Социальная клетка

– К чему вы клоните?

– К тому, что именно из-за таких мразей как ты наша сестра мучилась, а потом и вовсе была убита и выброшенная как последний мусор.

– Вы, наверное, что-то путаете…

– Да, что ты говоришь – перебил моего отца мужчина в маске: Дело в том, что ты владеешь не одним предприятием. А несколькими. Некоторые из них нелегальные. Например, бордели, казино и перевозка людей на продажу.

После намёков неизвестного, мой отец задёргался. Я видел в его глазах страх. Он нервничал. Неужели всё что говорят эти люди правда. Мой отец занимается нелегальными делами? О таком я слышал только на уроках в школе.

– Что глазки забегали? Неужели не доходит? Ты перепродаёшь некоторых девушек другим людям, а потом те люди делают с ними, что заблагорассудится. Наша сестра не стала исключением. Её мучил целый месяц какой-то богатый хрен, а после выбросил – продолжал рассказывать жуткие вещи, человек в маске. Пап, но это же неправда. Наверное, они перепутали. Ты не мог такое сделать. Правда? Мысли проносились в моей голове пока мой отец, опустив голову, спросил: Сколько вы хотите?

Мой розовый и идеальный мир рухнул. Нет. Так не может быть. Почему отец не отрицает? Что вообще происходит?

Мужчина в маске рассмеялся и поднёс нож к горлу моего отца.

– Никаких денег не хватит, чтобы расплатиться за жизнь нашей дорогой сестры. Но вот, например, если мы убьём тебя её душа успокоится. Или же… – мужчина направил остриё ножа в мою сторону: Твоего сына. Да! Точно! Это будет достойная плата за нашу сестрёнку.

И как только неизвестный с ножом начал вставать, то отец прокричал: Стой! Делай со мной всё что угодно, только не трогай сына. Прошу!

Похититель громко рассмеялся на просьбу моего отца и поднёс нож к моей щеке.

– Знаешь, у твоего сына милое личико. Но чего-то в нём не хватает. Сейчас мы это быстренько подправим – озлобленно хрипел мужчина, после чего провёл острым лезвием по моей щеке. Из глаз тут же полились слёзы.

– Нет! – кричал и вырывался мой отец, пока похититель резал моё лицо. Я орал. Плакал. Умолял. Но он не останавливался. Как только похититель закончил, то громко рассмеялся: Вот так в разы лучше.

Потом он снова подошёл к моему отцу и произнёс: Даю тебе шанс, сказать что-нибудь напоследок своему сынку.

Помню в тот день, я впервые видел слёзы на глазах моего отца. Его зелёные глаза были совершенно чистыми и кристальными, словно дождливый день в лесу. Он сказал именно то, что я, итак, знал давно: Я люблю тебя, сынок.

После раздался выстрел. Сначала один потом второй. Весь пол, как и я сам окрасились багровым цветом, папиной крови. По меньшей мере неизвестные потратили ровно пять пуль. Но мой отец перестал дышать после второй. Похитителя с ножом даже это не устроило. Он начал топтаться по телу моего отца, ломая его кости. Последней каплей стала голова. Они толпой полностью её растоптали. А потом оставили меня с телом отца наедине. Тогда я надеялся на то, что нас найдут, в ближайшее время. Но никого не было. Похитители приходили ко мне ни раз. Тушили об меня свои сигареты, резали и били. Снова и снова. Но при этом оставляли еду и питьё. Я медленно умирал. Время перестало существовать. Я был один наедине с гниющим телом, которое медленно подъедали местные крысы. С каждым днём надежда на спасение умирала. Как и я сам. Мне не было ясно, что же стало с моим лицом и как же теперь выгляжу со стороны. Скорее всего милый и красивый ребёнок умер именно тогда, когда раздался тот самый выстрел.

Похитители хотели избавиться от меня. Я слышал эти глухие и недалёкие разговоры. Но тогда их прервал оглушительный звук. Это была полиция. Меня смогли найти только спустя месяц, после пропажи. Это было весьма символично. Изуродованный, обезвоженный, переломанный мальчик предстал перед глазами правоохранительных органов. Многие доктора, которые меня лечили тогда, поражались. Я смог выжить, не смотря на всю боль.