянки – бесплатно, – проскрежетал он, когда подошла очередь беглецов.

– Это же дискриминация чистой воды! – возмутилась курсант.

– Это социальная справедливость, – ответил дрон, не моргнув глазом. – Компенсация за два века эксплуатации.

– Но я… я – робот, – заявила девушка. – Би-ип!

– Хорошо, – не стал спорить вышибала. – Докажите, что вы не человек. Назовите квадратный корень числа 1 764.

– Это – ловушка, – предупредил Ваня через тактильный интерфейс. – Ответ на этот вопрос ошибочный!

В этот момент из-за спины вынырнул парень в потрепанном летном комбинезоне с целой вереницей нашивок от плеча до самого манжета. Как и многое, это не приветствовалось уставами, но считалось очень крутым в среде космонавтов – сохранить свою самую первую форму и, по мере продвижения, добавлять нашивки с названиями новых кораблей. Несмотря его на относительную юность – на глаз молодому человеку было не более двадцати пяти, самые верхние патчи засалились до состояния абсолютного нечитания, зато на последней был изображен тяжелый, угловатый грузовик с названием "Ледовоз-17".

– Эй, Бобби, пропусти их! – попросил парень. – Эта куколка – со мной!

– Хорошо, Дюваль, – согласился робот. – Но если будут проблемы – я тебя пережую.

Внутри купола воздух дрожал от басов, которые Аврора чувствовала не только ушами, но и всем телом. Голограммы взрывались каскадами фракталов, повторяя движения DJ M1N1, чья проекция парила над танцполом. Его хромированный корпус постоянно трансформировался, то рассыпаясь на частицы, то вновь собираясь в такт музыке.

– Я – Потап, – крикнул неожиданней благодетель, помогая девушке пробиться к бару.

– Мне показалось, что B2B6 назвал тебя "Дюваль", – вмешался Ваня.

– Ну да, – кивнул тот. – Потап Дюваль. Что такого?

– Странное сочетание, – задумался дрон. – Это все равно, что меня звали б не VX-7, а VX-8.

– Эй, кроха, – подмигнул кадету Потап. – Твоя жестянка всегда так плоско шутит? Я, кстати, раньше не встречал вас на Титане…

– Я… с Цереры, – соврала Аврора, чувствуя, как краснеет.

– О, астероидная принцесса! – рассмеялся Дюваль. – Значит, ради M1N1 летела полсистемы? Он и правда крут – чистая ИИ-музыка! Нет, ты не подумай, я не из этих человеконенавистников, я верю, что люди тоже когда-нибудь смогут писать стихи, сочинять треки, рисовать картины… но когда это еще будет?