Академия «505». Крах Ремали. Часть 2

Два пальца сжались на моем подбородке и мягко повернули голову в сторону. Я закусила губу, встретившись со взглядом пронзительных синих глаз. Они будто смотрели в самую душу, распознавая каждую мысль, которую я боялась озвучить.

– От тебя – да, от кого-то другого – нет, – просто ответил Крэйтон, а с моих плеч словно спал тяжкий груз. Конечно, говорить об этом было рано, но уверенность в его словах заглушила навязчивый шум в голове.

Дойдя до машин, я поднялась на носочки и поцеловала его в губы.

Нашу идиллию разрушило рычание Кая:

– Феникс, я тебе десятый раз повторяю: не будет никакого брака между нашими детьми!

– А я говорю тебе – будет! Нужно объединить наши семьи, брат. Только… есть одна небольшая проблема. У меня нет фамилии. – Он комично округлил глаза. – Подожди, получается, твоя дочь возьмет фамилию Цирендор? Нет, это пиздец. Ты можешь дать мне какую-нибудь фамилию?

– А ты не хотел спросить разрешение на создание сына у меня? – закричала Астрид, на что Ксивер возмущенно закивала:

– Рожать не вам, идиоты.

Кай остановился напротив нее и сложил руки на груди.

– Зато мне наполнять тебя своей спер…

– Иисусе, не говори при мне этих слов, – застонал Крэйтон, спрятав лицо в моей шее. – Пожалуйста, давай уедем отсюда, иначе у меня начнется мигрень.

Я громко засмеялась.

– Поддерживаю, мой хороший.

Глава 27

Сегодня стали известны подробности трагичной смерти Дианны Цирендор. Она была женой Уильяма Цирендора, нового члена Стортинга — парламента Норвегии. Ее мертвое тело нашли в Японии. Женщина подверглась жестокому изнасилованию, после чего ее повесили в лесу.

Примечательно, что на теле Дианны был вырезан символ перевернутого треугольника. Этот знак когда-то принадлежал криминальной группировке Якудза, которая, как все думали, исчезла много лет назад.

Отрывок из новостной программы, выпущенной в эфир 12 января 2035 года

Наш отряд направлялся в город, где впервые появились триады, спустя неделю после похорон Джульетты и Исайи. На протяжении этого времени мы усиленно готовились к операции: она могла затянуться на пару дней, а то и недель, по нескольким причинам.

Во-первых, мы отправлялись в горы, напрочь занесенные снегом. Пару дней назад в Хваннейри начался снегопад, а учитывая, что триад заметили в местности, далекой от города, нам придется спать в пещерах.

Господи, на дворе вроде двадцать первый век, а не пятнадцатый – какие, ради всего святого, пещеры?

Я фыркнула, запихивая теплую одежду в вещмешок.

Во-вторых, никто не знал, как поведут себя триады, когда мы с ними столкнемся. Кай посвятил нас в свой план и рассказал о догадке по поводу теневых существ, и если это правда – не знаю, что мы будем делать. Точнее, что мы будем делать я как раз знаю, а вот как справляться с последствиями – вопрос другой.

В общем, ситуация сложилась не самая приятная. Я до последнего надеялась остаться в городе и помогать второму отряду, но мистер «Я-подарю-тебе-твой-первый-оргазм» решил иначе, поэтому я злобно фыркала и всем видом показывала, как ненавижу поездки в горы. Особенно к триадам, спасибо всем большое.

– Ваше Величество, сегодня Марс не в том Сатурне? Луна покинула Млечный Путь, и ее засосала черная дыра?

– По засасыванию ты мастер… – пробормотала я, закидывая сумку на плечо и выходя в коридор.

– Прошу прощения? – Он схватился за сердце. – Мне послышалось, или кто-то не в настроении?

Я гневно топала в главный зал, откуда нас должна была телепортировать Ван Дер Берг, а Феникс плелся за мной, буквально дыша мне в спину.

– Ты взяла шапку?

Я промолчала.

– А теплые колготки, или что вы там носите под штанами? – продолжал напирать подлец с завышенным самомнением. – Ну, чтобы ничего не отстудить. Сама понимаешь, твоя киска мне еще понадобится. И на мне, и подо мной, и…

Резко развернувшись, я наградила его самым уничижительным взглядом из своего арсенала. На короткое мгновение из меня вырвался дрожащий вздох. Черт, как же несправедливо, что самый надоедливый мужчина в моем окружении имеет такое красивое лицо.

Его черные волосы неряшливо падали на татуировку колючей проволоки, карие глаза вспыхивали недобрым блеском, а легкая щетина покрывала ярко выраженную линию челюсти. Я вспомнила, как пару дней назад она щекотала чувствительное место между моих бедер и…

Так, стоп.

– Давай кое-что проясним. – Я надела свою сучью маску, как называла это выражение лица Рейвен. – Мы отлично повеселились, но всему рано или поздно приходит конец. Давай сделаем вид, что между нами ничего не было, и продолжим общаться как простые знакомые. Всё-таки мы в одной компании. Идет? Идет.

Развернувшись, я устремилась прямо по коридору.

С губ сорвался писк, когда Феникс дернул меня за косичку и повернул обратно к себе.

– Что ты себе напридумывала? – Его хриплый голос понизился на несколько тонов, и будь я проклята, если меня не охватило возбуждение. В такие моменты я ненавидела, что Феникс мог подчинить себе любую женщину, просто прошептав пару ласковых слов таким голосом.

– Ничего. Мне всё наскучило.

– Что всё?

Я провела между нами ладонью.

– Это.

Его пронзительные глаза сузились, и я, не сдержавшись, отвела взгляд. Я всем своим видом показывала, как мне неинтересно его общество, хотя внутри разрывалась от обиды и унижения.

Его ладонь легла на мою щеку, заставив повернуть голову.

А потом меня поглотил гнев, потому что он широко улыбался, показывая свои тупые ямочки.

– Ты приревновала меня к Таллии? Той девушке из вашей академии.

Я фыркнула так громко, как не фыркают лошади.

– Таллия? Кто такая Таллия? Нет, не знаю таких. До встречи в Хваннейри.

Вырвавшись из его рук, я продолжила парад позора по коридору центрального банка Исландии.

– Ты видела, как я помогал ей вчера во время тренировки, верно? – пропел за моей спиной Феникс. – М-м-м, ты такая горячая, когда злишься. Но можешь не волноваться: меня привлекает только твоя сладкая задница и трусики в горошек.

Не разворачиваясь, я показала ему средний палец.

– Кстати, мы с Каем немного поворошили архивы и узнали мою настоящую фамилию. – Я резко остановилась, поддавшись любопытству. – Так что нашему сыну не придется брать фамилию твоего сумасшедшего старика.

Хоть мне хотелось влепить ему затрещину, я спросила:

– И что за фамилия?

Проходя мимо, он мазнул губами по моей щеке и прошептал, смотря мне в глаза:

– Рестейрн. Астрид Рестейрн.

***

После Падения Хваннейри превратился в небольшой военный городок, в центре которого располагался аванпост. Как только Кай стал полноправным правителем, именно туда он отправил самый подготовленный отряд: ранее на город совершались наиболее масштабные налеты триад.

Телепортировавшись на пустынную местность, мы не стали заезжать на территорию Хваннейри, а отправились прямиком на горный перешеек. Нас должен был сопровождать командир Хельгюсон, но пошел он в задницу после всего, что сказал Каю. Когда этот викинг, насупившись, пришел в главный зал, Феникс захлопнул двери прямо перед его перекошенным от гнева лицом.

Правильно – не нужны нам такие заносчивые ублюдки.

Оглядевшись и поежившись от плохого предчувствия, я сразу же вспомнила жуткую историю про перевал Дятлова. Мой взгляд заскользил по нашей группе и насчитал девять человек. Девять! Столько же отправилось на чертов перевал во времена СССР, о которых мне рассказывала мама. Это ли не знак, что мы все умрем?

Соберись, тряпка.

– О чем думаешь?

Я вздрогнула, когда сбоку раздался знакомый голос. Человека, а не какого-нибудь йети.

– Не пугай меня, – пробормотала я, наткнувшись на веселый взгляд Сиеры. Роксания подошла ко мне с другой стороны. – Вспомнила, как мама рассказывала про перевал Дятлова. Не хочу, чтобы мое тело нашли выпотрошенным и похоронили не в самом красивом нижнем белье. В такую погоду на мне трусы с овчинным мехом.

– Самое красивое белье – это те самые…

– Заткнись! – рявкнула я и, развернувшись, бросила в Феникса снежок.

Он нагло усмехнулся и подмигнул мне. Зейден и двое сокрушителей из отряда спрятали улыбки за теплыми шарфами, а остальные сделали вид, будто не чувствуют потрескивающих между нами искр.

Рядом с Фениксом шагала Таллия. Она смотрела на меня так, словно я отобрала ее игрушку – хотя, по всей видимости, так и было.

Смотря на нее, я вытерла уголки губ и облизнула пальцы.

Ее глаза вспыхнули.

Получи, сучка.

Развернувшись к девочкам, я обратилась к Роксании:

– Ты ездила к маме? Рейвен говорила, вы с Крэйтоном навещали ее вчера вечером.

– Да, пока что ее поселили в седьмом секторе.

– Ей не становится лучше? – спросила Сиера.

Выдохнув облако пара, Роксания неуверенно пожала плечами.

– Последнее время она стала немного… спокойнее. Ее не так часто одолевают приступы, а вчера она даже рассказала Крэйтону, как они познакомились с моим отцом. Ощущение, что она признает его больше, чем меня, – выдавила с горечью Рокс. – Нет, я не против, конечно же. Мне наоборот нравится, что они нашли общий язык, хотя не найти общий язык с Крэйтоном практически невозможно.

– Тебе просто не хватает материнской любви, – мягко подсказала я. – Это нормально. Мне тоже ее не хватает. Даже в пятьдесят лет будет не хватать.

– И мне, – призналась Сиера. – Иногда до такой степени, что хочется разорвать грудь, чтобы не чувствовать чертово жжение.

Ее родители погибли во время Падения, и хоть Блэквуды заменили Сиере семью, она не могла забыть своих родных родителей. Так же, как и Рейвен. Я отдаленно помнила Лизз и Кристиана Кортлэнд: они были солнечными и приятными людьми, которые на каждый съезд привозили нам – детям – подарки.

Боль от потери притуплялась, но не исчезала бесследно. Она следовала за тобой на протяжении всей жизни, просто иногда выглядывала из-за угла, напоминая о себе, а иногда оставалась в тени.

– Когда всё это закончится, – произнесла Роксания, посмотрев на небо, – я отвезу маму в двадцать первый кластер. В Германии всегда были самые хорошие лечащие врачи. Я уже нашла несколько подходящих мест, поэтому думаю, что всё наладится.

– Уверена, так и будет, – улыбнулась ей Сиера. – Сара и Люциус обязательно вам помогут.

Зарывшись носом в воротник теплой куртки, я продолжила подниматься по горе. Снег усиливался с каждым шагом, поэтому до самого верха мы шли молча, чтобы не сорвать от крика голос.

Я погрузилась в свои мысли, вызванные разговором с Роксанией и Сиерой.

Мне очень не хватало мамы. Я была взрослым человеком и потеряла ее давно, еще в подростковые годы, но тосковала изо дня в день. После ее смерти отец совсем перестал сдерживаться и давил на меня так, будто его жизненным предназначением было вылепить из меня идеальную восковую куклу.

Мама знала меня настоящую – взбалмошную, громкую, прямолинейную. Ей нравился мой характер, хотя мы часто сталкивались и спорили по пустякам. Наверное, она бы гордилась тем, что я отринула версию Астрид, созданную Уильямом Цирендором, и вернулась к себе настоящей.

А сам отец…

Я не знала, что он сейчас думает обо мне и думает ли вообще, да и меня не особо это волновало. Я понимала: когда всё закончится, его, вероятно, отправят под трибунал. Почему я должна была сочувствовать ему, если он никогда не сочувствовал мне? Единственное, что он сделал – это принудил мою мать к браку и рождению наследника Цирендоров, которым – вот это сюрприз – оказалась девочка.

Мама говорила, он очень злился. А когда она не смогла родить второго ребенка, просто махнул рукой на семью и с головой ушел в подчинение Джонатану.

Забавная история одной не особо забавной семьи.

Нашему отряду пришлось подниматься на самый верх, после чего спуститься, чтобы оказаться на другой стороне горного перешейка. Так было быстрее, чем огибать скалы, однако путь всё равно занял много времени.

Когда мы добрались до долины, на Хваннейри опустилась ночь.

– Буря усиливается! – прокричал Феникс. – Нужно сделать остановку!

Мне никогда не было так холодно, как в эту секунду. Лицо Сиеры раскраснелось, а ресницы Рокс превратились в маленькие ледышки. У нас даже не ворочался язык, поэтому мы вошли в пещеру в полной тишине, продрогшие с головы до ног.

На то, чтобы отогреться, ушел как минимум час. Мужчины развели костер и подогрели с помощью силы Ремали воду, после чего раздали каждому по кружке травянистого чая. Я сидела в затемненном углу и пыталась не скончаться от холода, потягивая горячий напиток, но получалось только стучать на всю пещеру зубами.

Я уже говорила, что походы – отстой?

– Иди ко мне.

Повернувшись на приказной тон, я сузила глаза. Феникс расстелил спальный мешок рядом с моим и откинулся на стену, распахнув полы куртки.

– Я всё тебе сказала.

– Ты хочешь умереть из-за того, что приревновала меня к какой-то девчонке, имя которой я не знал до сегодняшнего дня? – приподнял он бровь.

Да.

– Иди ко мне, Астрид.

– Отцепись.

Вдруг большие руки схватили меня за талию и с легкостью затащили к себе на колени. Зашипев, как дикая кошка, я начала отбиваться от него, но внезапно почувствовала шлепок по заднице.

Наши взгляды столкнулись, как две дрейфующие в океане льдины.

На мгновение я утонула в глазах цвета теплого шоколада, чувствуя, как пересыхает от волнения в горле. Черт возьми, именно это мне понравилось в Фениксе больше всего – его свобода. Он мог без лишних слов затащить меня к себе на колени, мог поцеловать на глазах всей Исландии, мог довести до оргазма, пока за нами наблюдала толпа людей. Он не думал о каждом следующем шаге, а просто брал от жизни всё. Он был непредсказуемым – таким, какой я всегда хотела быть.

Перестав бороться, я слегка сдвинулась.

– Не ерзай на моем члене, – предупреждающе прошептал Феникс.

– Ты сам посадил меня на свой член, – возмутилась я.

– Да, но ты можешь просто сидеть и не тереться об мой член?

– Хватит говорить слово «член». И я не терлась об твой член.

– Они так не думают, – усмехнулся Феникс, бросив взгляд мне за спину.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Заложник из сериала «Бумажный дом», который на протяжении нескольких сезонов был тем самым персонажем, о чьей смерти мечтали все зрители, но он никак не мог умереть (прим. авт).

2

В сериале «Бумажный дом» профессор давал участникам операции вместо имен названия городов, чтобы не раскрывать их настоящие личности.

3

Взял по чуть-чуть от каждого из своей родословной.

Боже, у меня глаза, как у отца,

Но когда я плачу, они становятся такими, как у сестры.

Я могу убежать, но не могу спрятаться

От своей родословной.