На грани измены

– Хорошо, Инга, – неожиданно соглашается он. – Все гости разошлись. Я снял номер этажом ниже. Если захочешь поговорить…

– Спокойной ночи, Миша, – резко перебиваю.

– И тебе, любимая, – на автомате отвечает он, а я поджимаю губы, чтобы в очередной раз не расплакаться.

Этой ночью мне так и не удается как следует выспаться – то кровать кажется неудобной, то меня тошнит до такой степени, что приходится посещать ванную комнату, то отголоски воспоминаний о моей «прекрасной» свадьбе не дают уснуть. Часам к четырем, обессиленно упав на кровать после очередного посещения уборной и наконец почувствовав, как веки наливаются тяжестью, я проваливаюсь в долгожданный сон.

***

Неожиданно распахиваю глаза от резкой боли в нижней части живота. Не могу пошевелиться – любое движение отдается дискомфортом. Включаю лампу, находящуюся на прикроватной тумбе и кидаю быстрый взгляд на настенные часы – шесть десять. Как же больно! Вовремя вспоминаю, что в моей сумке на этот случай есть обезболивающее, и протягиваю руку, чтобы до нее добраться.

– Черт, почему так больно?! – бормочу про себя.

Наконец дотягиваюсь до сумочки и нахожу то, что искала. Вытряхнув на ладонь одну таблетку из блистера, открываю рот и уже собираюсь отправить ее туда, но резко останавливаюсь. Я ведь беременна. Нельзя пить лекарства, не проконсультировавшись с врачом.

Скидываю одеяло и, осторожно приподнявшись на подушке, потираю глаза, а затем опускаю взгляд на простынь. С ужасом смотрю на белоснежную ткань, на которой красуется огромное кровавое пятно. Но ведь месячных не бывает во время беременности! Дрожащей рукой я тянусь к мобильному и, недолго думая, набираю номер скорой. В двух словах рассказываю о произошедшем. Девушка на том конце провода сочувствующим голосом произносит: «Ожидайте».

Мне очень больно передвигаться, но я все же поднимаюсь с кровати. В глазах стоят слезы – на этот раз от физической боли, что почти невыносимо. В голове мелькает мысль о том, что я могу потерять ребенка, и это по-настоящему пугает. Я ведь только прошлым утром узнала о своей беременности, у меня даже не было времени осознать радостную новость.

Врач скорой помощи не медлит ни минуты. Приятная женщина средних лет, напоминающая мою маму, помогает мне одеться и спуститься вниз, к автомобилю. Как только я устраиваюсь на заднем сиденье, у меня начинает кружиться голова и темнеет в глазах.

– Рома, Рома, помоги мне, – отдаленно доносится до моего сознания, а затем я погружаюсь в мрак.

Первое, что вижу, открыв глаза, – это солнечный свет, пробивающийся сквозь плотные жалюзи. Щурюсь пару секунд от его яркости, но быстро привыкаю. Далее взгляд скользит по стенам палаты, желтоватый цвет которых меня раздражает. Ненавижу больницы.

– Инга, добрый день! – На пороге палаты возникает врач. – Меня зовут Елена Андреевна Петрова. Я ваш лечащий врач. Как чувствуете себя?

– Здравствуйте! Если честно, как будто меня переехал КАМАЗ, – пытаюсь пошутить, но выходит не очень.

– Вы в последнее время находились в состоянии стресса? – в лоб спрашивает она.

– Да. Весь вчерашний день. – Она непонимающе смотрит на меня, и я тут же поясняю: – У меня была свадьба.

– Волнующее событие, – улыбается она. – Поздравляю.

– Спасибо, – сиплю я. – Елена Андреевна, что с ребенком?

– Опасность миновала, – говорит она, и я облегченно выдыхаю.

– Спасибо, – шепчу я, едва сдерживая подступающие слезы.

– Инга, вы должны понимать, что вам совсем нельзя нервничать, – серьезно произносит врач. – Сейчас вы были на волоске, понимаете? Срок очень маленький.

– Я буду беречь ее и себя. – Я опускаю ладонь на живот.

– Впервые слышу, чтобы на таком сроке будущая мама с такой уверенностью говорила о том, кто у нее появится, – улыбается Елена Андреевна. – Берегите вас обеих. Сейчас все зависит только от вас.

– Елена Андреевна, – окликаю ее, когда она направляется к выходу из палаты. – Если придет мой супруг, пожалуйста, не говорите, почему я здесь. Пусть будет версия – переутомление. Я хочу сделать ему сюрприз.

Каждое из произнесенных слов дается мне с трудом. Изображать счастливую жену – то еще испытание.

– Хорошо. Вы все равно временно находитесь в терапевтическом отделении. Он не догадается, если кто-то ему не подскажет…

– Пока никто не знает, – быстро произношу я, но вспоминаю наш разговор с мамой. Хотя в ней я уверена. Если мою маму попросить никому ни о чем не рассказывать, то все остается тайным. Я очень люблю эту черту характера в ней.

– Инга, кстати, ваш муж приехал сюда час назад, но я не разрешила ему заходить в палату. И он все это время просидел в коридоре, – спокойно произносит доктор. – Сейчас он за дверью и хочет войти. Что скажете? Готовы к посетителям?

«Нет! Нет! Нет!» – кричит мое сознание, но вместо этого я равнодушно отвечаю:

– Пусть войдет.

Миша с хмурым выражением лица входит в палату и останавливается. Он опирается плечом на стену и немигающим взглядом смотрит на меня. Его глаза излучают нечто похожее на беспокойство, но я уверена, думает он о другом – будто я сама виновата, что оказалась здесь. Королев продолжает молчать, а я не выдерживаю, мне хочется поскорее остаться наедине с собой.

– Мое самочувствие в норме, – резко бросаю. – Ты ведь за этим пришел?

Он резко отталкивается от стены и медленно, словно хищник, приближается к кровати. Я смотрю на мужа в упор, пытаясь найти хоть каплю сожаления в его непроницаемом взгляде. Ничего. Еще вчера во время регистрации и после нее Миша казался мне совсем другим человеком: добрым, внимательным, заботливым.

– Почему ты не позвонила мне, когда тебе стало плохо? – ледяным тоном спрашивает он.

– Считаешь, должна была? – нервно усмехаюсь.

– Инга, я твой муж, – отрезает он.

– Что-то вчера вечером ты упустил этот факт, – не могу удержаться от колкости.

– Если бы ты задержалась на долю секунды, то увидела бы реальное положение дел. – Меня даже пугает, с какой серьезностью он врет.

– Не верю ни единому твоему слову, – отрицательно качаю головой.

Он тяжело вздыхает и запускает пятерню в свои густые темные волосы. Как бы мне хотелось верить, что это не фарс, а Миша в нем не актер. Но ведь я все видела собственными глазами. Что тут можно было понять иначе?

– Я хочу поговорить с врачом и забрать тебя под свою ответственность, – как ни в чем не бывало произносит он.

– Черт возьми, Королев, – бросаю насмешливо, – о какой ответственности ты говоришь? У тебя ее нет. Как и сердца.

– Я обеспечу тебе должный отдых…

– А сам поедешь отмечать продолжение нашей свадьбы? Ну нет. Уж лучше находиться здесь и плакать в казенную подушку, чем ехать с тобой домой или, еще хуже, изображать радость на продолжении нашей свадьбы. Мне совсем не до веселья, ясно?

– Я отменил второй день. В таком состоянии тебе действительно не до праздника.

– Конечно. Меня ведь предал собственный муж и лучшая подруга. Какая банальщина! – со злостью выплевываю я.

– Инга, – предупреждающе, – я очень терпелив, но ты перегибаешь.

– После того, что произошло, у тебя еще хватает наглости издеваться? – сквозь зубы цежу я. – И что же ты сказал гостям?

– Что случился небольшой форс-мажор, и мы решили отменить второй день. – Королев быстро успокаивается.

– Небольшой форс-мажор, – передразниваю с горькой усмешкой, а затем говорю серьезно: – Я хочу аннулировать брак, Миша, или подать на развод.

В его глазах на мгновение мелькает сомнение. Неужели он думает, что я стану терпеть измену только потому, что люблю его?

– Ты серьезно?

– Более чем, – отрезаю.

– Я дал бы тебе развод, раз тебе так хочется избавиться от меня. Но только если бы был виновен в том, в чем ты меня обвиняешь. Тем более все совсем не так, как кажется. Следовательно, развод ты не получишь, Инга.

– И что ты сделаешь? Как ты этому помешаешь?

– Ты серьезно?

– Воспользуешься своим положением, связями и деньгами?

– Если понадобится, то да. Я не отпущу тебя. Ты моя и всегда была моей, – упрямо повторяет мой супруг.

– До вчерашнего вечера.

– Вчера вечером ничего не изменилось.

– Уходи, Королев. Я не хочу тебя видеть. – Я поворачиваю голову и смотрю в окно до тех пор, пока он не выходит из палаты.

Буквально через минуту дверь снова распахивается, и я открываю рот, чтобы в очередной раз рявкнуть на Королева, но на пороге возникает Елена Андреевна. Она чем-то озадачена, и меня это несколько пугает.

– Я хотела сообщить о том, что сегодня ближе к вечеру мы переведем вас в другую палату.

– Кстати, почему меня положили сюда? – интересуюсь я.

– В гинекологическом ночью прорвало трубу с горячей водой. Когда вас привезли, последствия все еще устраняли, – хмурится мой лечащий врач.

– А как остальные пациенты?

– Никто не пострадал. Всех экстренно эвакуировали в соседние отделения, – поясняет она.

– Понятно, – киваю. – Елена Андреевна, а когда вы сможете меня выписать?

– Через неделю.

– Только через неделю?

– Если будете себя хорошо чувствовать, может, и раньше, – улыбается она. – Отдыхайте пока.

– Благодарю.

Елена Андреевна не успевает закрыть за собой дверь, как на пороге палаты появляется мама. Я испуганно смотрю на нее, она с теми же эмоциями разглядывает меня в ответ.

– Если бы я знала, что тебе плохо до такой степени, то вызвала скорую еще вчера вечером, – хмурится она. – Как хорошо, что все обошлось.

– Да, все в порядке.

– Я внизу видела Мишу и Лару Они тебя навещали?

В висках резко начинает стучать, а я будто не до конца понимаю смысл маминых слов. Миша приехал сюда с Ларисой? Нет, этого не может быть. А у нее кишка тонка подняться, так, что ли? Мое сердце разрывается на мелкие осколки, ведь Королев только десять минут назад клялся мне в любви.

Я чувствую, как по телу пробегает дрожь волнения. Первый порыв – набрать номер и все высказать, но в ответ я получу лишь оправдания, а не правду.

– Да, – не уточняю, кто из них.

– Они меня не видели. Я торопилась к тебе и не стала к ним подходить, – говорит мама.

Я больше не задаю никаких вопросов, касающихся моего мужа или подруги. Не хочу снова загонять себя в подавленное состояние, и тем более не хочу, чтобы мама знала. Она, кстати говоря, больше и не упоминает ни о Мише, ни о Ларисе, что дает мне возможность переключиться на мамины цветы и новые шторы в ее гостиной.

После ухода мамы я прикрываю глаза и резко выдыхаю. Какой тяжелый и насыщенный получился день, он частично расставил все по своим местам. Но только я разбита. На мелкие осколки. И по-прежнему нахожусь на перепутье.

– Утро вечера мудренее, – говорю самой себе.

Глава 3

Через три дня после госпитализации я чувствую себя превосходно, и мне до ужаса хочется домой, о чем я и сообщаю своему лечащему врачу.

– Елена Андреевна, когда мне уже можно будет выписаться? – с грустью в голосе спрашиваю я.

– Я хотела понаблюдать вас еще сегодня и завтра отпустить, – отвечает она, заглядывая в мою карту.

– Может, сегодня отпустите? Я так хочу домой. А если что-то будет не так, я сразу же вернусь.

– По мужу соскучилась? – улыбается она. – Понимаю, дело молодое.

– Да, – пытаюсь выдавить улыбку в ответ.

– После обеда я еще раз к вам зайду. Если все будет в порядке, то поедете домой.

– Спасибо большое! – радостно вскрикиваю я.

Я настояла на том, чтобы Миша не приезжал в эти три дня. Во-первых, ему незачем знать, что меня перевели в другое отделение, а во-вторых, я не готова видеть своего мужа. И он, на удивление, выполнил мою «просьбу».

– Ты же понимаешь, что этого не произойдет? – прохрипел он в трубку.

– Мне нужно время. Без тебя. Если сунешься сюда сейчас, я сделаю все, чтобы в ближайшее время ты меня не смог найти. Не думаю, что тебе нужны лишние вопросы о жене, – намеренно выделила последнее слово.

После обеда я во всеоружии терпеливо жду Елену Андреевну, размышляя о том, что меня ждет, когда я вернусь в реальность. Миша, разумеется, не знает о моей выписке. Сначала я хотела поехать в гостиницу или в родительскую квартиру, но тогда мне бы пришлось объясняться с близкими. Сейчас я к этому не готова. Для того чтобы делиться своими переживаниями с родными, нужно быть уверенной в произошедшем. А пока я нахожусь в состоянии неопределенности, ничего и никому рассказывать не планирую.

– Инга. – В палату входит Елена Андреева. – Уже собрались?

– Да, я очень рассчитываю, что вы меня отпустите, – улыбаюсь я.

– Отпускаю. Но с условием.

– Да, – киваю. – Если станет не очень хорошо, возвращаюсь. Если все в порядке, то утром за выпиской.

– Верно. Вот мой номер, – она протягивает визитку.

– Спасибо. – Убираю ее в сумку.

Я выхожу на улицу и вдыхаю морозный запах, прикрывая глаза. Для декабря сегодня очень тепло: идет легкий снежок и совсем нет ветра. Северная столица удивляет своей погодой.

Решаю немного пройтись, а через квартал уже вызвать такси. В предсвадебной суматохе и рабочих буднях совсем не было времени на прогулки. Сейчас я нахожусь в отпуске, ведь через три дня мы с Мишей должны были лететь на море – в свадебное путешествие. Теперь ни о какой поездке и речи быть не может.

– Инга, привет! – меня окликает знакомый мужской голос.

Вот черт. Мой начальник. Это последний человек, которого я хотела бы видеть в данный момент. Что он вообще делает в этом районе?

– Игорь Борисович, – натянуто улыбаюсь. – Добрый день! Вот уж кого-кого, а вас увидеть никак не ожидала.

– Так я к дочери приезжал, продукты привел. Она у нас в положении, – весело произносит начальник.

– Правда? Поздравляю!

– Спасибо. А ты какими судьбами здесь? – прищурившись, интересуется он. – Разве вы с мужем не должны были поехать в свадебное путешествие?

– Я подругу навещала, – вру я. – Путешествие отменяется. У мужа очень много работы.

– Очень жаль. Инга, кстати! – восклицает Игорь Борисович. – Я собирался тебе кое-что предложить после отпуска, но раз уж мы встретились сегодня, это знак.

Мужчина смеется, а я широко улыбаюсь в ответ. Мне очень повезло с начальником. Он немного младше моего отца, очень добрый и понимающий. Работать под его руководством одно удовольствие.

– Я внимательно слушаю вас, – в упор смотрю на мужчину.

– Я вижу в тебе большой потенциал, Инга. И для тебя это не секрет. Ни для кого в компании это не секрет, – кивает он в подтверждение своих слов. – Через пару недель приедет мой сын. Как ты знаешь, у него довольно крупная компания за границей. Он решил развиваться и здесь. Ему нужна хорошая реклама и все, что с ней связано, – полное продвижение.

– Но ведь вы лучший в своем деле, – возражаю.

– Э нет, я не работаю с родственниками, – смеется он. – На самом деле Бо сам попросил подыскать мне хорошего рекламщика, и я выбрал тебя. Что скажешь?

Я буквально теряю дар речи, ведь работаю в компании Архипова меньше года. Мне очень приятно, но до чертиков страшно. Вдруг я не смогу оправдать его ожидания?

– Скажу, что боюсь вас подвести, – честно выдаю я.

– Девочка, ты себя в деле-то видела? – он шутливо обращается ко мне. – Ты показала лучший результат уже во второй месяц работы. У тебя большое будущее, и я хочу, чтобы это будущее началось с моей компании. Ты что, плачешь?

– Нет, просто для меня так ценны ваши слова. – На глаза действительно набегают слезы. – Мне очень приятно все, что вы сказали обо мне.

– Так, я не стану тебя просить выйти на работу раньше положенного, – серьезно произносит он. – Все же отпуск есть отпуск, но я могу тебе скинуть кое-какую информацию по его заграничной фирме, чтобы ты имела общее представление.

– Да, я с радостью изучу материал. По правде сказать, я и сама хотела попроситься выйти раньше. Какой смысл находиться дома столько времени? Я бы дней через пять вернулась на работу, если  можно.

– Тогда договорились! – Он пожимает мне руку. – Ты на машине?

– Вообще-то нет, я…

– Поехали, подвезу тебя. И не спорь, Инга, – говорит он, прежде чем я успеваю открыть рот.

С бешено колотящимся сердцем я подъезжаю к элитной многоэтажке, где последние полгода мы живем с Мишей. Эту квартиру нам подарили его родители, когда узнали, что он сделал мне предложение.

Предложение… Это было так романтично – обычная летняя прогулка вдоль моря, небольшой ужин на берегу, несколько дизайнерских фонарей вместо свечей и совсем юная девушка, играющая на скрипке. Кто бы мог подумать, что спустя четыре месяца я буду рыдать по ночам в подушку от боли разочарования в любимом мужчине.

– Приехали, – говорит Игорь Борисович. – Я отправлю весь материал на твою почту.

– Спасибо большое, – с теплотой в голосе отвечаю я и выхожу из автомобиля.

Войдя в подъезд, я будто чувствую себя не в своей тарелке – здесь все чужое. Кроме консьержки, конечно. Она всегда была ко мне очень добра.

– Инга, привет! Как же ты осунулась, – женщина качает головой.

– Добрый день, Людмила Николаевна, – говорю я. Даже не стану спрашивать, откуда знает о больнице. Она всегда в курсе всех дел.

– А как Миша переживал за тебя, – сокрушается она. – Все эти дни поникший ходил. На работу и с работы. Даже в магазин не выходил.

– Я знаю, – выдавливаю из себя улыбку.

Консьержка явно настроена поболтать, но я вежливо ухожу от ненужного мне разговора:

– Пойду, Людмила Николаевна. – Быстро прохожу мимо. – Соскучилась по дому.

– Давай, Инночка. Если что-то понадобится, обращайся.

– Спасибо.

Я поднимаюсь на лифте на наш этаж, а когда двери кабины открываются, медлю. Дома мужа, разумеется, нет – его рабочий день еще не закончился, да и консьержка бы обязательно сообщила. Еле волочу ноги до квартиры, будто пытаясь как можно дальше оттянуть момент возвращения. Хотя что это даст? Ничего. Я все равно войду туда, мне больше некуда идти.

Поворачиваю ключ в замочной скважине и открываю тяжелую металлическую дверь. Я дома. Вот только то, что я вижу, вызывает у меня некоторые вопросы.

У двери стоит чемодан, а в моей голове проносится тысяча разнообразных мыслей, что все это может значить.

– Миша, ты дома? – спрашиваю на всякий случай, чтобы удостовериться, что в квартире я нахожусь одна.

Вставляю ключ в замочную скважину уже изнутри и поворачиваю на два оборота, как и было. Намеренно не закрываю на щеколду, чтобы не обнаружить свое присутствие раньше времени.

Подозрения… Кажется, будто теперь вся моя жизнь будет состоять только из них независимо от того, какой мужчина окажется со мной рядом. Надеюсь, со временем это пройдет.

Даже не раздевшись, осторожно тяну за «собачку» на чемодане и заглядываю внутрь – вещи моего мужа. В какой-то момент я даже подумала, что там окажется моя одежда, ведь фактически квартира принадлежит Мише.

Интересно, куда он собрался? Неужели в отпуск? На днях мы переписывались с ним, и я сообщила, что отдыхать с ним в сложившейся ситуации точно не поеду. Он воспринял эту информацию совершенно спокойно и несколько раз переспросил, когда меня выпишут из больницы. Неспроста, скорее всего…

Нечто липкое и неприятное расползается по-моему сознанию – это очередное подозрение. Ведь Миша ни словом не обмолвился, что он куда-то собирается, хотя регулярно писал и звонил мне все это время. Нужно перестать прокручивать одни и те же мысли и переключить внимание на что-нибудь другое. На работу, например.

Застегиваю молнию на чемодане и только потом снимаю с себя шубу и сапоги. Убираю вещи в шкаф и прохожу в гостиную. Огромное количество букетов в вазах расставлено по всей комнате. В остальном все находится на своих местах, ничего не изменилось. Провожу пальцем по полке – пыли на мебели нет. Не думаю, что Королев стал бы заниматься уборкой. Клининговая служба ему в помощь.

Минуя кухню, я прохожу в спальню. Постель аккуратно заправлена, будто здесь и не ночевал никто. Вопросов с каждым шагом возникает все больше, но у меня нет уверенности в том, хочу ли я знать на них ответы.

Снимаю с себя одежду и топаю в душ. Сейчас это единственное спасение для меня, единственная возможность отвлечься от разъедающих голову мыслей. Но от них никуда не деться.

Стоя под теплыми струями воды, я думаю о Ларисе. Меня удивляет, что за все это время моя так называемая подруга не объявилась ни разу – от нее не поступило ни единого звонка или сообщения. Чувствует ли она свою вину? Однозначно нет, если не соизволила написать хотя бы  «прости».

Я выключаю воду и, обернувшись полотенцем, выхожу из ванной комнаты. Теперь чувствую себя человеком. Иду в гардеробную, примыкающую к спальне, и шарю глазами в надежде отыскать свое любимое домашнее платье.

Неожиданно слышу звук поворачивающегося ключа в замке входной двери, за которым следует голос моего супруга. Я стою ни жива ни мертва, будто в квартиру вошел не Миша, а самый настоящий преступник. Чувствую, как все тело наливается тяжестью, а сердце ускоряет свой ритм до запредельных показателей.

– Нет, я еще не выехал, – говорит мой муж. – Да, только домой зашел. Да, да. Чемодан заберу – и в аэропорт. Даже раздеваться не буду, времени нет. Еще по пути надо в больницу заскочить – жену проведать.

Каково же будет его удивление, что меня там нет. Я бесшумно усмехаюсь. Жена – как красиво и одновременно горько звучит это слово из уст Королева.

– Нет, Вадик, все нормально. Инга, конечно, не знает. Зачем ей это?

Я напрягаюсь. Разговор становится все интереснее, а мне остается лишь молиться, чтобы Миша меня не обнаружил. Черт возьми! Почему сердце стучит так, будто вот-вот выпрыгнет из груди?

– Вадик, я не собираюсь ей ничего рассказывать, – тяжело вздыхает мой муж. – Мне не нужен развод. Стоит ей узнать об этом, она сразу подаст на расторжение. Вадик, подожди одну минуту.

От последней фразы у меня внутри все холодеет. Кажется, Миша понял, что он дома не один. Скрестив пальцы, я кусаю нижнюю губу в ожидании супруга, но он не появляется.

– Все, я на связи, – глухо произносит Королев, но становится понятно, что он по-прежнему находится в прихожей. – Егоров играет грязно, Вадик, тебе ли не знать. У меня есть один козырь против него, но пока я не могу его достать – слишком все очевидно.

В разговор о работе не вслушиваюсь – меня никогда не интересовали его адвокатские дела. Но после одной фразы я настораживаюсь. Вот только ее смысл до меня не сразу доходит.

– Конечно, я купил ей билет. Она едет с нами. Я без Ларки не могу. Ты же в курсе дел. Да, я знаю, что делаю, – серьезно произносит муж. – Не учи меня. Все, давай. Увидимся в аэропорту.

Я чувствую бешеную пульсацию в висках, но не могу пошевелиться. Я не ослышалась? Он улетает с Ларисой? Пока я валяюсь в больнице. Как же низко он пал! Мерзавец!

Первый порыв – выйти из своего укрытия и все ему высказать, но голос здравого смысла оказывается громче. Нужно дождаться звонка Миши после того, как он узнает, что меня в больнице уже нет.

Интересно, чем он сможет объяснить свой поспешный отъезд? А самое главное – зачем ему понадобилось брать с собой Ларису, если, по его словам, их ничего не связывает.

Входная дверь громко хлопает, и я, сделав глубокий вдох, выхожу из гардеробной. Все тайное становится явным, родной. И совсем скоро я смогу в этом убедиться. А пока займусь полезным делом: изучу документы, которые обычно требуются при расторжении брака.

***

Я чувствую себя разбитой вазой, когда реальность вновь врывается в мое сознание. Брожу по квартире из угла в угол, размышляя о том, когда все это началось и почему я ничего не заметила. Говорят, у женщин почти всегда срабатывает так называемая чуйка на подобные ситуации, но в моем случае этого не произошло. Любовь слепа.

Несколько месяцев назад у Миши изменился рабочий график. Его наняли в качестве адвоката для защиты какой-то крупной шишки. С тех пор поздние возвращения домой два, а то и три раза в неделю стали нормой. Я не придавала особого значения, поскольку знала, что для Королева это отличная возможность показать себя. Совершить, так сказать, большой прыжок вверх по карьерной лестнице. Но что, если реальная причина задержек Миши с работы не в его клиенте, а совсем в другом человеке?

Я так слепо верила ему, а нужно было просто раскрыть глаза и сложить два и два. Думаю, в том случае правду было бы узнать гораздо проще.

Спустя некоторое время мобильный оживает, на его экране светится имя моего мужа. Что ж? Это вполне ожидаемо.

– Слушаю, – холодно отвечаю.

– Инга, это я тебя слушаю, – нервно бросает Миша. – Я приехал в больницу, а тебя нет.

– Мы с тобой договаривались, что ты не станешь приезжать в больницу, – все в том же тоне говорю я.

– Возникли кое-какие обстоятельства, Инга, поэтому я приехал, а тебя нет. Где ты? – спрашивает он.