Кот, который познал дзен

Мур-лама опять потерся о мою руку.

– А мы, коты, мы умеем находить это внутреннее равновесие и безмятежность, – уверенно произнес он. – Мы способны отстраниться от всей этой суеты, возвыситься над ней и просто наблюдать за ней со стороны, словно сторонние созерцатели.

Мур-лама многозначительно замолчал, а затем добавил:

– И вот что, Дэйки, именно в этом умении пребывать в состоянии внутреннего покоя, невозмутимо наблюдая за бурным течением жизни, – в этом и кроется секрет нашего вечного счастья.

– Расскажите мне об этом побольше, Мур-лама, – попросил я. – Как вам, котам, удается достигать такого состояния возвышенности над повседневной реальностью?

Мур-лама горделиво мурлыкнул.

– Что ж, Дэйки, раз ты столь жаждешь познать нашу мудрость, то я буду только рад посвятить тебя в ее тайны, – проникновенно произнес он.

Мур-лама замолчал, давая мне время сосредоточиться, а затем продолжил:

– Видишь ли, мы, коты, изначально рождены с этой врожденной способностью возвышаться над суетой обыденной жизни, – его зеленые глаза смотрели прямо на меня. – Наше восприятие устроено иначе, нежели ваше человеческое. Мы не отождествляем себя с постоянно меняющимся потоком переживаний, а способны наблюдать за ним со стороны, сохраняя внутренний покой и безмятежность.

Его голос стал более тихим.

– Понимаешь, Дэйки, – мягко проговорил он, – для нас, котов, вся эта суета ваших мыслей, чувств и действий – всего лишь преходящие волны на поверхности безбрежного океана. Мы способны видеть сквозь них, возвышаясь над ними и пребывая в состоянии глубокой гармонии с изначальным ритмом бытия. И именно в этом умении взирать на жизнь с высоты «кошачьего сознания», как раз и спрятан потайной ключ к нашему вечному счастью.

Мы оба замолчали. Да уж, тут было над чем подумать. Во всяком случаем, мне. Так что же такое жизнь? Может быть, просто путешествие, когда ты действительно всего лишь куда-то плывешь по волнам и просто-напросто должен отдаться их ритму? Куда-нибудь они тебя обязательно принесут…

Глава 5. Человек как жертва потребления

Мурлыча себе под нос какую-то неизвестную мне мелодию, Мур-лама пристально наблюдал за моими отчаянными манипуляциями с кофеваркой, которая опять плохо работала. Его зеленые глаза источали мягкую насмешку, словно кот-мудрец смотрел на слепого котенка, пытающегося разгадать хитроумный механизм.

– Скажи-ка мне, Дэйки, – наконец произнес он, – что, по-твоему, является главной отличительной чертой вашей человеческой цивилизации?

Я отвлекся от своих занятий и удивленно взглянул на Мур-ламу.

– Главной отличительной чертой? – задумчиво повторил я. – Ну, наверное, это наше стремление к развитию, к постоянному усовершенствованию своего мира и самих себя. Мы создаем все новые и новые технологии, расширяем границы познания, пытаемся улучшить качество жизни.

Лама с хвостом понимающе кивнул.

– Да, ты верно подметил, – медленно произнес он. – Ваше стремление к прогрессу и самосовершенствованию действительно отличает людей от других обитателей этой планеты.

Он сморщил нос, потому что по кабинету начал распространяться запах кофе.

– Но скажи мне, дружок, – лукаво прищурился Мур-лама, – всегда ли ваше неустанное развитие и усложнение жизни идет на пользу вам самим? Не становитесь ли вы, люди, рабами тех инструментов и технологий, что сами же создаете?

Я задумался над его словами, отходя в сторону от электронного устройства.

– Рабами? – проговорил я. – Что вы хотите сказать?

Мур-лама серьезно посмотрел мне в глаза.

– Видишь ли, Дэйки, – начал он, – ваша человеческая цивилизация с ее неугасимой жаждой новизны и прогресса давно уже превратилась в огромную машину потребления. Вы окружаете себя все новыми и новыми вещами, гаджетами, удобствами, пытаясь сделать свою жизнь комфортнее и «лучше».

Кот укоризненно покачал головой.

– Но что в итоге происходит? – продолжил он. – Вместо того чтобы наслаждаться простыми радостями бытия, вы становитесь рабами этих вещей, этой бесконечной гонки за обновлением и усовершенствованием. Ваше внимание и энергия полностью поглощаются ими, а ваша подлинная сущность – ваша душа – постепенно утрачивается под грузом этого потребительского образа жизни.

Я молча слушал Мур-ламу, ощущая, как во мне зарождается тревожное чувство. Его слова задевали за живое, пробуждая во мне смутное узнавание.

Мур-лама внимательно наблюдал за мной, читая мои мысли по выражению лица.

– Вот видишь, Дэйки, – мяукнул он, – ты сам понимаешь, что в моих словах есть доля истины. Ваша человеческая цивилизация, с ее манией к постоянному накоплению, усложнению и совершенствованию, фактически обернулась против вас самих.

Мур-лама грустно вздохнул.

– Вместо того, чтобы делать вашу жизнь проще, светлее и радостнее, потребительство все больше поглощает ваше внимание, энергию и ресурсы, порабощая вас, – проникновенно сказал он. – Вы становитесь безвольно-послушными рабами тех самых вещей, которые, как вам казалось, должны были сделать вас свободнее. Да, Дэйки, потребительство убивает все, а свободу – в первую очередь!

Я сокрушенно покачал головой, ощущая, что внутренне соглашаюсь с ним.

– Конечно, ты можешь сказать, что все это преувеличение, – продолжал говорить Мур-лама, – что ваши технологии и блага цивилизации значительно улучшили качество жизни. И в этом ты будешь отчасти прав. Но, Дэйки, посмотри вокруг внимательнее. Разве ваше общество не становится все более разобщенным, несмотря на всю вашу «сверхсвязанность»? Разве вы не теряете все больше и больше связь с самими собой, с природой, с подлинными человеческими ценностями?

Кот-лама укоризненно покачал головой.

– Вы настолько увлечены погоней за материальным благополучием и техническим прогрессом, что совершенно забываете о том, что действительно важно в жизни, – с укоризной произнес он. – Вы превратились в рабов собственных изобретений, Дэйки, в заложников той гигантской машины потребления, которую сами же и сотворили.

Я тяжело вздохнул, ощущая, как в груди разливается ноющая тревога. Мур-лама был прав – я и сам чувствовал, как постепенно, незаметно, наш мир все больше превращается в царство вещей, начинающих подчинять себе людей. И я превращаюсь в убогого обывателя вместе с ним.

– Но что же нам делать, Мур-лама? – печально спросил я. – Как вырваться из этого замкнутого круга потребления и вернуть себе подлинную свободу и гармонию?

Мур-лама внимательно посмотрел на меня.

– Освободиться от тисков этой всепоглощающей машины потребления – задача не из легких для вас, людей, – сказал он. – Ведь эта модель жизни настолько прочно укоренилась в вашем сознании и культуре, что порой кажется почти неизбежной. Вы настолько привыкли окружать себя все новыми вещами, стремиться к постоянному обновлению и совершенствованию, что просто не представляете иной, более простой и естественной жизни.

Он грустно вздохнул.

– Но, Дэйки, знаешь, в чем заключается ваш главный шанс на спасение? – Мур-лама выжидательно посмотрел на меня.

Я отрицательно покачал головой, ожидая его ответа.

– Ваш шанс – в осознании той опасности, в которой вы оказались, – уверенно произнес четвероногий лама. – Только отчетливо увидев и прочувствовав, как ваша погоня за комфортом и прогрессом обернулась против вас самих, вы сможете начать путь к освобождению.

Он ободряюще посмотрел на меня.

– Понимаешь, Дэйки, – убежденным тоном продолжил Мур-лама, – первый шаг к исцелению – это признание болезни. Вам, людям, необходимо, наконец, осознать, что ваша цивилизация находится в опасном плену у той самой машины потребления, которую вы сконструировали и построили.

Мудрый кот многозначительно замолчал, давая мне время обдумать его слова.

– Но что конкретно нам нужно сделать, чтобы вырваться из этого порочного круга? – спросил я. – Как обрести ту утраченную свободу и цельность?

– Ну, Дэйки, первым шагом, как я уже сказал, должно стать ваше осознание того, в каком положении вы оказались, – ответил он. – Вам необходимо честно взглянуть на самих себя, на свой образ жизни и ценности, которыми вы руководствуетесь. Затем вам нужно научиться отделять подлинные человеческие потребности от искусственных, навязанных вам извне. Что действительно необходимо для вашего счастья и гармоничного развития, а что всего лишь мишура, создающая иллюзию комфорта.

Я кивал, слушая рыжего кота, словно ученик, сидящий за школьной партой.

– И наконец, – торжественно заключил Мур-лама, – вам предстоит совершить, пожалуй, самое сложное – переосмыслить саму суть своего существования, вернувшись к истокам человеческой природы и ценностям, которые питали ваши души на протяжении тысячелетий.

Он серьезно посмотрел на меня.

– Только так, Дэйки, – проникновенно произнес кот-лама, – вы сможете обрести подлинную свободу и гармонию, вырвавшись из тисков той безжалостной потребительской машины, которая сегодня порабощает ваше общество.

– Вы говорите такие вещи… – пробормотал я. – Кажется, что это просто невозможно.

– Для того чтобы осуществить нечто, нужно приложить метод, – спокойно ответил Мур-лама. – Человек страдает не из-за того, что у него нет тех или иных вещей или из-за того что они у него есть, а из-за привязанности к этим вещам. Привязанности, которая рождается в его уме и существует только в нем. Отрешенность – то, что освобождает от подобных мук. Нужно постепенно, шаг за шагом, научить свой ум отрешенности. И тогда не важно – есть у тебя все вещи мира или их нет! Вот для чего необходим дзен.

Слушая его, вдруг я вспомнил еще об одном тревожном аспекте нашего погружения в мир потребления.

– Но, Мур-лама, есть еще одна серьезная проблема, которую вы не упомянули, – медленно проговорил я. – Дело в том, что потребительское общество не только порабощает нас материальными благами, но и неспособно понять и оценить настоящее творчество.

Мой собеседник внимательно взглянул на меня, ожидая продолжения.

– Видите ли, – пояснил я, – мы, люди, всегда стремились создавать великие произведения искусства, драматические шедевры, глубокие философские труды. Но наше сегодняшнее общество потребления, жаждущее только развлечений и мимолетных удовольствий, не в состоянии понять и оценить подлинную ценность такого творчества.

Я невесело покачал головой.

– Вместо этого, – горько произнес я, – наша массовая культура порождает лишь дешевые подделки, смазливые сюжеты с гарантированными хэппи-эндами. Ей подавай только легкое, безопасное, не требующее особого напряжения ума и души.

Мур-лама сочувственно посмотрел на меня.

– Ты абсолютно прав, Дэйки, – сказал он. – Это еще один тревожный симптом той болезни, которая поразила вашу человеческую цивилизацию. Обывательское общество не просто порабощает людей материальными благами, но и лишает их возможности соприкоснуться с подлинным искусством и глубокой мыслью.

Мур-лама задумчиво потер лапкой за ухом.

– Оно предпочитает легковесные развлечения, безвкусные и пустые, но приносящие быструю и приятную отдачу, – тоном врача, поставившего диагноз, произнес кот. – Настоящие драматические произведения, глубокие философские труды, истинные шедевры творчества – все это становится чуждым и непонятным для этой жаждущей только удовольствий публики.

Я тяжело вздохнул, ощущая, как на меня наваливается тоска.

– Да, Мур-лама, так оно и есть, – устало сказал я. – Наше общество не только порабощает нас всевозможными благами, многие из которых по сути-то бесполезны, но и лишает возможности приобщиться к настоящему творчеству, к произведениям, способным глубоко затронуть наши души и раздвинуть горизонты нашего сознания.

– Но, Дэйки, – с настойчивостью произнес мой собеседник, – ты не должен отчаиваться. Ведь именно осознание этой проблемы является первым шагом к ее решению. Как я уже говорил, шанс на спасение – в том, чтобы, наконец, открыть глаза на пагубное влияние этой машины порабощения, которая захватила если не всех, то почти всех, – назидательно сказал он. – И одним из аспектов этого осознания должно стать понимание того, как она лишает вас, людей, возможности соприкоснуться с по-настоящему глубоким и значимым творчеством.

Я затаил дыхание, готовый впитывать каждое новое слово мудрого Мур-ламы. Но внезапно кот прервал свою речь.

– Знаешь, Дэйки, – потянувшись, проговорил он, – мне кажется, что моя знакомая кошечка уже давно ждет меня на улице. Боюсь, что я слишком увлекся нашей беседой и заставил ее напрасно скучать.

Мур-лама очень хитро прищурился.

– Поэтому, если ты не возражаешь, я бы хотел откланяться и поспешить к своей даме сердца, – игриво сказал он. – Но не волнуйся, завтра я обязательно снова загляну к тебе, чтобы продолжить нашу увлекательную беседу.

Я разочарованно вздохнул, но тут же понимающе кивнул.

– Конечно, Мур-лама, – ответил я. – Я буду ждать вас с нетерпением.

– Вот и отлично, Дэйки! – воскликнул рыжий кот. – Тогда до завтра! Я обязательно приду и расскажу тебе следующую часть нашей кошачьей мудрости.

С этими словами Мур-лама проворно подпрыгнул и, ловко приземлившись перед окном, выскочил наружу.

Оставшись один, я задумчиво оглядел свой кабинет, заваленный всевозможными гаджетами и электронными устройствами. «Вот ведь в чем парадокс: в обществе потребления в действительности никто не думает о людях, – начал размышлять я, удобно развалившись в своем мягком крутящемся кресле. – Хотя во всеуслышание утверждается как раз обратное. Однако все усилия, все старания направлены лишь на получение все новых и новых преференций и материальных благ».

Потребительство предлагает нам фальшивые улыбки вместо искренности и обманчивое веселье вместо настоящей человеческой радости.

Обреченно вздохнув, я взял в руки диктофон и включил запись. «Сегодня со мной произошло невероятное событие, в которое трудно поверить…», – начал я.

Глава 6. Чудо внутри нас

Когда на следующий день хвостатый мудрец Мур-лама вновь появился на моем подоконнике, я поспешно принес для него целую тарелку ароматной колбаски и наполнил глубокую керамическую миску свежим молоком. Кот-лама с благодарностью принял мое угощение и, с аппетитом облизывая усы, принялся неторопливо насыщаться. Я с умилением наблюдал за ним, любуясь его грациозными движениями. Мне казалось, что в этот момент Мур-лама излучает особую умиротворенность и гармонию.

– Твоя забота поистине трогательна, Дэйки, – проговорил он, оторвавшись от еды. – Человек, способный с открытым сердцем делиться с другими, всегда обретает в ответ гораздо больше, чем просто благодарность. Ваше общество, дружок, почему-то забыло об этой простой истине, погрузившись в пучину бесконечных страхов и переживаний.

Я смущенно улыбнулся, слегка краснея.

– Да что вы, право… – пробормотал я. – Просто хотел немного порадовать вас. Ведь вы делитесь со мной своей удивительной мудростью, а я даже не могу как следует отблагодарить вас.

Мур-лама понимающе кивнул, устраиваясь поудобнее на подоконнике.

– Ваше человеческое общество, Дэйки, страдает от вечного страха потерять что-то или кого-то, – задумчиво произнес он. – Вы неустанно цепляетесь за свои материальные блага, свое положение в социуме, свои привычные связи, боясь остаться в одиночестве. И этот страх делает вас рабами, а не хозяевами собственной жизни.