Как я учился рисовать

Николай Куприянов

Как я учился рисовать

Вместо предисловия

Почему-то я всегда, с самого раннего детства, был уверен, что умею рисовать и смогу нарисовать все, что захочу. Но жизнь время от времени, как говорится, тыкала меня носом в непосильные рисовальные задачи. И это запоминалось. Вот об этом пути юного художника, наполненном курьёзами, горькими разочарованиями, а иногда и невероятным везением, я и хочу рассказать.

Интересные картинки

Для того, чтобы рисовать, мало видеть мир вокруг себя – надо видеть картинки. Попытаюсь вспомнить, что я видел, когда мне было 4 или 5 лет. В это время мы снимали комнату в частном доме на улице Пархоменко. Там была печка голландка, керосинка, на которой готовили пищу; окна вечером закрывались ставнями.

У нас был большой чемодан с металлическим замками. Чемодан раз в неделю открывался маленьким ключиком, в нем хранилось бельё. Это мне доставляло особенное развлечение. Вся крышка чемодана была изнутри оклеена яркими картинками: изображениями людей, животных, домиков, корабликов, машинок. Кто-то придумал, как составлять эти фигуры из разноцветных квадратиков, треугольников, полуокружностей и полуколец. Похоже на разновидность головоломки «танграм», но позже я не встречал ничего подобного.

И ещё вспоминается из тех времён «Моя книжечка о животных», она была альбомного формата с крепкими картонными листами. На каждой странице довольно реалистично был изображён один вид животных и внизу подписан короткий стишок. Я их все помнил наизусть и даже сейчас, через много лет, некоторые из них всплывают в памяти.

«Вот лев, могучий царь зверей, идёт со львицею своей».

«Мычит корова: «му», да «му», – что она хочет, не пойму? Она нам молоко даёт, наверно, подоить зовёт».

«Хомяк, прожорливый зверёк, к зиме запасы приберёг».

Были и другие детские книжки, а иногда я листал и книги для взрослых. И везде были картинки – хотя бы черно-белые, хотя бы совсем маленькие заставки или концовки. И вот однажды в детском саду один мальчик сказал мне, что у него есть книжка совсем без картинок. Я не поверил. Но он мне её принёс и дал посмотреть. Тщательно рассмотрев и обложку, и каждую страницу, я действительно не обнаружил там ни одной картинки!

Может быть, именно за этот удар судьба вскоре послала мне щедрую компенсацию. Мама где-то купила подшивку журнала «Весёлые картинки» – все номера за 1957 год. Это был большой толстый альбом в твёрдой обложке. А внутри! Нет, я не могу это описать. Такая чистая радость, такое единодушное вдохновение разных художников, собравшихся в редакции журнала! К сожалению, потом это сияние год за годом угасало.

И совсем неожиданным сюрпризом стала встреча с живыми, движущимися картинками и картинами.

Хозяин дома, где мы снимали комнату, дядя Валя, работал то ли киномехаником, то ли просто шофером, который возил киноаппаратуру и плёнки с фильмами в больших круглых металлических коробках. Иногда он привозил всё это хозяйство домой и по вечерам показывал нам чудеса на белой простыне, прикреплённой на стену. Причём до этого я в кинотеатре не был. И тут вдруг прямо дома со стены скачут всадники в экзотических костюмах и с саблями в руках. А мы с Генкой, сыном дяди Вали, сидим на маленьких стульчиках, сами маленькие, и смотрим. Ещё были мультфильмы: «Чудесница» про кукурузу и «Необыкновенный матч» про футбольное состязание между двумя командами игрушек.

Долго я разбирался, откуда, из какого фильма всадники, сопоставляя обрывки в памяти с поиском в Интернете. В голове (и в телефоне) крутились то греческая мифология и Голливуд, то какие-то гайдуки, то янычары. Оказалось, это «Мамлюк» – фильм, снятый на грузинской киностудии в 1958 году. Два грузинских мальчика, два друга, были похищены и проданы в рабство в 18 веке. Один, когда вырос, оказался в армии Наполеона, другой стал мамлюком, воином египетской конницы. И им было суждено встретиться в одном сражении. Так до деревянного дома моего детства добралась мировая история…

А как-то раз ночью мы в этом доме проснулись от того, что дрожала земля. По уфимской улице шли танки. Видимо, это были учения.

Гости

Был какой-то праздник и к нам пришли гости: дядя с тётей, ещё одна тётя и её маленькая дочка, моя двоюродная сестренка. Она было года на три меня младше, а мне было, наверное, лет шесть. Взрослые накрывали на стол и весело болтали между собой, а нас отправили пока в коридор, чтобы не путались под ногами. Там моё внимание сразу привлекла новая красивая шляпа моего дяди. Она лежала на тумбочке и, наверное, так вблизи я шляп ещё не рассматривал. Тем более, что большинство мужчин ходили тогда в кепках. Маленькой племяннице в то же самое время приглянулись красивые женские туфли. Не долго думая, она решила их примерить. Это меня очень насмешило: туфли для неё были слишком велики!

Я нашёл карандаши и бумагу и, воодушевленный всем увиденным, решил нарисовать и шляпу, и племянницу с огромной туфлей на одной ноге.

Не помню, как мне удалось изобразить поля шляпы, а её верх я изобразил волнистый линией, напоминающее букву «М» или горбы двугорбого верблюда. Но это выглядело как-то плоско, а меня восхитила именно трёхмерная форма шляпы. Чтобы создать объем, я добавил сверху ещё одну букву «м» – поменьше. Это было открытие, я почти изобрёл перспективу!

Туфля, в принципе, тоже была непростой формы, но тут всё обошлось без проблем и без открытий. Затем я нарисовал маленькую девочку с ногой в туфле, стоящую во весь рост. Однако надо же было ещё показать, что она туфлю натягивает обеими руками, это очень важно! Пришлось растягивать руки почти до пола.

Гости долго смеялись над двухэтажный шляпой и длиннющими руками. Наверняка это было обидно. Зато этот случай сохранился в памяти на всю жизнь.

Став уже взрослым, я прочитал у Антуана де Сент-Экзюпери, как он нарисовал удава, проглотившего слона, а взрослые видели в нем всего лишь шляпу. Попробовал бы он нарисовать шляпу настоящую!

Бабушка Таня

Моя бабушка научила меня двум важным вещам: изображению головы в профиль и перспективе.

Профиль она рисовала так. Очерчивала лоб дугообразной линией, плавно переходила к наклонной линии носа, дальше – к верхней губе, к нижней, к подбородку (всё это – волнистой линией); от подбородка контур сразу шёл к затылку и почти по окружности доходил до лба, но не замыкался с исходной точкой, а немного выдавался вперёд в виде чёлки. Дальше к этому всему как-то приспосабливались глаз, бровь и ухо.

Поражал сам факт, что голову человека можно нарисовать сбоку. Разумеется, я много раз видел профильные лица на картинках, но сам до этого рисовал головы людей только спереди, с двумя глазами. Не помню, как скоро я смог это открытие применить на практике. Но и в самом деле есть нечто фундаментальное в том, что нарисованные «актёры» вдруг перестают пялиться на зрителей и обретают способность смотреть друг на друга. В истории человечества для этого потребовалось организовать первую в мире цивилизацию – шумерскую.

Бабушкин рисовальный фокус с перспективой тоже был довольно несложен. Из углов листочка проводились две диагонали, а через их пересечение – линия горизонта. Из центральной точки проводились ещё две линии – рельсы. Поперёк рельс изображались шпалы, а поперёк диагоналей – вертикальные столбы с проводами. В центре накручивалась жирная точка – паровоз, а из точки шёл спиральный дым.

У бабушки Тани многие родственники работали на железной дороге, и я долго думал, что это они её научили. Пока не нашёл в Интернете книжку американца Эдвина Лутца «Начни рисовать» и не увидел в ней точно такую же картинку. Книжка была издана в 1921 году, в это время моей бабушке было 13 лет.

Вишенки

Когда я учился в первом классе, нам задали на дом пример по арифметике: надо было то ли сложить вишенки, нарисованные в учебнике, то ли их просто пересчитать. Со счётом проблем не было. Но учительница сказала, что вишенки надо ещё и нарисовать. А в учебнике они были как живые: с тенями и бликами. Я, как могу, старательно раскрашиваю красным карандашом. Нет, не то. Постарался ещё – стало только хуже. У меня был шок. Слезы потекли прямо на вишенки. Пришлось вырывать лист из тетради. Чем эта домашняя работа закончилась, даже не помню, но огорчение осталось на всю жизнь.

Недавно я решил проверить, не приснилось ли мне это, нашёл в Интернете «Арифметику» за 1961 год. Действительно, вишенки есть и даже на двух страницах! Правда, на второй странице они уже не цветные…

Ложка и топор

Помню, что рисовал я эти предметы не в тетради, а в альбоме. Значит, это был урок рисования. Чудится здесь что-то символическое, вроде серпа и молота или лозунга: «Кто не работает – тот не ест!». Но откуда учительница взяла такое задание? Учебника рисования у нас не было точно, и только спустя много лет я узнал, что для каждого класса начальной школы Н.Н.Ростовцев разработал и издал отдельный учебник рисования. И это произошло именно в те годы, когда я начинал учиться.

Может быть, учебник был хотя бы у педагога? Но вот я теперь скачал все четыре книжки, – нет там ложки и топора! Точнее, ложка есть, но совсем не такая.

Я же об этом пишу именно потому, что ложка у меня не получалась. У Ростовцева, который, по-видимому, о чем-то догадывался, ложка изображена симметрично: из вида сверху. А учительница нарисовала на доске или, скорее, достала таблицу, где ложка была в ракурсе между видом сверху и профилем. Это было где-то во втором классе, и это было необъяснимое мучение.

С топором – то же самое и особенно – с топорищем. Кстати или нет, в памяти всплывает садистская частушка тех времён.

Топор, рукавица,

Жена мужа не боится,

Рукавица и топор,

Жена мужа об забор!

Так в чем же дело, что не получалось? У ложки в ракурсе слишком сложная форма: она меняет ширину и в то же время изгибается. И с топорищем та же головоломка, хотя там пространственного разворота нет, чистый профиль.

Вероятно, дети в этом возрасте не способны анализировать сложные формы, разделять их на простые. Они пытаются «схватить» форму целиком. Со временем, но не быстро, эта способность совершенствуется. Я также помню, что неожиданно научился рисовать заднюю ногу лисы, а это было уже в классе четвёртом или пятом. Интересно, что это оказалось ключевым навыком: теперь я мог рисовать по памяти и лису, и вообще любых млекопитающих! Но при этом понятия не имел ни о какой анатомии.

А вы сможете нарисовать по памяти, например, сапог Ивана-царевича, его шапку или седло его коня?

Космос

Когда мне было 7 лет, меня привели в изостудию при Дворце пионеров. Это был год полёта Гагарина. Поэтому руководитель студии, Владимир Степанович Сарапулов предложил всем детям нарисовать фантастические корабли для полёта к другим планетам. Я изрисовал весь лист бумаги аппаратами самой разнообразной формы. Мой рисунок был принят вполне благожелательно, но на этом моё посещение студии закончилось. До дворца пионеров от нашего дома идти было совсем недалеко, не больше 10 минут. Но нужно было переходить через дорогу, да ещё и с трамвайной линией посередине. А провожать меня каждый раз было уж слишком хлопотно.

Однако я всё-таки ещё раз встретился с Владимиром Степановичем и опять в связи с космической темой. Мне тогда уже было 13 лет и я жил не в Уфе, а в городе Октябрьском, посещал местную изостудию. И меня направили от этой изостудии в Уфу для участия в конкурсе. Владимир Степанович бодро и весело поприветствовал всех конкурсантов и объяснил, что и как мы должны делать. Из всех объяснений почему-то запомнилось только одно: «Фамилию и имя подписывайте печатными буквами, не надо ставить размашистых закорючек, как министр финансов Зверев». Неразборчивую подпись этого министра можно было тогда увидеть на советских купюрах.

Космос всё ещё был очень актуален. Я даже уже пробовал писать собственные фантастические рассказы. И нарисовал акварелью с гуашью композицию с космонавтами на Венере. Помню, что там были горы, мрачные тучи, из трещин в почве светилась лава, а один из космонавтов на первом плане махал рукой, как бы приветствуя зрителей.

Мой рисунок и рисунки ещё двух участников были отмечены второй премией. Кажется, первая премия – это была путёвка в пионерский лагерь «Артек» на Чёрном море. Вторая премия – поездка в Москву. Это было тоже замечательно, необыкновенно интересно! И Третьяковка, и Пушкинский музей, и ВДНХ, и московское мороженое…

Врафанцерия

В детстве у меня был приятель по имени Владик. Мы были ровесниками, жили в одном доме. Где-то в девять лет мы прочитали книжку «Кондуит и Швамбрания». Там два мальчика играли в воображаемую страну, нарисовали её герб и карту, напоминающую по силуэту вырванный зуб. Название страны происходило от слова «швабра», а для благозвучия внутрь была вставлена буква «м». Мы с Владиком тоже решили придумать свою страну. Нарисовали её карту, придумали название: «Врафанцерия», составив его из слов «враньё» и «фантазия». Мы рисовали многочисленных жителей этой страны карандашами на листах бумаги. Жители были: чашки, ложки, ножи, кастрюли. Рисовать их можно было легко и быстро. Похоже, тут сильно повлияла ещё одна книжка, прочитанная в более раннем возрасте – «Фёдорино горе».

Но вот что интересно. Оказывается, многие дети в этом возрасте играют в похожие многофигурные игры, погружаюсь в воображаемые миры. Это похоже на игру в солдатики. Когда я учился в школе, несколько раз находил в парте листочки с забытыми кем-то нарисованными битвами.

Наша игра поначалу была более мирной. Но постепенно всё тоже перешло в непрерывные сражения. И конечно, персонажи-ножички первыми шли в атаку. У этих фигурок, размером не больше двух сантиметров, была интересная особенность: нарисованные «проволочной» линией ручки и ножки, сгибающиеся в локтях и коленях. Это позволяло придавать им разнообразные позы и показывать направление, в котором бежит та или иная фигурка.

Недавно я нашёл в интернете иллюстрации к «Федориному горю», с такими же шустрыми ножичками и чашками, как в моих воспоминаниях. Понятно, что на нас в детстве влияли не только тексты, но и картинки. Но кто-то же первый придумал эти ручки-ножки! Самых ранних проволочных человечков мне пока удалось найти только в 16 веке, в трактате Генриха Лаутензака, последователя Дюрера. Но я уверен, что они появились в изобразительном искусстве гораздо раньше.

Бородинская битва

В 1962 году исполнилось 150 лет войне с Наполеоном, в которой он был разгромлен русскими войсками. В этом же 1962 году был снят фильм «Гусарская баллада», ставший очень популярным. Об Отечественной войне 1812 года писали в газетах и журналах, издавались детские книжки, Бородинское сражение было даже на марках.

Мы с моим приятелем Владиком играли не только в нарисованную страну, но и в солдатики. Однако покупных солдатиков было мало, да и те относились или к Великой Отечественной войне, или к Гражданской.

Поэтому гусар пришлось  лепить из разноцветного пластилина. Делалось это так. Сначала вылепливалось туловище в виде параллелепипеда, который было легко поставить вертикально. Поскольку это было не просто тело, а уже в мундире, оно могло быть зелёным, синим, чёрным или красным. Затем к нему прилеплялся сверху белый шарик головы. На голову водружалась высокая гусарская каска с плюмажем. У генералов были шляпы, похожие на наполеоновскую, тоже с плюмажем. Грудь могла украшаться тонкими полосками пластилина, изображавшими горизонтальную шнуровку. На плечах у солдат были простые погоны, а у генералов – золотые эполеты с бахромой из особо ценного жёлтого пластилина.

Но ни ног, ни рук у этих солдатиков не было. А зачем, если герои могли двигаться и действовать и без них? Ручки-ножки были очень важны для игры с нарисованными жителями Врафанцерии. Здесь же они только мешали бы игре, постоянно отваливаясь. Всё это лепилось очень быстро и рост войск ограничивается только объёмом коробки с пластилином.

Папа Владика работал в каком-то министерстве, и у них дома были дефицитные книги и журналы. Первый в моей жизни коротенький и смешной фантастический рассказ я прочитал в гостях у Владика, в сборнике фантастики.

А однажды мне по секрету был продемонстрирован необычный журнал. По секрету – не потому, что этот журнал назывался «Америка», а по той причине, что на обратной стороне его обложки была изображена обнажённая женщина. Она сидела спиной к зрителям. Можно было подумать, что это фотография. Гораздо позже мне опять где-то попалось это изображение. И стало ясно, что это картина, изображающая натурщицу в ателье художника. Конечно, ни мне, ни Владику эта ситуация тогда была непонятна.

Имеет ли отношение всё , о чем я рассказал, к рисованию? Я думаю, да.

Карикатуры и комиксы

Когда я был маленьким, мы иногда ходили в гости к родственникам – дяде Коле и тёте Нине. У них не было детей, и в квартире не было детских игрушек и детских книжек. Были фарфоровые статуэтки, их интересно было разглядывать. А ещё мой дядя выписывал журнал «Крокодил». Этот журнал был очень похож на «Весёлые картинки», только для взрослых. Там было, правда, много всяких страшных империалистов, взяточников и бюрократов. Но всё равно, почти все это было смешное и разноцветное. Нередко даже можно было по стилю и по подписи узнать тех же художников, которые рисовали и для «Весёлых картинок». Так я стал понимать, что рисунки могут быть не только смешными, но и злыми, карикатурными.

Мне в детстве вырезали гланды в горле. Даже два раза. Первый раз в 7 лет – быстро и несерьёзно, прямо в поликлинике. И сразу сказали, что уже можно есть мороженое. А второй раз, через два года, это была довольно неприятная операция в больнице. И после этого я нарисовал такие ужасные карикатуры на врачей, что напугал соседа по палате, которому тоже предстояла операция. А врачи даже немного обиделись.

Позже, уже в восьмом классе я возгордился настолько, что послал несколько своих юмористических рисунков в журнал «Крокодил». Мне довольно быстро прислали письмо с ответом. В письме говорилось, что рисунки детей они не печатают, а кроме того, посоветовали учиться и побольше рисовать с натуры.

Я и поступил учиться после восьмого класса в Уфимское училище искусств. А в Уфе издавался сатирический журнал «Хэнэк». И выяснилось, что совсем рядом с училищем находится редакция этого журнала. Я пришёл туда уже с новыми своими карикатурами. Меня встретил художественный редактор Альфред Штабель, человек небольшого роста со шкиперской бородой и, кажется даже, с трубкой в зубах. Он сказал, что рисунки у меня недостаточно смелые и свободные. В этот раз я решил не отставать. И вот, после нескольких переделок, редактор выбрал рисунок, выполненный в самой несвойственной для меня манере. Он был опубликован. На этом моё карикатурное вдохновение на некоторое время иссякло.

В институте на лекциях я иногда рисовал для развлечения всякие несерьёзные картинки. Так же коротали время мои однокурсники: Рамиль Латыпов, Алексей Нурмухаметов, Риф Шарифуллин. А главное, нам повезло учиться вместе Михаилом Копьёвым. Он мог за пять минут нарисовать не только шарж с несомненным сходством, но и сочинить многофигурную композицию с уморительными персонажами. Ему не надо было позировать. Он помнил наизусть внешность всех своих знакомых и всех известных исторических деятелей.

Потом я стал преподавателем худграфа, только что открывшегося в педагогическом институте. И среди студентов первых наборов тоже обнаружились мастера шаржей. Они рисовали однокурсников и преподавателей для огромных стенгазет, которые вывешивали в коридорах факультета.

Но время шло, стенгазеты исчезли, а потом исчезли карикатуры и вообще рисунки в газетах и журналах. Их заменили фотографии.

Такая «бескартиночная» жизнь мне не нравилась. И когда появились первые комиксы студии «Муха», я сразу же стал их покупать. К тому времени у меня уже было трое детей, картинки «Мухи» они с удовольствием рассматривали, и я, как мог, поощрял их к рисованию комиксов. А в 1999 году мы даже выпустили 12 номеров семейного журнала «Волшебная лампа», разумеется, со множеством смешных рисунков.

Мой рисунок для самодельного журнала “Волшеьная лампа”.1999 год

Но и на работе, среди студентов-художников, мне, тем более, не хватало несерьёзных картинок. И я ввёл в программу по рисунку на 2 курсе три задания по комиксам: 1) комиксы с лицами; 2) комиксы с животными; 3) силуэтные комиксы. Начало было положено в 1998-м году, завершилась эта «эпопея» в 2012-м. А с 2002-го я начал преподавать компьютерную графику и со студентами худграфа делать мультфильмы. Но это уже другая история.

“Догадливый баран” по рассказу Л.Н.Толстого.Нарисовала студентка 2 курса А.Гирфанова. 1999 год

Раскрашивание

Мне было шесть лет. Я сидел дома и раскрашивал цветными карандашами собственный рисунок. К нам зашла зачем-то соседка, девочка намного старше меня. Она увидела мой рисунок и сказала: «Ты хорошо нарисовал, но раскрашиваешь так, что все штрихи – в разные стороны Если штриховать в одну сторону, то получится ровно и красиво».

Вот представьте себе, что вы увлечённо трудитесь, можно сказать, занимаетесь своим любимым делом, и вдруг: «Не так! Не то!»… И я, запомнив неприятное чувство, ещё не скоро понял значение этого доброго совета.

Я не помню книжек-раскрасок. Мне кажется, что в моем детстве их вообще не было. Когда они появились? Действительно, в Википедии пишут, что раскраски, изобретённые ещё в конце 19 века, получили широкое распространение только в 1960-х годах. А раскраски для взрослых вошли в моду примерно с 2015 года. Однако известный педагог Мария Монтессори начала применять в детском саду рамки для раскрашивания ещё в самом начале 20 века.

В 1964 году я поступил в художественную школу, позже ходил в изостудию. Но там почему-то не рисовали цветными карандашами и вообще не придавали никакого значения ровному раскрашиванию.

В 13 лет мне повезло съездить в Москву и посетить Третьяковскую галерею. Одно из ярких впечатлений я получил от работ Дмитрия Жилинского. Они были написаны темперой и именно раскрашены по границам намеченного рисунка.