Секреты могут говорить

Но в какой-то момент движение в кадре замедлилось. Он вгляделся и увидел лицо персонажа, и не просто похожее на него, а свое собственное лицо! Та же форма подбородка, та же манера смотреть чуть исподлобья. Он машинально тронул ворот майки – точно такой же жест был и на экране. И главное… его голос.

– «Клапана разбиты, мадам. Придётся менять полностью. Я бы не стал рисковать, если бы вы были моей сестрой», – сказал экранный механик, смотря прямо в камеру.

Маркус застыл нат месте. На экране была женщина с ребёнком на руках – он помнил её. Или кого-то очень похожего на нее. Она вздохнула и кивнула, соглашаясь с доводами специалиста: она поверила ему. Следующий кадр: тот же механик идёт в подсобку, достаёт коробку, на которой маркером написано «не трогать – брак». Он сдирает наклейку, кивает кому-то из своих сотрудников и возвращается к клиентке.

Маркус уже не пил кофе. Он медленно поставил кружку на стол, не сводя глаз с экрана. Следующий эпизод: пожилой мужчина привёз машину с перегревом. Механик спокойно объясняет, что надо менять радиатор, хотя в действительности перегрев произошел из-за обрыва вентилятора. Сумма на экране: тринадцать сотен долларов. Механик подписывает накладную: «Маркус Диллан».

Маркус беспокойно оглянулся вокруг, пытаясь понять, не видел ли кто ни будь еще все это безобразие, а сцена, между тем, продолжалась. Камера отъехала, показывая общий вид бокса. Инструменты, машины, предметы на полу – всё как у него.

Наконец, Маркус пришел в себя и резко захлопнул крышку компьютера. Затем он сел, и несколько секунд просто сидел, не шевелясь.

Нет, это не сон. Это точно происходило с ним. Все приёмы, обман, манипуляции. Это был его способ жизни. Так продолжалось не два дня, не две недели, а целые годы. Он знал, что делает. Знал, почему это делает. Однако Маркус никак не ожидал, что увидит это с экрана компьютера, как фильм, снятый у него за спиной.

Совесть не терзала его уже давно. Всё, что он делал, он делал по правилам игры, которую сам себе и придумал. Клиенты верили Маркусу, и он охотно пользовался их доверием. Сейчас дело было не в вине.

Он почувствовал страх. Кто-то видел, чем он занимается. Кто-то знает об этом.

Вечером того же дня Лорен Брукс устроилась на диване под теплым мягким пледом, переключая каналы в поисках чего-нибудь лёгкого. Было около девяти вечера – то время суток, когда звуки городской суеты постепенно затихали, а она, как обычно, оставалась наедине с собой и собственными мыслями. Лорен остановилась на каком-то ток-шоу и начала смотреть его вполглаза. Шоу не представляло собой ничего особенного, оно было просто фоновым шумом, отгонявшим тишину.

Через пару минут ей захотелось чего-нибудь сладкого. Она встала и пошла на кухню, босые ноги мягко ступали по прохладному ламинату. Достала из ящика плитку шоколада и вернулась в гостиную.

Когда она вошла в комнату, ток-шоу уже закончилось, теперь шёл какой-то фильм. Лорен крайне заинтересовалась эпизодом, едва уселась обратно. На экране была женщина в плаще. И не просто женщина, а она, Лорен! Она вошла в знакомое кафе «Грэйс». Та самая витрина с красными шторами и мелованное меню на стене. Лорен невольно подалась вперёд.

Женщина заказала кофе, села за столик у окна. В руках у неё была записка, и через несколько секунд она, словно мимоходом, сунула её под сахарницу. Вскоре в кадре показали текст записки: «Сандра изменяет тебе, Питер. Она нечестная женщина. Ты должен знать правду».

Лорен застыла от изумления и испуга.

Это была не просто сцена. Это был эпизод из её жизни. Тогда, почти год назад, она действительно оставила эту записку в кафе Сандры и Питера. На том же самом месте, и с теми же словами.

Незадолго до этого, ее добрая подруга Роуз рассказала, что подозревает мужа Майка в связи с «этой мерзавкой Сандрой», как она выразилась тогда. По ее словам, она несколько раз видела Майка разговаривающим с ней на улице, причем «оба мило улыбались и стояли уж слишком близко друг к другу». Кроме того, ее муж стал по субботам сильно задерживаться на работе, чего раньше с ним не бывало.

Слова подруги показались Лорен правдоподобными и напомнили ей о собственной утрате: пятнадцать лет назад Сандра увела у нее Питера, которого Лорен, несмотря на столь долгий срок, прошедший с окончания школы, продолжала безнадежно любить до сих пор. Она не сильно винила его, понимая, насколько все тогда было другим: в школе парни и девушки часто начинали встречаться, а вскоре уже расставались. Это было нормальным, и все же…

Лорен вспомнила, как дрожали руки, когда она писала эти слова, стараясь исказить собственный почерк до неузнаваемости. Как сильно колотилось сердце, когда она, оглянувшись, сунула листок под сахарницу, зная, что через некоторое время ее наверняка найдет Питер.

Потом были звонки. Несколько дней подряд она, будто актриса, шла к телефонному автомату подальше от дома, опускала монеты и говорила изменённым голосом: «Сандра тебе лжёт. Она не та, за кого себя выдаёт. Открой глаза, Питер.»

Она слышала его растерянное «Кто это?» – и вешала трубку, чувствуя волнение и страх. Лорен не добилась результата тогда: Питер остался с Сандрой.

Сейчас же, видя это на экране, она испытала панику. Кто мог об этом узнать? Кто снял все это? Или… это случайность, фантазия сценариста, совпавшая с её поступками? Но такое объяснение казалось слишком неубедительным. Даже детали в видео совпадали – кофейная чашка, песочные часы на столе, надпись на записке слово в слово.

Она прижала ладонь ко лбу, чувствуя, как кожа покрывается холодной испариной. Неужели кто-то знал о ее поступке всё это время? Следил за ней? Или, может быть, Питер догадывался об этом?

На экране женщина вышла из кафе, а камера осталась внутри. В следующей сцене Питер нашел записку. Он прочел её, побледнел, смял бумагу и ушел. Именно такого взгляда Лорен когда-то ждала от него, взгляда, в котором читались крушение надежд и осознание. Но тогда этого не случилось.

Она выключила телевизор. Села обратно на диван, прижимая шоколад к груди, пытаясь защититься от нарастающей тревоги. Мысли в голове начали путаться. Произошло ли это только что на самом деле? Или её собственное чувство вины ожило, придав фантазии черты реальности?

Лорен медленно поднялась и подошла к окну, за которым горели вечерние огни города. Где-то там жил Питер со своей Сандрой. С Сандрой! Эта мысль постоянно причиняла ей боль.

Но теперь, к постоянной тоске примешался еще и страх: её прошлое больше не было тайной. А самое главное – об этом мог узнать Питер, а причинять ему неприятности она не желала больше всего.

Глава 2

Хелен Марш молча сидела в своем кресле. Воскресное утро было тихим, воздух в доме был наполнен уютом, но внутри нее бушевала буря. Все, что она недавно увидела по телевизору, все еще не давало ей покоя. Хелен пыталась отогнать эти мысли, но чем сильнее она старалась не думать об увиденном, тем ярче картины всплывали в ее памяти.

Ее муж, Теренс, заметив, что что-то не так, несколько раз пытался завести с ней разговор, но она всячески избегала откровенных бесед. В его глазах, которые всегда были такими проницательными, появилось что-то похожее на тревогу. Он наверняка мог бы понять, что именно беспокоит ее, но Хелен не была готова поделиться с ним своими размышлениями. Она не хотела ворошить прошлое, да и, по правде, едва ли могла осознать увиденное сама.

– Ты выглядишь неважно, – заметил Теренс за завтраком, скользнув взглядом по ее усталому лицу.

– Просто не очень хорошо себя чувствую, – ответила она, стараясь скрыть тревогу за фальшивой улыбкой. – Последние несколько дней были тяжелыми.

Теренс слегка нахмурился, но ничего не ответил. Он мог бы настоять, мог бы задать вопрос, который вертелся на языке, но знал, что если Хелен не готова отвечать, то он ничего не добьется. Теренс промолчал, и эта тишина выглядела напоминанием о том, что их отношения изменились в последнее время.

Когда Хелен ушла в спальню, она почувствовала острую потребность позвонить сыну. В такие моменты она всегда искала отдушину в разговорах с ним. В колледже Дэвид был сильно занят учебой, но все же, когда он слышал голос матери, его лицо начинало светиться радостью. Хелен знала это, находя в их разговорах утешение для себя. Ее сын, который всегда был таким оптимистом, мог легко внести в ее день немного света.

Она набрала номер и ждала несколько секунд, прежде чем услышала его бодрый голос.

– Привет, мам! Как ты?

– Привет, Дэвид, – улыбнулась Хелен, чувствуя, как постепенно расслабляется после пережитого страха. – Как дела? Как учеба?

– Все в порядке, – ответил он с энтузиазмом. – Учеба идет хорошо, никаких проблем. Недавно с ребятами организовали ночные посиделки, немного расслабились после занятий.

Хелен невольно рассмеялась. Она всегда радовалась, когда слышала, как сын наслаждается жизнью. В его голосе было столько уверенности, что она на время забыла обо всем, что тревожило ее.

– Это здорово, – сказала она. – А как с друзьями? Все ли в порядке?

– Все хорошо! Вчера встретились с Джошем и Кейт, болтали о всяких мелочах. Мне кажется, я наконец-то начал по-настоящему чувствовать себя частью этого места.

Мягкая волна умиротворения накрыла Хелен Марш. Это было именно то, что она хотела услышать. Иногда ей казалось, что Дэвид растет слишком быстро, но теперь, слушая его голос, она чувствовала гордость за него, за то, как он умеет справляться с различными трудностями.

– Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать, – сказала Хелен, искренне радуясь за сына. – Ты всегда был таким позитивным, Дэвид. Я горжусь тобой.

– Спасибо, мам, – ответил он мягко. – Ты не дала мне выбора быть другим!

Хелен почувствовала, как сердце наполняется теплом. Это был тот самый момент, когда она ощущала, что все не зря, что есть смысл во всем, что она сделала тогда и делает до сих пор. Даже если мир вокруг нее менялся, и все эти перемены выходили из-под контроля, она могла гордиться тем, что воспитала такого сына.

– Мам, тебе не стоит волноваться, правда. Все хорошо, и я всегда рядом, даже если и нахожусь далеко. – пошутил Дэвид. – Ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне.

Хелен кивнула, хотя Дэвид этого не видел. Он был прав, конечно. Но иногда ей было трудно осознать, что ее сын, самый важный для нее человек в мире, теперь был в другом месте, далеко от дома.

– Я знаю, Дэвид. Спасибо тебе за разговор. Мне это было очень нужно.

Они попрощались, и Хелен положила телефон на стол. Она сидела в тишине, чувствуя, как постепенно давящее напряжение, которое накопилось за последнее время, отпускает ее.

На следующее утро, когда Лорен, в смешанных чувствах, шла на работу в школу, она повстречалась на улице с Сандрой Грей. Увидев её, Лора побледнела, вспомнив вчерашнее «кино», но, сделав над собой усилие, приветливо кивнула той. Сандра заметила напряжение Лорен и подумала, что оно вызвано тем, что Лорен была влюблена в Питера уже давно, ещё со школы, и все еще не может спокойно относиться к тому факту, что Питер предпочел тогда ее, Сандру, потому что она всегда была самой яркой в их выпуске – красивая, веселая, самоуверенная. Сандра не придала состоянию Лорен особого значения. Она чуть насмешливо улыбнулась и кивнула ей в ответ, спеша в кафе.

Придя на работу, Лорен постаралась взять себя в руки, хотя недавняя встреча с Сандрой на улице стала напоминанием о том, что она совершила в прошлом и что чувствовала сейчас. Ей понадобилось несколько минут на то, чтобы придать лицу обычное выражение и заставить свои руки перестать дрожать. Наконец, она приступила к работе, пытаясь найти в ней хоть какое-то успокоение.

Сандра же, придя на работу, продолжала думать о недавно увиденном на своем смартфоне. Она перебирала в голове массу вариантов, пытаясь определить, что же на самом деле произошло. Была ли это просто галлюцинация, или кто-то действительно знал о ее встречах с Маркусом Диланом. И если знал, то кто это был, а главное, что этот человек собирался предпринять. Мелькнула даже мысль о вмешательстве каких-то сверхъестественных сил. Но Сандра не отличалась суеверием и быстро прогнала эту идею из головы. Постепенно рабочий ритм затянул ее. В кафе все прибавлялось клиентов, и она в этой привычной суете почти забыла о том, что тревожило ее уже много часов подряд.

Утро в мастерской Маркуса Дилана началось с урчания кофеварки и звона металлических дверей. Маркус Дилан стоял у верстака, уставившись в экран монитора, на котором мигала заставка его фирмы. Сегодня он не хотел включать компьютер после того, что он видел на нём накануне. Он просто не мог заставить себя это сделать, как бы ни хотел. Ожидая кофе, Маркус курил сигарету, глубоко затягиваясь.

В это утро первый клиент подъехал к автосервису сразу после девяти. Это была женщина лет сорока, на стареньком потрёпанном Форде. Раньше Маркус спокойно сказал бы что-то вроде «Всё очень плохо, мэм. Нам придётся заменить амортизаторы и тормозной цилиндр. Обойдётся это сотен в десять или больше». Но на этот раз он лишь кивнул клиентке, заглянул под капот и неожиданно для себя сказал абсолютно честно:

– Мне кажется, забит воздушный фильтр. Поменяем и всё будет как новое.

Женщина согласно кивнула и с интересом стала наблюдать за его работой. Маркус быстро заменил фильтр, почистил дроссель и взял за всё 60 долларов. При этом он не улыбался и не пытался разыграть усталость. Просто отдал ключи женщины и сказал одно слово:

– Готово.

Следующим клиентом стал знакомый ему адвокат на «Шевроле». Он жаловался на стук в задней подвеске. Маркус прекрасно знал, что это был отличный шанс для него. Подвеска, амортизаторы, шаровые. Целый список так называемых поломок, которые можно было бы приписать в этом случае. Но сейчас он коротко произнёс:

– Там гайка раскрутилась. Я зафиксировал её как следует. Теперь всё в порядке.

Адвокат, очень довольный, быстро рассчитался с ним и покинул автосервис.

Каждый новый визит клиента был для Маркуса своеобразной проверкой. Он пытался ответить на собственный вопрос, может ли он быть честным, если даже знает, как легко солгать в том или ином случае. И каждый раз он выбирал правду. Однако это не значило, что Маркус раскаялся. Просто сейчас ему было по-настоящему страшно. Он не боялся осуждения клиентов, но его страшил закон, который мог в одночасье лишить его приятной жизни, к которой он привык. Он боялся того, что кто-то знает о его махинациях, и при этом доносит до него свою осведомленность таким необычным и пугающим образом. К вечеру Маркус почувствовал себя смертельно усталым. У него сложилось ощущение, что он сражался весь день. Но не с клиентами и поломками их автомобилей, а прежде всего с самим собой. Последним заказом стало замена масла на джипе. Все завершилось очень быстро. Маркус все еще не понимал, кто и как сделал тот фильм. Не знал, зачем этот фильм был сделан. Но он осознавал одно: сегодня он дал себе шанс хотя бы один день побыть не тем бесчестным негодяем, которого он увидел на экране. Не врать хотя бы один день. И Маркус признался себе в том, что быть честным с людьми, оказывается, не доставляет ему никакого удовольствия.

Глава 3

Прошло несколько дней с тех пор, как несколько людей увидели себя на экране в самой неприглядной, а главное, потенциально опасной роли. Хелен, Ларри, Лорен, Сандра и Маркус начали постепенно успокаиваться. Разумеется, сами воспоминания и страх от них не прошли, но за прошедшее время они кое-как научились владеть собой на людях и каждый по-своему старались забыть о том, что увидели. В пятницу вечером после работы Хелен пришла домой уставшая больше обычно. Теренс возился на кухне, готовя им ужин.

Усевшись на удобный диван, Хелен с пультом в руке начала переключать телевизор с канала на канал. Сегодня она впервые с того злополучного вечера решилась посмотреть телевизор, и сейчас эти привычные действия вызывали в ней некоторую робость. Тем не менее она заставляла себя спокойнее относиться к происходящему, ведь это был всего лишь телевизор. Наконец она остановилась на каком-то ток-шоу, где приглашенные гости рассказывали о своих случаях из прошлого. Девушка лет двадцати пяти поведала о том, как в восемнадцать лет ее бросил парень, когда узнал, что она беременна от него.

– Неужели он так спокойно смог уйти от тебя? – с наигранным возмущением поинтересовалась у нее ведущая ток-шоу.

– Да, он просто взял и ушел. – со злостью ответила гостья. – Этот подлец даже не звонил мне после этого, не поинтересовался, как я живу, как мои дела.

– А твоя беременность? – снова спросила ведущая, подавшись немного вперед, к девушке.

– Я родила чудную девочку, через несколько месяцев. – ответила девушка. А потом ядовито прибавила: – И она совсем не похожа на Тэдди, вся в меня, такая чудная крошка…

Хелен, при упоминании о ребенке вспомнила о своем сыне. Дэвид тоже был таким милым, когда родился. Он так трогательно протягивал к ней и Теренсу свои нежные ручонки, лежа в колыбели. Смотрел на них обоих, так радостно и искренне улыбался. От воспоминаний у Хелен приятно защемило в груди. Дэвид вырос хорошим человеком. Она с Теренсом, но прежде всего – она, сделали для этого все возможное.

Пока Хелен предавалась воспоминаниям, в студию ток-шоу уже пригласили нового гостя. Едва увидев его, она крайне удивилась: Хелен узнала в мужчине Ларри. В строгом сером, немного поношенном, костюме, в котором ее помощник обычно приходил на работу. Та же манера кивать и время от времени поправлять очки… Этот экранный Ларри сначала немного смущался, попав под объективы камер и взгляды зрителей в студии, но затем, немного освоившись и раскрепостившись, он без всяких обиняков признался телеведущей в том, что некоторое время назад он и его приятель Дон задумали подставить его руководителя – Хелен Марш. Для этого они решили внести изменения в некоторые документы и отчеты, чтобы создать видимость беспорядка в делах школы, за что ответственной, конечно же, признали бы Хелен. Кроме того, Ларри намеревался начать распускать о Хелен порочащие слухи о ее некомпетентности, моральной нечистоплотности и ненадежности как человека и руководителя. Тем самым он пытался посеять недоверие к ней в Совете попечителей, а также среди преподавателей школы.

Потрясенная, Хелен перестала вслушиваться в реплики Ларри и ведущей, глядя на лицо своего заместителя. Тот рассказывал обо всем довольно спокойно, очевидно, польщенный вниманием зрителей, которым очень нравились его откровенные признания.