Последний шанс

Валерий Боровик

Потерянный мир

Верим лгуну, нальем «пьяньчуге», вору ключи, убийце нож. Последний шанс, а он безногий, а он безрукий, последний все ж.

ДОРОГИ ВОЙНЫ

Посвящается Владу Кириллову

15.03.2025

Съедает глаз дорогу – тихо,

И кровь застыла на стекле.

Гоняют все по трассам лихо,

Летают дроны в патруле.

Мальчишка в танке степи роет,

Из поля делая Луну.

Он смерть свою калибром кроет,

Судьбе не давший слабину.

В окопе жизнь за нож отдавший,

Сержант спасѐт себя и взвод.

Укреп, так долго продержавший,

Он на «ура» всех в плен возьмѐт.

А мой товарищ – храбрый воин,

Он доставлял на «передок»

«Снарягу», письма. Всем достоин,

Его же Бог и уберѐг.

Сгорел "Батон" – машина жизни

В степях хохлов, погиб мотор,

Но не сгорит огонь Отчизны -

Над миром реет триколор.

2025 03 21

ПОСЛЕДНЯЯ БАБА ЯГА

Как сказка стала былью

В полях по пояс грязным мартом,

В окопах украинских рот,

Смотрю судьбу в военных картах -

Вдруг обойдѐмся без сирот.

Там где-то Баба пролетает,

И не увидишь ты крыло.

Тела в пакеты одевает,

И саван чѐрный на чело.

Шепчу себе: «Опять ранение,

Не видел я, всех прикрывал».

– «Возможно это сновидение»,

Мне врач на ухо прошептал.

Пятѐрка двойку обгоняет:

«Пора!» – кричит, «Тебе домой!»

И души тихо улетают,

Лишь оставляя образ свой.

2025 04 04

РАСКАЛЕННЫЙ КАК ПЕПЕЛ

Раскаленный, как пепел – все сгорело,

Утром роса – прах мой съела.

Солнце взошло – дым пожарищ,

Падает рядом – мой товарищ.

Сердце за сердцем, удар за ударом.

Где возродится? Только «Хазарам».

БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ

МАЛЕНЬКОЙ ПУЛИ

Тень крадѐтся тихо, лихо,

Не услышишь ничего.

Всѐ как будто бы безлико,

Всѐ как будто бы темно.

И не видно теней в сумрак,

Не понять и в зной дневной.

Тень коварна и опасна,

И она перед тобой.

Тихо шепчет грань затвора,

Тень надела ствол «нарас»,

В перекрестие дозора

Ты попал уже сейчас.

Шелест пули, толчок, выстрел -

Вот она тебя нашла.

Беззаветною любовью

Обнимая, внутрь вошла.

След помады красно-алый

Остается от любви.

Не услышала засады -

Сердце вспыхнула в груди.

Всѐ, свободен. Друзья, ждите,

К вам на отдых я лечу.

Мы, для всех – только в граните.

Всѐ здесь классно, как хочу.

Охраняет храбрый воин

И в посмертьи стоит.

За отчизну, близких – ронин

Много битв нам предстоит…

Так история вершится,

Битвы выиграет солдат.

Не забудьте, люди, истин -

Почему все мирно спят.

1999-2025 03 22

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Посвящается погибшим в боях

Ты ползешь,

смерти навстречу,

И стреляешь,

хоть силы нет.

Умираешь,

и только дети

Жизнь увидят

и старости свет.

Вот и все,

и глаза – как камень,

Жизнь на вздох,

а потом уснуть.

Но бросок -

ты уйдѐшь как пламень,

Как бульдог,

уцепившись в грудь.

Унесли

мѐртвое тело,

И поэтому

плачут глаза,

Ты бывал в этой

жизни несмелым,

А в бою

ликовала душа.

1996 – 2001

СТРАХ Дуче

Когда душа твоя слаба,

Ты страх всегда с собою носишь.

От страха в наши времена

Все пострадаем – смерть не сбросишь.

Когда напуган ты с утра,

Час тигра ты прожить не сможешь.

Снаряды, «Хаймарс», снайпера,

Во сне орѐшь – жизнь не отложишь.

Но вот мальчишка взял обрез

И взял тяжѐлые гранаты.

Он потерял и страх, и вес,

Теперь на смерти он женатый.

Теперь игра идѐт на всѐ -

Дед-гейм, а может, и покруче,

Но парень выиграл и еѐ,

«Трофеит» – скальп еврея Дуче.

1999-2025 04 04

ОДИНОКОЕ ОТРАЖЕНИЕ

Я маленький квадратик

В квадрате серых улиц,

Не механизм – лунатик,

Лишь в отраженье лужиц.

Я маленький квадратик,

Который зачеркнули.

Один всегда солдатик,

Который не вернули.

2025 04 04

ДЖАМБО

(погиб в бою)

С чем сравнить наши бренные мысли?

Все вокруг они в мире прогрызли.

Даже если хотите вы блага -

Только смерть или в смерти отвага.

С чем сравнить наши бренные мысли?

С тем, что мы в этом мире зависли.

Шаг вперед – бесконечности время,

Шаг назад – и опять тоже бремя.

С чем сравнить наши бренные мысли?

С суетой, да и то только в смысле,

С простотой, да и там же всѐ сложно,

С «немотой», но и то осторожно.

КАЙСАКУНИН

Помощник при Сэппуку

Узкие щели глаз,

Железные руки.

И все как у нас -

И сердце, и муки.

Нам не понять того,

Им не понять и это,

Что это и для чего -

Жест для ответа.

Шорох – и я убит.

Он не смеется тоже.

Я или он победит?

Всевышний не сможет.

Будда и Иисус,

Или старик безликий…

Он или я убит?

Я – это он, забытый.

Хороня друзей, мы хороним время,

Хороня отцов, мы хороним жизнь.

ПОСВЯЩАЕТСЯ ЛЕОНИДУ

Когда баян играть устанет,

Протрутся нежные меха.

Когда маэстро умирает,

То он уходит без стиха.

ПОМИНАЮ

Посвящается Анне

Я помню детства дни,

Деревню, полную родни.

И тут родился я,

У Ани – бабушка моя.

Всегда по-доброму строга,

Меня ты молоком поила иногда.

Мудра ты в старости была,

Лишь только это поминаю я.

Тебе досталось от небес и звезд -

Огонь войны, разруха и погост.

От жизни злой и доброй не всерьѐз.

Шесть деток – жизнь уже без слѐз.

Не знаю, почему, но вспомнил я -

Ведь бабой Аней звали мы тебя.

Прости меня, коль есть за, что винить,

Я кровь твоя – ты сможешь всѐ простить.

Я вспоминаю, бабушка, тебя,

И луг зеленый – летом был там я.

Все это была жизнь твоя.

Я поминаю, бабушка, тебя.

ЯПОНОСЛОВЯНСКОЕ

ОПРАВДАНИЕ

Сѐгун, как водится, вальяжно,

Он выше всех и всѐ берѐт.

«От скуки дела» важно,

К себе слугу рукой зовѐт.

Всѐ стихло, даже сердце стыло.

Жестоким нравом был творец.

И где-то чѐрной птицей взмыло

Судьба иль смерть уж, наконец.

Склонил колено храбрый воин,

Он знал – служить и воевать,

Он самурай и был достоин

Со смертью жить, и умирать.

– «Назначу я тебе сэппуку,

Казни себя – проверю я:

Сумеешь вытерпеть ты муку

Иль есть достойней у меня?».

Вот вскрыт живот и просит брата:

– «Облегч… страдания мои».

Шипенье дивного булата -

И самурай закончил дни.

Лишь извини – сорвалось звонко,

И пол в крови, и сердце мук.

Не вздрогнула рука нисколько,

Об ножны сталью – слышен стук.

Когда-то тоже извинялся

Пилат, владыка или суд.

Хотя и братом не назвался,

А приговор, мол, вынес люд.

Навряд ли знали, как все будет,

И чем закончится судьба.

Сегодня тоже нас осудит,

Богатый, нищий, голытьба.

ПОСВЯЩАЕТСЯ ДРУГУ

(Бабичу Игорю Константиновичу)

Родившись белою зимой

Тринадцатого декабря,

Не повстречался он с судьбой,

Хотя и это было зря.

Закрыто это в сновидениях

Для нас и даже для него.

А знал бы он судьбу в мгновениях -

Судьба безжалостна его.

Но рос мальчишка, «жизнь любила»,

И был застой, как говорят.

Застыло всѐ: и власть, и сила,

И радости простых ребят.

Отец ушѐл и отчим тоже,

И матери не до него.

Он был ребѐнок, словно сажа,

Пытались смыть тогда еѐ.

Бежали годы, школа, вместе,

Девчонки, игры – все вдвоѐм.

Мы жили вместе, в одном доме

И пили горькую потом.

Не так всѐ было, как хотелось

Не так тогда произошло.

Всегда по жизни не терпелось -

Похоже, временно везло.

Потом на север, ниже Варты,

И все беда его звала.

Вот здесь опять мы повстречались -

Такие брат у нас дела.

Сидели, пили тоже вместе,

И вспоминали тех друзей,

Которые ушли без песни,