ПОКА БОГ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

– А, вот так, – соберет вещи и уйдет. Ты же давно с ним развестись хочешь, вот он и предоставит тебе полную свободу.

– Не может такого быть! Он за Динку, как за соломинку, держится! И молится на нее, как на мадонну! – встряла в разговор Милка.

– Помолчи! – строго поглядела на нее Галка. Потом добавила:

– Другая найдется, за кого он держаться будет и на кого молиться станет.

Галка снова посмотрела в чашку, затем на меня:

– Ты никогда одна не останешься. Мужики всю жизнь у ног виться будут.

– Только, запомни, пока этот мужчина будет с тобой, он никого не потерпит рядом! И, будешь ты безмужняя жена и вольная любовница!

Я, наверное, была похожа на Милку, которая слушала предсказания своей судьбы, вытаращив глаза. Сейчас и я готова была упасть со стула от слов гадалки. Да, неужели это со мной все произойдет?

– И, еще запомни, бог вас сведет, и только по его воле вы расстанетесь! Никто не сможет вас разлучить – ни люди, ни обстоятельства, ни расстояния! Где бы вы ни были, всегда будете связаны одной веревочкой! Вот, такая тебя ждет любовь!

Галка помолчала, снова посмотрела в чашку и, вздохнув, произнесла:

– Все, больше не дано мне увидеть сегодня. Если захочешь, приходи ко мне через три месяца. Что новое увижу, расскажу. Только, запишись заранее.

Милка положила под свое блюдце двухтысячную купюру. Мы поблагодарили и вышли. На пороге я оглянулась и увидела маленькое зеркальце, подвешенное вверху с наклоном вниз. Зина проводила нас через двор к калитке. Я предупредила ее, что сейчас принесу деньги.

Когда мы оказались за калиткой, я, словно невзначай, оглядела рядом стоящие столбы и опять увидала небольшие зеркала, прикрепленные так, чтобы их не было заметно, но, чтобы в них отражались все приходящие.

Когда мы отошли на приличное расстояние от ожидающих своей очереди, я спросила Милку:

– Ну, и что, ты довольна?

– Пока не пойму, в голове должно все уложиться, – ответила растерянно подруга.

В магазине я сняла с карты две тысячи и, вернувшись к Галкиному дому, постучала снова в калитку. На стук вышла Зина, и я отдала ей деньги.

Домой мы ехали в молчании. Я прокручивала в голове слова Галки, пытаясь осознать, что в них правда, а что вымысел. Но все сказанное гадалкой сплелось в какой-то клубок, и невозможно было понять, где начало, а где конец.

Милка, видимо, тоже переваривала информацию и выглядела притихшей. В дороге она мне отдала листки, на которых записывала пророчества гадалки для меня. Но читать сейчас снова мне не хотелось, и я положила листки в сумку.

Мы вернулись в квартиру Милки, посидели еще на кухне, выпили по пятьдесят грамм коньячку, поговорили о том, о сем. Разговор не клеился. В квартире стояла тишина. Милка своих детей на выходные отправила к папе. И, как и я, была свободна. Без детского смеха и топота ног квартира казалась пустой. Посидев еще минут двадцать и поглядев на часы, я засобиралась домой.

Уже темнело, и, пока я дошла до своего дома, наступила ночь. На цыпочках зашла в коридор. Свет горел только в зале. Наверное, муж смотрел телевизор. Я не стала его окликать, а приняла ванну и пошла в спальню.

Долго не могла заснуть. В голове крутились события этого дня: ссора с мужем, посиделки у Милки, посещение нами гадалки и ее пророчества. Заскрипела дверь. Это муж вошел в спальню.

Я быстро отвернулась к стенке, сделала вид, что сплю, и закрыла глаза. Слышала, как он сопел и раздевался. Затем под мой бок легло его горячее тело. Муж положил мне руку на плечо. Я не шелохнулась. Минут через десять услышала его легкий храп.

А я долго лежала с открытыми глазами и думала о том, что изменится в нашей жизни и насколько быстро.

Глава 1 ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

– Дина Сергеевна, зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет, – сказал директор, когда я закончила обедать в столовой и проходила мимо него.

Директор был новый. В конце августа наша директриса, женщина почтенного пенсионного возраста, уволилась. На ее место пришел мужчина лет тридцати восьми. Именно он и пригласил сейчас меня в свой кабинет.

Я зашла и остановилась у порога. Кабинет как-то быстро преобразился. При Екатерине Семеновне это была уютная комната с мебелью, а ля восьмидесятых, с горшками красной герани на окнах. Бывшая директриса не любила новшеств и предпочитала сохранять стиль кабинета таким, каким он был, когда она вступила в должность.

Сейчас со стен были сняты деревянные панели. Старая мебель исчезла, в том числе и большой стол, за которым проводились совещания и посиделки во время празднования дней рождения начальницы, заместителя и главного бухгалтера.

Кабинет казался просторным и, в то же время, слишком казенным: бежевые обои, новые стол и шкаф коричневого цвета, стулья с такими же коричневыми мягкими сиденьями. Горшки с геранью больше не украшали собою подоконники. Вместо них на окнах висели жалюзи бежевого цвета. Мужской стиль. Ничего лишнего, все по делу!

– Проходите и присаживайтесь, – показал директор на стул рядом с рабочим столом.

Я спокойным шагом подошла и села в ожидании того, что мне скажет начальник.

– Дина Сергеевна, как вы понимаете, каждый руководитель всегда создает свою команду.

Я это прекрасно понимала, потому что уже несколько сотрудников с момента появления нового директора уволились по собственному желанию. На вопросы коллег они отвечали по-разному: кто-то нашел другую работу, кому-то вдруг показались зарплаты маленькими и неподходящими условия труда. Один из уволенных так торопился, что даже не отработал положенные две недели.

Конечно, мы догадывались, что сотрудники говорят неправду, ведь при прежнем директоре их все устраивало. Но все оставшиеся понимали, что «новая метла метет по-новому». И кто будет следующим «на вылет», и как быстро это произойдет, никто не знал. А на места уволенных буквально через день-два прибывали другие, о которых мы ничего не ведали, но зато о них все знал директор.

По офису пошел слух, что директор увольняет неугодных, причем делает это легко. Но, поскольку слухи – это всего лишь слухи, я не переживала, потому что была единственным специалистом по рекламе.

– Дина Сергеевна, насколько я помню, вы работаете у нас два года в качестве менеджера по рекламе.

– Да, – кивнула я головой.

– К сожалению, у вас нет соответствующего образования. И, я вынужден попросить вас уволиться по собственному желанию.

Это был гром среди ясного неба! Своей зарплатой я гасила три кредита, оставшихся после закрытого бизнеса. И потерять работу для меня было тяжелым ударом!

– Вадим Николаевич, у меня большой опыт работы в сфере рекламы. К тому же, я еще и менеджер по продажам и по работе с клиентами. Все это позволяет мне грамотно заниматься своей деятельностью.

– Ни разу за все время работы директор не делала мне замечаний! И, клиенты всегда были довольны моими результатами!

– Дина Сергеевна, бывшего директора здесь нет, а есть я, ваш новый руководитель. И, я вам заявляю, что вы не подходите нам, поскольку у вас нет образования, соответствующего занимаемой должности.

– Но, ведь в отделе кадров копии моих документов, я же подписала согласие на хранение копий в личном деле, – возразила я, не желая сдаваться.

– Я посмотрел эти копии. Кстати, вы их можете забрать при увольнении. Диплом об окончании технологического университета, свидетельства и сертификаты, подтверждающие, что вы закончили множество курсов по теме «менеджмент и реклама».

– Но, уважаемая, курсы – это не высшее образование, а дополнительное. И, никакой роли они не играют! К сожалению, в течение двух лет вы занимали не свое место!

– Поэтому, я предлагаю вам уволиться по собственному. Иначе мне придется издать приказ на увольнение вас по несоответствию занимаемой должности. Зачем вам портить трудовую книжку?

– А, кто же будет работать вместо меня?

– Завтра придет другой сотрудник, который имеет и образование в этой сфере, и опыт работы.

– К тому же, мы начинаем развивать совершенно другое рекламное направление с целью добиться больших продаж. И, это – высокие технологии, новые программы, в которых, я уверен, вы не разбираетесь.

– Но, я могу быстро научиться, – сказала я, еще цепляясь за соломинку в надежде остаться на работе.

– Некому вас учить, Дина Сергеевна, и незачем! Вы не в моей команде! Так что, идите в отдел кадров и пишите заявление по собственному.

– Завтра придет новый сотрудник, передадите ему дела и можете быть свободны. Отрабатывать положенные дни не нужно.

Вот так! Несколько слов от начальства, – и я оказалась на улице! Вот что значит, работать не на себя, а на «дядю»!

Спорить было бесполезно. И я, прямо в кабинете, написала заявление об уходе по собственному желанию. Директор тут же подписал его. С заявлением в руках я вышла из кабинета и направилась в отдел кадров.

Еще не осознавая, что это все происходит со мной, я села на стул возле стола нашей кадровички.

– Дина Сергеевна, сочувствую вам, – отозвалась Леночка.

Так мы называли молодую женщину, которая работала в отделе кадров всего год, сменив свою маму, ушедшую на пенсию.

– Он увольняет почти всех, оставляет только тех, кого некем заменить, – шепотом сказала мне Леночка.

– Наверное, и мне скоро прикажет написать заявление по собственному! – Леночка уныло вздохнула.

Я кивнула головой, мол, понимаю ситуацию. Где-то в горле уже сформировался комок, который мог вылиться либо в крик на тему «А, пошли вы все далеко!», либо в слезы. Что хуже – послать начальника подальше или устроить истерику, – я не знала, но все же сдержала свои эмоции. И с достоинством под сочувственным взглядом Леночки вышла из кабинета.

Дальше было все, как во сне: негодования коллег, их слова поддержки и мое состояние «в ступоре». Бухгалтер позвонила по телефону и сообщила, что завтра сделает перерасчет, и я смогу получить причитающуюся мне оплату труда.

Что же, надеюсь, что на закрытие в этом месяце хотя бы двух кредитов, мне хватит. А где взять деньги на погашение еще одного, я пока не знала.

До конца рабочего дня просто бродила по парку, съела два мороженых, хотя недавно переболела ангиной, и мороженое мне было запрещено. Но в стрессе я позабыла о запретах и своем здоровье. Мороженое было в меру холодным и сладким.

Наревевшись в укромном уголке парка, где среди кустов стояла всего одна скамейка, я поплелась домой. Хорошо, что в течение дня мне не звонили ни муж, ни дети.

Была уже середина сентября. Старшие дети ходили в школу, а маленькая Ника была в детском саду. Погода стояла еще жаркая, и казалось, что август продолжается. Только по утрам прохлада напоминала о том, что осень потихоньку вступает в свои права.

– Мама, привет, я сегодня четверку по русскому получила, – сказала мне Ангелика, старшая дочка, едва я вошла в дом.

– Умница моя, – похвалила я дочку, зная, как она обижается, если ее не хвалят.

Ангеликой назвала ее свекровь в честь своей бабушки, полячки по происхождению. В семье мы называли старшую дочку Ликой. Ей было тринадцать лет. Училась она неплохо, но была немного ленива, что мешало ей стать отличницей. Хотя учителя хвалили дочку и прочили ей большое будущее.

О будущем Лика пока не заговаривала, хотя уже стоял вопрос, сколько классов она будет закачивать – девять или одиннадцать. Зная, как трудно сдавать детям ЕГЭ, и сколько нервов и денег нужно потратить на подготовку, я надеялась, что дочка окончит девятый класс и поступит в колледж. А, затем, по окончании его в университет. Но Лика молчала и не затрагивала эту тему. Я знала ее упрямый характер и пока тоже не задавала вопросы, поскольку в запасе у нас было еще два года.

Горка был в своей комнате, и, наверное, как всегда, за ноутбуком. Горка был средним сыном. Полное имя его было Егор. Но в раннем детстве он называл себя Горка. Так это прозвище за ним и осталось.

– Лика, вы ели? – спросила я, заходя на кухню.

– Да, мама, мы по дороге шаурму купили и съели, – откликнулась дочка.

Как я ни старалась приучить детей к нормальной пище, все же они упрямо продолжали питаться в фастфудах. Отучить их от этой привычки не могли ни я, ни Паша. Я, конечно, понимала, что сейчас все дети питаются так. Бургеры, чизбургеры, шаурма, гиросы, наггетсы, картошка фри – это была обычная еда детей и молодежи. Я уже молчу про чипсы и все остальное, что они покупали в супермаркетах. Веяние времени!

Оторвав от ноутбука Горку и попросив его сходить в детский сад за Никой, я позвонила воспитателю в группу и предупредила о том, что младшую заберет брат. Нашу семью знали в саду, так как, и Ника, и Горка тоже ходили в этот сад. Поэтому, без проблем, отпускали Нику с братом и сестрой, когда я задерживалась на работе и не могла забрать дочку вовремя.

Нике было три года. Он была нашей любимицей. Ее полное имя было Вероника. Но мы уже привыкли сокращать имена детей. Поэтому, Вероника превратилась в Нику с первого дня нашего возвращения из роддома.

Старшие дети были и красивыми, и умными. Но младшая превосходила их своей смышленостью и неописуемой красотой. Полукруглое лицо, большие глаза с длинными ресницами, пухлые губки и ямочки на обеих щечках – это наша Ника. Конечно, ее в семье обожали все!

Отправив сына за Никой, проверив, чем занимается Лика в своей комнате, вернулась в кухню и занялась приготовлением обеда. По мне уже не было заметно, что я проревела часа два в парке. Только слегка опухшие веки напоминали об этом.

Но, кто смотрит на мои глаза? Дети, которым всегда не до меня из-за своих занятий? Или муж – любитель после ужина завалиться на диван, чтобы посмотреть очередной боевик?

– Дина, привет! – муж сегодня пришел рано.

– Привет, Паша, – ответила я, привычно подставляя щеку для поцелуя.

Муж поцеловал меня так, словно я была не женщиной, а каким-то существом среднего пола, – быстро и едва прикасаясь губами.

– Ужин еще не готов, подожди полчаса, – предупредила я.

– О’кей, побуду в зале, – зевая, ответил Паша.

Все было обыденным и предсказуемым. Паша сейчас приляжет на диван, возьмет пульт от телевизора и начнет щелкать по каналам. Если ничего интересного не найдет, то переключится на телефон и зависнет в соц. сетях. Я промолчала. Заводить разговор об увольнении еще рано. Сначала нужно накормить мужа и детей. Да, и сама я уже хотела есть.

Нет, я не пребывала в депрессии по поводу увольнения с работы. Еще надеялась на зарплату Паши, с помощью которой мы сможем оплатить кредиты в этом месяце. На что мы будем жить дальше? У меня пока не было ответа на этот вопрос. Поддержат детские, а если не хватит, займу у Милки на месяц или два. Поиск работы начну завтра.

После ужина я уделила внимание младшей дочке и порисовала с ней. Потом включила мультики на телефоне, и Ника забыла обо мне, погрузившись в мультяшный мир. Старшие занимались своими делами. Судя по раздававшимся из их комнаты звукам, смотрели какой-то фильм. Но сегодня я не в состоянии была воевать с детьми и требовать в первую очередь выполнения домашнего задания. Поэтому, не стала делать им замечания, а прошла в зал к мужу.

Как я и думала, муж лежал на диване и, пребывая после сытного ужина в отличном настроении, переключал каналы на ТВ.

– Паша, поговорить нужно, – сказала я.

– Дина, сейчас фильм классный будет, давай потом, – рассеянно ответил муж, не обращая на меня особого внимания и продолжая нажимать на кнопку пульта.

Я села на диван рядом с Пашей и положила руку на пульт.

– Отключи телевизор, пожалуйста. Разговор серьезный и касается нашей семьи.

Муж вздохнул и послушался.

В комнате наступила тишина.

– Паша, у нас еще одна проблема. Меня сегодня уволили с работы. Вернее, я уволилась сама по собственному. Так предложил директор.

– И, что ты теперь будешь делать? – спросил муж.

– Что МЫ теперь будем делать? – поправила я его.

– Ну, да, я так и хотел сказать.

– Паша, конечно, я буду искать другую работу. Но ты же знаешь, что, на хорошие места можно устроиться только через знакомых или родственников. На поиск работы уйдет время.

– Дина, найдешь ты работу, не волнуйся, – сказал муж и нажал на пульт.

Я вырвала пульт из его руки и забросила на край дивана.

– Ты что, не понимаешь, что это ударит по нашим доходам? – уже не сдерживаясь, закричала я.

Меня трудно было вывести из себя, но равнодушие мужа был невыносимым!

– Дина, успокойся! Придумаешь что-нибудь, – спокойно произнес муж и, приподнявшись, достал пульт. Но включать его не стал.

– Я придумаю? А, ты? – зло спросила я.

– Я же работаю и получаю зарплату, разве этого мало?

– В этом месяце твоя зарплата уйдет на погашение кредитов, – твердо сказала я.

– Как это, на кредиты? Почему ты распоряжаешься моими деньгами? – вдруг повысил голос Павел.

– Потому, что через несколько дней нужно платить по кредитам. Я надеялась на свою зарплату, но после перерасчета сумма будет меньше. Поэтому, кредиты оплатим из твоей зарплаты.

– С чего ты решила, что я соглашусь? – холодным голосом спросил муж и встал с дивана.

Теперь я сидела, а он возвышался надо мной. И голос у него был возмущенным.

– Между прочим, долги эти твои. Я не заставлял тебя лезть в кредиты. Вот, и расплачивайся теперь сама.

– А, часть своей зарплаты я пообещал другу. Он машину покупает, ему не хватает тридцать тысяч. Отдаст через полгода.

– Что? – я уже кричала, забыв о том, что нас могут услышать дети. Вскочила с дивана и стала напротив мужа.

– Кредиты мы брали вместе, но оформляли на меня. И, если ты помнишь, то и бизнес был общим. И, доходы от бизнеса, между прочим, тратились на всю семью, включая и покупку машины, и ее ремонт после аварии! Так что, долги – это наша общая проблема! И, кредиты нужно погасить, и по распискам людям деньги отдать!

– Не знаю, не знаю, – голос мужа был ехидным.

– Кредиты на тебя оформлены. Так? Когда деньги на бизнес брали у частных лиц под проценты, кто подписывал расписки? Ты. Значит, это твои долги.

– А, ты чей? Разве ты не мой муж? Разве мы не вместе должны все это пережить? – тихо спросила я, убитая словами Павла.

– Я, конечно, твой муж. Но, свои проблемы ты решай сама. А, я ничего не знаю, и моя хата с краю, – спокойно ответил муж, снова лег на диван и включил телевизор.

Ошарашенная его словами, вышла из гостиной и закрыла дверь. Конечно, я всегда подозревала, что Паше по барабану мои переживания по поводу оставшихся кредитов и долгов. Но впервые он заявил об этом так открыто. И поставил меня перед фактом.

Как ни странно, вечер прошел спокойно. С мужем мы после разговора не общались. Он посмотрел фильм и заснул там же, на диване. Оставшееся время до сна я провела с детьми. Их рассказы о школьных событиях и смех Ники немного разогнали мое плохое настроение. Спали мы с мужем в разных комнатах.

Что-то умерло во мне после слов Паши. И появилось понимание, что с этого дня у нас с ним разные жизни. Я была замужем, но будто без мужа. И все тяготы сегодняшних проблем легли на мои плечи.

Ночью я лежала одна на широкой супружеской кровати, смотрела в потолок, плакала и задавала себе один и тот же вопрос: если бы с мужем случилась беда, я бы смогла его бросить? И отвечала честно – нет, не смогла бы. Тогда, почему он это сделал? На вопрос этот ответа не было.

На следующий день я пришла на бывшее рабочее место, чтобы передать все дела новому менеджеру по рекламе. Им оказался парень лет двадцати пяти. Шустрый, улыбчивый, он уже завоевал симпатии молодых сотрудниц, угостив их кофе и шоколадками.

Поэтому, вчерашние коллеги, сожалеющие о несправедливом моем увольнении, встретили меня с улыбкой, но довольно равнодушно. Все их внимание было направлено на Дэна, как называл себя новый сотрудник. Передав Дэну папки с документами, я открыла ноутбук и показала все программы и незаконченные разработки. Понял он все сразу, даже не пришлось пояснять.

И через пятнадцать минут я покинула кабинет уже навсегда. Меня обидел холодный прием бывших коллег, с которыми я проработала два года. И прощание с моей стороны было таким же:

– Всем до свидания! Желаю успехов!

Кто-то из женщин, не отрываясь от ноута, махнул рукой, кто-то кивнул головой. И только Настя, стол которой находился рядом с моим бывшим столом, подняла голову, улыбнулась и сказала в ответ:

– Дина, спасибо за все! Удачи тебе!

Ну, хотя бы, одна по-человечески попрощалась! И за то спасибо!

Затем я заскочила в бухгалтерию. Перерасчет был готов. Оказалось, что мне начислили деньги за работу в праздничные дни. Тогда в офисе был аврал, и я вместо того, чтобы отмечать праздник с семьей, сидела три дня за ноутом и готовила рекламный проект, чтобы запустить его через несколько дней.

Бухгалтер, спасибо ей, учла все мои переработки. И, за вычетом неотработанных дней и налога, сумма все же оказалась намного больше, чем я ожидала. Поблагодарив бухгалтера, я подписала необходимые бумаги. В течение дня мне на карту должна была поступить вся сумма.

Ура! На оплату кредитов в этом месяце хватит! Настроение мое улучшилось.

Вышла из здания и задумалась. Куда идти теперь? Домой не хотелось. Павел ушел утром на работу, старшие дети в школе, младшая в саду. Решила просто пройтись по улице. Так непривычно было идти не спеша, с легкой сумкой через плечо. Обычно я вечерами по дороге заскакивала в супермаркеты, закупала продукты и мчалась домой, держа в руках тяжелые пакеты.

Купила мороженое, присела на ближайшую скамейку и с удовольствием, не торопясь, стала есть. Солнце палило нещадно. И, хотя скамья находилась в тени деревьев, мороженое таяло быстро.

– Здравствуйте, подскажите, где вы мороженое купили?

Я не заметила, как на обочине остановилась золотистого цвета BMW, опустилось боковое стекло, и мужчина лет пятидесяти смотрел прямо на меня.

– Здравствуйте! Вон, напротив, в ларьке продается, метров пятьдесят отсюда, – показала я рукой в ту сторону.

Мужчина, несмотря на возраст, был симпатичным.

– Придется разворачиваться, – с досадой сказал он.

Потом, пожелал мне приятного аппетита и хорошего дня. Стекло поднялось, и, поскольку оно было матового цвета, лицо мужчины я уже не увидела. Автомобиль тронулся с места, проехал еще немного вперед, свернул направо и направился по той же дороге, но в другую сторону. Затем остановился возле ларька.

Я доела мороженое, вытерла руки влажной салфеткой и пошла дальше. В сущности, мне было все равно, куда идти.

– Девушка, подождите пожалуйста! – услышала я и даже сначала не поняла, что кто-то окликает именно меня.

И только, когда рядом со мной просигналила машина, я вздрогнула и повернулась в сторону дороги. Это была та же самая золотистая BMW. И тот же самый мужчина улыбался мне из окна.

«Наверное, еще что-то спросить хочет,» – подумала я и доброжелательно улыбнулась в ответ.

А мужчина вышел из машины и подошел ко мне с букетом красных роз.

– Это вам за помощь, – сказал он и снова улыбнулся.

Я растерялась то ли от его улыбки, то ли от букета.

– Это мне? – кажется, мой голос был каким-то другим.

– Да, вам. Я искал мороженое внукам, которые позвонили и попросили купить по дороге. Но, так как, я не знаток мест, где продается это самое мороженое, вы мне очень помогли.

– Так что, примите от меня в знак благодарности эти цветы!

Он протянул мне букет. И я взяла, продолжая во все глаза смотреть на мужчину.

– Вам в какую сторону? Может, вас подвезти? – любезно спросил незнакомец.

– Нет, спасибо, я просто гуляю, – ответила я, еще не в состоянии понять происходящее.

– Ну, тогда я поехал. Хорошей прогулки вам! – сказал он и направился к машине.

– Спасибо, и вам отличного дня! – крикнула я вслед ему.

Мужчина услышал, обернулся, кивнул головой и улыбнулся. Ах, какая у него улыбка!

Машина медленно проехала мимо меня. Мужчина посигналил, видимо, он так прощался со мной. Я помахала рукой, которой держала букет. И BMW, прибавив скорость, помчалась дальше.

А я осталась стоять на тротуаре с розами в руках и улыбкой до ушей.

– Эх, есть же мужчины на этой земле! – сказала я вслух самой себе.

Раздавшийся телефонный звонок оборвал мой начавшийся монолог.

– Динка, привет! Ты на работе или дома? – это была Милка, с которой мы не виделись две недели.

– Привет! В данный момент я и не на работе, и не дома. Просто гуляю по улице, – ответила я.