Мне до тебя 890

Юлия Булавина

Мне до тебя 890

мефистофель и солнце

В тот день, когда все началось, она умерла. Она лежала неподвижно, солнце бегало по её коже и беспощадно наносило ей ожоги. Но ей было всё равно – она бы их уже не почувствовала. Однако, когда она открыла глаза, не узнала место, в котором находится. Она никогда не заходила туда, никогда не открывала эту дверь, она боялась сделать это – ведь там хранились самые страшные тайны и самые наглые желания.

Черт, она всё-таки ожила и не понимала «зачем»? Почему её наказали тем, что она снова будет дышать.

Так долго она стремилась к тому, чтобы стать невидимой. Всегда была в центре, всегда была самой яркой звездой, которая освещала всем путь, но при этом никто не знал, где она. Никто не мог дотронуться до неё, заглянуть ей в душу, узнать, что она чувствует, когда чужие грязные наглые пальцы касаются её сердца. Ей это не нравилось, надоело. Это было скучно. Было невозможно больше так жить, даже честнее сказать – существовать. Она мечтала. Она мечтала и грезила о том дне, когда она подойдёт к берегу моря и резко упадёт навзничь тяжелым мешком на песок, а потом какой-нибудь бездомный краб будет ползти по ней, а она не будет чувствовать этого. Уже не сможет, ей будет всё равно.

Почему сейчас она снова жива? Она не понимала, она не знала, зачем ей это нужно. Ведь мечта сбылась. Исполнилась! Её сердце больше не стучало! Не нужно было думать о завтра, вспоминать о сегодня, о том, как выглядело вчера. Можно было просто неподвижно лежать. И всё-таки она жива. Зачем? Эта мысль не покидала её.

Она ощупала свое тело, поняла, что оно осталась прежним – ничего не изменилось. Она не вернулась в другой жизни, нет – она просто очнулась в этой же. Зачем? Самый главный вопрос, но задать его, к сожалению, было некому.

Она села, осмотрелась вокруг. Очень красиво, ей нравилось. Она не была в этом месте прежде.

Когда она умирала, она запомнила одно единственное лицо. Совершенно пустой взгляд, смотрящий прямо через неё (он видел её насквозь), руки, спокойно висящие, и такое необычное лицо. Да, необычное. Ее заинтересовала борода, у других ее не было. Почему именно он пришёл за ней? Сатана пригласил его проводить её в этот мир. Ей тогда было всё равно – она обрадовалась, что он пришёл за ней, уж очень сильно она этого ждала. Но почему сейчас она вспоминает его? С какой-то нежностью. Столько волнения. Ей хочется знать, где он, что произошло? Что происходит с другом сатаны, когда он приглашает смертных в совершенно другой мир, к себе в гости. Она хотела это знать. Хотелось вспомнить жар его рук. Он долго шел рядом, от него исходила совершенно необычная тонкая нить красной энергии, и она могла чувствовать её. Для неё это было странным – прежде она никогда не встречалась с дьяволом, как он выглядит – она даже знать не могла. В этот раз он был в облике человека, но она видела, что это он.

Она знала, куда они идут. И пошла. Ей больше незачем было существовать здесь, она хотела закончить все это. Как ей все это было обременительно. Но вот она сидит и снова спрашивает себя «зачем»? Зачем снова она ощущает эти 120 ударов? Оглянулась вокруг и, не увидев ничего, почувствовала, что теряет связь с реальностью. Оказывается, просто наступила ночь, она вновь уснула, а утром проснулась и увидела яркое солнце словно внутри себя. Оно забралось лучами прямо под веки. Пробудило. Заставило её очнуться от недолгого сна всего лишь в несколько лет.

Долго она лежала неподвижно, не понимая, нужно ли шевелиться. По венам текло тепло. Она повернула голову и встретилась взглядом с яркими горящими вулканическим огнем красными точками. Искушающий, манящий, совершенно дьявольский Мефистофель смотрел на солнце. То, что теперь понимало «зачем».

прыгай

Не знаю, как ты, а я склонна верить. Верить в то, что день сменит ночь, а темное станет светлым.

Как часто подводила меня моя вера – не сосчитать. А как часто она помогала – не хватит секунд перечислить.

Верить можно и нужно. Люди, явления, времена заслуживают этого. А ты заслуживаешь быть чистым и светлым перед собой, открывая другим дорогу к твоему сердцу.

Помнишь? В любви без страховки живут миллионы – ты бери выше. Просто живи один раз и живи без страховки.

Финиша нет – так чего же ты ждёшь?

Прыгай.

первый день без тебя

Чувствуешь? Как она течет по венам? Нагло напоминая тебе то, о чем ты забыл. Может быть ты этого не искал, а может однажды, расстроившись, что не нашел – прекратил искать. И с каждым днем ты шел дальше от себя. И ушел так далеко, что сейчас ты не понимаешь, почему ты не прогоняешь ее, не утверждаешь, что она перепутала, почему сам даешь ей свои руки.

Когда-то ты знал, что хочешь именно так, но время как река омыло все острые, наглые и амбициозные края твоих камней. Ты стал покатым. Ты стал как они. А хотел быть как ты. И вот вновь ты чувствуешь, как под кожей волна врывается в берег твоей Сахары и проникает в каждую расщелину, наполняя тебя тобой.

Ты чувствуешь, как ты снова возвращаешься к себе.

ощущение

Увы, нас никто не спрашивает, готовы ли мы.

В эту ночь шел сильный ливень, он нагло стучал своими длинными лапами прямо в сердце. И шептал – открой. От невидимого прикосновения она проснулась и вышла на балкон. Такая только что еще теплая кожа моментально ощутила на себе хлесткие удары. Но это были те удары, что пробуждали спящее сознание. Сознание, что отчетливо ждало грома, но не знало, где он ее настигнет.

Открыв глаза, ожидаемо она встретила новый солнечный день. Такой же как был вчера и будет завтра. Самый обычный день. Так ей казалось в это утро.

Ей очень нравилось, что она может видеть красоту. Замечать ее. Уловить нежное дыхание ветра на цветке с опадающим лепестком. Поймать взглядом убегающую волну, оставившую за собой след пены, напоминающий фигуру черепахи. Почувствовать грусть очень красивой девушки и помочь ей, подарив часть своего света.

И она увидела его. Время и до этого могло замедляться, но тут оно остановилось. И сделало это совершенно нарочно – ей нужно было его разглядеть. Она увидела всё. Ей хватило ровно 3 секунд, ощущаемых как часы долгого и глубоко взгляда. Больше она его не видела. Она стала его чувствовать. Но что самое пронзительное – она чувствовала себя другой рядом с ним.

Нет, никто не искал. Никто не ждал. Просто открылось окно, а тюль, движимый мощным потоком ночного ветра, накрыл с головой. Ты по-прежнему все видел, но видел уже по-настоящему – изнутри. Ничто тебя не отвлекало, не мешало. Под этот купол не проникали шумные звуки песен и чужие запахи. В этом мире ты мог честно посмотреть на себя. Она смотрела и с каждой секундой влюблялась в эту ослепленную светом и сиянием девушку. Она видела настоящую себя.

Привет, я…

Привет, я знаю.

Оказывается, она знала не его имя. Она знала его.

Поцелуй. Разве можно это описать? Как описать слияние. Как можно одним словом рассказать, какой поток обрушится, если убрать дамбу? Как можно описать вдох, если ты не жил? Как можно назвать случайной встречей стремительное движение в самое далекое место?

Совершать глупости может каждый. Совершать глупости вдвоем дано единицам. Она прикоснулась к нему рукой, а в сердце отозвалось: я дома.

Я дома, милый, я с тобой.

запах кожи

Она проснулась утром и четко ощутила, как хочет быть живой. Не просто дышать и двигаться, а совершать движения, которые возбуждают дыхание и пробуждают жизнь. Её жизнь. Ей не хотелось окунаться опять в это беспробудное гуляние по всевозможным барам в образе той, которая всегда в хорошем настроении. Она хотела, чтобы появился рядом тот, кто просто, просто грубой ладонью пройдет по нежной коже её лица и скажет, что именно этого ждал всегда. Но это дождливое утро не обещало ей той необузданной страсти и книжной любви, о которой она так грезила.

Когда он закуривал очередную сигарету, он думал… Он думал ни о чем. Он делал это механически. Временами он вспоминал, как пахнет ее кожа, когда она сильно возбуждалась. Или, например, злилась. Наверное, он любил ее. Он никогда не высказывал этого. И не показывал. Потому что именно это делало его уязвимым. Поэтому он просто, молча, курил и терпел.

В тот миг, когда она узнала, что у него есть желание все прекратить, она ужаснулась. Она сама хотела этого. Всеми фибрами души. Каждой клеточкой. Она мечтала о том, как освободится от него. От его постоянного гнета и напора. Но сегодня была к этому не готова. Зачем сейчас? Зачем так рано? Сейчас не тот момент. Надо немного подождать. Я сейчас не могу. Не хочу… Хочу…

А Он смотрел на всех сверху и видел, как часто люди сопротивляются своему счастью, не понимая этого.

не та

– О, как бы я хотела, чтобы так было всегда! Чтобы каждое моё пробуждение было рядом с тобой! Чтобы мы никогда! Слышишь, ни-ког-да не расставались! У нас будут самые красивые дети! А на выходные мы поедем в Альпы! Я всегда мечтала, как мы проснёмся в том отеле на отшибе и будем смотреть, как восходит солнце! А потом весь день кататься на лыжах и вечером вновь возвращаться в объятия друг друга! Хотя, нет, сначала мы пойдем в ресторан!

Она дальше говорила ещё очень много и, к сожалению, очень долго. Женщины в его жизни почему-то всегда очень много говорили. Иногда его это забавляло. В тот момент, когда он был в хорошем настроении. Но когда Партнёр в очередной раз его подставлял, и он думал, как можно безопасно слететь с темы, эти разговоры его жутко раздражали. Не нужна ему была эта пресловутая романтика, и жизни с этой бестолковой бабой он не видел. Только трещать она и может.

Он отчётливо понимал, что в его жизни есть место только той одной, которая сейчас не вместе с ним. И причина этому он сам. Ведь именно он тогда не смог, глядя в ее глаза, сказать "оставайся, я всё смогу". Хоть и были вроде на это причины. Тогда он думал, что она ему не по зубам. Да, и что говорить, она по сей день не просто хороша, она ломает судьбы. Но он не смог.

Олеся продолжала извергать романтические мечты вслух, а он, как обычно, молчал. Пуская густые кольца в потолок. Смотря как они растворяются в облаке его мечт и желаний.

шибари

–Уже можно?

–Помолчи, будь хорошей девочкой.

–О.... Она только и могла отдаться этому искушению неизвестностью и, прикрыв глаза, просто отключила свое сознание.

Мик продолжал очень аккуратно и методично обматывать верёвку вокруг её таких идеальных запястий. Он уже не видел её обычного бешеного и страстного взгляда, потому что глаза её были прикрыты повязкой. Он чувствовал, как учащается её пульс, как грудь от каждого выдоха как будто вжимается в тело и на грани с отчаянием и возбуждением просит уже нанести этот сокрушительный удар.

Она была готова. Он оглядел ее. Да, она абсолютно не его типаж. Но, чёрт возьми, он до мельчайших подробностей помнил историю их знакомства и понимал с каждым днём, что шансов этому не случиться не было. Сегодня он не мог придумать, как можно быть с другой.

Покончив с веревкой, он на мгновение отошёл в сторону. Привычным, уже даже незаметным для него самого, движением он достал сигарету и закурил. Каждая их встреча была катастрофической болью расставания и ни с чем несравнимым удовольствием любви друг друга.

Он аккуратно провел рукой по ее шее, груди, животу, плавно, но уверенно спускаясь к бёдрам. Ему нравилось, как она реагирует на его прикосновения. Она начинала слегка вздрагивать и извиваться. Иногда, не сдерживаясь, просила уже хоть что-то с ней сделать. У них не получалось не изводить друг друга собой же. Они оба любили играть. И хотели бесконечно друг друга.

Примерно год назад она сказала, что их встречи перешли черту и стали отдавать ароматом зависимости, чувств. В их ситуации это было запретным, поэтому сегодняшний визит – последний.

Он вспомнил это, посмотрел в зеркало, поправил прядь своих золотых волос и со взглядом хищника отправился продолжить то, что начал.

Или завершить то, о чем она молчала.

когда захочешь ты

–А что тебя заставляет делать это вновь?

–Как мне надоели эти дурацкие вопросы! И то, что вы каждый мой приход считаете себя умнее меня. Какого хрена вы решили, что можете разобраться в том, с чем я живу уже несколько лет?!

–Я понимаю твой гнев, дорогая. Ты можешь не отвечать. Если хочешь, мы даже можем просто посидеть и сыграть, например, в карты, как ты любишь.

–Да, пошел ты.

Она приходила к профессору каждую неделю. Нет, ее никто не заставлял, она не состояла на учёте, она не совершила преступления.

Она просто имела зависимость. Зависимость, с которой справиться сама была уже не в силах. Его ей посоветовала подруга. В тот момент, когда застала ее одну в абсолютно разрушенной квартире, стоящую посередине гостиной и казалось даже не дышащую.

Первые встречи Луиза даже не могла говорить – сначала она сидела и смотрела в окно, а потом ревела. После имела несвойственную ей неосторожность рассказать профессору всё. Она шептала, орала, ходила по кабинету из стороны в сторону, словно загнанный зверёк. Она была беззащитна.

А он доволен тем, что уже помог ей. Помог рассказать самой себе ту правду, которую она так долго от себя скрывала.

Но вот проблема – она ещё не умела жить с этой правдой. От этого становилось ещё больнее.

Это были классические деструктивные отношения, которые разрушали не только их самих, но и всё в радиусе их ощущений. Она боялась его, он не мог без неё, она прощала ему постоянные упрёки, частые скандалы.

Однажды, увидев ее в обществе высокого блондина, он разнёс вдребезги кафе, избил парня, получил штраф и срок на пребывание в полиции. Она не могла одеваться так, как хотела – наряд мог быть слишком откровенным.

Ах, да. Он был женат. Но и она была не ангел. Она подбирала места и время, где можно было встретить его вместе с семьёй. Приходила туда с любым из готовых на всё для нее мужчин и вела себя откровенно безнравственно, сладко наблюдая за тем, как Он сходит с ума и не может ничего предъявить. Месяц назад это произошло в торговом центре на углу Прайвет Роуз. Только вот хороший план два раза не срабатывает. Он со скандалом вытащил ее оттуда, привез в их квартиру и устроил ей жуткие разборки. Но она ждала следующего…

Примирения. Она жила этими минутами счастья. Этими долбанными минутами счастья. Уже несколько раз она уходила от него. Несколько раз он кричал ей вслед: "пошла из моей жизни прочь, сука". Несколько раз она стояла на обрыве. Несколько раз он обещал ей того, что она хотела. И каждый раз оба знали, что ничего не изменится, и они будут поглощать друг друга до тех пор, пока не останется сил на вдох.

-Знаешь, профессор, давай-ка выбивай эту дурь, пока я опять не вышла от тебя и не побежала к нему.

внутри

Я закрываю глаза и слышу твой запах. Вижу, как ты улыбаешься мне и как нежно гладишь мою руку, сжимая и целуя мои пальцы. А ещё знаешь что? Я постоянно думаю о тебе.

Иду по улице и представляю, как рядом шел бы ты.

Слушаю музыку и вижу, как я танцую только для тебя приватный танец.

На очень шумной вечеринке я не скучаю, там много моих друзей, но если бы ты позвонил, то я бы сбежала с неё.

Хоть это и странно, но я не могу позвонить тебе или написать. Наверное, потому что ты – настоящий мужчина. А настоящий мужчина всё решает сам. Когда ему позвонить и когда украсть убийцу его сердца.

Наверное, впервые я постараюсь ничего не испортить. Ты только будь рядом. И когда рядом – будь только мой.

жизнь в проводах

Так хорошо было ей сегодня. Солнце нежно пригревало, и тело всецело отвечало ему взаимностью. Так и хотелось показать этому яркому лучистому другу каждый свой изгиб.

Волны тихонько жили своей жизнью, накатывая то на камни вдоль берега, то друг на друга. Ветер в это время вообще не обращал на них внимания, он резвился сам по себе. Ему нравилось очень неожиданно подбегать к деревьям и резко пугать их шквальными порывами. Потом он, правда, уставал и некоторое время не трогал никого.

Как и она сейчас. Никого, никогда, нигде, ни с кем – это то состояние, которое она любила больше всего. Одиночество и полная гармония с собой.

Иногда еле слышный звук телефона возвращал ее из уютного мира, но ненадолго. За последние часы она написала только одно и только ему: "Очень хочу. Прям очень". Она закрыла глаза и вновь ощутила его присутствие здесь, рядом с ней.

Она уже даже не помнила, когда она стала такой. Когда именно она перестала думать о правильности своих поступков, о том, что ей стало откровенно неважно, кому и как она делает больно. Она понимала, что сначала хорошо должно быть ей.

Опять телефон эротично вздрогнул где-то рядом. "Будем воплощать в жизнь". А я в тебе и не сомневалась, любимый.

не петербург

Сердце колотится. Господи, боже!!! Как?! Как я могла так вляпаться? Да, кому ж я вруууу! Я хочу, хочу этого!

Просто так идти по всем этим мостам Петербурга нельзя, они предательски дают тебе много места для того, чтобы расправить крылья и лететь!

Лететь, бежать, нестись сломя голову! Укутываться в одно одеяло! Срывать одежды! Впиваться губами и чувствовать этот аромат тела! Как, как он смотрит на меня!!! Он гипнотизирует! Даже самка богомола не сожрала бы своего самца, если бы он так на нее смотрел.

Написать? Позвонить? Нет! Ни в коем случае!!! Всегда я, именно я сама всё портила. Ну, не могу я любить наполовину, дозами, по времени. Хочу прям сейчас два билета в его сердце. Но оставшийся разум уже сорвал голос кричать, чтобы я не жгла сразу всё, что попадалось на нашем пути. Ха! То, что разум ещё был хоть чуток слышен, это уже был успех.

Но нет! Не всё так без оглядки! Я боюсь! Жутко, до дрожи!! Чего? А того, что будет! Нет ответа на это! А если вдруг это будет настолько сильно, настолько взаимно, настолько опьяняюще, что нужен будет будильник, чтобы вернуться в реальный мир?! А как знать, что я одна у него такая!? Нее! Обжигаться, пробовать, экспериментировать – не готова!

Резко вздернув голову к небу, она почувствовала, как сильно кружится голова, и эти нахальные бабочки уже готовы вырваться изнутри и разукрасить всё вокруг!

Она могла думать всё, что угодно, но одно было понятно уже сейчас. Она не убежала, она уже не убежит!

в одну секунду поменяется цвет

Сегодня она шла по городу и смотрела на своё отражение в витринах слишком пресыщенных улиц. Удивительное ощущение, давно такого не было.

Раньше (ДО сегодняшнего дня) она точно знала, что будет делать вечером, как встретит новый день, куда они поедут в магазин за покупками и что ровно через 3 месяца они должны начать (опять и опять) пробовать завести ребенка.

А сегодня она шла по улицам такого родного, но абсолютно незнакомого города одна. И так было ей легко. И оказалось совершенно не страшно.

Абсолютно не страшно сбросить с себя балласт и вздохнуть полной грудью новый, свежий воздух ещё незапачканной жизни.

Ты не имеешь права занимать чьё-то место. Найди своё.

терпение

Я смотрю на тебя. Смотрю даже когда ты далеко. Смотрю даже когда мы не видимся неделями. Ты всегда рядом.

Я ощущаю, что без тебя я быть не хочу. Нет, не подумай! У меня всё хорошо, даже более чем. Я успешна, я любима, я люблю. Но когда вечером в баре я выпиваю бокал, стена в сознании рушится и сквозь эти кирпичики сразу я вижу тебя. В том бармене, что добавил мне дополнительно лист ментола. В том парне, который улыбается уже целый вечер. В той парочке, которая очевидно встречается в первый раз.

Я понимаю, что здесь и сейчас в моей вселенной нет никого, кроме меня и мыслей о тебе.

И вот я уже еду к тебе. Это необъяснимо. Это глупо. Это даже не имеет будущего.

Но разве я должна отказаться от того, что хотят два разных человека на разных краях суши.

Нет, не должна.

Жди, милый, я лечу…

разные

12:36.

Он.

Блин, куда я положил эти ключи, сказал же Инге, чтобы она в процессе уборки ничего не перекладывала с места на место. Ага, вот они. Опаздывать нельзя, ведь мы сегодня наконец-то должны подписать контракт по поставке на Запад. Так, обязательно ещё нужно заехать к Олегу, там проблема с подтверждением документов, но это чуть позже. Пока терпит. СМС от НЕЁ, ну, не вовремя, не сейчас.

12:36.

Она.

Нормально, да? Вчера он мне пел про то, что работает, сегодня ещё ни разу не позвонил. Абсолютно игнорирует. Да, пошел он к черту! Что, у меня своих дел что ли нет?! Займусь чем-нибудь.

12:54.

Он.

Да, я понял. Давайте тогда встретимся у меня в офисе. Да, там, где мой первый этаж. Ок. Еду туда.

12:54.

Она.

Ну, пожалуйста… Я же вижу, что ты прочитал. Пожалуйста, ответь хоть что-нибудь… Мне без тебя плохо.

14:50.

Он.

Отлично, контракт в кармане. Теперь можно ехать и продавливать Олега Ивановича по международному направлению. Не забыть позвонить агенту, чтобы подтвердила покупку помещения под цех. СМС! Сколько их тут! Позже с этим разберусь.

14:50.

Она.

Мне бокал красного, утку под клюквой и салатик. Спасибо… Да, как у нас – непонятно. Мне кажется, что ему всё равно на меня. Хотя, конечно, моё положение не самое привлекательное для него, но всё же. Уже не первый месяц. И я реально не хочу его терять. Он? Он тупо не отвечает. Ладно, проехали, давай поедим.

16:27.

Он.

Голоден, как черт. Надо поесть.

16:27.

Она.

Я – личность! Никто не может мною манипулировать! И только я решаю, какая я. И только я выбираю время, когда нам общаться! … Вот козел, сложно что ли позвонить?

16:35.

Он.

В смысле вы не знаете, что делать? Вы юрист и я вам плачу уже 15 лет именно за то, чтобы вы мне по таким вопросам не звонили!!! Составляйте заявление, сейчас приеду.

16:35.

Она.

Вообще не могу настроиться на работу. Хотя, стоило бы сейчас ответить на запрос. Но я не здесь хочу быть… С ним хочу… Незаметно так это вышло.

18:20.

Он.

В принципе, неплохой день вышел – пол 7, а я могу выключить телефон и отдохнуть. Где интересно моя девочка? Наберу ее

18:20.

Она.

Да, дорогой, отдыхайте хорошо, следи за Женькой. У нее сейчас переходный возраст, с ней немного сложно, но одну ее не оставляй. Пока. Да, я тоже. Да, люблю. Пока

Привет… Нормально, а ты? Да, я так и подумала, что много работы. Я тоже закончила. Могу. Жду.

18:33.

Они.

–Ты сегодня такая красивая, я даже не знаю, чего я больше хочу – ужин или тебя, извини за сравнение. Я сегодня думал о тебе.

–Да? Я тоже.

–И что ты надумала?

–Я больше не хочу быть с тобой.

18:35.

Он.

Эта чертова осень, холодно шее. Не могу ехать, надо пройтись. Вот это поворот. Как дурак, купил кольцо, надеялся. На что? Она говорила, что готова быть со мной. Она четко говорила про развод… Дебил, как пацан малолетний перед девкой расстелился!

18:35.

Она.

Да, лучше переболеть сейчас, чем потом страдать. Я для него ничего не значила. правильно, да, правильно сделала. Лучше сейчас, так лучше.

поменялось

Я дышу каждую секунду. Вместе с каждым вдохом я вбираю внутрь тебя.

Как кислород, меня пьянят мысли о нас. Они плавно проникают сквозь кожу, потом спускаются ниже…и ниже, так что начинает немного кружиться голова. Я не могу, нет – не хочу эти мысли топить ни в вине, ни в ком-то другом.

В темноте мелькают машины, огни города, экран телефона. ОНИ всегда мне были нужны. Мне важны были их sms. И всегда их мне было мало. А сейчас один ты заменил целый мир иллюзорных желаний, представлений, фантазий.

Но я не хочу, чтобы ты это знал – это слишком дорогой подарок для тебя. Хотя однажды я сама сорвусь, откроюсь и всё испорчу.