Трехсекундная зона

Влада Зайцева

Трехсекундная зона

Плохие дни (недели и месяцы) случаются. Главное помнить, что за ними следуют яркие и светлые. Особенно если рядом нужные люди.

Плейлист

Бонд с кнопкой – Кухни

Женя Трофимов – Самолеты

Ваня Дмитриенко – Настоящая

SOLIDNAYA&SAKXRA – Пахнешь как

ТРАВМА – Закричу на весь мир

HARU – В кино

HENSY – Пора бы улыбаться

Gracie Abrams – That’s So True

baud karbon – переживем

Mary Gu – Не перегори

Асия – Лекарство от одиночества

Даша Эпова – Ближе к солнцу

О!нет – Не переживай

Пролог

– Алло, Паш, – прижав телефон плечом к уху, я закрывала дверь квартиры, – мне сейчас неудобно говорить.

– Последнее время тебе неудобно все, что связано со мной, – хриплым голосом выдал он.

Я закатила глаза и в этот самый момент уронила ключи, промазав мимо кармана сумки. Паша начал что-то говорить, но я сбросила вызов, зная, что в будущем меня ждет словесный выговор от парня.

Последнее время он все больше стал походить на параноика. На каждый мой выход из дома он несколько раз спрашивает, куда я собираюсь, потом столько же раз переспрашивает, с кем я иду. На прошлой неделе он установил мне приложение с локатором, чтобы мы оба могли смотреть, где находимся. Моя лучшая подруга Женька1 сказала, что он ненормальный психопат, следящий за каждым моим шагом. Хотя подруга всех считает психами. Но даже Богдан, который всегда старается видеть в людях лучшее, косо посмотрел на меня, когда я рассказывала про приложение.

Я неслась в сапогах на каблуках, обгоняя сонных людей, на перекресток, где мы обычно встречались с друзьями, чтобы вместе пойти в университет. Карман пальто назойливо завибрировал. Я достала телефон, и на экране высветилась фотография Паши с голым торсом, показывающего бицепс.

– Алло, пр… – не успела я договорить, как меня перебил басистый крик.

– Ты сбросила и не перезвонила!

– Прости, Пашуль, я торопилась и забыла, – ласково прощебетала я, чтобы успокоить разъяренного парня.

– Куда ты пошла?

– А куда можно идти во вторник в девять утра?

– Это я у тебя и спрашиваю, – не крича, но все еще на повышенных тонах говорил Паша.

– В университет иду, куда ж еще. Вон уже Женьку и Богдана вижу на перекрестке, – с улыбкой сказала я, помахав ребятам. – Опять опаздываю.

– Снова Богдан, – прорычал он в трубку. – Он что, без вас дорогу не найдет?

– Не начинай, – протянула я, и у меня возникло огромное желание сбросить звонок, и на этот раз нарочно. – Мы с тобой уже это сто раз обсуждали. Богдан – мой лучший друг.

– Ага, знаем мы таких лучших друзей. Сначала друг, потом в кровать плюх! – съерничал Паша.

– Я не виновата, что у тебя плохой опыт! Не надо всех под одну гребенку! – не выдержав, я все-таки повысила голос.

– Не было у меня подобного опыта! И я тебе говорил, что мне не нравится твой дружок.

– Я тебя не заставляю с ним общаться, – я начала постукивать каблучком об асфальт, нервно ожидая зеленый сигнал светофора. – И вообще, если уж на то пошло, то я знаю его куда дольше, чем тебя. А теперь извини, меня ждут друзья, пока, – не дожидаясь ответа, я сбросила вызов, ни о чем не жалея.

Глаза стали влажными от подступающих слез. Мне нельзя было появляться перед друзьями в таком виде. Потому что если Женя снова увидит мои слезы, то она точно выскажет Паше все, что думает о нем. Она и так недолюбливает его с первого дня, а все наши ссоры только способствуют ее плохому мнению.

Взглянув вверх, я проморгалась, прогоняя непрошеные слезы, и натянула на лицо самую яркую улыбку из имеющихся. Загорелся зеленый, и я понеслась навстречу ребятам. К счастью, мое хмурое настроение не было замечено. Почти… Женька что-то заподозрила, но расспрашивать не стала.

Карман вновь пробил шквал коротких вибраций, и на этот раз это было множество сообщений. Даже не доставая телефон, я прекрасно понимала, от кого они, поэтому просто не глядя зажала кнопку выключения.

***

– Как у вас дела с Пашкой? – спросила Женя, и ее слова затерялись в слоях одежды, но вопрос я услышала четко.

В моей руке горел экран с сообщением, которое я только что отправила Паше: «Я устала от твоей мании все контролировать и запрещать. Мне такое не подходит. Нам надо закончить наши отношения».

Вроде как я порвала с ним сама, а слезы так и просились наружу, словно он бросил меня. Не скажу, что я планировала провести с ним всю свою жизнь, но два года отношений это вам не абы что.

– Ау, Снеж? – дернув меня за хвост, вновь окликнула Женька, и меня прорвало.

Первая слеза быстро скатилась по щеке и упала на ткань моих голубых баскетбольных кроссовок. И как назло, пришло сообщение от Паши: «Я так и знал, что ты кого-то нашла. Мелкая потаскушка…». Я не стала дочитывать сообщение, зная, каким оно будет едким и пропитанным болью и ненавистью.

Развернувшись лицом к подруге, я сгоряча выпалила:

– Пошел Пашка! – подняв глаза вверх, я старалась остановить поток слез.

– Ну, пошел и пошел. Надеюсь, далеко и надолго, – в своем репертуаре выдала подруга.

У Женьки были парни, но в основном они, как она, были оторвами. Ее отношения не длились долго, ведь ни у кого не получалось соревноваться с баскетболом, который занимал безоговорочное первое место в ее сердце.

– Снежинка, а ну выше нос. Лето впереди! Мы так оторвемся! – не успела Женя договорить, как в раздевалку с криками ворвалась Наталья Михайловна – наш тренер, и погнала нас в зал, где, кстати, нас как всегда ждали последними.

***

Тренировка была ужасной от начала и до конца. Во-первых, мы теперь тренируемся с парнями, во-вторых, мы бегали большую часть времени, потому что моя лучшая подруга не умеет держать язык за зубами. Теперь Женьке объявили бойкот все, кроме меня и капитана – Лады.

Но судьба явно обозлилась на меня, и на выходе из раздевалки послала нам трех амбалов. Леона – капитана мужской команды по баскетболу, и еще двоих игроков, имен которых я не знала.

Дальше все было как в тумане… Началась словесная перепалка, я хотела вступиться за подругу, но мне перегородил путь какой-то несносный дуболом, который все время похабно поглядывал на мои ноги. Да, я люблю обтягивающие платья, но на моих ногах и заднице не висит табличка: «смотреть сюда».

В следующий момент я увидела, как Женька свернула руку Леону, и парень, который охранял меня, хотел броситься к нему, но не успел. Я пнула его между ног и, уперев руки в плечи, толкнула со всей силы так, что он повалился на бок, придерживая свои причиндалы.

– За что?! – всхлипнул бугай, скривившись от боли.

– Будете знать, как нападать на девушек, – гордо ответила я, отправив ему воздушный поцелуй.

– Красивая и опасная, – прошипел он, и мне даже почудилось, что незнакомец подмигнул.

Глава 1. Снежана. Два месяца спустя.

– Боже, мне до сих пор не верится, что ты теперь невеста, – обняв подругу за плечо, искренне проговорила я.

– А мне не верится, что мы выиграли в Студенческой лиге! – приобняв в ответ, добавила Женька. – Хотелось бы, чтобы это все было с меньшими потерями, – грустно произнесла подруга, помогая мне снять тутор2.

– Зато меня носят на руках, – усмехнувшись, сказала я.

– Это точно, – поддержала подруга, и принялась размазывать противовоспалительную мазь по моей травмированной лодыжке. – Кто же знал, что Рус такой романтик, – ущипнула меня за бедро Женька, за что получила шлепок по ладони.

– Сегодня два месяца как мы вместе, и я со смехом вспоминаю, что уже приключилось с нами, – повалившись спиной на подушку, произнесла я с усмешкой.

– А началось все с удара по яйцам. Мазохист он, – смеясь, констатировала подруга.

– А помнишь, как он и Богдан зарубились в армрестлинг? Два упертых барана, которые не умеют проигрывать.

– Конечно, помню. Пришлось их разнимать, чтобы руки не поотрывали друг другу, и на пальцах объяснять, что такое «победила дружба».

Женя все это время массировала мне голеностоп, точно так, как позавчера ей показал Руслан. Временами мне казалось, что они подерутся за звание «лучшая сиделка». Но я не была против. Двадцать четыре на семь за тобой ухаживают, любят и целуют, что может быть лучше? Такая опека мне нравилась, не то что Пашкина псевдо забота.

Опять его вспомнила! Жила себе нормально полтора месяца, не вспоминала бывшего пока на телефон не стали приходить разного рода сообщения с неизвестного номера. Сначала сообщения были из разряда: «прости меня», «я исправлюсь», «давай начнем с чистого листа». Я все это читала и блокировала номер, но каждый раз они приходили с нового. После двух недель сообщения стали грубее: «неблагодарная», «я к тебе с распростертыми объятиями, а ты носом вертишь», «подстилка» и прочая хрень. Все эти сообщения улетали сразу в бан. И, конечно же, я никому о них не рассказывала. Незачем лишний раз ворошить прошлое. Хочется человеку писать, пусть пишет. Надо просто номер сменить… Точно, этим и займусь в ближайшее время!

– Земля вызывает Снежинку, – голосом робота проговорила подруга. – Я тут с ней разговариваю, а она молчит и витает в облаках. Колись! О чем задумалась? Или о ком? – она заиграла бровями, явно намекая на Руса.

– Ой, отстань, – оттолкнула я подругу. – Ничего я не задумалась. Просто от твоего массажа расслабилась и отключилась, – я специально, как кошка, потянулась в разные стороны, придавая правдивости своим словам. – Так что ты говорила?

– Да вспомнила, как ты расстроилась, что мы проиграли в споре парням и Рус не поставит с тобой аватарку. А в итоге он сделал это и без спора. Это было очень мило. Вы оба милые. Иногда даже подташнивает от вашей ванильности.

Женька начала изображать рвотные позывы, и я исподтишка здоровой ногой лягнула ее в бок, отчего она упала с кровати. Я держалась ровно три секунды и заржала на всю комнату. Женек поднялась на ноги и, схватив ближайшую подушку, со всей силы бросила мне в лицо.

– Если бы не твоя нога, я бы защекотала тебя до смерти, – грозно бубнила подруга, отряхивая штаны. – И не пощадила бы, – бросила она напоследок и внезапно из коридора донесся громкий хлопок.

Мое сердцебиение разогналось со скоростью гоночного болида и, увидев побледневшее лицо Жени, я поняла, что выгляжу такой же испуганной. Она приложила палец к губам, приказывая молчать, и сама направилась к открытой двери, ведущей к коридору. Непонятная паника охватила мое сознание и мозг сразу же начал формировать жуткие картинки исхода события. Говорили мне друзья: не подсаживайся на ужасы и триллеры. Но, не успев увидеть до конца сложившуюся картинку в сознании, я подскочила на Женькин крик:

– Балбес! Ты нас напугал!

Пропрыгав на одной ноге через всю комнату, я выглянула в коридор и ужаснулась. По стене стекала темная жидкость, пол был измазан чем-то белым, а Лапкина тянула за рукав рубашки Руслана, помогая ему подняться.

– Я сам испугался! – кряхтел Рус, поднимаясь на ноги.

– Что случилось? – подала я голос, привлекая внимание парня и подруги.

– Хороший вопрос, – простонала Женя, махая руками в разные стороны в попытке избавиться от неизвестной белой жижи.

– Захожу я, значит, в квартиру, не успеваю сделать и шага до выключателя, как спотыкаюсь об мяч, и весь сюрприз в честь нашей двухмесячной годовщины оказывается на полу и стенах, – развел Рус руками, показывая на грязные следы. – Кто мяч прямо на пороге оставляет? – парень жалобно посмотрел на меня.

– Что? Это не я!

– Пу-пу-пу, – отступая назад и заламывая пальцы, протянула Женя.

Мы с Русланом синхронно уставились на подругу, которая продолжала короткими шагами ретироваться.

– Простите, – Женя состроила милую мордашку. – Я так рада была тебя видеть, что побросала вещи прямо на входе, – на последнем слове она забежала в кухню, прикрыв за собой дверь.

Я повернула голову к своему молодому человеку и встретилась с его пристальным взглядом. Его глаза обладали каким-то нереальным магнетизмом. Темно-карий отлив с золотым обручем ближе к зрачку. Казалось, что смотришь прямо в космос, а вдали виднеются тысячи звезд и неизведанных галактик. В месте солнечного сплетения начало собираться тепло, постепенно пробираясь к щекам и кончикам ушей.

Руслан стянул кроссовки нога об ногу и подошел ко мне вплотную. На кончике его носа и правой щеке блестели белые пятна сливочного крема. Я не удержалась и провела указательным пальцем, снимая слой. Без раздумий я облизала палец, смакуя сладко-сливочный вкус с нотками лимона.

– Если бы я знал, что ты так соблазнительно будешь есть крем от капкейков, то измазался бы им специально, – он прикоснулся губами к моему пальцу, который еще несколько секунд назад был у меня во рту. – Клянусь, в следующий раз так и сделаю, – он слегка прикусил кожу пальца, запуская волну электричества по моему телу.

В следующий момент он подхватил меня на руки, и я завизжала, хватаясь пальцами за его шею.

– Постыдились бы, – прикрывая глаза, прошагала мимо нас Женя. – Я уже ухожу, не стесняйтесь, – иронично произнесла она. – Меня тут практически нет.

– Стой! – окликнула ее я. – Когда мы увидимся с тобой?

– Мы завтра утром улетаем и вернемся через три недели. И надеюсь, ты уже будешь на двух ногах, чтобы прийти за сувенирами. – Женя подошла ко мне и чмокнула в щеку.

Со стороны это все выглядело очень даже комично. Я на руках Руслана, а подруга подходит и целует меня. Но Женька не была бы собой, если бы не совершила какую-нибудь шалость. Поэтому, отойдя на безопасное расстояние, она взъерошила мои волосы и выбежала за дверь, крикнув:

– Не шалите!

– Не обещаем! – крикнул вдогонку Руслан, и по всему подъезду разнесся звонкий смех подруги, постепенно отдаляясь, пока дверь в квартиру не захлопнулась.

Я смотрела на Руслана, который радовался этому броскому ответу, как мальчишка, и не могла понять, как в теле двухметрового, мускулистого, с легкой щетиной парня живет шкодливый подросток.

– Когда ты на меня так смотришь, мне хочется тебя съесть, – гортанно произнес Руслан, и вибрация от его голоса перешла к моему телу, запуская мурашки по щиколоткам.

– Говорит тот, чье лицо измазано в креме от пирожных, – хихикнула я.

– Хочешь, этот крем окажется на твоем теле, скажем так, в другом сладком месте?

– Какой ужас, – застонала я, дрыгая ногами, как маленькая девочка.

Но только стоило мне это представить, как между моих ног запылало желание, и я поспешила скрыть свое смущение, зарывшись лицом в складки бомбера Руслана. Он донес меня до кровати и опустил на мягкий плед словно фарфоровую куклу. Я не успела ничего сказать, как мой молодой человек встал передо мной на колени и с еще большей аккуратностью поднял голеностоп, рассматривая ногу, будто у него образование травматолога-ортопеда.

Каждое его прикосновение обжигало и я из последних сил старалась подавить громкий и жаждущий стон. С того самого дня, как я получила частичный разрыв связок на последних минутах финального матча, Руслан обходился с моей ногой как с золотым слитком. Я даже немного ревновала его к своей же ноге.

– Выглядит хорошо, – заключил Рус, покрывая нежными поцелуями лодыжку в тех местах, где тянулся фиолетово-желтый синяк.

– Боги-и-и, – не выдержав, простонала я и притянула за воротник бомбера Руслана вплотную к себе. – Раздевайся или я сама тебя раздену.

Из глаз Руса моментально исчезла нежность, сменившись желанием. Он в два счета стянул худи вместе с футболкой, и мне открылся потрясающий вид на подтянутое тело и длинную дорожку волос, тянущуюся от груди до пояса джинсов. Я проводила взглядом линию туда, где по моей памяти заканчивалась та самая дорожка и, чем дольше я смотрела на желанное место, тем выпуклее становилась ткань его джинсов.

– Твой взгляд, – произнес он с вожделением, – я не могу ему сопротивляться. Ты – моя Снежная Королева.

Руслан навис надо мной, расставив руки по обе стороны от моей головы. Он склонился над правой ключицей и легонько подул на нее, заставляя кожу покрыться мурашками. Я выгнулась ему навстречу, но он моментально отстранился.

– Пойду умою лицо, – весело сказал он, подмигивая мне, и, поиграв грудными мышцами, направился вон из комнаты.

– Гад! – приподнявшись на локтях, крикнула я ему вслед и кинула подушку, но, к сожалению, промахнулась и попала в стену.

Басистый смех разнесся эхом по всей квартире, сменяясь топотом босых ног о паркет. Я расплылась в улыбке и бухнулась обратно на подушку, предвкушая продолжение наших заигрываний. Распластавшись по кровати, я попросила умную колонку включить расслабляющий плейлист и в такт битам дирижировала пальцами.

Я не сразу услышала вибрацию телефона и, увидев на экране неизвестный номер, насторожилась. К паникерам я себя не относила, просто не любима спам-звноки. И ведь не угадаешь, звонят тебе мошенники или человек из доставки.

– Алло, – произнесла я, но ответом мне была тишина.

Только я собралась сбросить вызов, как из динамика донесся громкий выдох и хриплый голос:

– Привет, Снежуля…

Глава 2. Снежана.

– Добрый день, я бы хотела купить новую симку.

– Здравствуйте, ваш паспорт, пожалуйста.

Открыв паспорт, я зависла. Рыжова Снежана Алексеевна, родилась пятого ноября две тысячи третьего года. Я ненавидела свою фамилию и человека, давшего ее мне. Отец бросил нас с мамой и братом, когда мне было семь лет. Все еще помню, как он собирал вещи на моих глазах, повторяя одну лишь фразу: так будет лучше, вы ни при чем. Я не плакала и даже не грустила, во мне бурлила злость и капля надежды, что он вернется, всегда возвращался… Но он больше не вернулся. Тогда я и возненавидела фамилию и человека, давшего мне ее.

– Паспорт, – теряя терпение, повторила продавец-консультант, протягивая руку за документом.

– Держите, простите…

Консультант отошла в сторону и принялась заполнять документы. Я же стояла и нервно покусывала губу, оглядываясь по сторонам, словно я скрываюсь от кражи, а не просто меняю номер.

– Снеж, – раздался рядом любимый голос, – прости, что долго. Удивительно, что днем в будний день нет свободного места на парковке.

– Все хорошо. Уже заполняют документы.

– Какие планы после? Может съездим поедим?

Я была безумно благодарна Руслану, что он не стал допытываться по поводу моего резкого порыва сменить номер. Он просто безоговорочно доверял мне, и сейчас, продолжая покусывать губу, я чувствовала себя предателем. Мне не хотелось лишний раз тревожить его. Хватило того, что он чуть не сошел с ума от моей травмы.

– Мы вчера вечером съели два килограмма роллов. Я больше не могу есть. А если ты продолжишь меня откармливать, то на поле я вернусь не в роли игрока, а баскетбольным мячом – таким же круглым.

– С нашими-то кардио, – произнес он, поигрывая бровями, и я стукнула ему локтем в бок.

– Тише ты, – шикнула я, указывая взглядом на девушку, которая, улыбаясь, заполняла документы.

– Ты выглядишь прекрасно, – с нежностью произнес Руслан и оставил на моей щеке сладкий поцелуй. – Если не хочешь в ресторан, поедем ко мне. Эвелина тебя заждалась, но учти, мама точно накормит тебя, и ее ты уже не сможешь провести словами: я поправлюсь.

– Все готово, – отвлекла нас девушка, выкладывая на стол паспорт, договор и новую симку. – Оставьте подпись здесь и можете пользоваться.

Расписавшись, я забрала симку и сунула ее в карман. Рус приобнял меня за плечо и мы медленно направились за букетом для его мамы. Я все еще прихрамывала, но не от боли, а из-за бандажа, что был на моей ноге. Он ужасно стягивал мышцы и кожу – в общем, сплошной ад, и я считала дни до его снятия.

Пока мой парень расплачивался, я сжимала в кармане пластиковую карточку с такой силой, что казалось, если я ее отпущу, то моментально умру. Мне не терпелось вставить новую сим-карту, но для начала надо было заменить во всех мессенджерах и приложениях старый номер на новый.

***

– Снежа-а-а-а! – с воплями подбежала ко мне сестра Руслана и крепко обняла.

– Эви! – с такой же радостью встретила я ее, обнимая крошку в ответ.

Крошка, правда, была ростом сто семьдесят семь сантиметров в четырнадцать лет, и в их семье это было нормой. Руслан был два метра ровно, Николай Максимович – его отец, был сто девяносто три сантиметра, и только Анна Кирилловна – мама Руслана, была среднестатистического роста – сто семьдесят один сантиметр. Я не бегала за ними с линейкой. Просто в их доме был отдельный уголок с засечками роста, и если у родителей уже давно ничего не менялось, то плашка Эви с каждым годом становилась все выше.

– Эвелина, поаккуратнее, – с нажимом произнес Руслан, напоминая сестре про мою травму.

– Бу-бу-бу, – ответила она, показывая ему язык. – Как ты терпишь этого зануду? – обратилась она ко мне, специально провоцируя брата.

На самом деле Руслан и Эвелина жили душа в душу и крайне редко ругались, эта сцена была наигранной. Такие вот проделки младшей сестры, чтобы позлить старшего брата. Эва просто очень скучала по Руслану, ведь теперь он жил отдельно от родителей, заскакивая к ним между матчами или, как сейчас, на каникулах.

– Пойдем скорее покажу, как я покрасила баскетбольную стойку, – Эви взяла меня за руку и потащила во двор за домом.

– Что ты сделала?! – выкрикнул Руслан.

– Покрасила щит, столб и корзину в розовый, – весело ответила она. – Папа сказал, что ты все равно уже не будешь пользоваться этим.

– Па-а-а-а-п! – во все горло заорал Руслан, заходя в дом. Мы с Эвелиной переглянулись и в унисон засмеялись.

– Честно тебе скажу, теперь баскетбольная стойка выглядит в сто раз лучше, – приобняв сестру Руслана, я посмотрела на окрашенную инсталляцию, которая выглядела, как никогда, стильно. – Может еще стразы на столб наклеем?

– Никаких страз! – раздалось негодование из-за наших спин. – Что они сделали с тобой, друг? – Рус подбежал к столбу и обнял его, будто тот был человеком.

– Это теперь подруга, – Эвелина продолжала подтрунивать брата.

– Они сделали из тебя трансвистита, – взвыл мой парень и мы согнулись пополам от хохота.

***

Семья Коноваловых была образцом гармонии и тепла. Их бескорыстная любовь и поддержка друг друга создавали атмосферу, в которой каждый чувствовал себя важным. Совместные обеды и ужины, наполненные смехом, и активные выходные, полные приключений, давно стали обыденностью этой семьи. Я даже несколько раз примеряла фамилию Руслана. Так делают все девочки… «Снежана Коновалова» звучало так лаконично, так по-домашнему. Гораздо лучше, чем «Снежана Рыжова».

– Снеж, покидаем мяч после обеда? – спросила Эви, поглядывая то на меня то на брата.

– Да, можно даже сыграть в тридцать три.

– Только осторожно, – добавил Николай Максимович, по-отцовски положив руку мне на плечо и слегка потрепав. – Эвелина иногда может быть слишком азартной, – по-доброму улыбнулся он, смотря на дочь. – И в некоторых моментах не задумываться о других, – он перевел взгляд на меня. – А твое восстановление нам очень важно.

В моих глазах моментально собралась влага. Я до жути трогательный человек и плачу над всеми мультиками и фильмами, даже со счастливым финалом. Поэтому слова отца Руслана зародили во мне что-то необыкновенно нежное, теплое и родное, что было давно растоптано собственным отцом. Я кивнула Николаю Максимовичу, обещая быть осторожной, и улыбнулась, смотря на Эвелину.

– Вообще, я понимаю Эви. В любой игре, будь то баскетбол или настолки, всегда есть азарт. И кто сказал, что я буду поддаваться? – я подмигнула мелкой и увидела огонек в ее глазах. Клянусь, можно было даже разглядеть дьявольские рожки, которые просвечивали из-за густой копны волос.

– О-о-о, я хочу на это посмотреть, – ухмыльнулся Руслан. – Я буду судьей!

– Не-е-ет! – выпрыгнула из-за стола Эви, уронив стул. – Ты нечестный и будешь подсуживать Снежане. Прости, Снеж, – мило улыбнулась она мне и быстро вернула огненный взгляд на брата.

– Я буду честным, клянусь, – Рус перекрестился.

– А я буду вторым судьей, – встал из-за стола Николай Максимович. – Кто-то же должен следить за всеми вами.

– Ну тогда у меня самая лучшая роль, – весело произнесла Анна Кирилловна и мы в все обернулись, смотря на нее в недоумении. – Я буду зрителем с попкорном.

– А знаете… – начал Николай Максимович.

– А все, уже нельзя, папочка, ты пообещал следить за Русланом, – перебила его Эви и потащила за руку в сторону двора.

Руслан подошел ко мне сзади и обнял за талию, зарываясь лицом в волосах. Тепло его тела за считанные секунды окутало меня, и я успела позабыть о нашем импровизированном матче. Прямо сейчас мне хотелось оказаться наедине с ним, укутанными в плед, смотрящими фильм и кушающими пиццу. Но из теплых мечтаний меня вырвал томный шепот: