Буфер обмена

Аида Гром

Буфер обмена

I.Реальность или сон.

Молодая женщина, неподвижно застыла на берегу большого озера. Вообще-то, точно возраст её, трудно было определить, как у многих невысоких худощавых людей. Она, к тому же, заметно сутулилась. Возможно, это карманы тонкой ветровки, набитые чем-то тяжёлым, тянули к земле. С растрепанных светлых волос, длиной до плеч, на песок быстрыми ручейками стекала вода. Одежда и обувь были мокрыми насквозь. Её пробирала дрожь, но, наверное, не от холода, ведь на небе усиленно «трудилось» жаркое полуденное солнце, так что от мокрой одежды шёл пар. Над головой, по ярко-голубому небосводу лениво плыли одинокие полупрозрачные облачка. Вокруг озера, в редком смешанном лесу, слышалось ненавязчивое щебетание птиц. Вдалеке, за деревьями, возвышались серовато-зелёные островерхие скалы, смыкающиеся без разломов, словно надежной стеной. Но в целом, окружающий пейзаж мог вызвать лишь глубокое умиротворение, если бы не обстоятельства…

– Где я?.. Кх…кх… Что это за место?.. Кх…

Голос незнакомки слегка охрип. Она очень разволновалась. Растерянно и с нарастающим удивлением, которое явно граничило с паникой, стала озираться. Зажмурилась, снова открыла глаза. Картина оставалась прежней.

– Не понимаю…я… что…?.. Почему?! Не может быть!.. А где … мост?..

Она опять начала оглядываться и одновременно ощупывать себя. Засунув руки в карманы, и задумчиво помедлив, с досадой вытряхнула себе под ноги несколько булыжников. Застыла, недоуменно рассматривая ненужную тяжесть, потом обречённо вздохнув, сильно ущипнула своё запястье, но тут же, вскрикнула от боли, потирая пострадавшую руку. Спустя ещё несколько мгновений, отчаянно с надеждой стала кричать. Голос слегка дрожал, и девушка приставила ладони ко рту вместо рупора:

– Эй-й-й!.. Кто-ни-бу-у-дь?!! – Её крики разлетелись эхом над озером, оттолкнулись от стены леса, затем скал и вернулись, обратно, постепенно затихая.

Она прислушалась, ожидая.… И потом, уже тихо, добавила:

– Куда я попала?.. Что происходит? – будто спрашивала себя и не могла поверить увиденному.

Постепенно, первоначальная паника сменилась апатией. Её силы словно иссякли. Вяло вытирая мокрые глаза и отводя спутанные пряди с лица, она неловко опустилась на рыхлый желтоватый песок. Вновь тело пробила мелкая нервная дрожь. Обхватив себя руками за плечи, девушка безвольно опустила голову на поджатые к животу колени.

– Ничего не понимаю, – пробормотала в отчаянье, и словно замерла…

Закрыв глаза, девушка будто «отключилась», желая отгородиться, все ещё не доверяя происходящему. Сколько времени она просидела в такой, не слишком удобной, позе неизвестно. Но через какое-то время ей, всё же, пришлось «вернуться», раз окружающая реальность никуда не исчезла. Мышцы же сильно затекли, их начинало ощутимо ломить и покалывать. К этому моменту солнце значительно склонилось к западным скалам. Одежда её и, светло-пепельные с рыжинкой волосы совсем просохли, только закрытая обувь была немного влажной. Наступал вечер, но температура воздуха пока оставалась вполне комфортной. С озера дул, слегка освежающий, слабый ветерок, почти не «сминающий» его зеркальную гладь.

Незнакомка с трудом поднялась, пошатываясь, и растирая затёкшие члены, вновь осмотрелась. Ненадолго, залюбовалась оранжевым закатом, тихо прошептав:

– Как же красиво!.. Но всё же, как я сюда …, зачем?..

И замолчала, недоговорив. Потом, резко хлопнув себя по бокам, как будто разозлившись, взволнованно хрипло вскрикнула:

– Всё, хватит!.. Надо хоть что-то делать… куда-то пойти…не знаю, куда…всё равно, куда… Я больше не могу тут… стоять… – Вытирая влажный от волнения лоб, девушка в растерянности снова огляделась, пытаясь определить направление. Включился, наконец, инстинкт самосохранения.

– «Да, хотя бы туда…. Вдруг, там кого-нибудь встречу…. Не может же быть…» – подумала она, а потом уже не слишком уверенно произнесла, убеждая себя:

– Там, кто-нибудь точно есть!..

И медленно направилась к лесополосе за своей спиной. Солнце садилось, как раз с другой стороны озера, и в его радужных лучах лес не казался мрачным или зловещим. В глубине, меж деревьев проглядывало что-то яркое. Раньше девушка этого не смогла заметить, так как была слишком сбита с толку случившимся. Подойдя еще чуть ближе, она увидела, что это какие-то постройки и, с нетерпением, ускорила шаг. Затем побежала. Но, вдруг, споткнувшись о корень дерева, упала. Хорошо, что густая невысокая трава смягчила падение, и было не слишком больно, скорее неприятно. Ругая себя за неуклюжесть, девушка неловко встала. На ходу, потирая коленку и локоть, упорно продолжила путь к цели: «Уже близко».

Постройками оказались несколько ярких разноцветных палаток необычной формы. Расположившись на просторной лесной поляне, они скорее напоминали невысокие шатры, не больше трёх метров шириной, с заострённой верхушкой, примерно, на длину поднятой руки выше роста девушки. На них выделялись чёрным цветом, по всей поверхности ткани, будто вышитые, тонкие витиеватые узоры, походящие на какие-то незнакомые символы. Всего «палаток» было семь штук. Они широким полукругом развернулись входами к месту для костра, обложенного гладкими овальными камнями, размером с обычные кирпичи. Над небольшим костром, на стойках с перекладиной, висел котелок, от которого исходил лёгкий пар. Пахло чем-то знакомо – приятным. Сам костёр бодро потрескивал и слегка дымил.

Рассматривая «стоянку туристов» (больше ничего не приходило в голову), незнакомка с удивлением отметила, что шатры расположены по порядку цветов в радуге (если слева направо). Она вдруг вспомнила «запоминалку», ещё со времен школьных лет: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». И ясно представила добродушного пожилого учителя, который всегда увлекал детей интересными фактами, чтобы легче понимали тему. Эти мысли вызвали лёгкую улыбку, обозначив лучики морщинок возле глаз незнакомки. Она понемногу начала успокаиваться. Окружающее перестало казаться ей таким уж нереальным и слегка пугающим. Подойдя ещё ближе, она подумала, что невежливо врываться без приглашения и, прокашлявшись, громко спросила:

– Здравствуйте!.. Есть кто-нибудь?!! Эй-й-й!.. Меня зовут… – хотела назвать свое имя и тут же неуверенно замялась. Почему-то никак не могла вспомнить его. Это вызывало странные ощущения, так как всё остальное она не забыла. Ответом были затихающие звуки вечернего леса – похоже, в «лагере» никого. Незваная гостья постояла несколько минут, вслушиваясь, пытаясь упорно восстановить забытое, размышляя о неожиданно выборочной амнезии. Затем нерешительно, направилась в сторону ближайшей красной «палатки».

– «Придётся воспользоваться гостеприимством без разрешения – скоро ночь», – подумала она. Подойдя к шатру, осторожно, откинула полог, закрывающий вход. Слегка пригнувшись, вошла в красноватый полумрак, прислушалась и осмотрелась, насколько, было возможно при слабом освещении. Не слишком плотная ткань «палатки» частично пропускала слабеющие солнечные лучи. Вскоре, глаза привыкли, и стало очевидно, что внутри тоже никого. По всему полу шатра был расстелен темно-красный ворсистый ковёр, небрежно лежало несколько округлых, более светлых, подушек. А посередине помещения стоял, упираясь в «потолок», фигурный столб, примерно, в ладонь толщиной. Видимо, благодаря которому и держалась вся конструкция. На столбе, немного выше её роста, девушка заметила, какие-то небольшие прикреплённые к нему предметы. Подойдя ближе, рассмотрела, что это чашки в форме кувшинчиков. Они были подвешены за ручки на деревянных крючках, по одному с каждой из четырёх сторон. Рассматривая, незваная гостья неожиданно вспомнила и ощутила, что давно ничего ни пила и не ела. Живот гулко отозвался, а в голове услужливо «всплыл» дымящийся котелок над костром. Подумав, сняла с крючка одну из чашек, но тут же вздрогнула от неожиданности. Та засветилась в руках непонятными неоново-красными символами, похожими на те, что на «палатках – шатрах». Девушка чуть не выронила её, едва успев спохватиться, боясь разбить. Чашка продолжала мерцать яркими узорами, впрочем, других неудобств это не доставило. Решительно выйдя из шатра, незнакомка направилась к также весело горящему костру. Закатные лучи уже почти не пробивались на поляну, стихая за деревьями, но было всё ещё тепло и почти светло. Над лесом, в небе уже висела, словно фонарь, огромная полная луна, которая создавала голубоватые сумерки, прогоняя темноту. Незнакомка осторожно зачерпнула из котелка, испускающую лёгкий пар, жидкость. Поднеся кувшинчик к носу, понюхала, пахло чем-то знакомым, похожим на отвар разнотравья. Пустой желудок снова напомнил о себе болезненными спазмами, а горло пересохло и запершило. Она поняла, что если сейчас не выпьет хотя бы что-то, то ночью ей трудно будет уснуть от голода, а жажду стерпеть ещё труднее. Пить из озера девушка, пожалуй, не рискнула бы, хоть вода и казалась чистой, еды же вовсе не наблюдалось поблизости. Сделав небольшой глоток, она с удивлением поняла, что отвар не слишком горячий и довольно вкусный, напомнил чай с фруктовыми добавками. Возможно, ей показалось, потому что очень хотелось чем-нибудь наполнить желудок.

– «Неважно, – подумала она, смиряясь. – Что будет, то и будет.… Надеюсь, это поможет».

Сделала ещё пару – тройку больших глотков и, осушив чашку, немного притупила голод и утолила жажду. Затем, будто вспомнив что-то, слегка хлопнула себя ладонью по лбу:

– Надо ж было осмотреть и другие «палатки»! – произнесла она. И уже про себя: – «Вдруг там есть еда или ещё что?..»

Потом, не спеша и все ещё держа в руке ёмкость, подошла к следующему шатру. Но там её ждал «сюрприз». Занавес в оранжевый шатёр не желал открываться. Рука как будто ощущала невидимый барьер, который мешал прикоснуться к ткани. У девушки возникла ассоциация с двумя магнитами, когда их одинаковые полюса при сближении отталкивают друг друга. Незнакомка, в смятении посмотрела на свою руку и пошевелила ей:

– «Все вроде в порядке… не знаю… хрень какая-то…»

Не на шутку испугавшись, решила проверить вход в следующем шатре и в следующем, и так далее, переходя на бег от охватившей вновь паники. Так она проверила все оставшиеся. Запыхавшись, наконец, остановилась, сердце бешено колотилось в груди.

– Что за бред?.. Почему?.. – растерянно и даже немного зло произнесла незнакомка.

Чтобы выровнять дыхание и успокоится, стала медленно считать в уме. Через некоторое время, наконец, отдышавшись, девушка с удивлением обратила внимание на чашку в своей левой руке, которую так почему-то и не выпустила, задумчиво переложила её в другую руку, рассматривая. Узоры на «кувшинчике» больше не мерцали, как будто стёрлись, он снова стал однотонно-бурого окраса.

– Хм…. Попробую ещё раз, – с упорной надеждой произнесла она, пожав плечами.

Потом опять внимательно оглядела «лагерь», но прислушавшись, ничего подозрительного так и не заметила. Только костёр ровно потрескивал и слегка дымил, а всё вокруг «дышало» полнейшим спокойствием. Её тоже будто «заразило» этой тишиной. С облегчением вздохнув, незнакомка, подошла к ближайшей фиолетовой «палатке», но опять попытка закончилась «провалом». Она повторно, но, уже смирившись неторопливо, прошлась по дуге вдоль костра, проверяя шатры. Результат был неизменен – ей не удавалась дотронуться и не только до входа, но как будто вокруг самих «палаток» было невидимое поле, которое, не пропускало. Подошла очередь красного шатра. Девушка была готова окончательно расстроиться, но попытка откинуть полог в уже известную красную «палатку» снова стала успешной. Обрадованная этим, она резво зашла туда, уже зная, чего ожидать. Уверенно подошла к столбу и повесила чашку на крючок. Тут девушка опять внимательно осмотрелась, но ничего не изменилось внутри за несколько минут, которые она отсутствовала, кроме «освещения», что поменяло оттенок на более холодный и тусклый. Постояв немного в раздумьях, незнакомка почувствовала, как на её плечи словно стала наваливаться вся тяжесть прошедшего дня, силы постепенно таяли. Вернувшись к выходу и тщательно закрыв полог шатра, девушка прошептала еле слышно, успокаивая себя:

– С остальным я разберусь завтра… хватит с меня…

Вернулась к столбу, и устало привалившись к нему спиной, почти «сползла» на ковёр, который оказался довольно мягким. С облегчением, стащила с ног слегка влажные растоптанные туфли на невысокой платформе. Пододвинула поближе несколько подушек и, обняв одну из них, улеглась, почти сразу проваливаясь в исцеляющую пропасть сна…

СОН 1-й и пробуждение 1-е.

Ей почему-то снилось раннее детство, которое, надо отметить (для читателей), проходило в эпоху «застоя строительства социализма», в 70-е. Снились первые неясные впечатления и запомнившиеся образы. Для неё особенные, из-за того, что возможно, «первые».

Вот она лежит в коляске, из которой виден небольшой кусочек улицы между двухэтажками и двор, где колышется на верёвках сохнущее бельё. Где-то в ногах позвякивают молочные бутылочки. Это старшая сестра Лида, которой всего шесть лет, везёт её на прогулку. Подробностей малышка, конечно, тогда не осознавала, только образы, которые позже, через несколько лет, сопоставила с рассказами родных, о том, как сестра возила её вполне самостоятельно, через широкую проезжую дорогу на молочную кухню. Лида всегда была смелая и ответственная. Взрослые ей охотно доверяли серьёзные дела, всегда ставили в пример младшей сестре. Девушка, конечно, тоже свою единственную сестру очень любила, хоть иногда они ссорились. Причиной тому, в большинстве случаев, была ревность к родителям: каждой из них казалось, что другую дочь любят сильнее. И, честно говоря, почти всю свою жизнь девочке хотелось быть такой же общительной, жизнерадостной и уверенной в себе, как Лида, но в тоже время она понимала, что слепое подражание тут не поможет. Пытаясь не раз, она ощущала, что тогда, заметно теряется естественность поведения и ещё что-то, очень важное, внутри. Это очень напрягало и вызывало ощущение неправильности. И лишь иногда в общении с малознакомыми, девочка чувствовала себя внутренне «свободной», словно ослаблялась пружина. Но это было так редко, что она сама удивлялась, когда такое происходило. Никто ни в детстве, ни позже в юности не объяснил ей, что быть собой нормально, что все разные и нужно принять свою суть. Индивидуализм всегда подвергался порицанию, так как общество этого никогда не одобряло. И каждый всю жизнь, так или иначе, должен подстраиваться, «ломая» себя, чтобы не «мозолить глаза» системе. Обществу удобнее и спокойнее с теми, кто вписывается. Взрослые девочке часто ставили в пример других детей, помимо сестры, пытаясь скорректировать её поведение, так что подсознание выдавало очевидное:

– «Почему мне надо быть похожей на кого-то другого? Значит со мной что-то не так?..»

Сон перескочил к следующему эпизоду, как бабушка Софа вместе со своей сестрой моют малышку в ванне и о чём-то между собой спорят. Мама позже утверждала, называя ее выдумщицей, что вспомнить этого девушка не могла, так как ей тогда был всего годик. Никто почему-то не верил, что она помнит. Но, тем летом, мама, папа и сестра Лида ездили к морю, а младшую дочку оставляли с бабушкой Софией и одной из её сестёр.

О том, как ходила в детский сад, с трёх до четырёх лет, пока не переехали на новую квартиру в заречном районе, девочка помнила смутно. Наверно потому, что терпеть его не могла, хотя воспитатели её хвалили постоянно, потому что тихоня не доставляла им лишних хлопот, и ещё ласково называли «пироженкой». Но почему-то звучало фальшиво. В то время, девочка была болезненно застенчивой, и очень хорошенькой внешне: крупные локоны белоснежных слегка пушистых волос (но жидковатых пока не обрили наголо в три года, чтоб гуще росли) создавали воздушность (наверно, отсюда «пироженка»), яркие желто-зелёные глаза с длинными ресницами, красивые платьица и прочее. Дома её все ласкали и опекали, особенно бабушка и мама, можно сказать слишком «тряслись», потому что младшая дочурка. Возможно из-за этого, она росла робкая и пугливая, долгое время, неуютно чувствуя себя в обществе чужих людей. Особенно боялась медработников, хотя и сама не могла понять почему. Но когда к ним домой приходила медсестра, ещё до детсада, малышка всегда пряталась под стол, увидев белый халат, и никак не хотела вылезать, когда её выманивали «вкусными витаминками». Взрослые вообще умилялись ею, и девочка наивно ожидала, что все вокруг будут также любить её. Но ошибалась – просто так не бывает. Дети чувствовали, что она испытывает трудности в общении, девчонки почти её не замечали, возможно, из-за молчаливости, мальчишки же дразнили, иногда толкали. И она никому не могла дать сдачи, ощущая себя не способной на это. Друзей у девочки не было, хотя подружиться очень хотелось. В её доме жили ещё две девчушки – подружки одного с ней возраста, но они никак не хотели принимать «пироженку» в свою кампанию. Им было и так весело вместе, но как только девочка подходила поиграть с ними, стараясь быть приветливой, те сразу скучнели и начинали шептаться, косясь на неё. Затем, неизменно, убегали куда-нибудь, и между ними снова начиналось веселье. Внутри девочка очень переживала. Внешне оставаясь спокойной, старалась не жаловаться, потому что понимала, что взрослые не смогут ничего насильно изменить. Их неумелые попытки она уже не раз наблюдала. Настойчивое навязывание себя в друзья её сильно напрягало и огорчало – опять же неудачный опыт. Да и общения из жалости ей не хотелось. В душе девочка беззлобно завидовала весёлости и лёгкости других детей, но что-то внутри мешало быть такой же. Она чувствовала, что «невыгодно» отличается от них, но не смогла бы объяснить эти свои неясные чувства. Родители больше обращали внимания на другие стороны развития, с ней много читали книг, рассказывали сказки, занимались счётом, так что она, можно сказать, была нормально развитой, говорить начала рано, и все звуки произносила правильно без искажений. Дома, на своей территории, девочка была обычным ребёнком. Но на улице и в обществе других людей ей не хотелось много болтать, как некоторые другие дети. Она почему-то стеснялась, замыкалась в себе, одновременно ощущая какую-то бессмысленность многословия, поэтому говорила редко. Много размышляла. Была в ней какая-то замкнутая серьёзность, которая вызывала «неудобство» в общении с другими людьми.

Сновидение было очень подробным, так как будто ей заново приходилось всё проживать. Присмотревшись, можно было заметить, как быстро двигаются её глаза под крепко сомкнутыми веками. Сон был слишком реалистичный и яркий, но больше похожий на выборочные воспоминания, будто направляющий внимание на определенные моменты и «прокручивая неважные» на скорости. Вот, на несколько мгновений, незнакомка сжала кулаки, но вскоре, снова расслабилась.

Следующий эпизод сна, напомнил о поворотном этапе в её детской жизни (который с высоты лет, не казался ей таким уж важным, она не хотела признавать, как он незаметно изменил её мировосприятие). В тот момент в девочке проснулся «вулкан» гнева и агрессии. Случилось это всё в том же детском саду. Перед самым переездом их семьи в район новостроек. Ей было около четырёх лет. Именно тогда чаша терпения, наконец, переполнилась, и девочка поняла, что может постоять за себя, чтоб не возникало желания у некоторых безнаказанно задевать её. Обижаясь, она всё же никому не желала зла, просто не приходило такое в голову. Но когда, в очередной раз, один из постоянных обидчиков в детсаду, в конце обеда, стал стряхивать на неё все крошки, с опустевшего стола, обзываясь и противно ухмыляясь. Девочка почувствовала в себе «раскалённую лаву» отложенной обиды и впервые смогла ответить. Молча, собрав с подола крошки и бросив прямо в лицо мальчишке, при этом, прищурившись и не отводя гневного взгляда. Его противная улыбочка тут же сползла с лица. Он удивлённо и растерянно замолчал, даже не успев закрыть рот. Дети вокруг радостно засмеялись, и никто не встал на сторону мелкого хулигана, который многих задирал. Девочка ненадолго испытала облегчение, как будто сбросила «груз». С того раза «пироженка» стала чувствовать себя увереннее, поняла, что видимость чьей-то силы не всегда подтверждена на деле. Но поведение её внешне особо не изменилось. Хотя теперь она знала, как самой защитить себя, ведь ябедой никогда не хотела быть. Больше, до отъезда, никто девочку не задевал, но и дружбу не предлагали, а сама не решалась…

…Незнакомка медленно открыла глаза. Села, растеряно поморгав и не сразу вспомнив, как сюда попала. Проснуться было трудновато, мышцы рук и ног покалывало, видимо, от непривычной «кровати», в голове всё было, как в тумане. Потянувшись и размявшись немного, она осмотрела свой «приют». За ночь ничего не изменилось. Солнечные лучи, назойливо врываясь через пористую красную ткань, ярко освещали помещение, однако, не нарушая умеренный температурный режим.

Девушка отчётливо вспомнила каждую деталь сна, как будто снова жила в том времени. Но, также, было ощущение, будто это какой-то интересный фильм, который она спокойно смотрела со стороны. И он неожиданно прервался, правда, это нисколько не огорчило. Во сне она чётко «видела» своё имя, но открыв глаза, поняла, что оно снова «неуловимо» для неё. Незнакомка чувствовала, как будто что-то важное ускользает от внимания, и ей никак не удается ухватить его.

– «Что со мной?.. Надо выбираться отсюда, – потерев виски пальцами, подумала она, – Всё это очень странно, да ещё этот сон… зачем?».

Натянув, досохшие за ночь, туфли, расправив одежду и кое-как пригладив перепутанные волосы, девушка вышла из шатра. Огляделась. Был жаркий солнечный день. Именно уже день, так как солнце стояло в зените.

– Долго же я спала.… И опять никого, – снова осмотрелась, расстроено нахмурившись, и подошла к костру. Странно, но тот как будто и не собирался затухать. Хотя, похоже, кроме неё некому было «подкармливать» огонь. Девушка, приглядевшись более внимательно, заметила, что цвет пламени, будто периодически вспыхивает различными оттенками радуги, при этом слышится потрескивание и появляется дымок. Закопчённый котелок, как и вчера, испускал приятный запах и был полон. Но при свете дня, можно было заметить, что жидкость в нём тоже отсвечивает радужным спектром. Незваная гостья, однако, не придала этому особого значения, подумав:

– «Наверно, это иллюзия от преломления солнечных лучей.… Пока я спала, кто-то подбросил дров… они не увидели меня в шатре или не стали будить.… Ушли по делам.… Надо поискать еду и найти людей…» – Так рассуждая и настраивая себя, она направилась за чашкой в гостеприимную красную «палатку», протянула руку, чтобы открыть занавес на входе и почувствовала знакомое отталкивающее давление. Её, будто больше не желали впускать туда.

– Да, что ж за.… Почему?.. – прошептала досадливо.

– И что теперь…. Куда идти?! – спросила уже громче, всплеснув руками.

Растерявшись, немного попятилась назад и тут заметила, что красный шатёр, в отличие от других, теряет цвет, бледнея с каждой секундой. Вот уже слегка розоватая ткань становится полностью кипенно-белой, и чёрные символы бесследно «испаряются», сливаясь с её белизной.

– Ничего себе!.. Вот это да! – она даже головой помотала, чтобы стряхнуть наваждение. Но это не помогло.

– «Я вроде в своём уме?» – потрогала голову руками, будто убеждаясь, – Надо уходить… Мне всё это не нравится… меня же ищут?». Незнакомка развернулась и быстрым шагом, решительно направилась в сторону берега.

– Надо обойти озеро, пока светло.… Тут обязательно кто-нибудь есть! – проговорила уверенно. Потом смолкла, подумав: – «Сама с собой уже разговариваю, да уж, не хотелось бы, ещё и свихнуться». В лес на поиски незнакомка не решалась углубляться, там наверняка можно заблудиться.

До воды было, не больше ста метров. Но подойдя к озеру, девушка уже вся взмокла под ярким солнцем, от которого почти не спасал редкий лес. Деревья, как будто давали друг другу простор для жизни. Она сняла и свернула тонкую ветровку, в виде тюрбана на голове, оставшись в майке. Подкатала джинсы выше колен:

– «Должно помочь…. Но как, же хочется пить».

Голода она почему-то пока не испытывала. В «лагерь» возвращаться не хотелось. Решившись, наконец, и скинув туфли, осторожно зашла в воду по колено. Наклонилась над ней, рассматривая. Озеро было совершенно прозрачным. Девушка отчётливо видела свои ноги и крошечных рыбок, скользящих около дна, которое все состояло из мелких темно-серых, гладких на ощупь камешков. Незнакомка зачерпнула в ладони прохладной воды и осторожно выпила. Вода оказалась вкусной, напомнила родниковую. Утолив жажду и надев обувь, она двинулась дальше вокруг озера, держась по возможности в тени деревьев. Иногда девушка останавливалась и громко кричала, поворачиваясь в разные стороны, надеясь на отклик. Озеро и лес послушно разносили эхо её криков, а ответа всё не было. Почти сорвав голос, она упрямо шла дальше, постепенно всё же замедляя шаг. Иногда заходя в воду чтобы напиться освежающей воды или недалеко в лес «по нужде». Ей так никто и не встретился в пути, кроме бабочек, да небольших птичек, радостно щебечущих и летающих по своим птичьим делам. Солнце, однако, неумолимо плыло на закат.